Л.Посвящается
У него самая обычная внешность – простое русское лицо, темно-русые волосы каре и хорошая мужская фигура. Лет с пятнадцати регулярно ходил в «качалку» и рельеф мышц радовал женский взгляд. И вообще любил радовать женщин. Был мужественным и сексуальным. Постоянная подружка уже лет с пятнадцати, с девятого класса. То приходила к нему ночевать, то он к ней. Жил с родителями в хорошей трехкомнатной квартире на Фрунзенской набережной. Младшая сестра вышла замуж и переехала к мужу, так что они там остались втроем. Отец военный полковник, а мать – врач, и они оба крайне возмутились, что он не пошел в институт, а выбрал такую рабоче-крестьянскую профессию. Но смирились. Когда пришла пора идти в армию, то его взяли в военный оркестр, так как прекрасно играл на трубе. Это время пролетело быстро и весело. А потом женился на своей постоянной подружке и родил сына. Подружка оказалась хваткой и работящей. Пошла сразу после школы бухгалтером в строительную фирму, потом закончила вечернее отделение МИФИ, факультет экономики. И стала главбухом в инофирме. Ее ценили и уважали, ну и платили соответственно. Взяла трехкомнатную квартиру по ипотеке, и стали они жить-поживать и добро наживать.
Жена его любила, как кошка. Просто молилась на него. Внешность у нее была довольно невзрачная – среднего роста, в очках, худощавая. И одевалась кое-как, джинсы и футболка или свитерок. Только на переговоры с иностранными клиентами, надевала костюмы. Петр ее тоже любил – темперамент у той был бешеный, но имелось одно невероятное качество – никогда его не ревновала. Хотя изменял крайне редко, но жизнь есть жизнь, все случалось. Тем более и работа у него специфическая – дамский мастер. Как говорится: «Сидеть у водицы, да не напиться». А в парикмахеры подался случайно. Мать как-то стригла его младшую сестру и он попросил попробовать. И та ему разрешила. И вдруг ощутил себя волшебником, самым настоящим волшебником. Стриг сестру и понимал, что сейчас все в его власти – захочет и та станет красавицей, а захочет – уродкой. И пошел в парикмахерское училище. Как его мать умоляла не позорить семью и поступить хоть в какой-то институт, ничего не помогло. А отец взял и выпорол ремнем. Ну, не так, чтобы уж по настоящему, но все-таки. И Петр тогда сказал:
«Еще раз до меня дотронешься, уеду в Сибирь, хрен меня найдешь».
И настоял на своем. А, когда, уже после армии стал работать в салоне, то понял, что не ошибся в выборе профессии. Произошло это случайно. Ему тогда было около двадцати и к нему в кресло села усталая сорокалетняя женщина с самой обычной внешностью. Худощавая, лицо никакое и волосы никакие, ни темные ни светлые. И попросила постричь и сделать массаж головы. Он надел пелерину и дотронулся до волос, слегка приподняв над ушами, раздумывая, как стричь. И вдруг почувствовал, что с ней что-то произошло. Она вскрикнула. Петр извинился:
«Простите, наверное, я нечаянно дернул Ваши волосы».
«Нет, нет, все в порядке», сказала торопливо, но ее взгляд говорил совершенно другое. И тут он понял. Когда коснулся ее волос, то видимо, затронул какие-то эрогенные зоны и она ощутила его прикосновение, как мужскую ласку и отозвалась на нее. На него это тоже сильно подействовало. То, что ты способен легким касанием рук вызвать такие бурные чувства. Сперва ее постриг и потом стал делать массаж головы. Трогал волосы и чувствовал, как та еле сдерживается, чтобы не застонать от удовольствия. Вскоре закрыла глаза и расслабилась. Волны наслаждения накатывали на нее и отступали, отражаясь на ее лице, которое то становилось напряженным, то снова расслабленным.Петр смотрел на ее отражение в зеркале и чувствовал себя Богом или полубогом. То, что сумел сделать с посторонней незнакомой женщиной, зацепило и вызвало какое-то странное ощущение, плохо описуемое вербально, но очень сладостное.
Когда закончил массаж, та встала, поблагодарила и расплатилась. Первый раз за все время работы ему столько дали «на чай», недельную зарплату. Но это было неважно. Такие вещи он мог бы делать и даром. И начал делать. Теперь сразу видел ИХ, своих клиенток - тех, кому может и хочет доставить удовольствие. И вскоре у него образовался свой круг. Тех, которые ходили к нему не за тем, чтобы стричься, а за «этим». Он давал им то, что не могли ни мужья, ни любовники. Нечто совершенно иное, то, что так трудно описать словами. Некоторые из его клиенток прекрасно понимали зачем ходят к нему и бесстыдно смотрели в глаза, предвкушая удовольствие. А некоторые притворялись перед ним, а может и перед собой, что просто пришли сделать массаж и постричься, что тут такого. И с такими иногда начинал играть, тоже делать вид, что не знает, зачем те к нему ходят. Просто стриг и делал массаж так, что они ничего не чувствовали, вообще ничего. Петр теперь знал и понимал разницу и умел делать и так и эдак. И они замирали и не понимали, в чем дело. А он нагло или невинно глядя в глаза, тоже делал вид, что все в порядке. И тогда эти женщины вскоре снова приходили к нему и в их глазах уже была мольба. Они «просили» его сделать так, как они хотят. И он усмехался и делал «это».
Так продолжалось до тех пор, пока сам не нарвался. Когда эта женщина зашла в парикмахерскую, то сразу обратил на нее внимание. Ей явно было все равно к кому идти, а он оказался свободен. Ее чувственность сразу ударила ему в лицо, глаза смеющиеся и радостные, и блятская улыбка. Точнее, улыбка казалась просто искренней и непосредственной, но в тот момент, когда встречалась с тобой взглядом, странным образом становилась блятской. Это происходило только мгновение, тебя как-бы ошарашивало, но в следующую секунду перед тобой стояла просто жизнерадостная женщина и все. Петр пригласил ее и посадил в кресло. Когда коснулся волос, то вдруг ощутил нечто. Как будто ударило током. А, когда начал делать массаж, то впервые в жизни ощутил, что уже не солирует, а «выступает» дуэтом. Она тоже что-то делала с ним. Как будто танцуют вдвоем и это заводило гораздо сильнее, чем со своими клиентками. А та нахально смотрела ему в глаза и наслаждалась тем, что происходит. Знала, что он испытывает те же чувства, что и она. Странная и дикая, некая первобытная радость охватила все его тело. Наверное, это именно то чувство, что испытывали участники древних мистерий, мелькнуло у него в голове. Когда закончил массаж, то ощущения были, как после хорошей тренировки. Как будто выиграл пару сетов в теннис. Эндорфины переполняли его душу. И тело. Она улыбнулась ему и изображая удивление, произнесла с совершенно невинным видом:
«Никогда не думала, что массаж головы такое удовольствие. Теперь буду ходить к Вам регулярно».
«Рад, что Вы остались довольны», сказал он.
И нагло, по-мужски улыбнулся.