Рахиль Гуревич.
Предисловие к повести «Хочу быть маленькой и худой».
От автора.
Как-то я ехала в метро. Я стараюсь сесть всегда в самый угол вагона – там такие эконом-места для троих. Мой приятель никогда не садится туда, потому что на этих местах часто спят бомжи. Один раз и я видела на этих местах бомжа прикрытого шикарным ковром с вытканной жар-птицей… А я всё равно сажусь туда. Я так привыкла с советских времён. Ещё были такие сидения на полтора человека, в середине даже девяностых ещё ездили такие вагоны. А сейчас эти сидения сняли. Теперь там народ тусуется – метро сейчас жутко переполнено.
Вот еду я, села я, и на «Тепляке» зашли две огромные женщины.
-- Садись! – череcчур уверенно, череcчур воодушевлённо, сильно и с нажимом предложила одна толстушка другой.
И они сели. Обычно я, когда кто-то меня сильно теснит или толкает локтём в бок – встаю, но тут -- не встала, потому что меня никто не теснил и не толкал специально. Наоборот эти ещё совсем нестарые тётки – затрудняюсь определить их возраст, за 40 скорее всего—старались как можно деликатнее втиснуться в ограниченное пространство. Я сидела, зажатая, но не прижатая, и думала как же тяжело большим людям. Как, наверное, некомфортно им в общественных местах и в магазинах – ведь всё рассчитано на средний вес и средний рост. На всё такое усреднено-среднее. А те, кто не входит в максимально-рациональный процент удовлетворённости, кто остаётся неохваченным кривой нормального распределения, кто не находится в коридоре достоверности, что им-то делать?
Когда я встала, чтобы выйти на Ленинском, одна из женщин посмотрела на мои ноги, обтянутые джинсами с завистью. Не со злой завистью, а с чем-то таким недосягаемым. Это при том, что ляжки мои не отличаются стройностью и вешу я 75 кг. Я до сих пор помню этот взгляд, он не отпускает меня, это состояние обречённости пребывания в многокилограммовой оболочке, эта безысходность и безрадостность бытия….
Ещё случай. Я записывала свою 10 –летнюю дочь в спорткласс, в волейбольную школу. И там полтора часа детей в спортзале экзаменовали на предмет броска мячика, прыжка с места и челночного бега. Так же всем девочкам измеряли рост. Я разговорилась с такими же, как я, переживающими за своих чад мамашками, потому что я вообще болтливая. По своей природе, разговорчивая. И одна нервная мать-перемать, которая успокоится только когда её ребёнок поступит в вуз, жаловалась, что её доченьке все в классе дышат в пупок, что дочь отказалась из-за этого ходить на танцы – стесняется, что она такая большая и в рост и в ширь.
--Много девочка ест, -- сетовала мать-перемать. -- Надо менять образ жизни. Есть такой ген жора…
И так далее и так далее про чипсы, сухарики, кока-колу и макдак, про известную телеведущую, которая возит с собой всегда коробчонок с парной рыбкой и брокколи, и кормит этой мутотенью дочку. И дочка худа как спичка!
Мать-перемать повторяла как молитву:
-- Только бы не 180, только бы не 180. У нас в бабушке, это в 40-х годах, было 173 – так она чувствовала себя изгоем, потому что у всех, у большинства, рост тогда был 155--160.
Меня треволнения матери-перематери удивили. У меня самой рост 180. И я почти никогда не страдала из-за этого.
А потом родителей вызвали в спортзал. Но не всех родителей. А родителей рослых девочек. Потому что для того, чтобы попасть в спорткласс, в серьёзную спортшколу, требуется определённые физические данные. И маленькие по росту дети оказались в пролёте, и что при этом чувствовали их родители и сами дети – нетрудно догадаться. И вот стою я в зале – родители полукругом. Всё родители такие немаленькие в рост, и немного полноватые вширь. Стою и думаю, размышляю: всё-таки проблема маленьких и высоких, худых и полных очень болезненная. А проблема лишнего веса и лишнего роста иногда действительно стоит перечёркнутой личной жизни, сопровождается кучей комплексов и страданий.
Я написала эту подростковую повесть об очень толстой и очень высокой девочках. Есть в повести и мальчики. Четыре в повести пары. И родители героев описаны, потому что герои моей повести – почти ровесники нового государства, правопреемника старого государства, и обойти родителей вниманием было никак нельзя – молодой читатель уже плохо представляет, что было за границей 21 века и очень сомневается было ли вообще….
Хочется пожелать моим героям единения с читателем. Пусть каждый читатель этой повести найдёт что-то близкое в характере героев, а может даже узнает в них себя.
18.04.2011
Аннотация повести «Хочу быть маленькой и худой».
В девятом «А» зло подшутили над очень толстой девочкой Олей. Оля перестаёт ходить в школу, решает во что бы то ни стало измениться внутренне и внешне. Но после «шутки» меняются и её одноклассники…