Спицы колеса времени
Она всегда возвышалась над теми трехэтажными домами, что замыкают вместе с ней периметр жилого квартала. Тогда, в шестьдесят первом, когда темноволосый мальчик впервые сел за парту 1в класса, она показалась ему «открытой книгой», и он с интересом углубился в ее страницы... До начала учебы мальчишка только «гонял» мяч в ее школьном дворе, да изредка поглядывал на ее внутренний фасад из окна своей квартиры, расположенной на втором этаже трехэтажного дома, на торце которого всегда выделялись шесть букв вывески молочного магазина.
Третьей школе тогда оставалось несколько лет до ее тридцатиления, и ее директор (Шимановская К.Ф.) успела привить младшеклассникам уважение к своей школе и ее учителям, отдающим им доброту и знания и развивающим в них культуру, разум, любовь и достоинство...
Начальные классы прошли с Дудневой Марией Ивановной, этим замечательным педагогом. Она и сейчас остается в памяти мальчика как самый чуткий учитель, понимавший до тонкостей «уголки души» младшеклассника. Девочка пожаловалась на мальчика, что тот имеет спички и поджигает бумагу и доски... А ведь он только хотел узнать, чем горение картона отличается от горения палки, и понять, почему сухая бумага горит, а мокрая – нет, и почему шипит негашеная известь... Имя девочки стерлось из памяти, хотя на «спице» колеса времени мальчик потом припомнил, что та первоклассница была с симпатичной внешностью. Наверное жалобщицу пугала сворачивающаяся как уж горелая бумага – неясно было, какого наказания она ожидала для мальчика. Мария Ивановна же показала первоклассннику химический кабинет старшеклассников, сказав, что здесь он сможет поджигать многое, но ... несколько позже. А ему почему-то так трудно было переждать эти несколько лет... Он вообще не умел ждать, ему всегда надо было куда-то нестись и что-то делать еще, что другие пока не спешили опробовать на себе...
Муж Марии Ивановны вел уроки военного дела для старшеклассников, которые, вообще говоря, так не назывались - просто в школьном подвале изучали винтовку и учились стрелять из нее. Как на одном занятии по стрельбе оказался и этот мальчик, никто не знал. И никто не понял, почему и как при смене мишеней в глубине подвала винтовка вдруг оказалась в рууках любопытного мальчика. А потом... Учитель успел ударить по стволу рукой, когда приклад винтовки начал выскальзывать из рук мальчика, и оружие стало описывать угрожающую дугу перед группой ребят. Пуля ушла в верхнюю часть стены подвала...
В старших классах мальчика учили другие хорошие учителя - Агафадорова Л.К., Чувашов В.Н., Тебенькова А.Н., Цыганкова А.Ф., Маланичева Т.А., Шишкина Е.В., Щепин Р.П.... Тогда уже «правил» другой директор – Яговкин Ю.А. Он же вел и историю в том самом сборном «б» классе, который был организован в конце 60-х годов как первый физико-математический класс третьей школы (за два года до окончания школы туда собрали часть учеников из а, б и в-классов). Директор был на уроках суров, но, как потом понимали выпускники, - справедлив. Первый опыт организации физ-мат класса в третьей школе оказался успешным – почти все его выпускники «разбежались» потом по стране, поступая на факультеты физико-технического профиля в ведущих ВУЗах. Наверное итог того эксперимента был неудивительным, ведь математику в том классе доверили преподавать Агафадоровой Людмиле Кузьминичне, а физику - Чувашову Валерию Николаевичу. Кто может оценить, сколько сил и времени они вложили в тот экспериментальный б-класс? Видимо, только время, «колесо» которого можно было бы попробовать открутить назад на несколько десятков лет...
...Последние два года школьной учебы в том б-классе сформировали в мальчике многие интересы его последующей жизни, и он потом часто вспоминал их, обдумывая с благодарностью роль каждого учителя того периода его обучения. Темноволосому мальчику хотелось извлечь максимум из текущих страниц «открытой книги» - и если «строчки» уже были прочитаны, то он читал «между строк», открывая там свои «миры и континенты», свои теоремы и аксиомы, свои литературные произведения... Ему было даже иногда «тесно» внутри текущих глав «открытой книги», и ... как-то в момент своих «междустрочных» занятий, будучи вызванным Татьяной Алексеевной к доске для доказательства нужной теоремы, доказал свою – совсем другую, ту, в которой еще оставались его мысли в период своих междустрочных дум. И вот тогда ему было высказано то, что он не мог потом забыть несколько десятков лет – «Ну, и что ты будто бы доказал?». И чем больше жизнь ему потом подбрасывала задач и теорем, тем чаще возникало желание открутить диск времени назад и спросить Татьяну Алексеевну «А что же нужно было доказать?» Ну почему так бывает, что недоказанная теорема восьмиклассника не «сваливается» с «колеса времени», сколько бы оно не крутилось...
Школа так и осталась старше мальчика на 20 лет, хотя он, взрослея, все пытался ее догнать. «Мальчику» уже самому полвека, и он теперь с грустью вспоминает ту молодую школу 20-30-ти лет. И мальчику хочется верить, что, несмотря на время и расстояния, школа остается в свои 76 лет такой же молодой, энергичной и перспективной (как в своих учителях, так и учениках), какой она была, когда в 1971 году он окончил ее и 17-летним юношей отправился в послешкольный мир, строя планы на будущее и желая связать последующую жизнь с наукой и оправдать надежды так много давших ему учителей. А иначе как объяснить, что «мальчик» до сих пор помнит, что когда ему предстояло участвовать во Всесоюзной математической олимпиаде, Людмила Кузьминична Агафадорова, не жалея времени и сил, занималась с ним решением «каверзных» задач как в школе, так и у себя дома. И ведь по-другому не объяснить, почему та самая задача по физике, что предложил мальчику в 1970-ом году перед его участием во Всесоюзной олимпиаде школьников по физике Валерий Николаевич, так и осталась в его памяти на протяжении десятков лет.
«Мальчик» всех помнит, и чем старше он становится, тем чаще приходят из глубины памяти картинки школьной жизни... Так хочется верить, что и третья школа помнит того мальчика из 60-х годов...