...Бабусь, извини, мы тебя потревожим, перевернуть надо тебя. Давай на левый бок. Ты же на правом лежала, когда мы приехали. У тебя рука так зажата была, что вся отекла. А на спине ты лежишь уже весь день. Мы тебя сейчас переоденем и положим по-другому. Ой, у меня руки опять холодные, я пока тебя буду через простынку касаться.
Ну извини, бабусь, тормошим тебя, да, а что делать? И невропатолог сказал тебя ворочать, и поменять же надо тебе тут все. И пролежни нам ни к чему. Будем шевелить тебя, может, и расшевелим. Ну куда ты все на этот бок тянешься? Тебе разве на нем удобно? Мам, я не знаю, что делать – видишь, она сама перекладывается на больную руку. Ну прости, бабусечка, еще немножечко потерпи, нужно тебя сейчас пошевелить. Мам, давай еще чуть-чуть ее от края отодвинем, я за клеенку, ты с той стороны. Ой, не могу никак.
"Началась проклятая война. Мама и я жили в Калинине. Я училась в шестом классе. Бомбили фашисты днем и ночью, кромешный ад. Здесь проходил Калининский фронт. В ноябре сдали Калинин.
Когда дошли слухи, что немец находится в 2 км от Калинина, мама отправила меня к бабушке в деревню. Приехал за внучкой дед Кисель (фамилия – Киселев), мама дала швейную машинку - все наше богатство, и узелочек с бельем.
Доехали до Торжка с большими трудностями. Торжок в 60 км от Калинина. Началась страшная бомбежка. Мы находились в военном эшелоне. Все кругом горело, искореженные вагоны. Растерялись мы. Вблизи проходила дорога, через дорогу был маленький мост с проложенными трубами. В эту трубу я залезла. Видно, она спасла мне жизнь. Все данное мамой я растеряла. Когда стало поспокойнее, вылезла из трубы. Бегала, искала дедушку Киселя – все напрасно.
До бабушки добралась на попутных машинах. В дороге встретилась с жителями из деревни Бутырки, которая находилась в 1 км от нашей деревни. В деревне Бутырки много знакомых. В престольный праздник Казанскую ходили в гости с бабушкой и дедушкой. Какое прекрасное время! Угощали всякой вкуснятиной. А бутырские в престольный праздник Ильин день приходили в гости к нам. Были очень веселые праздники с гуляньем, песнями.
Только добралась до бабушки, на второй день заявились немцы-разведчики. Приехали верхом на лошадях. Остановились около школы, их хорошо видно из окна бабушки Дуни. Вначале думали – может быть, наши. Вскоре, когда разведчики убедились, что в деревне нет наших воинов, пришлось всем жителям попрятаться по домам.
Дядя Коля Соколов, двоюродный брат моего отца, в армию был не призван по болезни, у него была язва желудка. Два сына были на фронте. Жил он с матерью, женой и двумя младшими детьми. Бабушка меня упрашивала – Нина, иди к дяде Коле, вдруг немцы нагрянут.
Тетя Настя спрятала нас в сарай с сеном. Находился около скотного двора. Двор заняли немцы лошадьми. Пришли в сарай за сеном, стали прокалывать сено вилами. Кричат – партизан, партизан, ком, ком. Заливаются, радостные, играют на губной гармошке. Мы лежим в сене ни живые и ни мертвые. Свело ноги-руки судорогой. Лежали вдоль стенки, если бы на 30 см легли ближе, нас бы закололи вилами, а еще хуже – повесили.
Начали ходить по деревне немцы. Матка, яйко, млеко. Резали кур, коров тут же на улице, у всех на глазах. Ходили, пели, играли на губных гармошках в пьяном угаре. Жителей не трогали. Быстро, дня через два, уехали.
Жители стали резать скот, прятать зерно в ямы. Бабушка тоже зарезала поросенка, он был большой, пудов 8. Спрятали в сени, подняли половицы и поставили кадку с мясом под пол".
А сейчас мы поедим с тобой. Я сделала такое пюре, с маслом, с яичком, вот, оно теплое, не горячее совсем. Давай съедим пару ложек. Бабусенька, надо поесть. Силы надо как-то поддерживать. Нам Володя велел тебя кормить, даже если ты не хочешь. Ты похудела в два раза с тех пор, как я тебя летом видела. Пожалуйста, открывай рот. Вот, вот. Мам, где тряпочка чистая?
Извини, бабусь, я еще не наловчилась тебя кормить. Сейчас мы все вытрем. Давай еще поедим немножко. Куда ты отворачиваешься? У меня в Москве друг, про которого ты все смеялась, что старый дед, сорок лет, но неправда, он совсем мальчишка, чудной такой - ему очень нравится, какое у меня пюре получается, говорит, лучше, чем в ресторане. Попей немного, Володя сказал, надо, чтобы ты пила почаще. А пюре свежайшее, и я немножко его посолила – ты же любишь соленое.
Давай попробуем еще раз. Нет? Не хочешь? Ну давай тогда я тебя сладеньким покормлю. Творожок, смотри, Олечка для тебя сегодня купила. У нас в Лианозово делают. Что? Что ты говоришь? Больно? Потому что холодный, да? Ой, извини, пожалуйста, я сейчас погрею, это одна минута.
"Вскоре опять нагрянули немцы. Дядя Миша Козлов встречал немцев с хлебом-солью. Крестился и говорил – слава богу, дождались. Назначили Козла старостой. У бабушки в доме расположился штаб. Бабушку из дома выгнали, жила она в бане. Пришел в баню староста, спрашивает: где твой поросенок? Старосту сопровождают два вооруженных немца. Она ответил вульгарными словами – где, где, в … . Тогда Козел ударил бабушку. Вывели Липу на улицу. Мы смотрели в окно из подполья. Поставили ее к плетню, наставили автомат. Подходит староста: что скажешь перед смертью? – Чтобы тебя и немцев разорвало от моего поросенка!
Немцы говорят – гут, матка, видно, не понимают, что она говорит. Заставили повернуться спиной, она подняла юбку и показала все свои прелести. Немец плюнул. В этот момент вытащили кадку со свининой. Они про жертву свою позабыли.
Староста запомнил непокорность бабушки. Стал посылать солдат за курами. Зарезали овец. Зарезали под окном корову Комолку. Выбросили внутренности, голову, ноги. Остались от всего хозяйства рожки да ножки. Немцы гуляли, пили, пели. Чувствовали себя хозяевами. Разорили всю деревню, забрали скот. Что успели съесть – съели, остальные туши положили на повозки и увезли.
Козел притих, из дома не выходил. Хозяйство его осталось полностью.
Сопротивление оказывать некому, остались старики да дети. Вскоре приехали немцы снова. Деревня была разграблена. Тряхнули старосту, разграбили и уничтожили ульи.
Забрали весь скот. Враги стали жестокими. Повесили Васю Чубука. Он с детства был хромым. Немцы увидели его и стали кричать – партизан, партизан. Повесили на виду, на шее надпись – смерть партизанам. Жители были запуганы. Молодых трудоспособных угоняли в Германию. Немцы грабили все, что можно. Последние немцы приехали особенно жестокие. Выгнали жителей из домов. Выгоняли грубо, били прикладами. Люди убегали в лес, в соседние деревни.
Мы, дети, убежали в деревню посмотреть, что там происходит. А происходило такое ужасное. Немцы бегали с канистрами и охапками сена. Увидели нас, детей, обстреляли. Мы спрятались за магазин. Нам хорошо было видно, как вспыхивали дома. На наших глазах горели наши дома, мы плакали. Побежали рассказать, что делается в нашей деревне. Горе потрясло всех. Пришли в деревню, от которой нет следа. Стоят трубы от печей. Голые, босые, голодные остались страдать люди. Выкапывали с пепелища картошку, ели полусырую. Зима, холод".
Вот, теперь теплый. Я думала, может, у тебя во рту горит, и тебе хочется холодного. Буду знать теперь, теплую еду тебе приносить.
А, творожок нравится тебе. Хороший, не слишком сладкий. Как раз мы с тобой сегодня ничего молочного не ели. Я вот не могу без молочных продуктов. Это, видишь, клубничный, я тоже люблю все клубничное. Помнишь, как ты нас кормила клубникой с молоком, с сахаром? Как мы с тобой клубнику в саду пололи? Мам, смотри, она меня слышит! У тебя такой был сад образцовый, ухоженный, было чем гордиться. Я никогда не забуду, как ты меня учила, как поливать, как что делать.
Помнишь, как мы с тобой дежурили, ходили с колотушкой по саду. Все? Больше не хочешь? Ну и ладно, хорошо поела, а попозже, может, еще захочешь. Попьешь? Что ты будешь – воду или сок? Вот томатный. Да, не очень удобно из шприца. Я тебе завтра специальную бутылочку или поилочку куплю, придумаю, как нам с тобой приспособиться. А теперь будешь воды немножко? Володя поехал сегодня в Москву, но через пару недель опять к тебе приедет. Мы вот с мамой вчера приехали, сменили его, полночи на кухне разговаривали, он нам свои новые песни пел. Хорошие песни. Он доберется до дома и обязательно позвонит, что все нормально. Что? Я не понимаю. Бабусь, ну я не понимаю, что ты говоришь? Скажи еще раз. Постарайся выговорить, пожалуйста. Ничего, научимся с тобой говорить. Давай я тебя по спинке поглажу.
Мам, ну что ты у нее спрашиваешь. Чего она хочет – встать и побежать, наверное, она хочет, а не лежать вот так.
"О маме ничего не слышали и не знали. Приняли решение с бабушкой искать мать. До Калинина добрались. Пришли к дому, где жили, дома нет – сожжен или разбомблен. Куда идти? Пошли на фабрику, где работала мама. Нам сказали – Шаповалова Ирина Гурьяновна жива, работает на фабрике. Где живет – неизвестно.
Пошли искать, по дороге попалась женщина, которая до войны работала с мамой. Сказала, что мама живет у своего двоюродного брата. Пришли к маленькому дому на 1ую Республиканскую улицу. В щель вижу – вышла мама. Открыла калитку, перекрестилась и упала без сознания.
Когда пришла в сознание, рассказала, что дочь она считала мертвой. Рассказала про бомбежку в Торжке, видели, валялась швейная машинка, а невдалеке – изуродованная девочка. Вестей не было, территория занята немцами. Мама отпела меня в церкви за упокой.
Так мы соединились семьей. Я училась, мама работала. Бабушка старенькая, ослабшая от голода и мучений.
Мама получала карточку на себя 400 гр хлеба и на меня 300 гр, а на бабушку ничего не давали, нет никаких документов. Так и жили на 700 гр трое. Менять было нечего. Голые-босые. Страшное время настало. Как пережить? Как выжить?
Бомбили Калинин – немцы сбрасывали осветительные лампы на парашютах, освещали территорию, бомбили днем и ночью. Беспрерывно объявляли – внимание, воздушная тревога. Просьба спуститься в бомбоубежище. Где его взять, бомбоубежище?
Бомбоубежище – это болотистое поле от подсобного хозяйства фабрики. Выбегали из дома и сидели на поле, вокруг свистят осколки. Потом и на поле перестали искать спасения.
Однажды немцы стали бомбить фугасными бомбами. Все находились дома. Казалось, дом уходит под землю. Выбило волной рамы. Крышу дома разорвало осколками.
Рядом жили родственники. Тетя Аксинья с дочерью Настей. Красивой девушкой. Она училась в институте. Был у Насти жених Летчик. В эту страшную ночь бомбежки она вместе с матерью лежали на койке. Осколок пробил угол дома и угодил в висок Насте. Похоронили ее в сосновой роще за огородами своего дома".
Бабусь, как ты тут? Я там сижу работаю. Веня спать пошла. А я днем поспала, а она ходила по городу погулять, посмотреть, у вас же тут какой-то арбат построили около памятника афганцам. А мне что-то лень было. Ты знаешь, я тебе что хотела сказать – про те воспоминания, которые ты написала. Мы с Леней их читали, не могли оторваться, про войну - просто со слезами на глазах через всю тетрадку.
А потом я их напечатала на компьютере, папуле недавно дала прочитать, и другим людям – и все говорят, да и правда это так, что очень, очень хорошо написано. Очень образно, емко. Ничего лишнего. И сильно так. Все характеры прописаны в двух чертах. И с юмором. Ты, бабусь, и рассказываешь, и пишешь здорово. Сразу понятно, почему у тебя оба сына поэты.
Ты же знаешь, бабусь, твой сынуля Витя получил недавно бунинскую премию. Все так злятся, кто завидует, а просто он у тебя самый лучший. И мы у тебя остальные тоже молодцы. Глеб вот машину какую огромную купил, чтобы свое семейство возить. Ниву свою продал, и к тебе уже на новом джипе в те выходные приезжал. Я что-то так и не видела пока, что за машина у него. Костик ругается - говорит, посходили с ума в Москве все, за корейскую машину русской сборки такие деньги отдавать. А по мне, раз человеку нравится, почему же ему не купить такую машину. И я вот у тебя уж на что раздолбай, а тоже – взяли меня недавно опять в эти РИА Новости, надо только вспомнить и выговорить, кем - я теперь называюсь Старший Менеджер по Взаимодействию со СМИ, плохо ли.
"Жить было надо. Училась я в школе, ездили в госпиталя с концертами. Ухаживали за ранеными. Кормили тяжелораненых с ложечки. Бегали на рынок за клюквой, варили морс. Раненые были очень благодарны нам. Иногда нам перепадал кусочек сахара или хлеба. Писали письма на родину, если родственники жили не на оккупированной территории. Все свободное от учебы время пропадали в госпиталях. Весной классом ездили садить в колхоз картошку. Костер разжигать нам не разрешали. Бригадир говорит – не столько посадите картошки, сколько сожрете.
Но мы рады были и сырой. Потрем картошку об одежду и едим. Песок трещит на зубах. Казалась картошка вкусной.
Бабушка заболела тифом. В доме сделали дезинфекцию. Сожгли все принадлежащее бабушке. Увезли в больницу, в инфекционное отделение. Пролежала 10 дней, скончалась от сыпного тифа.
В дом, где мы жили, поселили двух офицеров, Лебедева Владимира, только что прибывшего из училища. Был высокомерный, задиристый, резкий с подчиненными. Солдаты участвовали в боях, их часть разбили, сейчас они находятся на формировании, потом должны ехать на фронт.
Второй офицер – Александр Иванович Дудник. Политработник. Он был опытным командиром, был на фронте, участвовал в боях. По характеру был спокойным и уравновешенным.
Когда начиналась бомбежка, он успокаивал всех жильцов дома – не волнуйтесь, у каждого своя судьба. Чему быть, того не миновать. Володя и Саша спали на одной кровати с пружинным матрацем. Стоит услышать объявление по радио – внимание, воздушная тревога – Володя прыгал с кровати в одних кальсонах, наводя панику на всех жильцов дома, потом одевался и бегал по дому взад-вперед.
Александр Иванович говорит: что случилось? Подумаешь, бомбежка, а как же думаешь воевать на фронте?
Родом Александр Иванович с Кубани. Его мама и сестренка были в оккупации. Он очень страдал и переживал за родственников.
Вскоре часть уехала в неизвестном направлении. Через месяц-два получили письмо от Александра Ивановича, в нем он сообщил: Володя погиб под Старой Руссой.
Когда Александр Иванович жил в Калинине, он говорил маме: тетя Ира, я вам буду высылать аттестат. Мне деньги не нужны на фронте, а вы от голода опухаете. Мама и сестренка в оккупации, деньги посылать некому.
Мама говорит – что ты, сыночек, война кончится, пригодятся тебе деньги.
Весной от Саши получили деньги 500 рублей. Материально было очень трудно, и вдруг нам на голову свалилось такое богатство. На деньги мы купили картошки и посадили на участке. Участок нам дали от фабрики.
Появилась надежда на выживание.
Мама послала письмо благодарственное и просила – Сашенька, сыночек, спасибо тебе за помощь. Спаси и сохрани тебя Бог. Остерегайся вражеских пуль, береги себя. Береженого Бог бережет.
Мама диктовала, а я писала письмо, она заливалась слезами. Полюбили его как сына и брата.
Получили письмо от Саши – бьем фашистов. У меня усе в порядку.
Больше вестей от него не было. Очень хотелось, чтобы обошла его фашистская пуля, и вернулся домой к маме и сестричке невредимым.
Весной ожили, стали собирать и есть крапиву, лебеду. Появилась надежда на огород".
Так что у твоих внуков все в порядке, и жизнь интересная. Лишь бы ты поправилась. Нам всем это безумно важно, бабусь, мы тебя очень любим, ты нам всем нужна, чтобы ты жила здоровая и довольная. Видишь, к тебе приезжают все, сыновья твои все время здесь, заботятся за тебя. И вот невестка твоя приехала, и я с тобой побуду недельку, потом мне в Москву надо, а после еще приеду. Ты возвращайся к нам обратно, ну куда ты собралась. Как мы тут без тебя будем. У тебя же три правнука, и все классные такие. Две правнучки и один правнук. Наташка – вылитый твой сынуля в молодости. Ты же не видела ее, не привозил Глебчик? Да Надя домоседка такая, даже к нам в Лианозово ни разу с маленькой не приезжала. Кроме дачи, не возят ее никуда. Не то, что я - Леньку в кенгуру сажала и вперед, куда угодно.
А вот на столе фотографии, это, наверное, Глеб привез. Давай с тобой посмотрим. Вот Наташка лобастая какая, гляди. Думает, думает все о чем-то, но и веселая, видно, да?
И Аришка Иркина, тоже правнучка твоя - серьезная такая девчонка, теннисом занимается, и Леня, он уже специалист по парусному спорту, спортивный разряд ему дали. В третьем классе учится. У него даже в этой четверти тройка по математике, представляешь! А по английскому пятерка. Я ему все время дедусю в пример ставлю, рассказываю, как он Глеба воспитывал. Леня все вспоминает Муську, просил меня ей привет передавать. И Наполеон твой вспоминает – говорит, как хочется Наполеона бабусиного. Представляешь, он помнит твой торт! Эх, так никто не готовит, как ты умеешь. Я причешу тебя чуть-чуть?
"Не окончив среднюю школу, поступила на курсы медсестер. Сутками дежурили в госпитале. Работали на сортировочном пункте, который находился на станции железной дороги. Недалеко от вокзала стоял склад, его приспособили для приемки раненых. В приемном пункте было холодно, стояли железные печки. Печки топились днем и ночью, но тепла не было. Прибывали санитарные поезда с ранеными. Разгружали раненых и распределяли по госпиталям.
Девчонки были молоденькие, несем носилки, а ноги трясутся. Санитаров не хватало.
Был такой случай со мной. Понесли раненого, у меня закружилась голова, я уронила носилки. На них лежал больной с открытым переломом обеих ног и ключицы. Он сильно кричал, матерился. Когда его обработали, он кричал – я буду жаловаться за такое отношение к раненым. Убийцы, такую-то вас мать.
Мы часто отдавали кровь, когда срочно требовалось для раненых.
Вскоре объявили – срочно требуется кровь для спасения жизни.
Я тут же побежала и сдала 400 гр. крови. Эту кровь влили пострадавшему, раненому, которого я уронила. У него была сильная потеря крови.
Когда у больного улучшилось состояние, он стал требовать показать виновника, через которого он перенес страшные муки.
Врач дежурный говорит – Нина, пойдем со мной в палату. Когда мы подошли к койке больного, доктор сказал: вот вам убийца. На кровати лежал, как я узнала позже, офицер, капитан. Посмотрев на меня, отвернулся и сказал еле слышно – какие дети работают в госпитале.
Но когда узнал, что я была донором, когда ему переливали кровь, стал просить прощения за свою невоздержанность. Когда я заходила в палату, он улыбался какой-то необыкновенной улыбкой, белозубый. «Мы теперь родные с одной кровью!» Дальше о его судьбе ничего не знаю".
А про твои воспоминания – я все собиралась к тебе приехать с диктофоном, чтобы ты мне еще раз свои истории рассказала про всю жизнь. Ты же как настоящий художник, каждый раз их по-новому рассказываешь.
Глебчик только что позвонил, я ему сказала наши новости. Сегодня заходил Костик, и Татьяна Дмитриевна два раза, хорошо выглядит. Говорит, ей 77 лет, а и не поверишь. Отец звонил час назад. Волнуются все за тебя. Ты держись, ты же сильная у нас такая, чего только не пережила, любую болезнь одолеешь. А мы с тобой, мы поможем.
Бабусь, ну я пошла еще поработаю, ты если что, зови меня, ладно? Зови, кричи, я здесь, за стенкой, слышу тебя, я прибегу. Что-нибудь тебе принести?
"Раненые были разные. Некоторые махали костылями, грозились, когда за неимением лекарства заменяли другими. «Мы на фронте воюем, а вы, тыловые крысы, лечить не хотите», машут кулаками. К таким и подходить не было желания.
Закончила учебу, получила направление в военный госпиталь. Он находился в Кировском поселке, располагался в школе. Работала в терапевтическом отделении. Больных было много. Раненые умирали в каждое дежурство. Первый раз у меня на руках умер боец Саша Калашников. Лежал израненный с высокой температурой молоденький мальчик.
Успел подарить мне фотокарточку. Сфотографирован верхом на коне. Сделал надпись – Ниночке от Саши.
Когда уезжал Саша на фронт, ему мама положила молитву Отче наш. До самой смерти он пронес молитву.
Попросил его приподнять, я подняла его, он поцеловал мне руку, сказал – Ниночка, я умираю, молитва меня не спасла. Тут же умер.
Меня страшно потрясла смерть Саши. Нужно на руке написать ФИО, дату рождения, дату смерти. Подняла руку, она была теплой. Стала по руке писать химическим карандашом. Слезы ручьем льются на него.
Сестры говорят – слез на всех у тебя не хватит".
Что ты так дышишь тяжело. Рука твоя такая опухшая, лежит-то как, надо поправить. Давай немножко попьем. Я тебя пледиком потеплее укрою. Бабуся, спокойной ночи, до завтра, дорогая.
Я благодарна, что именно мне было назначено оказаться рядом с бабушкой в ее последний вечер, и что все это я смогла обобщить и рассказать ей, и она меня слышала, и я видела, что ей это было важно. Мама моего отца, р.Б.Нина, ушла в любви и ласке, зная, что оставила благодарных потомков, любящих ее, жизнь и друг друга.