Доска с уплывающими вглубь её письменами,
Английского, из логики обозначениями,
Причинно-следственного объяснения,
Необъяснимого религией, на прошлой лекции.
Листья-шатенки ложатся на колья ограды,
Металлически багровой от Солнца восходящего.
Засохшие болтаются тополей дети,
Издевается ветер над застывшей во времени
Травинкой в зелёном, как это стихотворение
запечатлело мгновенье в вечности.
На утреннем полузимнеосеннем небе,
Под машинно-автобусной линейкой,
Разрезаемой пешеходами редко,
Дымок в тройку километров разлёгся,
Ноги свесив в наших доверчивых лёгких.
Крыша плачет не успевшим выпасть снегом,
напоминает ласки весны.
Отрезвляет тучно-волнистое скопление
Хихикающих подсвечено-серебряным облаков –
Контраст однотонов в разнояркостях иллюзией
Северного сияния с пульсирующими голубями
И кружащейся над гнездом сорокой.
Новая дисгармонизация, белизна в прямоугольниках,
Тепло вишнёвым кажется, влилось в стволы, их рубцы.
Люди боковым сердцем оглядывающиеся,
Внушают робко картину одновременного прибытия
Всех времён года в одной раме, у основания которой
Паучок жёлтый вылез из цветка, прихрамывая,
окончил жизнь моим пальцем... звонок.
Доска, на ней вырастает формационный взгляд
Маркса на всемирно-исторический процесс;
Первобытнообщинный, рабовладельческий,
Феодальный, капиталистический, коммунистический,
Палки, камни, рычаги, механика, колесо, шестерёнки,
Часы, время, архитектура, новые комбинации,
Расщепление атома, электромагнетизм, циферзация,
Головы в компьютеры, воспоминания, но ранее –
«Пятичленка» Сталина, всё сходится, галочка.
«Царство необходимости», власть, т.е.
Свобода властвующих, а «царство свободы» – сказка,
Для привлечения производственных сил
В «золотой миллиард» потребляющих 80 % крови Земли.
Но, а как же 800 млн. голодающих и 3 млрд. нищих?
Социальная революция, где ты? а, определяешься прибылью.
4 ноября – не праздник, если по М.Гессу,
Ибо нет национального единства, ведь есть разница между
Доходом в 30 млн. в год и 50 тыс.: можешь слетать на острова
На частнике, или обламываешься пожизненно.
Дагестан, 50 % безработицы – куда деваться молодым?
в преступность терроризм и...
Хорошо, что русский характер терпелив на героизацию прошлого,
Например, Вишневской гуляющей то во Франции, то в московской
Школе театра за счёт общества.
Онтологизация культуры в метафизическом понимании –
Заблуждение, ведь искусство мертво, где жива беднота.
Абсолютно не согласен – Артюр Рембо, моё доказательство.
Социокультурные организмы – иначе цивилизации,
Наиболее распространены взгляды касательно их начал,
Взросления и концов, разложения.
Но и тут всё неоднозначно, сколько таких микробов –
5, 8, 20? 1918-ый, Шпенглер и его книга «Закат Европы»,
Всё немцам стало ясно, кто еврей и кто жадный,
А культуры индифферентны.
Томби, 12 томов рассуждений – там сколько, 8 или 5,
Бедняга запутался.
Хантингтон, 80-ые, теория модернизации –
Идеологическое оружие против Ленинизма,
Модернити воздвиг, но из-за парадокса Японии,
Неонемодернионезации, нужны ресурсов придатки.
За этой гремассой сдержанно смотрится межсистемный анализ:
Мир – система, расширяющаяся из центра пещеры
С первым наскальным рисунком, но не обошлось без гегемонов
Нидерландов, США, Великобритании,
Их бесконечного накопления капитала диктующих отсталым правила.
Из всего этого уж легче и вправду ловить щук и валяться
Круглый год на печке. Звонок, прощай доска…
И ты, дорогая Маша, сидящая рядом, настроением своим
Унылые лица улыбкой награждая, на меня иногда оглядывающаяся
В моменты, когда умом блистал оскуднённым,
Без чувств, тебя желающего и тобою увеченного, увечненного,
В безмолвии, но нельзя переступать черту; во-первых, недостоин,
Во-вторых, люблю и не смею жизнь твою ломать.
Я ни разу не совокуплялся физически, но чувствую себя
Затраханным мысленно, не держа девушку за руку до самого
Порочного возраста... пальцы меж пальцев, ладони к ладони.
Теперь ясно, почему все стремятся к 1-у разу,
но по-настоящему. И жаль об этом не напишешь на доске,
С уплывающим Марксом.
В своей теории он как тот паучок, сначала звездил на фоне лесов,
Заключился в город, замкнулся подоконником
И рикошетом отбросился в историю, а я из мириады вопросов
На один могу дать точнейший ответ – пришёл на Землю
Не для знакомств... молчу, молчу, молчу,
Может потому, что думаю. Говорю, говорю без разбора,
Толпа требует имиджа такового.
Ну вот, пролетели улицы города и Дзёмог как годы и голос
Контролёра, конечная Уральская, и выхожу, прям как
На краю Вселенной, отшибе страны и самого района, материка,
Где только белая 10-жка внушает доверие, а именно часть основная
И 6-ой этаж с окошком еле видным, можно сказать – несуществующим.
Пририсовать бы как на доске декораций, небо отеплить, цветами
Клумбы, и свежестью травы оживить деревья, мусор стерев.
Теоретически умозаключаю, на практическое смотря,
Не ведаем что творим, уважаемые оптимисты,
И к Библии не обращайся, к которой после новорожденной болезни
Отношение у меня неоднозначное...
К вам обращается, да вы правы – пессимист; за вас рад,
Что слепо радуетесь, шатаясь от категории до категории –
Личность, индивид, дегенерат, педераст…
Определились только в своей неопределённости, бросая
В адрес знакомых – заткнись, иди сюда, туда, встань и иди, прозри,
Как команды домашней собаке.
Интересны взаимоотношения людей ещё в зависимости от
Политических взглядов – красногвардеец ты – молодец, а нет –
Так расстрел и за канат, с камнем на дно к остальным украшением
Мёртвым на дно, Севастополь 1917-го.
Или Кандагар 1995-го, мусульмане, борющиеся за веру,
Толпа обкуренных фанатиков – отказывала в медпомощи пленным
Россиянам, если они отрекались читать «Коран».
Для медуз и амёб эти данные ни о чём не говорят,
Как и для меня, когда в чате малолетки дают объявление
О мероприятиях в клубе «машина» или «жара», говоря
Как там классно и какие именитые выступают ди-джеи...
Извинюсь за тавтологию, но всего опасней в этом мире
Нет тишины и отсутствия ушей женских или мужских
Куда можно было б влить мысли пожирающие собственно,
Разного рода лики и голоса, воспоминаний от настоящего.
Вокруг всё меняется и лишь человек рождается и умирает
Ничтожной точкой внушающей себя лучом, отсюда следует –
Не так уж плохо, что я одинок, когда чрезмерно ничтожество в себе,
Дарящее, помимо тьмы, идею – мир не в себе, как и вещи,
Будь то звёзды или пыль, разрастающаяся на мебели,
Доказывающая моё в прямом смысле разложение, видимое на свету
В виде кожи в воздухе, кружащейся без видимого хозяина,
Неспособного позволить себе нормального разврата
И проститутки общения даже в спамном «контакте»;
С пустой доской не считая даты незабытой регистрации,
С уплывающими оповещениями о завершившейся связи
От моделей-красавиц экономического интереса –
«ты молчалив и неинтересный, бай», в фиолетовой кофточке одна,
Грудями, спинкой как от кресла за 1000 евро и ягодицами
Упруже дерева и мягче фотографии в инфе.
да пошла ты.
А всё оставшееся от единственного друга – договор напротив,
Чуть выше по значимости моей головы, уже только потому,
Что нарушен, и вздёрнуться по условию мне надо.
Непристойно, знаю... Но так хоть будет вероятность
Разгадать величайшую загадку о том, куда мы уйдём вне тела,
Раньше, чем к старости облысею.
По наклонной уже иду, не признавая достигнутой вершины,
Это как ошибка в программе допущенная не мной, но во мне,
Богом или манипулятором великим, лекарем, чьи алгоритмы
Построили и смазали всех и вся, сразили членом разбрызгивающим
На снег манию величия, из пузыря лучшего, на мой взгляд, рекламщика.
Но крест на мне ещё с рождения, и кровь пускать можете,
Мне не жалко, в ней химия одна, так что поберегите лица, господа.
Точки, оставленные Богом, назовём его так, – некая сила, нависшая
Вне понимания нашего категоричного разума, изначально
Противопоставили, нас, как тварей, творцу в одном
Знании устремления луча своего к вершине жизни – смерти, не гибели.
В отличие от животных, не находящих в бытие комфортного места,
Без контракта на комфортность, охватывающих черепом пространство,
Но за ограниченностью временной линии, компенсирующих обрезанность
Городами, к горам неподалёку не относящимися, кажется, социализацией,
И видящих лужи не как лужи, а как погрешности горводоканала.
Гладя мир против шерсти улизываем шерсть свою, не признавая
Законов физики, того как конец Вселенной сравнительно недалёк
В рамках самой Вселенной, учёными доказано – энергия от взрыва
Уже не так велика, как содержание Большого, энтропия бесконечно велика,
Но наступит равновесие тепла и системы и сжатие...
Но изменчива как явления, сдвиг орбиты одной планеты
И изменятся фундаменты астрономические.
Ущербны наши тела, умерщвляющий веру, и нет иных их замен
Ни в царствии, выдуманном фантазией, ни в квантовых пузырях
На струнах физиков языках.
Животные подыхают, люди «умирают», умирают в том смысле,
Что осознают акт рефлексии смерти в отражении смерти.
Это как, вы смотрите в зеркало и видите не себя живого,
А уже мёртвого мысленно делая вечным, теряя время,
Ресурс самый ценный, если абстрагироваться
От приватизированной элитой в университете, например истины.
Но думаю, при варианте обойти вид обучения,
Карьеры и выживания ради, люди не толпились бы
В коридорах и библиотеках не знаний во имя…
Традиционалисты, либералы, радикалы и масса, не задумывающаяся
Даже на каких инструментах играют их любимые группы – в принципе
И без принципов не вижу разницы, в какой одежде ложиться в гроб.
Утешить ли самолюбие подачкой бездомному монеткой в шапочку,
Или уважая не заметить беднягу.
Вот я был христианином, но до момента пока не утратил крестик,
Играя во дворе единожды, или это в садике глухонемой мальчик,
Собрат по коррекционной группе украл его нечаянно...
По Библии закидать его нужно камнями, но я был ненамного его старше.
И теперь независимо от правил и логики, рациональности,
Играю в «реверси» телефона, держа поле вверх ногами, неловко
Правда стало, когда узнал, что в Японии доска 32 на 32
Считается Вселенной микрокосмом.
Не важно, куда ходил, о чём мечтаю, кем не являюсь желанно,
Но, как и год, 4, и 8 лет назад, загнанной в угол крысой, в той горизонтали,
Где 4 мес. ранее сидела и вязала живая бабушка,
Устремлён душой от безысходности в монитор.
Или действительно мировоззрение стабильное формируется
За секунды до смерти, или может, что не так делаю?
Запечатлев в автоматическом режиме это состояния жалости к себе
И миру, но уже менее интенсивное, и бросив «маила» мир впервые
1-у за фотку получил; ну надо же, как оценивается искренность...
А до этого на кухне за столом, лихорадочно наблюдал за кончиком ложки
И как по ней стекала кровь зёрен тех обжаренных в рекламе.
И падая, увеличивалась, растекалась как в тех областях внутри тела,
Вера отчаянная заполняла, где не в состоянии обмануть знания.
Как, наверное, девушки скандального возраста, любят одних,
А в «агенте» мастурбируют на других; не желаю с людьми общаться,
Которые ограничиваются умолчанием, что они люди...
Спрашиваете, в чём корень следствий ненормальных, отвечаю –
Абсолютное одиночество, не считая родных, иными –
привык быть одиноким.
Но не завидуйте, я же не сказал что это привыкание лёгкое.
Хотя если не фанаты Бога, то завидуйте сколь угодно.
У меня нет проблем, но может болезнь, которая, как и все
Лечится, да понимаю – душу наполняет тьма вековой выдержки,
Выпью её скоро до дна и от точно ничего не останется.
Гоняю в голове идею чудика со дня рождения друга,
Увлёкшего своим равнодушием к проблемам здоровья,
Оправдывая этим приёмы алкоголя и теорией, забыл, как называется,
О том, как если закрыть в коробке кошку в полной тьме –
Она в течение часа обязательно умрёт, но фишка в незнании
когда именно...
Вне сомнений, интегралы мальчика зашкалили, от того он
И облювался, вызывая во мне неприязнь и всех расстроившую
озабоченность. И вот грядёт развал моей доски жизни,
как по Локку.
Отреставрировать её задача не из лёгких, и если уж для меня
То и для бога, о нём напоминает иногда небо бирюзовое.
А литература – форма для меня защиты, а думал освобождения от...
Вы во мне разочаровались? Я в вас не тоже, ибо, как и вы – человек,
С единственным отличием – боязнью загрязнения замкнутого пространства
В результате справления малой нужды мёртвым иностранцем:
Мизоклаустроуретронекроксенофомия, если быть точным.
Горячая вода цилиндром спускается к ногам, т.е. я уже в ванне,
Но забыл об этом напомнить, т.е. так всё уже машинально,
Или я робот в деле самом заменяю деталь социальную,
Умершую, и меня так же заменит, рождённая.
Грязь, над ней снег блестит и таит и замерзает, воробьи, воздух
С дымным как на вокзале запахом, естественно это или нет?
Да, я на улице, опять, едино же пространство вне головы,
Хоть и затягивают дыры, иногда время растягивая.
Моё АААаааААаааААаааа уже отложилось в нём, а кажется,
только сейчас произнёс.
Омерзительны, повторюсь, эти четырёхчлены и пяти,
Если не сделали обрезание во имя веры, но а облизка связи
Разума, души, тела и религии – такой весёлой групповухи результаты
Исторически известны, далеко и не ходи – средневековье, дамы,
Рыцари, короли, монахи, инквизиторы – обратились
В свиноподобно-рогато-позвоночно-млеко-мясо-кровью
Запивало-шлюхасто-из Босха символично-Марка-Райдено
Дьяволо-Божественно-проституцированных-обрыгалово-кишасто животных.
Фу... обрыгалово, и не далеко ушли сейчас.
Блуээээ... кхе... кхе... птьфу... извиняюсь.
Рвёт желчью, я голоден. Что за двое суток съел?
Кусок мяса, чьё-то сердце, печень или голову, на доске разделанную.
Ой, что я вообще делаю? Что вы делаете?
Редактируете, фильтруете свои портреты до тотальной
Неузнаваемости в сепии, негативе, мозаике?
Набиваете рейтинг, обмениваетесь комментариями, читаете мысли друзей,
Любите постели ради, самокрасования, учитесь, работаете,
Дети, семья, посиделки, встречи формальные и неофициальные,
Звонки, видео сеансы, отправляете подарки, чтобы отметиться
На дни рождения и смерти, не нашли принцев – их разобрали,
В блогах жалуетесь, ищите королей, замечательно…
Интересно, какая из тех фотографий будет красоваться на кладбище?
Хорошо, что меня не кому фотографировать, да и в будущем хоронить.
Это как доска жизни по Д.Локку: письмена рисуются окружением,
но стереть их вправе собственник, непедагогично может, невовремя.