От неожиданности Кира вскинула голову. Отец как всегда подходил незаметно.
- Позволь мне взглянуть - он наклонился над раскрытым ноутбуком, - ты уверена, что у вас действительно есть что-то общее?
- Ну…мы обе – рыжие, - девушка опустила голову, пытаясь спрятать от чуткого взгляда отца пылающие щёки. Она всё ещё не могла привыкнуть. Ещё каких-то два года назад он, глядя по телевизору на целующихся лесбиянок говорил, почти кричал: «расстрелять бы их всех!», отчего у неё предательски сжималось сердце, а сейчас он смотрит на неё понимающим взглядом и спрашивает: «она тебя не обижает?». Конечно же, Кира говорит в ответ: «Что ты, папочка, разве можно обидеть по интенету!», но сама она знает, можно обидеть, и ещё как, а можно поцеловать мысленно так, что поцелуй этот будет будоражить ещё несколько часов кряду, и теперь она учится прятать слёзы – равно выступающие на глазах и от того и от другого. Отец, будто чувствуя скрытое волнение дочери, улыбается и говорит:
- Мы с мамой очень любим тебя.
Она знает это. Они всегда любили её. И тогда, когда маленькой, она часто болела и отец бежал среди ночи в аптеку за лекарством, и тогда, когда отговаривали её от раннего замужества, говоря: «Он тебе не подходит», и тогда, когда спустя несколько лет после свадьбы также настойчиво отговаривали её от развода. Ну как им было тогда знать, что её замужество было вынужденной мерой, чтобы забыть, чтобы перестать любить ту, что была старше и - она знала, - никогда не позволит себе прикоснуться к ней, а развод был её принятием себя и своей любви к девушке, которую она, казалось, ждала всю жизнь, но…которая, как оказалось, тоже не любила её…А сейчас…а сейчас она сидит на стуле, держит на коленях ноутбук и смотрит на фотографию Маши. Ей и самой сложно признаться себе за что именно она её полюбила, ведь хотела она совсем не такую. Она мечтала о стройной высокой брюнетке с аккуратной стрижкой, и нежной помадой на губах, в светлом строгом костюме, а сейчас она смотрит на Машу – полную, с рыхлой фигурой, с ямочками на щеках и носом картошкой и мечтает только об одном: чтобы её ладони ласкали тело, жарко, страстно, безудержно…
Кира любила смотреть на вечерние звёзды в окно и ждать, когда наконец радостная лягушка на сотовом телефоне известит её о приходе Маши в сеть. Киру многое беспокоило в поведении Маши. Живя в тысячах километров от неё, Маша говорила иногда о том, что жалеет, что они так далеко друг от друга, но в то же время на просьбу Киры принять её у себя, каждый раз отвечает отказом. Кира старается не думать об этом. Она просто смотрит на Машу и ощущает, как по её телу разливается нежность…Маша улыбается в квадрате камеры. И Кира снова забывает обо всём. Огромные серые Машины глаза мысленно раздевают Киру, но она внезапно останавливает свои фантазии.
- Маша, расскажи про Настю, я давно хотела, но не решалась попросить.
- Настя… - Маша грустнеет, - знаешь, ты похожа на неё, такая же маленькая и тоненькая. Только у Насти были совершенно белые волосы. Представляешь, белые и кудрявые…Кир, я не знаю, где она, она однажды просто ушла, собрав чемоданы, сказав мне, что устала, а я так и не знаю, отчего…Знаешь, я бы прожила с этим человеком всю жизнь, я бы нашла её в любом воплощении, я бы…
- Найди её, найди же!
- Нет. Мы уже пересекались однажды. Мы смотрели друг другу в глаза и я поняла: она не хочет возврата, и ей нечего мне сказать…
Внезапно квадратик схлопнулся и Кира на какое-то мгновение перестала видеть Машу. Кира часто ловила себя на мысли, что за этим что-то скрывается…но что – она не знала. Однажды ей вдруг пришла в голову мысль о том, что вдруг Маша не одинока, как она говорила о себе, а у неё кто-то есть…и этой мысли Кира боялась больше всего, и гнала её от себя, как могла. В последнее время, в связи с появлением в её жизни Маши, Кира изменилась в лучшую сторону. Она чаще улыбалась, стала больше уделять внимания близким. Не то, чтобы она их не любила – об этом не могло быть и речи, но иногда она так уставала, что у неё не было сил помочь своим стареющим родителям и она, приходя с работы под вечер, бессильно валилась с ног. Кира работала в школе для детей из неблагополучных семей и ей было особенно трудно – её собственные условия семьи очень отличались от тех, к которым привыкли эти дети и для того, чтобы понять, отчего они такие, ей приходилось прилагать усилия. Сменить работу не получалось. В этом маленьком городеке найти работу по душе не представлялось возможным. И Кира довольствовалась малым, пытаясь настроиться на терпение и смирение. Лишь с одним Кира не могла смириться: маленький город прелполагал одиночество. И вот этого Кира простить ему не могла. И конечно же, она из всех сил мечтала когда-нибудь оказаться в большом городе. Маша была для неё надеждой…но Маша каждый раз оставляла её в неопределённости, говоря о том, что пока не готова к отношениям и не объясняя причины.
Прошли какие-то минуты или полчаса, девушка не знала. Она подняла глаза и вновь посмотрела на отца.
- Она не любит меня, папа! – внезапно сказала Кира и чуть не заплакала.
- Почему ты так считаешь, дочка?
- Не знаю. Прошло уже десять месяцев, а она не зовёт меня к себе. И не объясняет, почему. Может быть, она замужем, может быть, у неё кто-то есть…
- У меня другая версия. Ты ведь говорила, что у неё есть мама.
- Да, но у меня тоже есть мама. И папа.
- Вот видишь, а у неё нет папы. Знаешь, женщина, которая развелась и повторно не вышла замуж – это тоже ведь о чём-то говорит.
- Пап, вот я развелась и повторно не вышла замуж.
- Но ты же хочешь, чтобы у тебя был кто-то близкий, пусть этот кто-то и не мужчина.
- Конечно хочу!
- Вот видишь, а она – не хочет! Значит, Маша, это единственное, что у неё есть. В тех местах, где я рос, дети таких родителей зачастую оставались без семьи.
- И что с ними было?
-Они отдавали жизнь родителям.
Кира теперь всё время мысленно говорила с Машей. Однажды она призналась ей в этом. Маша ответила странно: «Предупреди меня, когда будешь говорить со мной в следующий раз». Но Кира стеснялась говорить Маше, ведь если Маша не чувствует, значит и не надо пока говорить – думала она. А Маша стеснялась совсем другого. Когда Кира смотрела в камеру, Маша всегда опускала глаза. «Я боюсь выглядеть пошлой» - говорила Маша и Кира чувствовала, как нежный взгляд девушки ласкает её грудь. Кира находила такое поведение странным, но всякий раз, думала: воспитание. За всю свою жизнь так и не поцеловав ни одной девушки, Кира, тем не менее, выглядела смелой в этом вопросе. По крайней мере, в глазах Маши. Да и сама она порой забывала о своей неопытности. Она так много думала о любви, что ей было впору давать советы. Она их и давала, тем кто нуждался. Она прямо смотрела на Машу и ей совсем не было неловко: ведь она любила.
По большому счёту если не считать неопределённости в их совместном будущем, Киру напрягало в поведении любимой только одно: Маша всё время её ревновала. Ревновала ко всему: к мужчинам, смотряшим на неё на улице, к девушкам, которым Кира давала советы и даже к детям в её школе. Маше отчего-то было плохо, когда Кире было хорошо…с кем-то другим. Кира даже иногда боялась, что когда она приедет к Маше, та не будет выпускать её из дома, но…тут она вспоминала её ответ на вопрос когда: «Пока я не могу, а когда смогу – не знаю» и просьбу никогда не спрашивать её о причине.
А ещё Кира думала о Насте. Ей и самой было странно осознавать это, но временами ей казалось, что она и сама уже влюблена в неё – так много подарившую счастья её любимой. За свою жизнь Кира влюблялась несколько раз. Но именно с любовью к Маше её посетила вдруг странная идея: если она по какой-то причине не нравится Маше и Маша просто ждёт кого-то другого, то пусть этот кто-то придёт поскорее и сделает Машу счастливой. Кира никому не говорила об этом своём желании. Потому что была уверена: все найдут его более чем странным. Кира была готова полюбить любого человека, сделавшего Машу счастливой, если вдруг она, Кира, сама этого сделать не может. Кира просила у Маши фото Насти, но Маша медлила. Маша даже свои фото не посылала Кире долго, говоря, что она боится, что кто-то увидит её и осудит выбор Киры. Маша считала себя очень некрасивой. Кира так не считала. Кира видела иной тип красоты в непривычных пропорциях тела Маши и даже в её военной форме. Маша охраняла секретный объект и очень гордилась этим. В её подчинении было несколько мужчин и они безропотно слушались её. Всё это восхищало Киру с её хрупкостью и робостью. Но когда девушки общались, именно Кира казалась сильной и бессрашной, а Маша краснела и опускала глаза. « Я не имею права даже смотреть на тебя» - иногда говорила она, но так и не отвечала на уточняющие вопросы почему именно. А иногда Маша вдруг заливалась слезами, но тоже не говорила, почему. И очень многое в её поведении было непонятно. А однажды произошёл случай, который очень напугал Киру. Маша решила совершенно неожиданно прислать Кире довольно большую сумму денег, и на вопрос «зачем» ответила так: «Купи себе кольцо, и тогда я всегда буду с тобой». От этой фразы у Киры потемнело в глазах, но она знала: любимая как и прежде, ничего ей не скажет. Она просто молча пошла в магазин и купила себе кольцо.
Шли месяцы. Мало-помалу в сердце Киры копилась печаль. Она уже точно знала: есть нечто, мешающее их счастью, и это нечто явно находится в квартире Маши, ходит около неё, смотрит на неё, говорит с ней. И Маша любит это нечто, злое, агрессивное, хитрое и коварное и явно настроенное её, Киру, уничтожить. И именно поэтому Кира всё ещё здесь. В иные моенты Кира знала: она обречена. А в иные ещё надеялась: может всё изменится? Маша говорила противоположное, то « я никогда не покину тебя» то всё то же, повторяющееся: « я не знаю, когда мы увидимся, но я делаю всё возможное» а на вопрос что именно она делает, снова молчала.
Однажды Маша пришла домой пьяной и вдруг неожиданно сказала, что бросает Киру, что так больше продолжаться не может, что она должна дать Кире свободу и не пудрить её мозги, что в конце концов, у всех людей есть право на счастье. «Иди спать!» - холодно ответила Кира и Маша послушно пошла спать, а на следующий день они не говорили об этом, словно бы этого разговора и не было. Но в этом самом разговоре Маша сказала Кире, что Настя жила в доме с башней, сказала и испугалась и заплакала…из чего Кира поняла, что больше Настя в этом доме не живёт, а куда-то переехала, но куда именно – Маша не знает. И что видимо, дом с башней был в их городе один.
« Наверное, не сейчас. Наверное, через неделю» - так Маша говорила себе вначале. А потом поняла, что не сейчас и не через неделю…и что у неё на этот раз нет сил себе это говорить…Впрочем, разве вторая любовь за всю жизнь это много? Маша всегда хотела быть сильной. С самого раннего детства, когда подростки во дворе обижали её маму за то, что она перепутала на какую ногу надеть ботинки. Ну ведь это такая мелочь…ведь Маша и сама путала ботинки…наверное, взрослые тоже путают их…и Маша будет сильной…обязательно будет, Маша пойдёт на войну, и перебъёт всех врагов, чтобы никто никогда не обижал её маму. В школьные годы Маша так хотела учиться лучше всех, чтобы мама радовалась, ведь улыбка так редко появлялась на её лице, всё чаще грусть…но учиться у Маши не получалось. У Маши хорошо получалось бегать и играть с мальчишками в футбол. Правда она часто пачкала одежду. Но зато она быстро научилась стирать её сама. Потом Маша стала стирать и мамину одежду. Потом Маша стала готовить еду для мамы, помогать ей заправлять постель, когда мама забывала. Потом Маша стала ходить с мамой гулять…А потом она, закончив школу, мечтала служить в армии, как мальчишки. Правда, взяли её немного позже, но ведь взяли! Мама гордилась ей. Мама ждала её и до самого вечера не выходила из дома одна. «Мамы бывают разные, у меня – такая» - думала Маша. И безумно её любила. А ещё Маша любила свою работу. А ещё - любила рассветы. Каждое утро она благодарила Бога за то, что ей подарен ещё день, за то, что светит солнце, за то, что за окном поют птицы, за то, что у её мамы родилась именно она, и что она может защитить маму от всего-всего, и за то, что никто и никогда не обидит её…В последнее время она благодарила Бога за то, что в своей жизни она встретила Киру. И тут же просила у Него прощения за то, что она совершает величайшую в жизни ошибку – ещё раз. Ведь ей всё ещё снится, как она идёт в дом с башней, как Настя открывает ей двери и…
Кира бродила по парку и собирала красивые камушки. Она давно не ощущала такого единения с природой. Она много читала о том, что природа наполняет человека силой, но всегда это был для неё пустой звук. А нынче было раннее утро, и она шла по берегу озера, и глядела на восходящее солнце, отражающееся на поверхности воды. Она решила встать сегодня пораньше, и погулять в парке. Родителям решила ничего не говорить – забеспокоятся. Папе ведь всюду мерещатся маньяки, мама спокойнее, но и её можно испугать. «Вот уже год, но Маша не зовёт меня. Почему? Ведь любит, я по глазам вижу, что любит…и нет у неё никого…только мама. Ведь я бы могла жить с её мамой»…вдруг Кира услышала шорох за спиной и оглянулась. Но никого не было. Она была одна в этом лесу. Пригляделась – ни звука, ни живой души вокруг. Ей стало немного не по себе. Она снова обернулась лицом к озеру и…отчётливо увидела на красной солнечной дорожке, простиравшейся вдоль озера, капельки крови…а в этот момент надо её головой прокричала какая-то птица, и в этом крике Кире послышалось: «Беги!». Но Кира не смогла сдвинуться с места. Никого не было вокруг. Никто не подходил и не прикасался с ней…только почему-то она ощущала резкими ударами чего-то острого. А потом Кира заплакала, заполонённая ощущением: никогда. Она никогда не увидит Машу, она только будет носить её кольцо, и Маша «всегда будет с ней», как она того и хотела. Что-то случилось с Машей? Сейчас она придёт домой, включит сеть и…Маша наверняка на работе, а до вечера ещё далеко…Кира боялась подходить к компьютеру, потому что не увидеть Машу сейчас было бы для неё ещё тревожней.
«А всё-таки, Кира сильная, - думала Маша, - именно Кира, а не я! Как она на меня смотрит! Я никогда не могла бы смотреть так смело!». Маша вдруг представила, как они с Кирой встретятся, как Маша обнимет её, коснётся её губ своими и не отпустит больше…никогда…никогда – снова пренслось в голове Маши: « Зло! Зло!! Зло!!! Это зло, убери её, Господи, убери!!!!!» - опять это воспоминание. Маша схватилась за голову. «Не надо, Машенька, не надо, милая…ты ничего не изменишь - Маша успокаивала себя, как могла. Отпусти её, девочка моя, отпусти!» Маша вздохнула и пообещала себе отпустить Киру, сегодня же. Ведь это её, Маши судьба, это её крест, а Кира не при чём, она даже не знает.
«Ну почему именно сегодня? – Кира снова и снова пыталась связаться с удалённым компьютером, - почему сегодня, когда она так нужна мне…» Восемь вечера, девять, она жива и здорова…или нет…всё же, что-то не так…Кира от волнения расстегнула кнопочку на блузке и не заметила того, как на экране появилась Маша.
- Ещё, - тихо прошептала Маша и улыбнулась.
- Что? – Кира улыбнулась ей ответ, - Как же она была рада видеть любимую!
- Ещё – повторила Маша, не в силах произнести что-то большее, чем это странное слово, означавшее сейчас для неё всё…
Дрожащими руками Кира расстёгивала блузку, не отрываясь глядя на Машу:
- А ты?
- Я не могу. Прости. Не могу.
- Не важно. Это – для тебя. Кира сняла одежду. Прикоснулась к своему телу. Закрыла глаза. Она представила, что сейчас Маша подходит к ней, целует…
- Маша смотрела на Киру и плакала. Да, именно сейчас, именно сегодня, она скажет Кире, чтобы та уходила…уходила, бежала, и никогда не появлялась больше, никогда-никогда…как же красиво её тело…в первый и последний раз…и надо успеть мысленно поцеловать каждый миллиметрик…
«Как красиво она улыбается - думала Кира, нежная, сильная, желанная и – моя! Всё равно моя!»
Последним, что видела Кира в экране была оглянувшаяся Маша, её полные ужаса глаза, на секунду обратившиеся в сторону камеры и потом экран погас. Последним, что услышала Кира, был искажённый страхом женский крик: «Зло! Зло! Зло!!!» и это кричала не Маша. Это был кто-то другой…крик был прнщительный, безумный, страшный…А потом наступила тишина…а вслед за тишиной медленно наступило утро.
- Папа, придумай что-нибудь сказать на работе, я уезжаю.
- Ни о чём не спрашивай. Что-то случилось с Машей. Я еду к ней.
Прошло ещё несколько часов, за которые в полуживом состоянии Кира добралась до аэропорта. Зашла на самолёт, села…стала смотреть в окно. Через два часа она будет в том городе. И сразу же пойдёт искать Настю. Ведь дом с башней в городе только один.
****
Увидев этот дом, Кира улыбнулась. Это был окружённый забором маленький деревянный домик, с аккуратно сделанным небольшим шпилем. Тоже мне, башня – подумала Кира, но почему-то была уверена – это именно этот дом.Она постучалась. Калитку отворила стройная пожилая женщина, с длинными седыми волосами, уложеными на прямой пробор и скрученными на затылке в тяжёлый узел.
- Скажите пожалуйста, здесь живёт Настя? – Кира посмотрела на женщину, глазами полными надежды и отчаяния.
- Нет, - женщина продолжала рассматривать Киру спокойным печальным взглядом.
- Мне она нужна, срочно. Вы не могли бы сказать мне, куда она переехала, я должна найти её?
- К сожалению это невозможно. Настя погибла три года назад. Её убили. Да Вы проходите, возможно, я чем-то смогу Вам помочь. Я – мама Насти.
Кира вошла. Первое, что она увидела – это огромный портрет, висевший на стене, в которого на неё смотрела изящная молодая девушка, с огромными голубыми глазами и белоснежными волосами.
Как это случилось? - спросила Кира, отхлёбывая чай из белой чашки, - если, конечно, Вам не сложно.
- Да нет, не сложно. У насти была нетрадиционная ориентация. Но к сожалению об этом я узнала уже после её смерти. У нас были очень хорошие отношения и видимо, Настя боялась расстроить меня этим. Она всё переживала в себе. Когда я думаю об этом, мне становится невыносимо, ведь может быть, знай я это, она была бы сейчас жива.
- Вы думаете, Вы отговорили бы её?
- Нет, конечно же нет. Но может быть, я смогла бы помочь чем-то ей и Маше.
- Маше? Вы знаете Машу? Может быть, Вы подскажете мне, как найти её.
- Маша живёт на Зелёной улице. Дом 5 квартира 8. Только вряд ли она сейчас дома. Она наверное, на работе… Она приходит ко мне часто… через два дня она будет у меня. Вы могли бы подождать, потому что её мама…она опасна, если честно.
- Я не могу, правда, не могу, вчера оборвалась связь в интернете, и Маша, с ней что-то случилось, - Кира уже надевала пальто в прихожей.
- Кира! – услышала девушка своё имя, уже спускаясь по лестнице, - Кира, остановитесь, она убъёт Вас, убъёт, как убила Настю! – но Кира уже не слышала. Все звуки, которые она могла услышать, заглушал ей стук собственного сердца.
Маша волновалась за маму. Она совсем не хотела вызывать врачей. Ведь в прошлый раз, после убийства, когда маму признали невменяемой, ей огромных усилий стоило забрать её из больницы. Врачи предупредили, что если поведение мамы начнёт пугать, пусть немедленно вызывает скорую. Но Маша не вызвала скорую. Она просто убрала в мешок разбитый вдребезги ноутбук и решила никогда больше не выходить в сеть. Кира забудет её. Кира красивая девушка, и обязательно найдёт себе другую. Тем более что Маша будет желать этого всем сердцем. Ведь это она специально говорила Кире, что ревнует, чтобы Кира никогда не догадалась, что Маша всегда готова отпустить её…Конечно, мама не будет помнить, как разбила ноутбук, и конечно, Маша не будет напоминать ей об этом. Надо только успеть осушить все слёзы к вечеру, чтобы мама не заметила и не волновалась…Ведь мама – единственный близкий человек, который у неё есть. Ведь кроме мамы Маша никому не нужна…
Зелёная улица оказалась в трёх автобусных остановках от дома с башней. Кира доехала быстро. Поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. Из глубины квартиры послышались шаги. Они приближались…