…Все началось в субботний вечер. Решили сходить на концерт Трофима. И на тебе – во время приятного сидения в уютном кафе, которое было памятно обоим супругам тем, что тут состоялось их знакомство, у Эллы неожиданно разболелся зуб. Сначала его дернуло неприятной, резкой болью, потом больное место стало постоянно ныть. У Эллы, симпатичной блондинки лет 28-30, даже навернулись слезы. Но не от боли, которую женщины привыкли терпеть, а от обиды. Острый недуг был очень некстати: не хотелось ломать запланированное удовольствие первого полноценного уикэнда за все три весенних месяца. Выходные постоянно ломались из-за работы и всяких неотложных дел. И развлечения, выходы в cвет, как любила говорить Элла, все откладывали на потом. Лето уже робко возвестило о себе первым теплом, а светские утехи все ускользали от работающей и занятой бытовыми проблемами, семейной четы.
Наконец, все совпало: и свободный выходной день, и концерт с участием любимого певца, и недавняя покупка платья, которое очень не терпелось надеть Элле на какое-нибудь многолюдное событие. И вот уже оставалось менее полутора часов до концерта – и такая досада с этим чертовым зубом, который все некогда было запломбировать. Элла даже обреченно приготовилась к возвращению домой. Но тут ее благоверный, вместо того, чтобы начать ворчать из-за обломанного кайфа и по поводу «этих вечных болячек не вовремя», извлек свой мобильный телефон. И ничего не говоря, набрал какой-то номер.
- Здрасьте, дядя Паша! Ага, Саша, узнали…Вы в поликлинике? Пациенты есть? Нет?! Тогда надо нас с Эллой выручить! Ага, по-родственному! Сейчас будем! – проговорил супруг. И уже обращаясь к жене, добавил: - Едем, пулей! Твой зуб вылечит мой дядька!
Это было сказано тоном, не терпящим ни возражений, ни какого-либо промедления. Саша решительно и цепко ухватил свою половинку за руку, и быстро повел ее к остановке такси. Через минуту они уже мчались в стоматологическую поликлинику, где трудился родной дядя Александра – Павел Дмитриевич, «мастер по голливудским улыбкам», как сам он себя лукаво называл.
Пара покинула кафе стремительно, и о ней напоминали лишь ароматный шлейф нежно-сладких женских духов да сиреневая купюра, придавленная пепельницей. Супругам вслед задумчиво посмотрели неспешные восточные люди, которые с самого прихода Эллы ежесекундно поглядывали на эту приятную блондинку.
- Да, женщина – мечта! И стиль, и секс в ней! Фигура, и ноги, и лицо! Счастливец тот, кто ее…- наперебой заговорили они, обсуждая прелести женщины, так неожиданно ушедшей из кафе, где они любили попить кофе и понаблюдать за красивыми посетительницами этого местечка в самом центре города. Последние слова одного из горячих горских парней потонули в звуках музыки…
Элла и впрямь часто вызывала восхищенные взгляды мужчин. В ее адрес часто расточались комплименты, звучали завуалированные намеки на ее сексуальность, а порой и недвусмысленные предложения переспать. Но все это разбивалось о стену непреклонности молодой женщины. Элла, вышедшая замуж за Сашу девственницей, чем, кстати, очень гордился ее супруг, не хотела никого обманывать. Хотя он-то пару раз срывался, поддавшись женским чарам, о чем ей доносили сердобольные подружки, приводя вполне реальные, железные доказательства. Но жена не хотела изменять Саше. Да, ей было обидно, горько, и ее женское самолюбие было уязвлено, но Элла терпела. Сейчас неприятные воспоминания безжалостно резанули ее сердце, отозвавшись зубной болью, буквально пронзившей ее. «Интересно, а Саша ценит мое согласие, то, что заполучил меня?»» - продолжила череду вопросов сама себе Элла. Она, например, старалась быть хорошей женой. И о том, чтобы согрешить с кем-нибудь, у нее и в мыслях не было. Потому что любила, наверное.
Наверное? Элла, сидевшая в салоне машины рядом с мужем, внимательно взглянула на лицо супруга. Оно было словно искажено какой-то колючей, ледяной неприязнью; Саша смотрел на нее, как смотрят на жалких, убогих серых мышек самодовольные красавцы. И у Эллы под этим взглядом вновь стала разрастаться дремавшая в ней обида. Она вышла за парня без явных талантов и перспектив, обычного, как говорят о таких. А ведь за ней увивались очень интересные кавалеры. Один из ее бывших ухажеров, дольше других добивавшихся ее расположения и даже предложившего Элле выйти за него замуж, теперь руководил строительным департаментом в мэрии. «Интересно, если бы мы увиделись вновь, он бы снова меня пожелал?», - почему-то спросила себя женщина. И тут же удивилась своим мыслям. Ей было странно. Значит, где-то в глубине души она все же допускала мысль о том, чтобы…? Элла даже встряхнула головой, чтобы отогнать эти крамольные догадки, которые почему-то не торопились покидать красивую женскую голову...
Зубная боль вновь напомнила о себе как раз в момент, когда такси уже тормозило у здания стоматологической поликлиники. В ее холле Элле и Саше встретилась выходящая из поликлиники Павла Дмитриевича статная брюнетка с эффектной прической в виде каре. Она уже пару лет работала медсестрой в кабинете «мастера по улыбкам». Элла невольно отметила на себе задержавшийся, словно оценивающий, взгляд девушки. И еще в нем мелькнул какой-то запрятанный испуг, словно брюнетка столкнулась с неприятной неожиданностью. А еще Элла отметила про себя то, как Марина смущенно, словно стесняясь, поздоровалась с Сашей.
- А вот и наша пациентка! Мы виделись, кажется, дважды – на свадьбе и на вашем юбилее. Пятилетний цикл встреч нарушен внезапной зубной болью, даже не знаю – огорчаться или радоваться этому, - послышался у входа приятный баритон вышедшего им навстречу Павла Дмитриевича. Седовласому, сухопарому, невысокому доктору очень шел ослепительно-белый врачебный халат. Врач излучал добродушие и просто царственную уверенность. И она тут же передалась симпатичной пациентке.
Элла и впрямь шикарно выглядела для своих почти 30 лет и матери двоих детей. Во-первых, она совсем недавно сделала очень эффектную стрижку с химической завивкой, отчего ее светлые волосы в мелких кудрях еще больше привлекали внимание к миловидному лицу. Во-вторых, Элла была довольно высокой и статной женщиной, с красивыми длинными ногами (сегодня облаченными в нарядные чулки) и роскошной грушевидной фигурой. Попка, обтянутая малиновой тканью платья с пуговицами, приковывала к себе мужское плотоядное внимание не меньше, чем открытая в аккуратном вырезе декольте грудь второго размера.
- Ну, я пока схожу за сигаретами в киоск. И, лапуль, будь умницей, все будет хорошо! – проговорил Саша в спину жене. Элла, сделав полуоборот на шпильках бордовых кожаных туфель, увидела быстро удаляющегося супруга. Она оставалась наедине с дядей мужа, которого едва знала, но к которому непроизвольно проникалась все более сильной симпатией.
- Прошу в кресло, миледи, - Павел Дмитриевич шутливо-галантно поклонился, рассмешив свою прекрасную больную. Элле с этим 50-летним доктором было спокойно и приятно. Ей нравилось, что он был с ней предупредителен, и его успокаивающий тон, и обращение на «вы». Английский лорд в докторском халате, да и только! Он источал уверенность и оптимизм, с каждой секундой завоевывая к себе все большее расположение и доверие со стороны молодой женщины.
Элла села в кресло. И сразу же почувствовала, как теплая и уверенная мужская рука легла на ее руку.
- Все будет хорошо! Доверьтесь мне, - сказал Сашин дядя, привычно успокаивая пациентку.
Молодой женщине был приятна ладонь Павла Дмитриевича, которая пожала повлажневшую и немного подрагивающую от волнения руку. Доктор дернул упругую педаль кресла, включил лечебное освещение и попросил открыть ротик. Именно «ротик», отметила про себя пациентка. И со словами «все будет отлично, даже боли не почувствуете», подступился поближе.
Начав свои лечебные манипуляции, Павел Дмитриевич, стоял вплотную к Элле. Ее бедро ощущало жар мужского тела, соприкоснувшегося с ней. Ей были приятны эти мимолетные прикосновения, они вовсе не вызывали в ней отторжения, воспринимались естественно и благосклонно. И женщина даже немного повернулась так, чтобы сильнее почувствовать прижимающуюся к ней ногу.
Сашин дядя продолжал сосредоточенные манипуляции, прерывающиеся жужжанием бор-машины. И при этом не забывал вести непринужденный монолог, обращенный к нежданной миловидной пациентке. Павел Дмитриевич совершенно ненавязчиво сыпал шутками, перемежая их комплиментами, его движения были ловки и точны, потому боль была ощутимой лишь в самом начале. В один момент доктор свободной рукой повел от мочки правого уха вниз по шее. А вот это уже было для Эллы сладким мигом, мощным анестетиком: она всегда была неравнодушна к ласкам шеи и уха, и особенно – таким порхающим. Эта мимолетная ласка мужчины, которого она едва знала, сильно возбудила ее. Женщина метнула взволнованный взгляд вверх, но увидела лишь туловище доктора, продолжающего лечение больного зуба.
Встревоженная спонтанной лаской женщина все сильнее проникалась симпатией к своему исцелителю. Элла поймала себя на мысли, что называет Сашиного дядю исцелителем уже не первый раз за эти несколько минут волнительного сидения в стоматологическом кресле. Между тем, как бы походя, его нежные, но сильные руки прошлись по талии и совершенно спокойно, словно вообще ничего не таясь и не опасаясь, легли на плечи, а затем уже и на бедра. Удивительно, но все эти выверенные движения не вызвали в ней ни йоты возмущения, сопротивления. Наоборот, ласковый вальс шершавых докторских ладоней вызывал у молодой женщины дрожь и мурашки.
- Нравится? – полушепотом спросил Павел Дмитриевич. Он придвинулся к ней очень близко, так что Элла услышала, как бьется его сердце. Впрочем, ее стучало не слабее. Странное дело, женщина погружалась в какой-то сладостный гипноз. Ей захотелось обнять за шею, поцеловать доктора, а там будь, что будет. Тем более что она сквозь какую-то пелену услышала его голос, извещающий, что лечение зуба удачно завершено. Ей не хотелось покидать это кресло, этот кабинет, где опытные, сильные и нежные руки и бархатный голос увлекали Эллу в манящий водоворот.
Было ясно, что и доктору очень приятны прикосновения к телу ухоженной молодой женщины. Элла, нерешительно встала из кресла, и со словами благодарности, подошла к доктору. Между ними происходил какой-то утонченный, невидимый чужому глазу, контакт... Павел Дмитриевич, подойдя вплотную к симпатичной пациентке, уловил ее состояние. Неожиданно осмелев, Элла притиснулась к нему своим упругим животом. И почувствовала, что в паху у доктора зреет напряжение. Женщина, немного откинув голову назад, заглянула доктору в глаза и, тонко вздрогнув уголками губ в понимающей улыбке, прикрыла веки с длинными ресницами. Он почуял ее молчаливое согласие.
И начал целовать ее. Нет, скорее – лобзать, разжигая в ней сексуальный пыл, о котором она еще недавно и подумать боялась. Поцелуи пришлись сначала в шейку, потом его горячие губы плавно спустилась к груди и принялась ласкать умелым и требовательным языком набухшие сосочки Эллы. Доктор делал это через ткань, но она явственно ощущала жар его губ. А затем произошло и то, чего быть просто не должно, о чем Элле и подумать было страшно. Но не сейчас! Руки Павла Дмитриевича скользнули к талии, затем нырнули ниже…и ловкими движениями стянули с женщины ее трусики. Она не успела понять, что происходит, как седовласый доктор жадно припал языком к освобожденному от прозрачной ткани влагалищу. Горячий язык прошел от малых губ до клитора. От таких безумных и неуемных ласк дрожь прошла по всему телу Эллы. С ее губ сорвался стон…Неуемное райское наслаждение пронзило ее в самое сердце. У нее даже потекли слёзы. Заметив это состояние, Павел Дмитриевич спросил: «Что случилось с моей девочкой? Почему она плачет? Эллочка, наверно, это слёзы радости? Улыбнись, ты же красавица!». И снова приник к манящей его ароматной раковине.
Руками он придерживал поднятый низ платья на уровне талии, иногда поглаживая внутреннюю часть бедер, затянутых в капрон чулок. Элла застонала от нахлынувшего на неё наслаждения еще сильнее. Понимая, что всё это нехорошо, что она предает Сашу, женщина, тем не менее, всячески пыталась помочь своему неожиданному любовнику. Она расставила свои ноги пошире, подвергнув испытанию на прочность сдвинутые к щиколоткам трусики.
Женщина явно поощряла пыл своего партнера, ей понравились ласки, которые уносили ее далеко-далеко от семьи, быта и скучающего с ней супруга. Зато доктор все утолял свою страсть, его губы скользили всё ниже и ниже. И руки, тёплые и нежные, тоже доводили её до исступления. Элла потерялась в пучине удовольствия. То она умоляла мужчину остановиться, то требовала "ещё". Наконец, всё кончилось. Молодая женщина ещё дрожала от напряжения и охватившего её возбуждения, когда руки доктора нежно обняли ее плечи. И еще находясь в полузабытье, услышала: «Ты прекрасна! Думаю, нам в ближайшее время надо встретиться. Чтобы продолжить наше исцеление!».
Было непонятно, говорил это Павел Дмитриевич в шутку, или всерьез, однако все сомнения были сметены, когда она ощутила в своей руке визитку. Придерживая даму за локоток, доктор направился к двери. Как раз к его входу подходил запыхавшийся законный супруг молодой пациентки.
- Вот и все, ребята! Можете бежать на свой концерт! А Эллочка пусть зайдет еще! Ей надо еще пару зубиков посмотреть! – сказал улыбающийся доктор, передавая порозовевшую женщину Саше.
Элла подумала, что непременно наведается к пожилому стоматологу уже на этой неделе.
- Обязательно, Павел Дмитриевич! Ваша анестезия и вправду творит чудеса! – ответила симпатичная пациентка, уже прокручивая в голове свой гардероб для следующей встречи с седовласым исцелителем – родным дядей законного супруга.