предыдущий отрывок - http://www.proza.ru/2011/04/17/296
Часть II
Год 1977
«Ленд-ровер» свернул с асфальтированной дороги на грунтовую, и серая пыль тут же заклубилась из-под колес. Машина была далеко не новая: колючки и кусты исцарапали окрашенные в песочный цвет борта до голого металла, острые камни изрезали резину шин. Дверцы и крыша были сняты, разбитое ветровое стекло лежало на капоте, и ветер дул в лицо сидящим на передних сиденьях мужчинам. Над спинками сидений высилась стойка для ружей с выстланными губчатой резиной подставками, на которых выстроился внушительный арсенал: две полуавтоматические винтовки «ФН» с камуфляжной окраской; девятимиллиметровый автомат «узи» со магазином повышенной вместимости, готовый к немедленному использованию; и зачехленный «зауэр», заряженный патронами «магнум» 458 калибра и способный одной пулей уложить слона. Рюкзаки с запасными патронами и фляга с водой в мокром парусиновом чехле свисали с верхней перекладины стойки, покачиваясь от каждого рывка «ленд-ровера».
Крейг Меллоу не снимал ноги с педали газа, вжимая ее в пол, и стрелка спидометра зашкаливала. Хотя кузов машины дребезжал и грозил вот-вот рассыпаться, двигатель работал как часы: Крейг всегда сам его отлаживал и ремонтировал.
На засаду нужно нарываться одним-единственным способом – на полной скорости, чтобы проскочить ее как можно скорее. Учитывая, что обычно засада тянется по крайней мере на полкилометра, даже на скорости в сто пятьдесят километров обстрел будет продолжаться двенадцать секунд: за это время хороший стрелок с «калашниковым» в руках может опустошить три магазина по тридцать патронов каждый.
Да, ехать надо быстро, правда, мина – это вам не «калашников»: такая милашка, набитая десятью килограммами пластика, может одним пинком подкинуть вас вместе с машиной футов на пятьдесят в воздух да так, что хребет сквозь макушку выскочит.
Поэтому Крейг, развалившись на жестком кожаном сиденьи, зорко вглядывался в дорогу. Солнце почти достигло зенита, и с утра по дороге уже проезжали машины, так что он старался держаться отпечатков шин в пыли, одновременно высматривая оказавшийся не на месте пучок травы, пачку сигарет или сухую коровью лепешку – все, что могло прикрыть следы ямы на дороге. Вообще-то, в такой близости к Булавайо пьяный водитель представлял куда более серьезную угрозу, чем террористы, и все-таки лучше не расслабляться.
Искоса глянув на пассажира, Крейг махнул рукой, показывая за спину. Его спутник повернулся и достал из сумки-холодильника две запотевшие банки пива «Лайон».
Крейгу Меллоу исполнилось двадцать девять, но растрепанная шевелюра, невинный взгляд светло-коричневых глаз и застенчивый изгиб мягких губ придавали ему вид маленького мальчика, который все время ждет незаслуженного упрека. На рукавах рубашки цвета хаки он все еще носил нашивки лесничего Министерства охраны природы.
Рядом с ним сидел Самсон Кумало, высокий парень-матабеле с интеллигентным лицом и гладко выбритым квадратным подбородком, тоже одетый в форму лесника. Он открыл обе банки пива, увернувшись от брызг, и передал одну Крейгу. Тот благодарно махнул банкой и приложился к ней, потом облизал пену с верхней губы.
«Ленд-ровер» ехал по извилистой дороге сквозь холмы Ками. Не доезжая до перевала, Крейг бросил пустую жестянку в пакет для мусора, привязанный к приборной доске, и снизил скорость, выглядывая поворот.
В высокой желтой траве прятался маленький выцветший указатель: «Англиканская миссия в Ками. Поселок для сотрудников. Тупик».
Крейг не ездил по этой дороге почти целый год и чуть не пропустил поворот.
– Здесь! – крикнул Сэм, и Крейг резко повернул руль.
Узкая грунтовая дорога, попетляв по лесу, неожиданно вывела к обсаженной тюльпанными деревьями аллее, за которой виднелся поселок. Стволы деревьев были толще человеческого туловища, темно-зеленые ветви смыкались высоко над головой. На обочине в начале аллеи, почти скрытая деревьями и высокой травой, тянулась низкая побеленная ограда с проржавевшей железной калиткой. Подъехав к ней, Крейг заглушил мотор.
– Зачем мы остановились? – поинтересовался Самсон.
По негласной договоренности друзья говорили по-английски только наедине друг с другом, а в присутствии посторонних – на исиндебеле; наедине Сэм звал Крейга по имени, а прилюдно обращался к нему нкоси или мамбо. В искалеченной войной стране за свободное владение английским Самсона могли счесть прихвостнем белых, а за дружеские отношения с негром Крейгу грозило клеймо любителя черномазых и потенциального предателя.
– Зачем мы на старом кладбище остановились? – повторил Самсон.
– Слишком много пива выпил, – ответил Крейг, выходя из машины и потягиваясь. – Отлить надо бы.
Окропив помятое переднее колесо «ленд-ровера», он влез на низкую кладбищенскую ограду и сел, болтая голыми загорелыми ногами. Одет он был в шорты цвета хаки и замшевые ботинки на босу ногу: в носках колючие семена травы застревают.
Внизу, у подножия заросших лесом холмов, виднелась миссия Ками: крытые сухой травой старинные здания, построенные до начала века, и красные черепичные крыши новой школы и больницы. А вот дома поселка, для уменьшения затрат покрытые некрашенными асбестовыми плитами, казались неприглядным серым пятном на фоне прелестной зелени полей. Крейг торопливо отвел взгляд от неприятного зрелища.
– Сэм, ты где? Ехать пора… – осекшись, он нахмурился. – Что ты там делаешь?
Самсон зашел на кладбище через кованую железную калитку и беззастенчиво мочился на могильную плиту.
– Черт возьми, Сэм! Это же освернение могилы!
Сэм отряхнулся и застегнул ширинку.
– Семейная традиция: дедушка Гидеон научил, – объяснил он и перешел на исиндебеле: – Нужно полить, чтобы цветок снова вырос.
– Что-то я ни черта не понял.
– Тот, кто здесь похоронен, убил девушку-матабеле по имени Имбали, Цветок, – сказал Самсон. – Дед всегда поливает его могилу, когда проходит мимо.
Негодование Крейга сменилось любопытством, и он подошел к Самсону.
«Памяти генерала Мунго Сент-Джона, убитого во время восстания матабеле в 1896 г.»
Крейг прочитал надгробную надпись вслух:
«Нет более великой любви, чем та, которая заставляет отдать свою жизнь ради другого. Бесстрашный мореплаватель, храбрый солдат, преданный муж и заботливый отец навсегда останется в памяти жены Робин и сына Роберта».
Крейг смахнул со лба челку, которая лезла в глаза.
– Судя по надписи, мужик был что надо.
– Кровожадный убийца, вот он кто! И сделал все возможное, чтобы спровоцировать восстание.
– Да ну?
Крейг подошел к следующей могиле.
«Здесь лежат бренные останки доктора РОБИН СЕНТ-ДЖОН, в девичестве Баллантайн, основателя миссии Ками.
Перешла в мир иной 16 апреля 1931 г. в возрасте 94 лет.
Верная слуга Твоя, Господи».
– Ты про нее что-нибудь знаешь? – оглянулся Крейг на Самсона.
– Мой дед называет ее Номуса, Дочь Милосердия. Она была одним из самых замечательных людей когда-либо живших на этом свете.
– Я ничего о ней не слышал.
– А следовало бы: она твоя пра-прабабушка.
– Никогда особо не интересовался семейной историей. Мать приходилась отцу троюродной сестрой – вот и все, что я знаю. Меллоу и Баллантайны вечно женились друг на друге – я так толком и не разобрался, кто кому кем приходится.
– «У человека без прошлого нет будущего», – процитировал Сэм.
– Иногда так и хочется тебя стукнуть, – ухмыльнулся Крейг. – Все-то ты знаешь.
Он прошел вдоль ряда старинных могил. Некоторые были украшены затейливыми надгробиями с голубками и плачущими ангелочками, с выцветшими искусственными цветами под стеклянным колпаком. На других стояли просто бетонные плиты со стертыми надписями. Крейг читал те, которые мог разобрать.
РОБЕРТ СЕНТ-ДЖОН
54 года
Сын Мунго и Робин
ДЖУБА КУМАЛО
83 года
Лети, Маленькая Голубка
Увидев собственную фамилию, Крейг замер.
ВИКТОРИЯ МЕЛЛОУ в девичестве Кодрингтон
Умерла 8 апреля 1936 г. в возрасте 63 лет
Дочь Клинтона и Робин, жена Гарольда
– Слушай, Сэм! Если ты прав насчет остальных, то это должно быть моя прабабушка.
Из трещины на могильной плите рос пучок травы. Крейг нагнулся и выдернул его – и вдруг почувствовал незримую связь с прахом, покоящимся под надгробием: когда-то этот прах был женщиной, которая смеялась и любила и дала жизнь ребенку, чтобы Крейг мог появиться на свет.
– Привет, бабушка, – прошептал он. – Жаль, что я про тебя ничего не знаю.
– Крейг, уже почти час дня! – крикнул Сэм.
– Иду! – И все же он задержался на несколько мгновений, охваченный непривычной тоской. – Я спрошу Баву! – решил Крейг и пошел обратно к «ленд-роверу».
Он остановил машину возле первого дома в поселке: маленький дворик был недавно подметен, на веранде стояли горшки с петуниями.
– Слушай, Сэм, – начал Крейг, преодолевая неловкость. – Я даже не знаю, что тебе теперь делать. Пожалуй, ты можешь пойти в полицию, как и я. Не исключено, что нам удалось бы снова работать вместе.
– Может, и удалось бы, – бесстрастно согласился Сэм.
– Или я мог бы поговорить с Баву насчет работы для тебя в Кингс-линн.
– Бумажки перекладывать? – спросил Сэм.
– Да уж… – Крейг почесал за ухом. – Но ведь тоже работа, какая-никакая.
– Я подумаю, – пробормотал Сэм.
– Черт, мне ужасно неудобно, что так получилось. Ты ведь был вовсе не обязан уходить со мной – вполне мог бы остаться в министерстве…
– После того, что они с тобой сделали? Ни за что! – покачал головой Сэм.
– Спасибо, старина.
Они помолчали, потом Сэм вылез из «ленд-ровера» и вытащил свой багаж.
– Я заеду к тебе, как только устроюсь. Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Крейг. – Не пропадай, Сэм.
– Куда я денусь, – ответил Сэм, протягивая руку, и мужчины обменялись коротким рукопожатием.
– Хамба гашле, – сказал Сэм. – Счастливого пути.
– Шала гашле, – ответил Крейг. – Счастливо оставаться.
Крейг завел «ленд-ровер» и вернулся обратно на дорогу, по которой они приехали. Проезжая под тюльпанными деревьями, он посмотрел в зеркало заднего вида: Сэм стоял посреди дороги, с сумкой на плече, глядя вслед машине. Сердце Крейга сжалось: они с Сэмом были вместе с незапамятных времен.
– Я обязательно что-нибудь придумаю, – решительно повторил он.
На этом публикацию отрывков придется прекратить. Кому интересно, что там будет дальше (а там еще много чего будет), читайте книгу Уилбура Смита «И плачут ангелы», а также завершение цикла, «Леопард охотится в темноте».