рассказ
Красная ковровая дорожка с зеленой каймой по краям протянулась вдоль всего коридора на шестидесятом этаже элитной гостиницы «Вашингтон». Две горничные тщательно пылесосили ее, приближаясь навстречу, с двух концов коридора. Когда они встретились, то по обыкновению немного поболтали. О чем могут говорить служащие гостиницы? Конечно же, о своих постояльцах, тем более что обитали в этой гостинице, как правило, сплошные знаменитости – от популярных звезд эстрады и кино до видных политиков, бизнесменов и сенаторов.
- Привет, Мэти! Ты уже слышала, что вчера сотворила наша мисс суперзвезда из апартаментов?
- Привет, Сьюзи! Хм, нет, я вчера не дежурила. Я отпросилась у босса, и была на свадьбе моего младшего кузена. Ой, я так надралась, что утром едва помнила, что и было-то там. А что произошло? Расскажи, милая!
Первая горничная оглянулась по сторонам:
- Только, тс-сс! Поклянись, что никому не расскажешь!
- Клянусь, если расскажу хоть кому-нибудь, чтоб меня черти в аду поджарили без масла!
- Ну, слушай, - они наклонили головы ближе друг к другу и зашептались...
Вот и в этот раз, впрочем, как и обычно, на шестидесятом этаже престижной гостиницы «Вашингтон» поселился знаменитый дуэт супругов певцов. Знаменитая супружеская чета, приезжая на гастроли, предпочитала останавливаться завсегда в одном и том же номере пятизвездочного класса гостинцы. Она, маленькая и хрупкая, похожая на фарфоровую статуэтку, своим кукольным голосом завоевала публику еще, будучи совсем юной. Он, среднего роста и сильного мужского телосложения, пел задушевные песни в стиле приема гостей у камина. Образовав свой дуэт на пике популярности, им пришлось обзавестись и дополнительной королевской ратью, в виде импресарио, пары костюмеров, визажистов, массажистов, режиссеров-сценаристов, инженеров по звуку и освещению и прочими, прочими специалистами шоу-бизнеса. Вокруг них не умолкал шмелиный рой репортеров из всяких и всяческих изданий, как солидных, так и бульварных. Кто не мог заполучить даже пяти минут для интервью, тот довольствовался уловленными обрывками фраз, сказанными вслух другими репортерами, прислугой, импресарио, а в их отсутствие, и своими собственными домыслами. Тогда и возникали в прессе кричащие заметки с жуткими названиями, призванными ошеломить публику очередной новостью. Извечная погоня за сенсацией! Ну а если попадался (хоть и вшивенький) материал о маленьком недоразумении, то из мушки-дрозофилы раздували большого африканского слона. Нарезали эту утиную лапшу на тонкие полоски, и без зазрения совести вешали полученную смесь на уши своим читателям. Недоразумение превращалось в настоящий скандал. Сенсация!!! О-оо!
- Это, что? – лениво спросила супердива, протирая сонные некрашеные глаза кулачком левой руки, у своей камердинерши, которая полчаса назад принесла на подносе ей утренние газеты, - М-мм?
Мисс А. укоризненно тыкала своим наманикюренным пальчиком правой руки в микроскопическую заметку на последней странице бульварной газетенки. Такой нарочито спокойный тон и ленивое протягивание гласных было первым признаком приближающегося грозового фронта. В воздухе гостиничного номера запахло озоном, явно сгущались тучи.
- Где, этот бездельник? – тихо зашипело кукольное создание, источая целую унцию яда. – Я тебя спрашиваю! Где это ничтожество, которому я каждую неделю плачу бешеные деньги плюс бонусы после концертов?
Под «этим бездельником» суперзвезда подразумевала своего импресарио. Раздался стук в дверь, и следом просунул голову в дверь именно «этот бездельник». Он мигом сориентировался в обстановке, и, натянув на свое пухлое лицо самую сладчайшую из своего арсенала улыбку, бойко протиснулся в комнату. Он сделал легкий поклон мисс А. и быстро вручил ей букет из алых роз с запиской.
- С добрым утром, моя дорогая! Какой успех! Мисс, Вы вчера превзошли саму себя. Грандиозно! Я был потрясен до глубины души!
- Что ты там говоришь, мерзкий слизняк? Я что-то плохо тебя слышу! Повтори свою реплику, мой дорогой импресарио, и я тебя искусаю сию же минуту, - она вдохнула аромат букета.
- О! Что молчишь, бездельник? Сейчас же я потрясу тебя до глубины твоего кошелька. Розы! Ух, как они пахнут! Мой любимый сорт! Записка от мистера..., мистера... сенатора Т. Б.? Он пишет, что этот козел нам пишет? Он признается, что он мой давний поклонник. Ха! Старый селадон. Но розы? Розы, наисвежайшие, с капельками росы на нежных лепестках, как в моем детстве! Что ж, это подкупает. Божественный аромат! Ладно, я уже подобрела. Правда, не настолько, чтобы пропустить этот репортерский камень в мой огород. – Она грозно посмотрела на своего импресарио, словно голодный удав на кролика. - Это гнусный поклеп! Ах, ты еще не читал? Я вижу это по твоим глазам. Точно бездельник!
- Где, где, моя дорогая леди?
Он вытащил из нагрудного кармана очки и водрузил их на нос. Мистер Энтони Уиллес взял газету и присел на кресло напротив, чтобы внимательно прочитать «этот гнусный поклеп» в задрипанном бульварном издании, бесспорно не заслуживающем внимания порядочного человека.
- Ох! Хм. Хе-хе-хе-хе! Стоит, ли на это обращать твое драгоценное внимание, моя прелесть. Я бы на твоем месте...
- Ах, ты бы на моем месте! Найди мне этого репортера, этого папарацци, я его, я его...
- Да, дорогая ты его покусаешь, я в этом просто абсолютно уверен. Я непременно найду всех и вся, не беспокойся, несравненная. Давай-ка, моя знаменитейшая из знаменитейших, займемся с тобой все-таки сегодняшней программой, а? Вечером у нас концерт на сцене «Гранд Эстрада». Надеюсь, ты не возражаешь? Чего кипятиться по столь незначительному поводу?! Газетная утка из сточной канавы, всего лишь.
- Они пишут, что «...вчера во время выступления у мисс А. было такое глубокое декольте, что обнажилась грудь...» Ты находишь это нормальным?
- Дорогуша, ну и что такого? Ерунда! Простой народ, было бы, о чем нам беспокоиться? Бабскую грудь не видели, что ли? Эка невидаль!
- Невидаль! Представь себе! Это не еще все!
Она схватила газету и с пафосом зачитала: «...и все увидели, что пышная грудь дивы есть всего лишь накладной пластик»!
- Ты считаешь, мою грудь ерундой?! Да как они посмели? Найди мне этого папарацци, и главного редактора этой срамной газетенки! Пусть они напишут опровержение этого гнусного поклепа, - дико взвизгнула дива фальцетом.
- Мисс, мисс, успокойтесь, пожалуйста! Энтони обязательно сделает все, что Вы просите! Прошу прощения, мисс А. – встряла в разговор девушка камердинер, - через десять минут к Вам зайдет няня Вашей малышки, она уже позвонила мне на сотовый.
- Да-да, дорогая. Возьми себя в руки! Как только я найду этого скверного папарацци, так ты и его, и его редактора, дорогая, ...поимеешь непременно. Обоих, этих писак-бумагомарак, по очереди и вместе. Хорошо! Очень хорошо! Ты им покажешь Кузю и кузькину мать, всю их русскую родню, а также свою очаровательную, самую натуральную грудь на свете, и они тут же напишут опровержение. Устроит, такое предложение? Но позже, милая, позже. У нас столько дел сегодня!
- Ты, соображаешь, что ты несешь сейчас, бездельник? Ха! Представляешь название заметки, типа: «У мисс А. самый натуральный бюст на свете»? Чушь! Все будут смеяться над этим, кто поверит потом, что у меня натуральный бюст? – и она громко залилась слезами.
В дверь постучали. Пришла няня и привела с собой девочку трех лет, одетую в яркий желто-красный комбинезон. Девочка держала под мышкой большого розового кролика и улыбалась. Слезы примадонны тут же высохли. Она искренне улыбнулась.
- Здравствуй, моя крошка, как ты спала? Что нам снилось?
- Мы спали очень сладко, но утром она наотрез отказалась завтракать кукурузными хлопьями с молоком без сказки о Кролике. Затем наша крошка потребовала привести ее к маме. Вот мы и здесь, мисс А. – скороговоркой быстро-быстро проговорила молодая веснушчатая няня. Ее копна золотисто-рыжих волос, разметалась по плечам. По-видимому, няня сама не очень-то выспалась, поскольку едва смогла собрать в пучок свои непослушные волосы, давно требующие умелых рук парикмахера.
- Очень хорошо, моя птичка. Жаль, что твоя няня сама небрежно выглядит и тебя также безвкусно одевает и никак не причесывает. Если еще раз увижу, детка, твою няню в таком растрепанном виде, придется опять для тебя искать новую. Ах, как мне это все надоело! Ваша рекомендация была безупречной, гораздо лучше, чем я могла бы и мечтать, мисс, мисс..., ну как вас там? Вечно забываю.
- Мисс Смит. Прошу прощения, меня зовут Роза Смит. Этого больше не повторится, я клянусь.
- Ах, да! Мисс Смит, извольте сначала привести в порядок мою девочку и себя, а потом уже наносите столь ранние визиты! Мы договорились? – и она выразительно посмотрела на няньку своего ребенка.
- Десять часов утра! Это далеко не раннее утро, мисс А.
- Она мне возражает!? Вы будете, дорогая еще спорить со мной? О, нет! Что за утро! Все словно сговорились! – она в сердцах бросила газету на пол. Девушка камердинер молча подняла ее и положила на журнальный столик, стоящий рядом.
Энтони Уиллис подмигнул мисс Смит и бровями указал ей на выход. Она испуганно кивнула головой.
- Что Вы, что Вы, мы уже уходим, не беспокойтесь, миледи, – нерадивая нянька взяла девочку за руку и, прошептав ей что-то на ухо, поторопилась выйти из апартаментов капризной супердивы. – Скажи мамочке всего доброго и удачного выступления, детка! Нас ждет Диснейленд. До свидания всем.
Импресарио проводил мисс Смит до двери, подталкивая ее в плечо, - нам тоже пора заниматься делами, до свидания, малышка. Маме давным-давно нужно работать, желательно в поте лица, - и изобразил такую рожицу, едва кивая головой в сторону примадонны, что девушка рассмеялась.
- Эй, бездельник, я еще не выпила свой кофе с пирожными!
- А как же наша талия, мисс А.? Один кофе, причем без сахара и один апельсин. Мы считаем каждую калорию, съеденную в любое время суток. Ты на диете, разработанной в самом Голливуде!!! - он поднял указательный палец вверх и задрал голову к потолку, - ага, дорогуша, надеюсь, ты еще помнишь об этом? На толстушку мисс А. публика не пойдет.
- О-оо! Я помню-помню, - бросила она раздраженно. - Хорошо, Энтони, но вечером в уикенд, берегись! Я свое возьму – пять пирожных с кремом будут мои!
- Идет, милая. А вот и кофе с апельсином, прошу, - Энтони взял из рук прислуги поднос и лично поставил его перед капризной звездой. – Кушать подано!
- Благодарю, Энтони. Ох! Чтобы я без тебя, эдакого бездельника делала? – проурчала дива, отпивая глоток жгуче черного кофе.
...Через полчаса мисс А. приступила к музыкальным занятиям. Работа над артикуляцией перед большим зеркалом. Прорабатывание дикции с помощью скороговорок:
- Из-под топота копыт пыль по полю летит. Из-под топота копыт пыль по полю летит, - проговаривала певица с каждым повторением, убыстряя темп речи. – На дворе трава, на траве дрова. На дворе трава, на траве дрова...
Энтони Уиллис сидел в кресле, закинув ногу за ногу, и одобрительно кивал в такт головой. Затем последовала распевка по нотам:
- Ми-ми-ма-ма-ми-ми... До-ре-ми-фа-а, - певица споткнулась на ноте «фа», откашлялась, - фа-фа-фа-фа-аа. Со-ооль... - барьер был взят.
Энтони улыбался. Он знал, что ей трудно было начать работу утром, но после старта, мисс А. трудилась на совесть. Когда певица дошла до своего репертуара, импресарио тихонько сполз с кресла и на цыпочках удалился из ее апартаментов. Теперь надо было выловить ее звездного супруга, который допоздна вчера навещал своего старого школьного товарища...
Первое, что услышал Энтони, просунув голову в дверь помещения, где мог находиться суперзвездный супруг мисс А., это была дежурная фраза:
- Да, где же этот бездельник?
- Я здесь, мистер Х. Я только что от Вашей супруги. Она в поте лица уже занимается у рояля, поэтому я подумал...
- Ох, что ты там подумал, меня не волнует. У меня трещит голова с утра. И прекрасно знаешь – раньше всех ты должен быть у меня. Ты же наш импресарио? Так вот, я требую от тебя полной выкладки и отчетов. Принес отчет за вчерашний концерт?
- Вы имеете в виду финансовый отчет? Принес, вот моя папка с документами от нашего коммерческого директора за вчерашнее число. Зачитать, Вам? Если это тот самый отчет.
- А какой же еще, болван, может меня интересовать? Читай, ой! А я пока хоть что-нибудь выпью от головы. Ну что молчишь, не томи!
- Так, так. Ага, нашел. В концертный зал было продано две тысячи четыреста пятьдесят билетов. Из них вернули девять билетов. Всего на сумму... Аренда зала и плата за электричество составили одиннадцать процентов от общей суммы. Налоги составили еще тринадцать процентов. Зарплата персоналу нашей театральной группы составила тридцать семь процентов. Итого общая прибыль нашего театра есть ...долларов, - это вполне приличный доход.
- Ты хочешь сказать, что в зале были пустые кресла? В каком ряду зрители вернули билеты, и по какой цене?
- В отчете об этом не говорится. Я не знаю, босс. Но я спрошу у нашего финансового директора мистера К. Р.
- Точно, бездельник, и зачем я тебя держу, если ты такой ерунды не можешь узнать, а? – он выпил виски и запил содовой водой. - О-ох! Ну что ты на меня уставился, хочешь выпить?
- Благодарю Вас. Я бы с удовольствием, но с утра не могу, спасибо, босс. Мне еще так много предстоит за день проделать, нужна свежая голова, - он улыбнулся ровно на столько, чтобы убедить звездного маэстро в своей необходимости театру.
- Ладно, ладно. Ты молодец! Можешь идти и продолжать работать, и он кивком отпустил Энтони.
Импресарио с облегчением закрыл за собой двери. Можно пойти перекусить и выпить чашку кофе с лимоном. Он поторопился спуститься в бар на минус первый этаж гостиницы «Вашингтон». Он хмыкнул про себя: "Если бы был он бездельником, то на какие гроши Вы бы, господа суперзвезды, вообще-то жили"? Входя в бар Энтони самоуважительно приосанился, ведь он сам Импресарио этой звездной парочки. Надо все-таки марку держать.