Общий сбор.
По поводу пароля и куратора устроили жаркие дебаты со взаимными обвинениями. Луш попытался занять позицию миротворца, и тут же попал под подозрение. Огрызнулся, что все тут «тертые куличи(разновидность пирожного)» и «себе на уме»:
-С чего это я – куратор. Он, может, сидит себе под столом.
Домир, тихонечко дозревающий в уголке, налился краской. Суровую школу жизни он прошел сам, а отстаивать свое мнение горлом его экстерном научил тот, кто сидел внутри. Воинственно пискнул:
-Сами вы кураторы! – и снова испугался новой способности подавать голос без разрешения.
Юная ведьма хмыкнула и подсела рядом:
-Что читаем?
Она уже сообщила честной компании, что звать её Бабиша (с ударением на первом слоге), и что здесь она исключительно для написания реферата о повадках диких людей:
- Судя по происходящему, попала по адресу.
А теперь удостоила вниманием пожизненно зашуганного потомка офлей.
- Мой цвет – розовый. Другого я бы и не приняла. А розовый – красиво, - снисходительно говорила она, устремив взор в космос. Домир слушал в пол уха, так как мучительно придумывал умную тему для беседы, что бы поразить сразу своим интеллектом:
-А правда, что настоящая ведьма должна быть такой худой, что бы прятаться за метлой. Иначе в ведьмы не принимают?
По реакции Бабиши понял, что если и поразил, то к интеллекту это никакого отношения не имеет. Однако юная красотка снизошла до ответа и подтвердила, что худоба и стройность -отличительная особенность ведьм, и всё дело в подъемной силе:
-Будешь жирной, метла тебя не поднимет. И в трубе застрянешь.
Домир млел. Он с удовольствием провел так ночь, но за столом вдруг все насторожились.
-Мне показалось или стучали? – спросил Шайт.
-Это за дверью, - услужливо подскочил Контрос, но только взялся за ручку, как в проем всунулась морда.
-Ты кто? – ошарашено спросил Контрос.
-Конь в пальто, - оскалилась морда, - Принимай пассажира.
Контрос посторонился и в комнату ввалил пегас с тюком на спине.
-Да он пьяный в стельку! – взвизгнула Валора.
-А что ты хотела? Кто трезвый сюда доберется?
Луш заметил, что все как один добрались.
-Так это они никого не перевозили.
Тюк зашевелился, распался и оказался завернутым в плед неухоженным стариком. Землистые щеки с противными протуберанцами седой щетины, желтая нездоровая дряблая кожа в пигментных пятнах, которая обтягивала костяк без намека на мясо или жир. Одним словом, это не был почтенный благообразный старец, а как раз такой старик, при взгляде на которого хочется умереть молодым. Но он виновато улыбнулся и попросил помощи:
-Укачало. Да и с ногами я ещё не совсем освоился… Мне бы на костыли встать.
Пока Контрос ловко переправлял старика с костылями за стол, тот пояснял, что долго был обездвижен, и не успел полностью восстановиться, однако планирует встать на ноги в самое ближайшее время.
Пегас ушел в специальный закут и оттуда громко требовал догона. Карга у печи молча вынесла бадью с брагой. Коротко приказала Контросу:
-Передай.
Дрон потребовал от новичка пароля, Валора – имени, а Луш – подробностей.
Художник, а это был именно он, сказал, свое старое имя он вспоминать не хочет, поэтому пусть его называют ГорЫч. До недавнего времени он был наполовину парализован. … Горыч слабо улыбнулся, вспоминая, как верещала кенгуру в образе женщины - его сиделка, когда он зажал её в углу. Тогда-то и выяснилось, что пособие на содержание полностью уходит ей, что квартира в будущем должна остаться ей, что… много интересного выяснилось. Горыч предложил сделку. Она разыщет ему костыли и даст немного денег на транспорт, и он до лета съедет с квартиры. А по возвращении, если таковое будет иметь место, они разберутся.
-А этого алкаша ты зачем притащил? (выразительный кивок в сторону стойла) .
-Он единственный, кто согласился меня сюда привезти, - стушевался Горыч.
-Почти задарма, - снова подал голос пегас. И почти сразу запел весьма неплохим баритоном:
-Меня моя красотка
Отшила как-то раз
Сказала мне плутовка
Что занята сейчас.
А я – не дурак
Сбежал в особняк
Где позабыв про честь
Получше баба есть
Полу-у-учше баба есть
-Бессменная При, - закатила к потолку глаза Валора, - Если ты есть, сделай, что бы он заткнулся.
…Мы с нею кувыркались
Без устали два дня,
Как выжил в этой гонке?
Спросите у меня…
И словно просьба достигла необходимых инстанций, голос пегаса начал угасать:
А я не дурак,
Сбежал в особняк,
Где по-а-а, ахрх…
Пение перешло в бормотание, хрип, а затем такой мощный храп, что все вздрогнули.
-Лучше бы он пел, - любезно прокомментировал Луш.
Горыч тем временем продолжил отвечать на вопросы.
Про пароль он ничего не знал, зато помнил, что есть особое задание. Тут выяснилось, каждый что-то помнил. Стали складывать огрызки воспоминаний вместе и пришли к выводу, что у них так-таки должен быть руководитель.
-Получается, - подытожил Шайт, - Нас – восемь, со старухой – девять. Плюс лошак – десять.
-Я конь! – донеслось из закутка.
Срочное секретное совещание.
Жена начальника управления заявилась ближе к обеду. Она требовала, что бы её пропустили к мужу, которому она должна что-то показать. Показывать собиралась много интересного, от зимующих раков, до Кузькиной матери, но её гнев разбивался о непроницаемую маску Найчики.
-Да ты знаешь, с кем разговариваешь, моль канцелярская? – верещала жена. Она уже попыталась убрать клара со своего пути, но Найчика, такая беззащитная и тщедушная, с поникшими крылышками, оказалась неожиданно ужасно устойчивой. Встала спиной к дверям кабинета, и не передвинуть её, не перепрыгнуть. Это бесило больше всего. Какая-то хрупкая безликая серая мышь стояла как чугунная чушка.
-Я прекрасно знаю, с кем разговариваю, - терпеливо объясняла она, - Это я вам послала сообщение утром.
-Да тебя завтра на этом месте сидеть не будет, - путалась во временах и падежах свирепая супруга.
-Буду, - всё так же ровно объясняла Найчика, - Я – клар по должности.
Следует пояснить, что клары бывают двух типов. Первый – клар по персоналии. Иногда их называли личными или частными секретарями. Это был работник по найму. Иногда руководитель, поднимаясь по служебной лестнице, тащил личного клара с собой. А иногда и нескольких, но не больше трех. Тогда в приемной можно было видеть до четырех кларов за раз. Три – личных и один – по должности. Клар по должности входил в штат учреждения и прилагался к месту, как часть обстановки. В любом уважающем себя учреждении в штате находились как минимум три таких клара. И сковырнуть их было практически невозможно.
Супруга шумно втянула точеным носиком воздух и процедила, что она не какая-то там последняя шлюха, что бы с ней так обращались и не посмотрит на должности.
-Конечно, не последняя, - успокаивала Найчика. Подумала, что ещё приятного она может сказать этой, очевидно потерявшей себя от беспокойства за супруга, женщине.
-Вы – первая, - сделала комплимент.
Слова утешения заставили жену начальника сначала застыть, а затем сказать: «Ну, знаете - ли», а ещё «Да как ты смеешь, тварь» и, наконец, «Я наведу здесь порядок». После чего и вынесла свое гибкое тело из приемной.
-Какая свирепая женщина, - подал голос заведующий архивом. Его отделом редко интересовались, вот он и пришел пораньше. Сидел, ерзая на стуле в приемной, когда пришла разгневанная супруга. И сразу юркнул в шкаф, как только она начала метать молнии.
-У неё стресс, - пожала плечами Найчика. Достала из шкафа огнетушитель и привычным жестом сбила пламя с гардины, - Побудь один? Мне кое-что надо сделать.
Её мудрая коллега проинструктировала, что до начала совещания неплохо привести начальство в порядок. И делать это лучше граненым стаканом водки и соленым огурцом. Стакан водки клар нашла, а вот над огурцом задумалась. На выбор было три банки. Остановилась на корнишонах.
- Ожидайте, сейчас вызовут, - подбодрила она заведующего архивом, подхватывая поднос с запотевшим стаканом водки, в котором плескался маленький симпатичный огурчик.
Оказалось, что начальник стоял под дверью. И делал то, что накануне делала его клар – подглядывал и подслушивал.
-Как тебе удалось? - восхитился он.
Найчика окинула руководителя критическим взором. Помят, небрит, вонюч.
-Это вам, - поставила поднос на стол, - И если не покоробят мои советы, то рекомендую немного привести себя в порядок. Совещание состоится через пятнадцать минут.
Как и предсказывала коллега, пришлось напоминать и про совещание, и про состав. Найчика посетовала:
-Я утром попросила вашу жену привезти сменный костюм, но она, увы, не привезла. Полагаю, этому есть разумное объяснение.
Пятнадцати минут на приведение руководства в порядок не хватило, поэтому начали с опозданием на полчаса.
Начальник невнятным языком обрисовал в общих чертах задачу и потребовал немедленно создать спецгруппу для её решения.
-Предлагайте кандидатуры.
-Треник, - тут же вырвалось из заведующего архивом.
В неподъемной голове начальника имя отозвалось чем-то знакомым. Чем именно он вспомнить не мог, но, верно, достаточно яркая личность, раз он слышал его имя.
-Хорошо, - согласился он, - Но один – это не группа. Почему молчит начальник оперативного отдела?
Начальник оперативного отдела выразительно посмотрел на заведующего архивом, а тот в ответ дернул бровями. Немой диалог означал приблизительно следующее: «Что - ж ты, собака, делаешь? » - «Вырвалось, нет сил моих больше»…
Появился он благодаря жене начальника управления, которая приняла активное участие в судьбе этого человечка, потому что нуждалась в услугах его отца и матери. Отец Треника – уважаемый механик и на все руки мастер, мать – парикмахер, как говорится, от Кра – пятой из Бессменной девятки. Их единственный сын не блистал особенными талантами, но был непоседлив, как муха и бестолков, как двухмесячный щенок пуделя, т.е. по мнению большинства, относился к когорте «инициативных идиотов».
За два года Треник поработал в управлении анализа доносов и прослушки почти везде. Сначала его отправили в курьерский отдел, где он решил поставить всех на ролики для ускорения процесса. После того, как главный доставщик получил сложный перелом руки, новатора переправили в отдел тиражирования. Там он продержался почти три недели, а потом вылил случайно чашку кофею на основной копир – их «всё». Аппарат задымился и, возможно, если бы его отключили и дали просохнуть, работал бы дальше. Однако Треник торопился исправить оплошность.
-Мелочи, - объявил он громогласно, - Я сейчас починю. У меня же папа механик!
И пока оторопевшие сотрудники приходили в себя от первого потрясения, с помощью ножниц, скрепки и канцелярского ножа распотрошил копир до основания. Вандализм пресек начальник, отобрав у Треника средства производства и перебросив в отдел анализа. Там он задержался дольше всего, но и отдел пострадал больше всех. Некоторое время всё шло гладко, но как только работа перестала для Треника быть новой, он начал масштабную модернизацию табличных форм. В одно гнусное утро вместо привычных матриц все сотрудники обнаружили на рабочих столах анализаторов красивенькие ведомости или сводки с множеством стрелок и примечаний. Некоторым повезло меньше, их ограничили рамками с надписью «проект находится в разработке». Но хуже всех пришлось начальнику, у которого вместо его сложной эфемериды, на которую он потратил не один год жизни, красовался простецкий контрабаланс, стыренный Треником из матушкиной парикмахерской бухгалтерии. И самым гнусным показалось всем приписка внизу «является умственной собственностью мастера Треник». Тормозов у парня однозначно не было. Разъяренный начальник отдела анализа придал мастеру такое ускорение, что тот покатился по служебной лестнице вверх. Его передавали, словно эстафетную палочку, и только из двух он вылетел с некоторым понижением. Так что в архив загремел в должности самого молодого младшего советника по разнообразным вопросам. Тут решил развернуться и применить все свои новаторские идеи. Начал с первой и уже неделю старался поставить престарелых архивариусов на скейтборды, попутно подсовывая заведующему планы реформирования. Так что последнего можно понять… Забавно, но и контрабаланс, и ведомости со сводками в отделе анализа прижились. Как и ролики в курьерском.
Начальник оперативного отдела судорожно вспоминал, кто из его сотрудников может нейтрализовать неуёмную энергию Треника.
-Я полагаю есть необходимость отозвать из отпуска Матилулу.
Последняя инструкция.
Разбор "кто есть кто" прервала старуха. Сначала при помощи еды. Грохнула огромной сковородой посреди стола:
-Ешьте и спать! Через десять минут полночь, выключаю свет!
Возмутило это хамство только Валору. Но и она вскоре поняла, что если будет качать права – уйдет спать голодной.
Как только сковорода опустела, хозяйка открыла дверь, хотя Домир мог поклясться, что её там не было:
-Ваши комнаты.
-А как узнаем где чья?
-Чужую не откроешь, - буркнула карга и дунула в сторону масляных бра на стенах. Они тут же задулись, а заодно и лампионы с, если верить запаху, карсельскими (керосиновыми) лампами, - Пошевеливайтесь, сейчас выключу люстру.
Тяжелый брус на цепях с большим количеством толстых свечек и вогнутым зеркалом над ними, угрожающе заскрипел. Почему-то скрип подстегнул всех.
Вывалились в длинный коридор с восьмью совершенно одинаковыми дверями. Начали их по очереди дергать.
Домир оглянулся. Старуха сердито смотрела на него и неожиданно лихо подмигнула, захлопнула дверь, и та исчезла.
-Понял? – тихонько спросил Луш в щелку двери.
Все уже рассосались по комнатам. А Домир стоял потерянный. Он не обратил внимания, кто куда зашел, и теперь раздумывал, как правильней поступить: методом заглядывания в комнаты, или подслушивания под ними.
Дверь Луша снова приоткрылась:
-Ты же будущий офля, - напомнил белый ашур, - У тебя генетически профессиональная наблюдательность.
Приоткрылась дверь напротив. За ней оказался Горыч. Он мягко подтвердил, что некоторые вещи становятся очевидными, когда их не стараешься вспомнить.
Тогда Домир признался, что ему КАЖЕТСЯ, что руководитель – старуха-хозяйка.
-Это очевидно, - согласилась Валора.
-что очевидно? – высунулся Контрос.
-Кто руководитель, - пояснила Бабиша.
-Я так понимаю, стихийный митинг продолжается? – спросил Шайт, - Не хватает только Дрона.
-Как это не хватает. Я давно здесь сижу!
Шайт сказал, что пару выводов он сделал. Так как относительно руководителя и хозяйки Домир сам додумался, то спросил про второй.
-Пегас – это просто пегас, - и закрыл дверь.
Все согласились со вторым выводом.
-А первый какой? – забарабанил Контрос в дверь к Валоре.
-Утром узнаешь!
Разбудил всех петух-лирохвост. Не ясно, был это один и тот же петух, или каждому дали персонального. Вместо примитивного «ку-ка-ре-ку», каждому он напел что-то свое, а некоторым ещё и подыгрывал на хвосте. Луш, во всяком случае, потягиваясь, сказал в коридоре:
-Хотел схватить мерзкую птицу, но она вылетела в стену.
Обеденная зала при утреннем свете выглядела не такой мрачной. А появившиеся ситцевые шторки на окнах делали её даже веселенькой. Вместо скамеек у стола стояли табуреты, а на столе - персональные приборы. Домир вздохнул с облегчением, так как от вчерашнего общего ужина ему почти ничего не досталось. Скосил глаза в чужие тарелки. Меню было тоже персональным!
Хозяйка укоренилась в торце и некоторое время молча за всеми наблюдала.
-Я так понимаю, что некоторые выводы уже сделаны, - сказала она вдруг.
-Пегас – это просто пегас. А где он? – ответил за всех Контрос, хоть и с набитым ртом, но вполне внятно.
-Отправлен домой. Нечего ему тут ошиваться, - хозяйка обвела стол затуманенным взглядом и прошамкала, - Странно, странно. Все пришли.
Все (кроме Контроса) начали жевать тише. А Валора так вообще отложила вилку.
-Я, как вы, наверное, догадались, являюсь вашим руководителем.
Теперь Контрос обвел всех удивленных взглядом, но все деликатно отводили глаза.
-Почти все, - поправилась карга, - Можете звать меня мадам Пай. По всем вопросам и нуждам обращайтесь ко мне. Возможно, вы смогли восстановить в памяти задание, тем не менее напомню. Вам дается два месяца, то есть до первого числа летнего месяца, на то, что бы построить дворец. В случае, если вы не будете успевать выполнить задание, у вас будет час до окончания практики, что бы найти среди вас же куратора. Если определите, то он сможет построить здание за вас, а значит, задание будет выполнено.
-А если не определим? – озвучил общий вопрос Шайт.
- Он вас поглотит. Хочу напомнить практикантам о необходимости беречь вверившийся вам материал, потому что с порчей или гибелью его вы подвергаетесь риску самоуничтожения….Ещё вопросы?
Вместо вопросов Мадам Пай получила что-то типа гастрольного райдера. Но если Горыч попросил бумагу, карандаши, краски и ещё толику разнообразных канцтоваров, а Домир скромно спросил можно ли ознакомиться с отчетами предыдущих практик, то Валора оторвалась по полной. Из всего списка Домир запомнил только туалетную бумагу с ароматом ландыша и легкий ветерок с температурой тела во время сна. Контросу понадобился спортзал, Шайту – лабораториюя, а Дрон заканючил, что соскучился по детям. Только Бабиша спросила:
-А какой всё-таки пароль?
Мадам Пай хмыкнула. Во время выставляемых требований она мелко трясла головой, и все думали, что это - знак согласия. Но после вопроса о пароле она сказала, что настолько охреневшей бригады ей видеть не доводилось, но, так и быть, она выполнит некоторые прихоти. За это они неукоснительно обязаны выполнять её требования. Во-первых, соблюдать осторожность и максимальную конспирацию. Ни в коем случае не беспокоить местных жителей и обитателей. Во-вторых, вести журнал отчета по прохождению практики.
Тут все заволновались, но Мадам Пай успокоила, сообщив, что вести его будет она сама. Практикантам необходимо оставлять комментарии в случае необходимости. А когда этот случай произойдет, решать так же её.
-И если перед вами появились журнал и перо с чернильницей, вы обязаны оставить заметку. И последнее, на что хотела бы обратить ваше внимание - ни в коем случае нельзя портить крокусы. Я несу полную ответственность за сохранность этого чуда перед Бессменной При, а у неё каждый цветок на счету. Если с ними хоть что-нибудь случиться, лично мозг через задницу высосу, - и тут же вздернула гордо подбородок к потолку, что, вероятно, означало начало торжественной части, - А сейчас, прямо у вас на глазах, я сделаю первую запись в журнале, которая и будет означать начало практики….
Так и не ответив на вопрос Бабиши, из воздуха материализовала толстую тетрадь, с замысловатым проволочным переплетом и коленкоровой обложкой в клеточку, эффектно отвела руку в сторону и достала из ниоткуда перо. Сама собой рядом с тетрадью появилась чернильница.
По традиции в этот момент полагалось сказать что-нибудь напутственно-пафосное, однако за окном послышалось подозрительное ржание вперемешку с песней весьма фривольного содержания и топот копыт. Мадам Пай, стрелой вылетела наружу. Журнал, чернильница и перо – следом.
-Как она это сделала? – ошарашено спросил Контрос у всех, но ему никто не ответил. Мадам Пай вернулась в компании с отпущенным на волю пегасом. Вид имела задумчивый. Когда пресекла наглое вытаптывание уникальной елани, спросила:
-Ты почему не дома?
Конь честно признался, что пытался выплутать, но не смог. Значит, Бессменная При уже завернула и закольцевала все дорожки и тропинки согласно уговора. Оперативно.
Практиканты прыскали в кулачок и перемигивались. Это раздражало и мешало сосредоточиться. Гаркнула, перехватив перо:
- Заткнулись быстро! Перекличка! Национальность, профессия, имя, цвет.
Пегас задумчиво жевал травинку, сумеречно окидывая собрание прищуренным взглядом. Он же первым отозвался, отрапортовав по-строевому:
-Пегас, мерин, бывший командир звена боевых пегасов «Центавр» Хайеркнос. Ныне в отставке. Работаю свободным рикшей. Цвет… сивый… с пежинами.
Мадам Пай тяжело вздохнула. Придется брать и этого отставника.
-Можно просто Харон, - по-своему истолковал вздох пегас.
-Вольно, Харон, - жить будешь с…. Как там тебя…
И занесла перо над тетрадью.