Видавшая виды зеленая двухместная спортивная байдарка с длинноволосыми парнями на борту прошла очередной поворот Жиздры. Эта небольшая, вялотекущая на юг по Калужской области речка впадает в Оку в районе городка Перемышль, а начало берет в болотах. Берега чаще высокие, лесистые и малонаселенные, иногда река преодолевает каменистые перекаты.
По легенде, название реки возникло после того, как на утренней заре с одной стороны речки кричали:
- Жив? - а с другой стороны отвечали:
- Здрав! - Звуки «в» пропадали в утреннем тумане, так и получилась Жиздра.
Известными достопримечательностями на этой реке являются Оптина Пустынь и старинный городок Козельск. Отрезанная от мира рекой Жиздрой и расположенная в сосновом бору Оптина Пустынь - превосходное место для отшельнической созерцательной жизни. Оптинские старцы отличались высшим из всех даров - даром рассудительности, исцелений и чудотворений. Служение это пророческое - как в апостольские времена творили пророки, так и теперь старцы утешали страждущих, возвещали по воле Божией будущее. Город Козельск впервые упоминается в летописи в двенадцатом веке. А уже в тринадцатом веке он был взят татарами и мужественно сопротивлялся в течение семи недель. Все жители были перебиты. По преданию двухлетний князь Василий утонул в крови. «Злым городом» прозвали Козельск татары. («История Оптиной Пустыни». www.optina.ru)
Вечерело, лодка проходила участок с пологими и болотистыми берегами, малопригодными для стоянки и ночлега. Местность освещалась скупыми лучами заходящего в кудрявые, кучевые облака майского солнца. Как это обычно бывает на закате в погожий день, облака окрасились всеми цветами радуги, образовав сказочные очертания гор, церквей, минаретов, повозок с верблюдами, задравшего хобот слона, диковинных зверей и птиц, людей в старинных доспехах с длинными копьями и мечами. Отражения деревьев, кустов, высокой травы и облаков создавали на воде причудливые образы старинных зданий и замков, опутанных тенями, как оренбургскими кружевами.
Вода напоминала разлитое на асфальте оливковое масло и была зеленовато-чёрного цвета с рыжими подпалинами от падающих солнечных лучей. Местами вода вскипала и бугрилась от выходящих на поверхность ключей и выпрыгивающей навстречу уходящему светилу рыбы. Узкое и извилистое русло изобиловало заводями, иногда по всей ширине реки расползались зеленые продолговатые листья, из которых выглядывали восхитительные белые кувшинки.
Ласточки смотрелись на фоне пламенеющего закатного неба маленькими черными точками, а ещё различимые в сумерках комары из отдельных особей превращались в темные, сетчатые, всё заполняющие жужжащие пространства, закрывающие горизонт. Кроме звона кровососущих, тишину нарушали лишь скрип уключин, да затихающие трели кузнечиков. Теплый, мягкий ветерок обдувал раскрасневшиеся лица путешественников. Всё в природе предвещало теплый и погожий день. Байдарочники искали хотя бы небольшую, сухую возвышенность на берегу подальше от населенных пунктов. Причаливать и ставить палатку в незнакомом месте всегда предпочтительно до наступления окончательной темноты.
Наконец, за очередным поворотом реки, Алексей и Николай (так звали путешественников) увидели высокий берег, заросший смешанным молодым лесом и кустами. В быстро сгущающихся сумерках признаков людей и домов не было видно. Ребята причалили, затащили лодку наверх и поставили палатку, не забыв подстелить на пол еловый лапник.
Алексей – длинноногий, со стянутыми резинкой темными вьющимися волосами, в высоких охотничьих сапогах, шел в свой первый в жизни байдарочный поход. Николай - высокий очкарик в брезентовой робе, двадцати с небольшим лет, был опытным речным волком. Он несколько раз в году ходил в походы по рекам любых категорий сложности, имея удостоверение инструктора по туризму.
Работая в одной организации, ребята играли в созданном Николаем вокально-инструментальном ансамбле. Леша окончил строительный институт, а Коля учился на четвертом курсе института электроники, при этом оба имели за спиной музыкальную школу по классу гитары. Леша играл на ритм и бас гитаре, сочинял тексты песен, а Коля сочинял музыку, играл на соло гитаре, фортепиано, ударных и тоже писал тексты песен. Две завернутые в несколько слоев целлофана акустических гитары на борту маленькой лодки доставляли определенные трудности во время сплава. Но ради удовольствия ночью, на природе, под звездным небом и с великолепной природной акустикой поиграть в две гитары друзья были готовы на любые лишения.
Описываемые события происходили в середине семидесятых годов прошлого века. С едой тогда существовали определенные проблемы. Но наши путешественники заранее подготовились к походу, имея в своем арсенале тушенку, крупы и супы в пакетиках. Из алкоголя был спирт в металлической фляжке, но исключительно в лечебных целях. Картошку ребята копали в колхозно-совхозных полях, которые не часто, но встречались им на пути. Яйца, хлеб и молоко покупали в сельских магазинчиках.
Приученный к дисциплине частых походов, Коля собрал сухой, опавший валежник, не трогая живых деревьев, маленький костер разгорелся, а в котелке начала призывно булькать вода. Вдруг Коля насторожился и сказал Леше:
- Ты ничего не слышишь?
- Вроде бы нет, хотя погоди, кажется, где-то лают собаки, - ответил Леша.
Потом послышался звонкий петушиный крик. Палатка стояла почти на самой вершине небольшой горки, под деревьями, костер горел рядом.
Обогнув палатку и костер, байдарочники вышли на другой край холма и обнаружили за излучиной, буквально в двухстах метрах на той стороне реки деревню и перекинутый на их сторону небольшой деревянный пешеходный мостик. В это время послышался рёв мотоциклетных моторов, к временному жилищу наших героев подъехали четыре или пять мотоциклов, два из которых были с колясками. Молодые, числом не менее шести, крепко сбитые и уже хорошо поддатые деревенские ребята, окружили палатку и костер.
- Кто же это вам разрешил в нашем лесу рубить деревья и разжигать костер? – спросил, перемежая свои слова отборным матом, самый накачанный из приехавших сельчан. На нем была тельняшка, кирзовые сапоги гармошкой и серая, модная в те времена, кепка.
- Так мы не рубили, это все валежник. Да и костерчик совсем маленький и окопан со всех сторон, – ответил Николай.
-Так, - сказал человек в тельняшке. – Даю вам десять минут на сборы, и чтобы вашего духа здесь не было.
С этими словами он подошел к разгоревшемуся костерку, ударом ноги отбросил котелок далеко в сторону и помочился на огонь, призвав своих товарищей сделать то же самое.
- А продукты и водку, если есть, сложить вот здесь, показал он на мотоциклетную коляску.
Неожиданно его взгляд упал на заботливо укутанные в целлофан, ещё не распакованные гитары.
- А это что? Для растопки костра? Кто из вас умеет играть?
- Да мы, в общем-то, оба гитаристы, отвечал немного подавленным голосом Коля.
- А что можете сбацать? – спросил накачанный.
- Ну, Визбора, Галича, Окуджаву, Высоцкого, «Машину времени», частушки,- отвечали туристы-водники.
- Ну да, так я и поверил. И спеть тоже?
- А то, конечно, на два голоса и в две гитары.
- Расчехляй и запевай, - скомандовал бывший моряк.
Деревенские расселись на мотоциклы, траву, поваленное деревце, закурили и приготовились слушать. Надо отметить, что у Коли был красивый, высокий, хорошо поставленный голос, а Лёша за время многочисленных репетиций и выступлений научился четко петь вторым голосом. Пели они и акапелла.
Первые несколько песен – ранний Окуджава, пара блатных песен Высоцкого, частушки прошли в полной тишине, прерываемой лишь звуком сплёвываемой слюны и изредка одобрительным причмокиванием.
- Ну, это всё фуфло, - сказал главарь деревенских.
- Так и мы под гармошку с балалайкой могём.
– А вот что-нибудь не по нашему, типа Битлов, слабО?
И Коля с Лешей, сначала без сопровождения гитары, акапелло, потом проигрыш соло, потом в две гитары и два голоса спели «Michel», «Yesterday» и «Girl» великой ливерпульской четверки. Деревенские заметно оживились, начали прихлопывать в ладоши и отбивать ногами в такт музыке. И кто бы мог предположить даже в самом страшном, несбыточном сне, что в этой глухой калужской деревушке уже знали и любили эту группу. Малообразованные деревенские ребята, небритые, в телогрейках и сапогах, все дни недели проводившие в поле на тракторах и комбайнах в битве за урожай, в свободные минуты отдыха за бутылкой самогона и самокруткой, оказывается, слушали на первых отечественных катушечных магнитофонах ужасного качества пятые копии песен знаменитых английских музыкантов.
- Так, стоп ребята, маленький перерывчик, - сказал деревенский вождь.
Он быстро пошептался о чём-то с товарищами, после чего два мотоцикла с колясками быстро уехали. Оставшиеся деревенские парни попросили у туристов топор, срубили стоящие вокруг палатки большие деревья, сложив из них пионерский костёр в несколько метров высотой. В это время опять послышался рёв мотоциклетных моторов, и из колясок на свет божий появились два ящика с какой-то ярко зеленой жидкостью.
- Продавщицу Зинку с постели подняли, в магазин отвезли, но ничего из спиртного, кроме этого зеленого напитка не было, - извиняясь, сказал вернувшийся из поездки в деревню паренек.
- Зато сала достали, соленых огурцов, квашеной капусты, лука с чесноком и картошку из подвала прихватили. А эта дрянь зеленая - вроде сорок градусов. Так что погуляем.
Кроме выпивки и закуски, с ребятами увязались из деревни две молоденькие барышни, прослышав про заезжих музыкантов.
Николай взял бутылку, повертел её в руках и сказал:
- Я сначала подумал, что это тройной одеколон в такой оригинальной, пол литровой упаковке, специально для нужд советской деревни. А это настоящий, самый знаменитый, старинный французский ликер Шартрез, цвет у него натурально зеленый, без красителей, на многих травах. Из него же коктейли надо делать, либо пить на десерт.
- Ну да, - сказал Вася, бывший моряк и главный человек среди деревенских,
- Вы уж не обижайтесь, пацаны, мы от всей души старались, месячный запас всего спиртного выгребли из магазина. Другого ничего не было.
Пионерский костер разгорелся так, что его было видно за многие сотни метров вокруг, а песни ансамбля «The Beatles» до утра звучали над притихшей ночной Жиздрой.
Вот так «ливеверпульские» спасли «московских» от «деревенских».
15апреля 2011, Москва