- Ты можешь дышать не так тяжело?
- Не могу, я вся горю. У меня температура.
- Твое дыхание бьется о стекло окна и нарушает тишину. Бьется о стены, оно пульсирует и волнует эту комнату. Дыши спокойнее, ровнее.
- Хорошо.
Стена плоская и ровная. Ее можно гладить ладонями и прикоснуться щекой. Дышать не так шумно. Тихо дышать, еле заметно. Сердце рвется, но порваться оно не может. Слышу треск, сердце все-таки рвется. Левой ладонью зажимаю сердце, крови нет, но все вокруг становится красным. Я тру глаза пальцами, краснота расползается и я вижу стену. Прижимаюсь к ней грудью и щекой. Стена не становится теплой, она прохладная.
Я отхожу от стены, ложусь на диван, закрываю глаза. Думается, что от стены надо держаться подальше. От нее может разорваться сердце. И тогда комната наполняется красным светом.
- Все-таки ты слишком громко дышишь. Мешаешь мне думать.
- Извини. О чем ты думаешь?
- О тебе. Но твое дыхание мешает мне думать о тебе.
Напротив, в окне на улице стоит мрачное кирпичное здание, стены выщерблены. Там стены не гладкие, но, наверное, теплые от солнца.
Я в комнате, встаю и снова прижимаю ладони к стене. Я у стены, чуть дальше диван, левее окно, там, на улице напротив старое красно-кирпичное здание. Стена в моей комнате почти стеклянная, такая гладкая и прохладная.
- У тебя температура.
- Да, сейчас выпью аспирин и прилягу.
Таблетка аспирина шипит в стакане с водой. Я пью воду. И ложусь на диван. Зарываю глаза.
- Ты сейчас уйдешь?
- Да. Твое дыхание сбивает меня с мысли. Я думал о тебе. Но ты сбила меня.
- Ты уходишь. Ушел. Все осталось на месте кроме тебя. – Мой голос становится похож на прерывистое дыхание. Я говорю для себя, понимаю бессмысленность этого и замолкаю.
Встаю, смотрю в окно. Хочется выйти из дома на улицу, подойти к красно-кирпичному зданию и погладить ладонью шершавую и теплую стену, которую нагрело яркое дневное солнце. Теплая стена намного приятнее и милее, чем холодная и чем прохладная.
Но в моей комнате, рядом со мной, другая стена и мне придется жить с ней рядом. Стены на самом деле четыре, комната четырехугольная. Стены уходят высоко, потолки в этой квартире высоки. И стены гладкие, прохладные. Все люди так живут в четырех, восьми, двенадцати стенах. Людям так удобно. И мне. Мне удобно, чтобы ты ко мне приходил и уходил. А стены оставались. И окно, и красное старинное здание напротив. Наверное, я снова слишком громко дышу и мешаю кому-то думать обо мне. Но, наверное, это виновато во всем сердце, оно так громко стучит, почти разрывается. Какое-то у меня сердце, слишком нежное. Опять рвется. Я прижимаю ладонью сердце на груди. Крови нет. Но снова красный цвет заливает мне глаза. Я тру их пальцами. Красный цвет расползается и уходит.
Я встаю и иду по коридору в другую комнату. Там на круглом столе стоит ваза с яблоками и мандаринами. Красный и желтый цвета примиряют меня со слишком гладкой и прохладной стеной, на которую почему-то я обращаю внимание, и она меня даже раздражает. Стены во всех комнатах одинаковые. Они прохладные. Мне не хватает тепла. Я начинаю прерывисто дышать, но делаю над собой усилие и выравниваю дыхание. Не надо дышать громко, можно помешать кому-то думать, может быть и обо мне. Но совсем не дышать я не могу. Могу, но не долго.
Мандарины круглые и шершавые, я держу на ладони один мандарин, и мне кажется он теплый. Но нет, обман. Мандарин снова оказывается в вазе. Он прохладный. Я беру нож со стола, яблоко из вазы и разрезаю его на две половинки. На срезе белая мякоть быстро сереет. Половинки яблока я оставляю на столе и снова иду в комнату, и ложусь на диван. Откуда это желание, чтобы стены были теплыми? Непонятно. Температура, кажется, уже спадает.
Можно позвонить тебе? Можно, но не нужно. Потому опять смотрю в окно. Если бы ты остался, то опять бы попросил меня не дышать так громко. Наверное, чтобы не слышали другие люди моего слишком громкого дыхания. Я могу. Но не могу не дышать совсем. Дыхание бьется в четырех стенах, но оно не согревает стен. А мне очень хочется иметь в комнате теплые стены. Теплые стены и низкие потолки. И чтобы ты не уходил, и разрешил мне дышать. Ведь дыханием можно согреть стены. И тогда мы будем вместе в комнате с теплыми стенами. Это лучше, чем я одна в комнате с холодными стенами.
Плохо, когда человек постоянно находится в квадрате стен, человек один, а стены четыре. Хотя можно посчитать по другому, например, две и две, или три и одна. Тогда их не будет четыре, определенно и точно. Да, еще окно. В окне, напротив, на улице, через дорогу стоит старинное кирпичное здание красного цвета. Долго смотреть в окно, это уже роскошь. Лучше себя ограничить четырьмя стенами.
Проще, удобнее, можно расслабиться и не думать, что на тебя смотрят другие люди. Стены непроницаемые для взглядов чужих людей. Да и родных тоже. Потому и строят стены домов, чтобы там прятаться от других людей. Но ведь и от родных тоже.
Хочется смотреть на тебя. Но не в этих стенах. Здесь даже дыхание становится слишком громким. Но совсем не дышать я не могу. Хотя я буду тренироваться. И у меня получится не дышать долго. Ровно столько, пока ты у меня в комнате со мной.
Хочется, чтобы ты мне позвонил и спросил, как я себя чувствую, сбила ли температуру? Я бы ответила, что да. А на самом деле мое сердце опять разорвалось, и я его снова прижимаю ладонью. И красная пелена застилает глаза. Я тру глаза и иду на ощупь в комнату, где на столе стоит ваза с яблоками и мандаринами. Иду, ориентируясь на ощупь руками, по стенам. Они такие гладкие, что руки скользят по ним. В комнате я нахожу разрезанное на две половинки яблоко и съедаю. Отчаянно громко хрустит яблоко. Тишина нарушена, может быть, теперь мое дыхание согреет стены комнат.
Я дышу, дыхание согревает комнату и стены, мне становится уютнее, вспоминаю, что как только ты приходишь, то сразу стены становятся прохладными. И мне приходится постоянно следить за дыханием. И бояться, что разорвется сердце. Может быть, тебе не надо приходить? От этой мысли сразу становится все понятней, проще. Температура снижается, я засыпаю на диване. В комнате высокие потолки и стены, они остывают. Четыре стены заполняются красным светом. Красный квадрат комнаты завис в многоэтажном доме на шестом этаже. Там я, и, наверное, сплю. Температура понизилась до нормы. И все спокойно и хорошо. Стены меня больше не беспокоят. Но я все равно жду тебя.