Ты картина моя,
Рисовал её я.
Вдруг ожил образ твой.
Улыбнулась.
( группа «Нэнси»)
Бывают такие дни, просто на вес золота. Оглянёшься назад и подумаешь: «Да, я отказался от встречи с ней, был стыдлив и нерешителен. Теперь я состарился и стал никому не нужен. Никто, слышите! Никто не подойдет ко мне, не погладит мою седую голову, не заглянет в глаза и не скажет:
- «Я хочу быть с тобой»».
Это ли не юдоль скорби? Сколько разбитых надежд и стремлений теснится в ней?
Я вовсе не хотел думать об этом. Раньше было именно так. Но потом появилась непреодолимая жажда близости с женщиной. Не только телесной но и духовной.
С женщиной незнакомой, чужой, никогда не виденной мною прежде. Выглядящей совсем по другому, пахнущей иными духами и говорящей другим голосом.
Порою жажда любви становилась просто невыносимой. Часто летом или ранней осенью мне на улице встречалась женщина и я чувствовал что она хочет того же что и я. Но я боялся подойти и признаться ей в этом.
Я смотрел на неё, пытаясь оставаться незамеченным шёл за ней, выходил с ней на одной остановке. Я чувствовал, что сгораю изнутри. Жажда близости поглощала меня целиком и полностью. Безудержные фантазии влекли меня всё дальше.
Кукла
Она снова погрозила мне пальцем стоя на своей стеклянной полке, а затем сделала круглые глаза. У неё большие голубые глаза с длинными черными ресницами. Обычно в это время она спит ( или притворяется ). Когда-нибудь рано или поздно она убьёт меня, я это знаю. Таково условие Снежной Королевы, никто не в силах нарушить его.
Она убьёт меня маленькой пилкой для ногтей, что лежит у неё в сумочке. Заколет прямо в сердце и белоснежная фата её окрасится кровью. А может быть, она задушит меня своими коготками?
Это очень странная кукла. Я расскажу вам о ней.
Однажды я пришёл с работы усталый. Целый день проползал на коленях по полу, резал и укладывал плитку. Итальянская плитка по форме паркета. Неплохо выглядит, конечно. Ну вот, пришёл я, лёг на диван и заснул почти сразу. Мне приснился сон странный необычный. Вот он:
Летняя жара. Озеро с чистой и прозрачной водой, у берега тёплой, дальше прохладной. Женщина в купальнике медленно входит в воду, разведя руки в стороны. Нет, она без купальника, на загорелом теле видны две узенькие полоски от него светлые такие еле заметные. Голубое небо и чайки отражаются в воде. Вдруг она, зайдя по пояс в воду, оборачивается и говорит:
- На возьми, она поможет тебе, заставит шевелиться быстрее. Но помни, до того, как трижды выпадет первый снег.
Она даёт мне небольшой свёрток. Затем всё исчезает и появляется женщина в белом подвенечном платье, она смотрит на меня, потом растворяется бесследно, как видение.
Когда я открыл глаза первое, что я увидел, была кукла Barbie или Sundy. Таких много на полках магазинов, только очень дорогая, в белом подвенечном платье с серебряной вышивкой и в фате. Она стояла на верхней полке моего серванта и смотрела на меня большими глазами. Иногда во время сна, сквозь него я чувствую, что она стоит рядом, каким то непостижимым образом увеличившись в размерах. Я ощущаю её взгляд всем телом, боюсь открыть глаза даже когда просыпаюсь.
Это невыносимо. Что только я не делал, чтобы избавиться от неё! Мне казалось, что легко. Наивный дурак. Я засовывал её в мусорный контейнер, завернув в пакет топил в Неве. Но на следующий день она возвращалась на свою стеклянную полку, делала круглые глаза и грозила мне пальцем. Однажды я в сердцах отчаяния схватил эту проклятую куклу и поехал на вокзал. На ближайшей электричке я отъехал подальше от города и с облегчением швырнул свёрток в окно. На следующий день она как ни в чём ни бывало оказалась на прежнем месте, откуда я её взял накануне. Когда я шёл к дому, у меня оставалась надежда, что я избавился, наконец, от кошмара мучившего меня. Открыв дверь, я обессиленный опустился на пол.
Теперь я смирился, даже привык к ней. Последние тёплые дни, скоро осень, а затем снег. Конечно же он выпадет и трижды и в десятый и сотый раз, но меня уже не будет. Никто не поможет мне.
Я вижу всё это наяву. Ночь, вокруг тишина. Фонари на улице горят тусклым светом. Кукла стоит неподвижно на своём месте. Но вот часы бьют полночь, и она оживает. Не вся сразу, а постепенно. Сначала оживают её глаза, большие круглые, голубые глаза. Она моргает длинными чёрными ресницами, зрачки её расширяются и смотрят прямо на меня не мигая. Потом она медленно поднимает край своего платья и разувается. Сбрасывает туфли на высоком тонком каблуке и снимает колготки белые с узором из роз. Но того пока не произошло, ещё не наступило время. Никто не в силах нарушать условие.
Вот и сейчас, пока я пишу вам, она грозит мне своим изящным пальчиком. У неё красивые руки, розовые с чуть удлинёнными овалами ногтей покрытых перламутровым лаком. Когда утром солнце заглядывает ко мне в окно, а это бывает лишь в августе, его блики играют на её ногтях, волосах, каблуках туфель.
Навеяно Стивеном Кингом.