МИРОСЛАВА-СОФИЯ - http://www.proza.ru/avtor/kveta
ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ «ТАКОЙ УЖ ЭТОТ МИР» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВСМ «ВЕЛИКИЙ СТРАННИК – МОЛОДЫМ»
…Какая же длинная очередь у кабинета онколога, и пока сидишь в этой очереди, перед глазами разворачиваются такие драмы, что переворачивают всю твою душу и твое представление о мире…
Бедно одетые люди и очень хорошо одетые, старые и молодые, мужчины и женщины, незнакомые и такие разные - все собраны здесь в одном месте, связаны волею судьбы.
Здесь душный, спертый воздух, узкий коридор без окон, теснота, яркий электрический, слепящий глаза свет, хаотично снующие медсестры, проносящиеся каталки с больными из операционной…
Здесь мрачной тучей довлеет над всеми томительное ожидание, которое кажется, длится целую вечность - ведь там, за дверью врача, решится твоя участь - жить тебе или умереть, дают ли тебе еще один шанс, или ты уже причислен к списку мертвых.
Все хмуро молчат, не слышно характерных для больших очередей разговоров, или споров - каждый думает о своем. Если кто-то заходит в кабинет вне очереди – он не встречает никакого протеста со стороны других, которые хоть и долго ждут, и в тоже время хотят оттянуть решающий момент захода к врачу подольше, урвать у жизни хотя бы минуту блаженного неведения.
Вот подходит семейная пара-муж и жена и садятся рядом со мной, на освободившееся место.
Они как и все молчат, и я незаметно разглядываю каждого из них.
Она –серенькая, ничем не примечательная женщина бальзаковского возраста, слегка располневшая с годами.
Простая деревенская одежда, жидкий русый хвостик на голове и большой пакет в руках. По пакету я догадываюсь, что она готовится к химиотерапии. Все кто идут на капельницу - берут с собой одеяло, потому что лежать долго - а кабинет не отапливаемый, и от воздействия токсичных лекарств начинается сильный озноб -токсикоз.
Впрочем, больную или больного в очереди можно узнать не только по пакету или по парику.
Выдает характерное выражение лица – отпечаток застывшего ужаса, смешанного с отчаянием, зеленоватая бледность лица и неизменная подавленность. И у нее тоже такое лицо, она не исключение. Наполнившиеся слезами глаза смотрят неподвижно в одну точку. Мягкие, полные губы, маленькие руки и ноги, детского цвета кофточка с катышками и ее сжавшаяся поза наводит на сравнение с ребенком, кажется -что-то есть в ней наивное и почему-то-податливое.
Она хотя и сидит рядом с мужем, но муж от нее сидит в пол оборота и поэтому у меня мелькает мысль, что между ними существует некоторое душевное отчуждение.
Я краем глаза разглядываю мужа. Муж производит совершенно другое, отличное от нее впечатление.
Это очень высокий, дородный мужчина лет 50, с густыми черными, уже тронутыми сединой волосами, с гордой петушиной осанкой, должно быть производящий положительный эффект среди женщин в своей среде.
Он одет неплохо, я бы даже сказала что с некоторой претензией на моду. Его спокойное, равнодушное, с большими пухлыми щеками лицо, ни о чем мне не говорит, видимо он в этой очереди чувствует себя уверенно и окружающая обстановка его мало чем трогает.
Он здоров и полон сил.
Жена о чем-то его робко спрашивает - но он устало и с раздражением от нее отмахивается.
Через минуту , видимо от скуки, он достает свой мобильный телефон и всецело уходит туда. Жена не видит телефона, зато его сверкнувший экран отчетливо виден мне.
Не удержавшись от любопытства, я задерживаю взгляд на нем и…из телефона, как из заурядного глянцевого журнала сыпятся наружу пошлые фразы –“мой котик, когда ты вернешься, я тебя дико люблю и скучаю” , и в ответ несется подобное –“ и я тоже тебя хочу, вот только жену отведу”…
Мне становится неприятно на душе, и я отворачиваюсь от него, и чувствую, что во мне закипает непримиримая ненависть к его плотным, обтянутым молодежными джинсами ногам, большим, устойчивым ступням в кожаных ботинках, так много занимающим места, и мощным локтям, упирающимся хотя и в стену, но как будто - в меня.
Я пытаюсь сосредоточится на чем-то другом, чтобы в груди отпустило, и стало свободней дышать, и через некоторое время мне это удается –опять мелькают перед глазами белые халаты, встают и и снова садятся люди, доносится громкий разговор медсестры из кабинета, и визгливые звонки лифтовой кабины и грохот инвалидных колясок–все сливается в единый, монотонный гул и я снова проваливаюсь в забытье…
Из этого забытья меня выводит появление еще одного нового человека в очереди…хотя…человека ли? Я не могу понять кто это, что это…Это странное, бесполое существо проходит мимо, и люди, сидящие в очереди в ужасе отводят взгляды.
Чтобы описать кто это, потребуются сильные слова, которых я не знаю, но я попробую…Вообразите себе –лысая голова, то ли девушки, то ли парня, и раздувшееся как шар, темно-фиолетовое тело, лицо, руки, шея, грудь-все фиолетовое, с красными прожилками, все тело- облепленное громадной гроздьевидной разросшейся опухолью, прямо как в фантастических триллерах.
Я провожаю этого человека взглядом до самой двери врача, не в силах оторваться, потрясенная, и только когда дверь захлопывается- я прихожу наконец в себя.
А через несколько минут из кабинета раздается голос медсестры- называющий мою фамилию.
Когда я захожу туда – существо еще стоит там, и я становлюсь случайным свидетелем ее разговора с врачом, низко склоненным над бумагой, словно спрятавшимся от больных за высокими стопками карточек.
Оказывается - это девушка, и причем молодая, на седьмом месяце беременности. У нее злокачественная опухоль, которая началась во время беременности. Аборт делать она категорически отказалась – и химию тоже - чтобы ничем не повредить ребенку.
Врачи с нетерпением ждут родов, чтобы приступить к химии. За месяцы беременности опухоль перешла в 4, последнюю стадию.
Она наверное будет жить, но лечение ввиду затянувшегося процесса будет одним из самых мучительных и долгих…
Девушка избегает моего взгляда, и я из деликатности стараюсь не смотреть на нее, хотя мне и очень хочется увидеть ее глаза, чтобы запомнить их навсегда. Но я понимаю -она стесняется своего вида, желает провалится сквозь землю от стыда, и может быть опасается что я в душе смеюсь над ней.
Но я не смеюсь, я мысленно бросаюсь ей в ноги и кланяюсь перед ней, за все ее настоящее мужество и за то, что она вот так вот смиренно стоит склонив голову, и даже не понимает величины своего подвига....
Я выхожу из кабинета в каком-то бессознательном состоянии, иду по коридору и выхожу на улицу, погруженная в свои мысли, я иду и не замечаю того, что на дворе светит, но еще не греет февральское солнышко, мороз, и скрипит колючий снег под ногами, а я даже не застегнула куртку…