Она в улыбку слезы спрячет.
Переиначит правду в ложь…
Р. Казакова
Отношения между ними можно было диагностировать по системе vkontakte - все сложно. Что поделаешь – женщина, которой некогда, и мужчина, которому не к чему. Нельзя сказать, что они уж совсем не подходили друг другу. Скорее, наоборот. Подходили почти идеально. Как перчатка к руке. Точнее, как левая перчатка к правой руке. Как бы – да, но – нет. Тут жмет, там торчит, сплошной дискомфорт. И потерять не жалко, и, как назло, все возвращается, как бумеранг. Надоело. Раздражает. Особенно тем, что напоминает – бывает по-другому. Особенно, если за окном +20 по Цельсию. Но в нашем климате бывает и -10, и даже -30. А если далеко идти, тяжело нести. И вот уже сомнительная ценность непарной перчатки возрастает до жизненной необходимости сохранения пальцев.
Их мнения всегда совпадали. И за редким исключением – с точностью до наоборот. Как взгляды людей и рыбки-бычка на любовь и русалок:
- Глупые люди думают, что любовь есть, а русалок нет. Но мы-то знаем, что никакой любви нет, а русалки есть.
Они встретились уже после того, как она поверила в волшебников - людей, которые, ничего не меняя, меняют все. Тогда от нее ушел муж. Вроде как от старой дуры к новой умной – почему-то она приняла именно эту точку зрения. Потом у него родилась дочь, и, наконец, до нее дошло, что процесс необратим. Итоги – одна работа, две руки, трое детей, четыре болезни. Негусто. Единственное чувство – безысходность. Уже потом, гораздо позже, она вывела очень удобную классификацию: весь поток информации сразу делить на достоверную и недостоверную, далее, достоверную – на существенную и несущественную, а существенную – на совместимую с жизнью и несовместимую с жизнью. Немного магии – и то, что казалось несовместимым с жизнью, перешло в категорию – достоверно, но несущественно (развод, переезд, «Татьяна Ивановна, в вашем положении надо забыть слова «стыдно» и «неудобно» - как скажете).
Вдруг опять знакомые грабли. Сколько раз учила детей – только дурак может делать одно и то же и при этом рассчитывать на другой результат. Вроде бы предусмотрела все возможные степени защиты – законная, ненаглядная, случайные встречные, две работы, подготовка к защите, вечный ремонт. Ни к душе не подступиться, ни к телу. Хватило голоса – женщины-то любят ушами. Тут, как бревно в глазу, вся мировая литература – полное собрание человеческих ошибок, повторяющихся, как под копирку. Особняком стоят, наверное, только Библия – как универсальный учебник, и еще сказки - своего рода решебники, адаптированные к наиболее часто встречающимся жизненным девиациям.
Врозь - скучно, вместе - тесно, остается «резать, не дожидаясь перитонита!», по живому: «Почему ты меня не любишь?». Выяснить отношения – значит, с ними покончить. Тем более, что правильно поставленный вопрос уже содержит в себе ответ: «Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, синяя?» Честный мужчина – это страшно, но она выдержала подробный сравнительный анализ – и за, и против, и почему. И больше нельзя сделать вид, что она не догадывается, кем вымыты полы, или чья еще одна зубная щетка стоит в ванной. Привычно классифицировала – достоверно, существенно, совместимо с жизнью. Так везет не всем. В литературе множество обратных примеров. Вертинский, написавший Вере Холодной «Ваши пальцы пахнут ладаном…». Актриса пришла в панику, попросила убрать посвящение. И через три месяца умерла. Мужчины, умиляясь, скажут: «Предчувствовал», но женщины точно знают – приговорил. Всего лишь один из эпизодов в длинной веренице: Орфей и Эвридика, Вронский и Каренина, барон Фиренгейм и аптекарша, Паратов и Лариса, и т.д., и т.п.
Какие же диагнозы предлагает мировая литература в её случае? «И тебя любил я только кстати, заодно с другими на земле» (Есенин), ещё - «и больно, и смешно» (Пушкин), или «… постыдился быть счастливым с тобою» (Соллогуб). Достаточно?..
Перейдем к терапии. «Так вот, забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень» (Бабель), «…женщина приходит, себе единственно верна» (Казакова), да и вообще – «И этот болван, кажется, воображал, что я способна на близость с ним!» (Теффи).
Её несло волной – «так и надо» - алкоголь для храбрости - письмо (почти предсмертное, препарированные души долго не живут), – его ирония и недоверие – кроссовки на ноги, сумка на плечо – все. Она услышала или придумала, как за её спиной в замке повернулся ключ.
Здравствуй, ночной Курск!
Если идешь туда, не знаю куда, основной принцип – по тротуарам и под фонарями. Она всегда думала, что не любит этот город. Пока не увидела его таким: пустым, тихим, с немногими такси, послушно стоящими на светофоре на пустынной улице, которые, проезжая мимо, сигналили ей, как памятнику Мальчишу-Кибальчишу. И все это – только для нее. Бал Золушки.
Она остановилась возле Вознесенского храма. Сумбур в голове выстроился в привычные слова: «Отче наш… да будет воля твоя… надеждо моя, Богородице…яко не имам иныя помощи…». Внезапно на нее обрушилось одиночество.
Принц появился шагов через десять. Высокий (точно), красивый (возможно), нетрезвый (закономерно в половине третьего ночи). Объективно – Олег, тридцать два года, Nokia. Он сразу снял тяжесть с плеч, в том смысле, что сам понес её сумку, в которой перманентно продуктов на четверых.
Губы, руки, слова – анестезия. Ее ошеломила привычная требовательность. То ли взрослый, имеющий право, то ли ребенок, не научившийся различать чужое и свое. Но рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Обнявшись, добрели до его дома, и он заснул, едва коснувшись головой подушки. Пора, у нее свой путь – на ощупь, по незнакомой квартире, оставив за собой двери открытыми.
Идя туда, не зная куда, в незнакомом ей человеке она нашла то, не знаю что. Что-то, навсегда утолившее её жажду взаимности.
Руки?.. Или губы?.. А может быть, слова…