На снимке: архипелаг Земля Франца-Иосифа, остров Греэм-Белл. Выгрузка с борта судна на ледовый припай и вертолёт МИ-8.
Фото из архива автора.
Как не колотились вслед ледоколу «Капитан Драницын», сплошной паковый лёд не позволил приблизиться к берегу ближе трёх миль. Теплоход "Юта Бондаровская", выполняя благородную миссию, пробивался с арктическим снабжением к острову Греэм-Белл, что в архипелаге Земля Франца-Иосифа.
- Будем выгружаться на ледовый припай, - с этими словами капитан Александр Дмитриев вышел на крыло мостика.
Так кто же обитал в этом, забытом Богом крае, на самых подступах к Северному полюсу? Как пояснил штурманской вахте капитан Дмитриев - небольшой воинский гарнизон Греэм-Белла обслуживал не просто взлётную полосу, но стратегического значения! Служба не из лёгких, но согревало чувство высочайшей ответственности, находились ведь на самых крайних рубежах Родины.
- Два истребителя-перехватчика МИГ-31, преодолев почти полторы тысячи километров над Северным Ледовитым океаном, совершили посадку на пятачке ледового аэродрома острова Греэм-Белл. Начальник штаба корпуса ПВО обещал в случае удачной посадки, представить лётчиков к званию Героев. В итоге забыли даже о медалях, хотя и летали не за наградами. Такой они получили приказ, к этому их готовили. Лётчики прекрасно понимали, что права на ошибку у них нет, садиться необходимо с первого захода. На обратный путь, в случае непредвиденных обстоятельств, горючего не хватало. А если придётся катапультироваться, шансов на спасение во льдах Арктики почти не было...
И они совершили, казалось, невозможное. Сели на необорудованную с точки зрения современной авианавигации взлётную полосу, прорубленную в толще снега. Она была больше похожа на каньон, глубиной в несколько метров. Достаточно сказать, что после посадки над сугробами торчали лишь кончики килей МИГ-31. Греэм-Белл в марте месяце встретил тридцатишестиградусным морозом и ветром 18 метров в секунду!
Со временем на Греэм-Белл садились и другие лётчики, как на МИГ-31, так и на СУ-27. Буквально на следующий день после первой посадки на ледяной аэродром «Голос Америки» с тревогой сообщил, что советские лётчики освоили новую авиабазу в Арктике.
Так что экипаж «Юты Бондаровской» был причастен к освоению арктической авиабазы, но об этом он тогда не ведал. Моряки просто выполняли обычную работу по снабжению тех, кто пребывал на арктических островах. Будь-то зимовщики полярных станций, шахтёры Шпицбергена, пограничники или геологи.
Ещё на подходе к острову вахта обратила внимание на две, едва различимые тёмные точки на белом фоне. По мере продвижения «Юты Бондаровской» к острову, они обрели очертания людей, бредущих навстречу судну. Одинокие человеческие фигуры напоминали американских астронавтов среди безжизненных лунных кратеров. Старпом Карый, вооружившись биноклем, сообщил вахте:
- Привидения одеты в армейскую форму, а через плечо - автоматы Калашникова. Надо думать, что офицеры идут принимать груз, не терпится служивым.
Поднявшись по парадному трапу, опущенному на лёд, военные люди представились как майор Иванов и прапорщик Фельдман. Беспокойные представители полярного гарнизона желали помочь с выбором стоянки судна.
После кружки крепкого горячего чая в уютной штурманской рубке разговорился, мрачноватый с виду майор Иванов. Вот что поведал воин-полярник о гарнизонных буднях:
- Бродить в Арктике без оружия не менее опасно, чем в Афгане, где довелось служить и воевать. Наши соседи по «коммунальной квартире», полярные медведи, ничуть не смущаясь, могут без приглашения посетить гарнизон. Однажды, огромная белая медведица забрела к продовольственному складу, на двери которого я закрывал замок. Она кокетливо встала на задние лапы, грозно и протяжно ревела, требуя съестного и гостинца для медвежонка. Как будто знала, что встретила на узкой, протоптанной в снегу тропинке, заместителя командира части по тылу. Выручил часовой, выпустивший из автомата очередь в воздух. Недовольно заревев, не прошенная гостья убралась прочь. С тех пор с автоматом не расстаюсь.
То, что чувство опасности у офицера в крови моряки заметили в столовой команды, куда пригласили гостей пообедать. Майор Иванов наворачивал борщ, зажав «Калашников» между ног. Суровый с виду офицер оказался заботливым и внимательным командиром. Война и служба в экстремальных условиях научила. Как бы там ни было, вездесущий и обеспокоенный майор Иванов активно принимал груз: спускался в трюма, носился по ледяному припаю, заглядывая в чрево палубного вертолёта МИ-8.
Винтокрылая машина с ледокола «Капитан Драницын доставляла груз с припая в гарнизон. Командир переживал, как бы чего не напутали эти энергичные и весёлые моряки. Не дай Бог оставят в трюме груз, предназначенный на его точку. Особо беспокоился майор за контейнера с консервированной картошкой в жестяных банках. Очищенные клубни свежего картофеля, залитые каким-то соком, долго сохраняли качество натурального продукта и необходимый для солдатского организма витамин. Так что можно понять командира.
Тем не менее, моряки удивлялись. «Вот чудак!» - говорили они, выбравшись с трюма на перекур. Бригада терпеливо разъясняла майору, что ошибка с грузом исключена, все партии маркированы и грузовой помощник капитана, он же второй штурман, сдаёт его строго по документации. Но искушённый судьбой и суровыми армейскими буднями, офицер сомневался. Он не верил даже генералу, прилетавшему намедни с инспекторской проверкой и очередным обещанием перевести майора для дальней службы на Большую Землю. Но офицеру уже меняли однажды среду обитания: знойные горы Афганистана, где смерть пряталась за каждым валуном, на... высокоширотную Арктику! В отличие от пекла Афгана и бородатых душманов – здесь белый рай! Если не считать, конечно, медведей и полярной ночи.
Однако хищные звери - полбеды, а как прожить без женской ласки? На острове ведь исключительно мужской коллектив. Если не считать полярной медведицы, что пожаловала к майору в гости. Морякам-то доподлинно известна подобная ситуация, потому сочувствовали человеку в погонах.
Вселявшие оптимизм, светлые деньки были на исходе, ещё две-три недельки, а там… мороз, вьюга, да темень непроглядная.
- Успеть бы отсюда во-время удрать, чтобы не оказаться в ледовом плену. А то ведь и ледокол не поможет, - беспокоился боцман Киселёв, за «кормой» которого многие годы арктических плаваний. Доставка грузов в гарнизон, только с помощью вертолёта, удлиняла сроки выгрузки. К тому же, палубный вертолёт МИ-8, причём, с дополнительными топливными баками, «съедал» уйму топлива. За горючим пришлось слетать на остров Большевик. По просьбе капитана Дмитриева на обратном пути из Диксона прихватили двух гидрологов. Замерив толщину льда, бородатые мужики с подозрительно красными лицами доложили капитану:
- Александр Витальевич! Толщина льда и его состояние позволяют безопасно работать на тракторе С-100.
Так что не зря брали в Мурманске тяжёлую машину. Тяжеловесной стрелой судовая бригада быстро опустила трактор на лёд. Бывший механик-водитель, а ныне старший матрос Коля Евглевский, лихо открыл дверцу С-100. Когда-то ему приходилось открывать люк танка Т-72 в заполярном Луостари. Манипуляции матроса вдохнули жизнь в холодное железо, и весело урча, трактор потащил сани с продовольствием по заснеженному льду. Выгрузка пошла гораздо веселее, а главное - без того непомерного расхода топлива, когда банка консервированной картошки, доставленная к берегу вертолётом, становилась, чуть ли не золотым грузом. Молодой, но голова светлая - капитан Александр Дмитриев лишний раз доказал, что не обойтись в Арктике без смелых и неординарных решений...
Вот что писала газета Мурманского морского пароходства «Арктическая Звезда» о ледовом аэродроме и первой посадке там истребителя-перехватчика.
«Два истребителя-перехватчика МИГ-31, ведомые полковником Владимиром Пулиным и майором Вячеславом Миловацким взяли курс на архипелаг Земля Франца-Иосифа. Преодолев почти полторы тысячи километров над Северным Ледовитым океаном, они должны были выполнить посадку на пятачке ледового аэродрома острова Греэм-Белл. Начальник штаба корпуса ПВО сказал тогда Пулину: «Сядешь на ледовый аэродром, представим к званию Героя». В итоге не наградили даже медалью. Но Пулин и Миловацкий летели в неизведанное не за наградами. Так было нужно, такой они получили приказ, к этому их готовили.
Лётчики прекрасно понимали, что права на ошибку у них нет, садиться необходимо с первого захода. На обратный путь, в случае непредвиденных обстоятельств, горючего не хватит. А если придётся катапультироваться, шансов на спасение во льдах Арктики почти не было...
И они совершили, казалось, невозможное. Сели на необорудованную с точки зрения современной авианавигации взлётную полосу, прорубленную в толще снега, больше похожую на каньон, глубиной в несколько метров. Достаточно сказать, после посадки над сугробами торчали лишь кончики килей МИГ-31. Мартовский Греэм-Белл встретил их тридцатишестиградусным морозом и ветром 18 метров в секунду!
После их посадки на Греэм-Белл сюда садились и другие лётчики, как на МИГ-31, так и на СУ-27. Буквально на следующий день после первой посадки на ледяной аэродром «Голос Америки» с тревогой сообщил, что советские лётчики освоили новую авиабазу в Арктике»...