Рейд «Гузерипль – Абаго – Туровый – Тыбга»
Декабрь, 2008
… Долго ли, коротко ли старый Хунтер на хате вис, фигнёю маючись, да порешил Рейд крутой замутить, подобного коему отродясь не мутил ни разу! А коли задумает чаво старикан – дык непременно действо сие во реальность воплотить порывается. Эдак и на сей раз усё и вышло: Собрал Хунтер большое рюкзачище – да и сквозанул со-с-ранья, токмо его видали!
Весу в рюхзачище-то немало набралось, ибо тащил с собою старик палатку, на всякий пожарный, да на тот же случай – снегоступы-луноходы… Да ишшо пуховик.
Унд пологи камуфляжные да одёжу; не считая кушатьбы всяко-разной энд прочей полезной мелочёвки. Усё енто тряхомудие килограмм на 40 тянуло!.. Но пёр путник наш скоренько вполне, бодро попукивая на крутых подъёмах, да пыхтя, аки чугунка дореволюционная… Вскоре стопорнулся Хунтер на первый привал. «3 км» - значилось на верстовом столбике, да смекнул старик тотчас, что скорость да темп держит он неплохо весьма. Воскурил засим попердулину, груз великий со потной спины скинувши…
А устроил привал-то на месте старого навеса, который трансформировался в навес новый да в бревно с солонцом.
На бревне обнаружил путник оставленную кем-то хопочку, да без лишних раздумиев, вещицу сию полезную по делу приспособил. Не даром ведь мудрость народная гласит: - «Нашёл хопочку – привяжи на попочку!»
Для тех, кто не в курсе, поведаю: Хопочка – это кусок полиуретана с ремешком для закрепления данного устройства на пятой точке. Захотел вдруг присесть – приседай смело, не опасаясь застудить приседалище, ибо хопочка всегда на нужном месте находится. Эвот.
Меж тем, солнышко було ишшо за горами, да токмо собиралось из оттудова вылезать. Посему задрых стариканыч, конды пот со мокрой спины испаряться начал. Водрузил он рюхзай свой на спину мокрую, да спешно посунулся далече, ибо зубы егошние друг на друга попадали через раз.
…Однако, первые лучи рассветные застали Рейдера на 4-ом, да принялся он тогда щуриться-жмуриться от прихода такового. Темпа, всё ж, не сбавлял ни разу, дабы времечко понапрасну не терять; пёр аки танк на реактивной тяге! Тяга та, прямо скажем, не шибко помогала – зато звуковой эффект какой! Эдаким макаром бодро топал старик вперёд, к светлому горному будущему…
Из зверья попались токмо две белки, да были они какие-то нервные и дёрганые – видать, не смогли определить как биологический вид двуногое существо с большим квадратным горбом – вот и занервничали. Гукнул на них старикан для пущего страху, да темпа поприбавил. Перспектива была ясна как три рубля: Рывок без привалов до 14-го, а там – по обстановке.
Следы зверские таки-попадались, свежих дофига: Кабанчики бродили, олешки, косульки… И даже зубры отметились кой-где громадными кучами.
Нельзя не упомянуть и тот момент, что завалов на дороге было немерено – ветер тут буянил, видать, от души! Замахался бродяга чрез завалы те перелезать, ибо местами по 2-3 дерева сразу когда-то рухнули…
Меж тем, путь продолжалась – да скоро выгреб Хунтер на альпийское пастбище.
Картина чудная предстала тотчас взору егошнему:
Вершины, аки пылью алмазною посыпанные, вокруг возвышалися, да благолепие сие тишиною дополнялось величаво… Также, с удивлением пребольшим, обнаружил путник на 11-ом целых два домика! Старый – с ним понятно; он остался на месте. Древний совсем стал да ветхий…
Новый же вырос метрах в 10, причём вид его, сверкучий-лоскучий, не вязался ни разу с местностью окрестной.
Скинул бродяга рюхзачище своё горбатое повколо старого домика, дух перевёл, попердулину воскурил, да осматриваться принялся. Дабы запас воды в организьме восполнить, заточил припрятанный в кармане мандарин, заел снежком… Кайфы!..
Засим – отстегнул трубофон свой, ибо момент прихода требовал завпечатления незамедлительного. (см. запись).
… Заметить стоит всенепременно, что наличие нового шикарного домика особой радости путнику не добавило:
А стало Абаго местом массового паломничества пузанов-засерателей да охотников крутых – нету сюда боле ходу одиноким бродягам, потому как цивилизация, во всех своих поганых проявлениях, забралась в сей некогда райский уголок, да закрепилась тут прочно…
С эдакими размышлениями, для истории на трубофон виды все заснявши, навздел бродяга своё объёмистое рюхзачище, да и потопал далече.
А были у Хунтера думки, прогрессивные весьма, по поводу фильма-то основного, камерного! Камера же висела на груди, в сумку брезентовую упрятанная, да тряпками-пакетами замотанная, расчехления своего ожидаючи…
Странник, тем времечком, уже на холм взобраться успел.
А там и вышка с крестом нарисовалась!Дополз рейдер до вышки той, рюхзачище своё наново скинул, да принялся камеру старательно распаковывать.
Наснимавшись вдоволь, вышел старик на связь трубофонную, потому как обещнулся к 12-и с действом сим сподобиться. Эвот.
Погодка радовала несказанно! Солнышко припекало по-весеннему, ветерок бризил по-тихой… Не то, что в прошлом годе – туманы, бураны да шквалы всяко-разные!..
Посему пребывал Хунтер во настрое высшей степени благодушном, да всё радовался блаженно на погодку-то!
Меж тем, путь предстояла недальняя вже – 2 километра. Собрался путник-распутник, да и двинул бодренько, на Тыбгу взором нацелившись.
… На домик 14-го пригрёб Хунтер чуть позже полудня. Предстояло обустройство, а иже с ним – добыча дровей на ночь грядущую… Для начала затащил старик в домик горб свой квадратный; прикинул хозяйским взором, что да как. Решил в итоге, что требуется домику-то уборочка!
Засим спроворил старик печку, чайник со снегом на неё взгромоздил – нехай пыхтит пока… Сам же, схватив веникс, порядки наводить принялся. Вскоре был в домику полный чистец-блистец. А там и тепло стало; чайничок поспел… Лепота-лепотищща! Воспил Хунтер чайковского блаженно, опосля и рюхзай свой разобрал частично.
Да собравшись, на заготовку дров отправился.
Повозиться пришлося немало, дабы нужное количество создать – муздыхался так и эдак, маленькой ножовкой орудуя, - таки охапку напилил… Солнышко ко сему времечку уж за гору спряталось, да скоро в округе темнеть зачало…
А стариканыч подудонился смачно, да в домик зашился, дверь затворивши. Кайфово да тепло в домику!
Мухи очумелые из щелей повылезали, да жужжать принялись, как самолёты. Не стал Хунтер тех тварей изничтожать – пусть радуются, - всё равно скоро окочурятся…
А возлёг старик на опочивальню свою, приёмник настроил, да прикемарил трохи. Очнувшись опосля, налил себе чайку, взял попердулю, да пошёл пробздеться чуток.
Вскоре и сеанс связи предстоял – да не ловил ни разу в домику трубофон, - требовалась вылазка на хребет. Пробздевшись, значится, надел старичок свой пуховичок, трубофона взял, да и полез за связью. Меж тем, стемнело вже…
А на подоконнику шурик-фонарик светился: подержал Хунтер его на солнышке – тот и зарядился; - эвон, как ярко-то!
От домика отдаляючись, всё поглядывал бродяга на свет в окошке: издалека видать!
… На хребет взобравшися, достал путник свою «Нокию» N82-ую, да smsочку домой тотчас заслал. Отметился.
Да спешно посунулся оборотно, ибо похолодало.
В домик вернувшись, согрелся старик мигом, ибо печка реактивная многое множество тепла сотворила.
Помнится, в года прошлые, тусовался Хунтер в ентом-самом домику, да такое пекло намонстрячил, что в одеждах Адама – и то жарко було!
Нынче же – не стал нудистом заделываться; в майке остался да в трусерах. Убомбился, значится, на опочивальне своей, приёмник походный врубил – благо, радиво бралось, - да методику свою биоэнергетическую тотчас активировал. Вскоре мирно посапывал старикан в две ноздри под тихое радио-бормотание да под печкин потреск…
Назавтра же перспектива предстояла: Тусануться ретиво на 21-й км (он же – Туровый), да осесть там, опять же, по ситуации. Да не ведал Рейдер ни сном – ни духом, в какую задницу он днём грядущим попадёт!..
… И вот – встал наш старик поутряни, да прочинаться принялся активно, ибо тормозительство джоху подобно было в данной-то ситуации! Прочнувшись, наконец, - Хунтер обрёл вновь способность логически мыслить, да замыслил одну дельную штуку: А что, если?!..
И порешил старикан: Палатку, а иже с нею пологи камуфляжные припрятать здеся, до лучших времён, ибо случай-то пожарный ни разу не представился; оно и в путю легче бенды! А как оборотно пошагает – так и заберёт добро сие. Эвот.
Сказано – сделано: Облегчил старик полезный багаж свой килограмм на 6, да наново рюхзай укомпактовал – любо-дорого тащить! Вскорости был Хунтер к маршруту готов, как Гагарин и Титов. Поехали, короче!
Однако, из домика вылезши, узрел наш космонавт одну поганенькую тенденцию: А затянуло вершины окрестные густой туманной бэлью – ежели тенденция энта к прогрессу пойдёт – туго придётся Экстремалычу… Но, понадеявшись на русский Авось да на элианский Jun-Or, простился путник с приютом гостеприимным, да пошагал по дороге, надеясь дойти без приключений до самого её финала. Оный на 17-ом километре значился. Вылез на хребет – а там и сбыча всех предвидений джоховых: Разлезлась бэль туманная по самое «не балуй» - видимость враз метров до 20 упала…
Оставалось Хунтеру ориентироваться по дороге, снегом засыпанной, да всё норовила дорога сия напрочь во бэли поганой затеряться…
К слову скажем, что «луноходы» бродяга оставлять не стал – снегом-то могло засыпать в любой момент – знаем мы не понаслышке о капризах горного климата!
Да пуховик уже и пригодился. Шагал-пыхтел старикан через бэль, как в молоке, да следил внематочно за дорогою, дабы та не затерялася…
… Вот – и финал дороге нарисовался, хрен-сотрёшь, - да выросли впереди размытые очертания горы Экспедиции…
Помнил Хунтер, что далече тропа начинается, - да только убиться веником – а начала сей тропы в такой туман не найти ни разу!.. Постоял бродяга, варианты прикинул, - да полез напрямки, на вершину самую; благо – не далеко. А была одна перспектива: На верхушку взлезть, да там временно осадиться; подождать, пока бэль не растянет…
Долго ли, коротко ли щемился да ломился старик через мелколесье – а начал протаивать сквозь туман контур вышки вершинной! Оно и славненько. Дополз Хунтер до вышки, да узрел тотчас одну необычную штуковину: А приделана к вышке антенна (на кой хрен?!), да солнечная батарея к фигне той прилагается, да ишшо и аккумулятор, видимо, в кожух защитный упрятан… Интересно сие весьма… Скинул бродяга свой багаж у вышки, палки лыжные рядом воткнул, да трубофон тотчас активировал, дабы щщясьтия попытать в пошуках связи мобильной. Ведь антенна, по Хунтерским думкам, должна была сигнал-то усиливать! Ан нет – ни одной палкой связь на дисплее ни разу не обозначилась…
Стало быть – пролетел Хунтер кандепопером со своим обещательством выйти на сеанс в 12!..
А тут ещё внизу какой-то зверь заревел сквозь туман – тревогою тотчас повеяло… Рыкнул тогда Хунтер в ответ зычным порыком – зверь и заткнулся!
Глянул старик времечко – 12 скоро.
Однако связь, по-прежнему, где-то гуляла, да бэль туманная расползаться не спешила ни разу…
По такой стрикатуре, сидеть бы Хунтеру сиднем на верхушке Экспедиции, да ожидать, покуда бэль рассосётся. Да времечко, блин, поджимало!
И да зародились в логических блоках бродяги нашего смутные сомнения: - А может, оборотить стопы своя?! Благо, до 14-го рукой подать да ногой поддать…
А может – устроить здесь привал долгосрочный?
Костёр замутить, логово сварганить, да по ночи, прямо в пуховику, в спальник тёплый затусоваться?..
Но, отбросив прочь все подобные мысли, порешил старик не сдаваться на милость бэли туманной! В буране прошёл – а уж в тумане – и подавно прошагаю!
Собрался – да и двинул. Бэль рассасываться не собиралася, напротив – токмо гущщее сделалась. А там, по расчётам Хунтерским, пути оставалось немножко совсем… Спустившись с Экспедиции, прощемился путник через лесок, да разглядел сквозь бэль хребет лысый; оный вверх уводил. Стало быть, где-то там и домик схоронился! Через несколько десятков минут стоял наш Рейдер на хребте лысом, да бэль вокруг нависала беспросветная… Пройдя чуть вверх, стопорнулся Хунтер на перекур, да решил всю эту БЭЛЬ окрестную на камеру заснять. Эвот.
Однако ж, память тут старичка подвела: На каком хребте домик прячется? На ентом, али через речку??
Кхмер его знает… Пыжился Хунтер да тужился, припомнить пытаясь – да так и никаким успехом воспоминательства сии не увенчалися. Ещё б – семь годов прошло, как-никак!
Нелукаво мудрствуя, попёр бродяга вверх. Пару раз миражи ему мерещились – будто сквозь бэль домиковский силуэт проглядыват!.. Но, ближе подползаючи, обламывался Хунтер в ожиданиях своих, жестоко весьма.
Вскоре жидкий лесок позади остался, да смекнул старик тотчас, что здеся приюта ему не сыскать ни разу…
Вот БЭЛЬ!!!
А тут – надо же! – прояснение во туманной мгле началось, да смог тогда путник наш худо-бедно сориентироваться.
На хребте высоком стоячи, осознал странник, что путь ему держать вниз надобно… Там речку невеликую форсировать – да на хрёбтик другой возлезть!..
Поворотил Хунтер стопы своя, да по траверзу двинул, высоту набранную теряючи… А вон и домик! Торчит себе на полянке альпийской, бродуна-экстремала дожидаючись.
Скатился до речки наш путник вскоре; оную форсировал, водички вкусной испивши, да полез на хребет заветный, всё через лес. Попались ему там старые Мишаиловские следы, затем ещё одни, поновее… Но лез Хунтер вперёд, на все следа болт забивши и, наконец, ВЫЛЕЗ. Вонт он, домик, - уж близко совсем!... Отчаянным рывком метры последние преодолев, дополз Рейдер до приюта долгожданного, да изрёк усталое, но счастливое «YES!..»
… Зайдя в домик, увидел старик, что за 7 лет ничего почти не изменилось, токмо постарел балаганчик да обветшал.
В окне стёкол нету – клеёнкой забито; да и та от ветров былых совсем поотрывалася…
Вобщем, предстояло окна восстановление, а засим дровозаготовка глобальная. Покуда старик окном занимался, вспомнил в ужасе, что ножовка егошняя осталась на 14-ом! Попозжа, на щщясьтие свое, отыскал он в прихожей топорик мелкий да пилу «Дружба-2». Это двуручка которая!
И вот, оконщиком поработавши, принялся Экстремалыч дровья искать, дабы хоть ветками мелкими печку востопить.
В прихожке же, помимо мусора да баклажек, два толстых бревна имелось… Отыскавши хилую охапочку веток, раскочегарил старик печку, да чайник-бурчайник на неё водрузил. Сам же в прихожку отправился, да всё думки гадал, каким-таким макаром брёвна-то пилить?! Топорик был лилипутский – ежели его использовать – так с одним бревном до утра колупался бы! Согрелся бы конечно, да альтернативно действо сие пробежке вокруг домика, до рассвета…
Решил опробовать «Дружбу-2». Доооолго эдак муздыхался, по-элиански матюгаясь, да всё ж инструмент сей в одиночку таки-освоил!
Вскоре дело шибче пошло, первую пень-колоду отпилил.
А там и вовсе намонстрячился – минут через сорок брёвна были превращены в первоклассное топливо!
Один разок «Дружба» всё же выпендрилась: кровавые коцанки оставила на трудовой ладони стариковской… Тепло, как искусство, знаете ли, тоже требует жертв!
…Стало бысть, цуциком куковать Хунтеру уже не грозило: запинал он в печцу два толстых бревна, да возрадовался блаженно…
Однако же ж, дабы жисть мёдом не казалась, напал на беднягу злобный эстонский враг – Юстас Дристас! И да посунулся Хунтер, поспешая, в снегу ямку рыть!..
Посидел, на звёзды поглядел задумчиво, да подорвался вскоре, ибо на ветру горном пятую точку приморозил.
В домик защемившись, тотчас чайку испил, согреваючись, да засветил на столе свечку…
Врубив приёмник, поразился обилию всяких-разных станций, - горы-то не особо экранировали, - FM диапазон забит был плотно! Пригрелся бродяга, прибалдел – а тут снова поганый Юстас пожаловал! Отмотал старик себе страховки, да посунулся вновь задницу морозить… Отбомбившись, греться побежал; меж тем пуще похолодало, снег под ногами хрусткий сделался. Звездей в небе полным-полно понатыкано!
Сие есмь благой знак, ибо назавтра финал Рейду намечался: Задумал старик, 7 лет спустя, навестить подругу свою – Тыбгу.
… Замутил Экстремалыч себе кушатьбу, да отужинал вскоре. Чайку засим хлопнул – полный кайф! А там времечко уж к ночи клонилось – пред великим Рейдом отдохнуть требовалось подобающе. Упомянем кстати, что сеанс трубофонной связи наш путник затеял ко времени – как с дровами разделался.
Развесил бродяга мокрую свою одёжу над печкой, носки сухие натянул, да на полке нижней угнездился. Верхнюю же полку под склад полезный приспособил.
Юстас культурно отвалил – смекнул, что негоже кайфы ломать! Хунтер же, явлению сему радуясь, слухал свой приёмник, в тепле да в сухоте находяся.
Скоро высохли штаны – оно и славненько, дабы голыми коленками не сверкать! Задул старик свечку, да растянулся на ложе своём, расколбасился… Тихо бубнил на столе приёмник, потрескивала печка – а на улице крепчал мороз!
Вскоре вырубился Хунтер, ибо с пути-дорожки-то умаялся…
… Утром сработал приёмник. Завёл его Хунтер как будильник, а как ночью выключал да перестраивал – убей – не вспомнить. Вобщем, подорвался исправно, проплевался; оделся засим, да вышел на снежок подудониться… Солнышко тоже токмо прочиналось; где-то там, за горами зевало спросони…
Не откладывая икру в чёрный ящик, принялся Хунтер собирать тот невеликий список нужных вещей, кои на вершину с собой возьмёт. Собравшись, наконец, вышел старик из домика, на крюк его запёр; засим на открытое место вылез, да шурика-фонарика на снегу устаканил, дабы тот к приходу Хунтера зарядился от души!..
… И вот, рюхзай свой невеликий на плечах поправивши, двинул бродяга вдаль и ввысь, надеясь к вечеру оборотиться. А ждала его, аки Форелька любимая, гора Тыбга.
Семь лет ждала – и вот – свершилось!
Лез наш старикан через лес высокогорный, следы немногие пытая, зверьё по следам тем считая… В основном – мишаилы тут бродили да лисы; не так и давно.
Скоро лес закончился, да оказался Хунтер на склоне второго отрога, по которому, знать, и путь пролегать бенды.
Меж тем рассвет близился, да поспеть хотел старик на хребет возлезть, к восходу-то!
Успел! Да зрелище узрел на хребте великолепное:
Первые лучи, из-за гор пробиваясь, легли на снег, да стал он тогда золотисто-розовым! Очаровавшись явлением таким, достал Хунтер трубофон свой, дабы зафиксировать красоты высотные…
Опосля ишшо одно диво старику открылось:
А уходил по хребту вверх одинокий лисий след!
Чаво она забыла на эдакой высоте!? И подумал Хунтер, что новый вид открыл, да окрестил енту животину Лисой-Высотницей. Долго ещё след ввысь уходил, да шёл путник по нему, всё более феномену сему удивляючись. Наконец, он свернул влево, а Хунтер оказался на одном из панорамных пупырей. Постоял эдак, пройденный путь прикинул, да порешил добавить темпа. Добавил. Через времечко некоторое сделался хребет крутым да скалистым – снега поубавилось, ибо ветром выдуло. Начали попадаться турьи следы…
Часика через полтора достиг Хунтер пупыря великого, опосля которого большая потеря высоты предстояла.
На пупыре угнездившись, увидал вдруг старик впереди и внизу загорающих на солнышке туров! Да принялся спешно камеру свою распаковывать.
Заснять их удалось довольно близко; но камера дрожала в руке, а солнце било в боковой монитор, сильно затрудняя видоискательство… Туры засекли постороннего минут через 15 – свистеть начали; однако, уходить не спешили.
Поснимал Хунтер их вдоволь, перекурил, да и двинул далече. Турики шли впереди, в полукилометре, всё посвистывая; да оборачивались, с интересом разглядывая таинственного пришельца…
А Хунтер лез по свежей туровой тропе, отмечая усложнение дорожной, ткскзть, ситуации: Острые скалы уходили вверх всё круче! Да высота уж приближалась к 3000.
Панорама необычновенная вокруг простиралася – сделался странник наш совсем очарованным!
… Что самое удивительное – не было ветра, ни разу почти, - на эдакой высоте редкость еси раритетная!
Да тучки пока не собирались в кучки – тоже везение несказанное… С чего это вдруг так фартит??! Опосля дошло до старика: Тыбга пускает на себя токмо сильных, уверенных да проверенных. А то, что приключилось тут в 2001-м – ещё раз сей аргумент доказывает! Знает Тыбгуша, кого пущать, а кого и не очень…
Путь, меж тем, продолжение имела, да подползал Хунтер медленно и верно к вершине! Впереди маячил предпоследний жандарм – стало бысть, высота ужо за 3000 перевалила… Туры, всю дорогу впереди скакавшие, рассеялись по отрогам, да оттудова на Хунтера гордо взирали, аки здешних высот хозяева. Старик же упрямо лез вперёд, видами окрестными восхищаяся; да состояние его душевное к абсолютной Нирване приближалось!.. Пройден один из двух перепадов; скоро совсем прибудет бродяга на высоту 3060!..
… На жандарме последнем стоячи, смотрел странник на вышку вершинную – вон она – рядышком совсем! Дух перевёл, да полез на рывок финальный…
ВЕРШИНА!!!!!!
Прикоснулся Путник по традиции к холодному металлу вышки, да поднял гордо главу свою буйную, виды открывшиеся восторженно озираючи… А озирать было что: с высоты эдакой на многие километры вокруг горы простирались и долины многочисленные; рядом же совсем, грандиозно уходил вдаль Главный Кавказский Хребет!..
До-ооолго эдак осматривал старик наш красоты окрестные, да порешил вскоре трубофон свой распаковать, а иже с ним камеру, дабы заснять восхождение свое…
…Съёмок опосля, скинул бродяга рюхзачишко своё невеликое, да достал из оттудова атрибутику вершинную: шмаколадку, наливки флягу да приёмник – сей скромный набор Экстремала на каждой великой вершине для старика важность пребольшую имеет!
Традиционное съедение шмаколадки решено было на камеру заснять, хитро на камню её приспособивши. До сего действа врубил старик приёмника, да принялся всяки-разны станции считать, что на высоте споймалися – как число их за 40 перевалило – сбился Хунтер со счёту, да забил на сию затею болт великий… Однако ж, на трубофон ентот момент завпечатлел для истории.
Здесь же, на вершине, обнаружил старик плиту мраморную, снегом засыпанную; да решил, что плита сия есть мемориал в честь погибшего тут альпиниста. Поразмыслив затем, пришёл к выводу, что мемориал надобно раскопать да почистить, дабы дань должную памяти воздать. И принялся Хунтер плиту сию откапывать…
Откопавши, усмехнулся старик глубокомысленно, ибо значилось на плите:
«30 ЛЕТ Г. АДЫГЕЙСКУ»
Видать, сильны были патриотизмом жители Адыгейска, раз на 3060 метров тяжесть эдакую запёрли – весу-то в плите килограмм 40, не меньше! Второй вариант снижал силу патриотизма на порядок: Они могли доставить сей мемориал на вертолёте…
… Воздав должную дань городу Адыгейску, принялся Хунтер камеру на камню устаканивать, дабы в фильме сняться, в главной роли! (см. видеозапись)
И вот, фильму свою заснявши, засобирался бродяга в путь-дорожку, ибо надеялся засветло обернуться. Собравшися, попрощался с Тыбгой по-элиански, попердулю контрольную воскурил – да и двинул…
Ну, описывать путь оборотную особого понта нет, ибо глядел старик под ноги своя исключительно; ибо на скалах Тыбгинского отрога внимательность важна должная! А то и сломать не мудрено лапы-то! Вобщем, долго ли, коротко ли старый Хунтер с Тыбги спускался – а к закату в домике нарисовался. Покуда солнышко не зашло, спешно принялся бродяга дрова пилить – благо, навык работы с «Дружбой-2» уже имелся!..
Печку распалив, потемну ужо, откушал старик от щедрот своих, да стал на ночку грядущую, на покой собираться.
Со-с-ранья дорожка предстояла оборотная, до самого Гузерипля. Наперёд упомянем, что добрался путник до хаты с приключением одним:
С бугра на 12-ом спускаючись, узрел он зорким взором «Уазика», на 11-ом припаркованного, да стопорнулся в афиге. Получалось, что за время Рейда Хунтеровского дорогу-то от завалов расчистили, дабы пузанов-засерателей да охотничков крутых на пастбище альпийское доставить! Не стал путник ближе подходить – свернул сразу в лес, дабы не спалиться.
Уже на 10-ом услыхал старик звуки охоты и страшный рёв умирающего зверя – тревожно сделалось тотчас да беспокойно… Прибавил темп до максимума – да всё прислушивался: не догоняет ли сзади страшный Уазик…
… Вот это и есть ложка дёгтя, а точнее – крови, во сием повествовании. Это и есть говна-пирога, омрачившие всю прелесть одиночного экстрим-похода!..
… Пусть же Природа, силой ей данной, да избавит себя от грязи да мрази всякой, Господами себя мнящей!!!
Пусть всякий, прочитавший это вывод свой сделает, ведь не сказка это вовсе и не ложь, а чистая правда от первого до последнего слова.