Стены.
Какой страх, скользкий, ползучий, отрывающий откуда-то изнутри рафинад филе, и сыто дрожа болотной трясиной, он ударяется бесплотно о стены.
Бредёшь, тупики - траурные мишени в тире, и ты выстреливаешь дробью в открытое забрало камня.
Статуи рассыпаются.
Странно, какой сытый воздух.
Темнота возбуждённо слизывает потливую сукровицу прямо в пол, и вырастают жилы тонкие вьющиеся, словно кудри.
Как темно, как во сне, только наяву снится своё нетерпеливое сжимание нервных конечностей, таких уплотнённых, будто их нашпиговали протухшим салом, закоптили, и они ватно переступают туда в темноту.
Лабиринт и по всей его внутренней кровосмешанной яме горит углём иссечённая надпись: ЗДЕСЬ Я.