ЗАВЯЗКА СРАЖЕНИЯ
(БОИ У ОРЛАУ, ЛАНА И ФРАНКЕНАУ)
Первые серьёзные бои корпусов 2-й Армии Самсонова с немецкими частями произошли у этих населённых пунктов. Посмотрим как действовали противники в ходе этих боёв. Всегда интересно сравнить противоположные точки зрения на произошедшие события.
НЕМЦЫ:
Как известно, в начале похода Армии Самсонова в Восточную Пруссию стояла очень жаркая и сухая погода.
Однако, утром 23 августа прошел сильный и холодный ливень. К этому времени части, подчинённые командиру 20-го корпуса ген. Шольцу, занимали оборонительное расположение и находились в следующем состоянии:
"Кадровые части имели за собой девять дней непрерывных маршей и контрмаршей, которые требовались от корпуса по ходу операций. Невероятное напряжение этих переходов при посредственном питании (в частности, не подвозился хлеб) при постоянных окопных и оборонительных работах переутомило и измучило войска"...
Как же могло случиться, что войска германского 20-го арм. корпуса были измотаны маршами в течение девяти дней, в то время как эти войска не имели ни одного боя и продолжали оставаться в районе западнее Мазурских озер. Объясняется это только тем, что командир корпуса и его штаб не располагали, как и русские, достоверными сведениями о группировке и намерениях русских войск, что и обусловило мотание войск корпуса по довольно обширному району его действий. Корпус непрерывно перемещался то вдоль, то поперек порученного ему фронта обороны, реагируя на воображаемые немцами маневры русских и ведя, в сущности, разведку целым армейским корпусом. Следует заметить, что и германские солдаты, подобно русским, своими ногами восполняли пробелы в деятельности своего высшего командования».
Так описывал обстановку в немецких частях наш историк Н. Евсеев в книге «Августовское сражение 2-й русской армии в Восточной Пруссии (Танненберг) в 1914 г».
Позиция для обороны была выбрана немцами удачно. Хороший подступ на северном фланге в виде лесного массива не мог осложнить оборону, так как наступающие из леса войска не могли иметь артиллерийских позиций и наблюдательных пунктов и встречали на своем пути естественную преграду в виде р. Алле, стеснявшую маневр, ограничивавшую обстрел и исключавшую возможность стремительных атак, которым были обучены войска обеих сторон в мирное время.
Интересно отметить и качество разведывательной службы.
Кроме дирижабля № 5 и конной разведки, других органов разведки у немцев не было. Дирижабль мог наблюдать и составлять суждение о расположении русских по их ружейному огню. Конница же, обстрелянная русскими, отошла на свою пехоту, которая по ошибке открыла по ней огонь. Очевидно, немецкие войска не знали, что впереди действует своя конница. Мотив, что их приняли за русских ввиду отсутствия пик, неоснователен, так как русская кавалерия (кроме кавказских казаков) была вооружена пиками, причем регулярные полки имели с пиками одну шеренгу, а казаки имели пики поголовно. В общем немцы знали о русских, конечно, недостаточно для того, чтобы успешно вести бой и операцию.
37-я пех. дивизия (ген. Штаабс) располагалась для обороны на фронте: высота севернее Орлау, деревня Орлау, Лана, высоты южнее Франкенау. Деревни Орлау и Лана были заняты охраняющими отрядами… Дивизия была усилена тремя батальонами, один из которых был егерский, и одной тяжелой батареей. Общая плотность фронта на 1 км: 2 батальона, 8 орудий, 1/2 эскадрона и 4 пулемета.
В числе артиллерии дивизия имела 18 легких гаубиц (калибр 105 мм) и 1 тяжелую батарею (калибр 150 мм). Эта дивизия и была атакована частями 15-го русского арм. корпуса…
РУССКИЕ:
«Перед фронтом немецкого 20-го арм. корпуса на участке Валлендорф - Кослау действовал 15-й русский арм. корпус в составе 6-й и 8-й пех. дивизий с приданной ему 2-й пех. дивизией, четырьмя сотнями 2-го Оренбургского казачьего полка и двумя сотнями пограничников. Общая численность 15-го корпуса может быть определена в 40 батальонов (со 2-й пех. дивизией), 6 эскадронов и 150 орудий, в том числе 12 легких гаубиц. Ввиду того что в бою на фронте Орлау - Михалкен 2-я пех. дивизия не участвовала, общая численность корпуса снижается до 28 батальонов, 6 эскадронов и 108 орудий. Иными словами, на фронте Орлау, озеро Ковнаткен русские превосходили немцев на 12 батальонов пехоты и на 26 легких орудий; немцы же имели преимущество в гаубичной и тяжелой артиллерии, что в общем почти выравнивало артиллерийские средства противников.
Ввиду того что этот первый бой у Орлау - Лана представляет интерес в тактическом отношении, рассмотрим его более подробно.
Посмотрим теперь, что знали русские о немцах.
Командир 15-го арм. корпуса ген. Мартос предполагал, что войска 20-го герм. корпуса, усиленного ландверными бригадами, обороняются на фронте Алленштейн, Уздау, т. е. довольно разбросанно. Данных же, которые бы давали основания для иных предположении, не было. Корпусная конница двигалась непосредственно перед авангардами дивизий и ничего не могла сообщить о противнике, если не считать того, что она собирала слухи от местных жителей и сообщала о стычках с разъездами немцев в полосе корпуса. Другими словами, 15-й арм. корпус наступал ВСЛЕПУЮ…»
В качестве небольшого комментария можно отметить довольно слабую работу немецкой разведки, накануне этого сражения. Не случайно германские части были измотаны форсированными маршами, «ногами восполняя пробелы в деятельности своего высшего командования».
К сожалению, русская разведка действовала и вовсе - неудовлетворительно. Кавалерия и казаки двигались НЕПОСРЕДСТВЕННО перед своими авангардами и ничего ценного о противнике сообщить не смогли, довольствуясь слухами от местных жителей (крайне враждебно настроенных к русским). Ни агентурной, ни авиационной разведки налажено не было. 15 –й армейский корпус (ЛУЧШИЙ корпус 2-й Армии Самсонова) наступал ВСЛЕПУЮ. Тем не менее, ему удалось довольно успешно провести первый бой с немецкими войсками. Русская история рассматривала его, как:
Поражение 37-й германской пехотной дивизии.
Начало боя, 23 августа.
«Общее протяжение фронта 15-го арм. корпуса от Орлау до Скоттау достигало 12 км. Пройдя 12-15 км, войска корпуса встретили сперва охранение, а затем и оборонительную позицию немцев. Бывшие в охранении и разведке на предполье 4 эскадрона ландверной конницы около Ронцкена были опрокинуты огнем артиллерии авангардов 6-й пех. дивизии и в панике бросились к своей пехоте, которая, как известно, приняла их за русских казаков и также встретила огнем, пока они не доскакали на расстояние, позволившее германским пехотинцам узнать своих по обмундированию. Сблизившись на расстояние 2-3 км с оборонительной полосой немцев, части 8-й пех. дивизии атаковали выдвинутый к Лана 1-й егерский батальон, а части 6-й пех. дивизии взяли под интенсивный артиллерийский обстрел расположение правого фланга 37-й пех. дивизии и ее соседа - части 70-й ландверной бригады.
"Под впечатлением огня русской артиллерия, сообщает Шефер, ландверные части, находившиеся в резерве у Янушкау, начали отходить и остановились только в 6 км севернее".
Три сотни 2-го Оренбургского казачьего полка, бывшего в качестве войсковой конницы в 15-м корпусе, около 15 ч. 00 м. пытались атаковать 1-й егерский батальон, но, встреченные сильным артиллерийским огнем и огнем пулеметов из Аллендорфа и Лана, отошли за линию своей пехоты…
Авангард 1-й бригады 8-й пех. дивизии (2 батальона 30-го пех. полка), овладев с хода д. Орлау, по горящему месту и вброд через р. Алле бросился на главную оборонительную полосу немцев, где ввязался в бой с 1-й и 3-й ротами егерского батальона и 12-й ротой 147-го пех. полка. Следовавшие за авангардом батальоны 29-го Черниговского пех. полка во главе с командиром полка полк. Алексеевым быстро развернулись для поддержки авангарда и атаковали передний край оборонительной полосы немцев. Завязавшийся в 1-й бригаде бой протекал стихийно, так как командир бригады с первыми же выстрелами был контужен и уехал с поля боя. Управление бригадой принял командир 30-го Полтавского пех. полка полк. Гаврилица. Батальоны обоих полков перемешались, но ожесточенно дрались против перешедшей в контратаку ударной группы 37-й герм. пех. дивизии…
Бой на участке 73-й герм. пех. бригады ген. Вильгельми у Орлау, после отхода 12-й роты 147-го пех. полка, 2-й и 4-й рот 1-го егерского батальона, привлек внимание командира немецкой 37-и пех. дивизии, который распорядился выдвинуть на участок бригады свой дивизионный резерв: 1-й и 2-й батальоны 151-го пех. полка и 2-й батальон 18-го ландв. пех. полка. Командир 73-й бригады, объединив эти части с 147-м пех. полком и 1-м егерским батальоном, предпринимает контратаку против 29-го Черниговского и 30-го Полтавского пех. полков.
Контратака немцев на р. Алле была встречена сильным ружейно-пулеметным огнем и огнем артиллерии. На северозападном берегу р. Алле немцы несут тяжелые потери, особенно в офицерах, и останавливаются. К этому времени немцы уже лишились поддержки своей артиллерии, и им пришлось затратить немало времени и жертв, пока была восстановлена связь с артиллерией. Около 18 ч. 00 м. немцам удалось выдвинуть вперед 1-ю и 3-ю батареи 37-й арт. бригады, при содействии огня которых в 18 ч. 30 м. пехота преодолела р. Алле…
К 19 ч. 00 м. немцы вводят в бой 8 батальонов и ценой тяжелых потерь к 20 ч. 00 м. отбрасывают русских к Орлау, но при этом части 18-го ландв., 146-го, 147-го, 151-го пех. полков и 1-го егерского батальона сильно перемешались. Деревни же Аллендорф и Лана остались в руках русских; бой продолжался и ночью.
Вечером командир 29-го Черниговского пех. полка полк. Алексеев вводит в бой последний батальон своего полка и во главе батальона с полковым знаменем бросается на немцев в штыковую атаку, во время которой он был убит. Батальон же понес тяжелые потери, но остановил наступление немцев…»
Так прошёл первый день этого тяжёлого, но довольно удачного, для нас, боя.
Однако некоторые особенности поведения русских командиров обращают на себя внимание. Стремление высоких командиров продемонстрировать ЛИЧНУЮ храбрость и непременно САМОМУ поучаствовать в схватке на поле боя, не раз обернётся большими неприятностями для русских войск. Посмотрите, в САМОМ НАЧАЛЕ сражения командир нашей бригады, который и должен был бы УПРАВЛЯТЬ боем, был контужен и покинул поле боя. После этого управление боем двух русских полков, входивших в эту бригаду, было потеряно и бой протекал СТИХИЙНО, батальоны обеих полков ПЕРЕМЕШАЛИСЬ.
А вот командир германской дивизии сохранил управление ходом боя, подтянул к месту русской атаки свои резервы и организовал контратаку. К концу дня немцем удалось отбросить русские части к Орлау. И снова – командир Черниговского полка ЛИЧНО, во главе резервного батальона бросается на немцев в штыковую атаку под развевающимся полковым знаменем и погибает в ходе её. Красивая смерть, безусловно достойная настоящего воина… Только вот полк после этого остался обезглавленным, да и батальон понёс очень тяжёлые потери в ходе этой красивой штыковой атаки под полковым знаменем. Может быть, лучше было бы ВСТРЕТИТЬ наступающих немцев прицельным ружейным и пулемётным огнём, а не бросаться на них врукопашную?!
И такое стремление непременно ЛИЧНО БРОСИТЬСЯ в штыковую атаку – характерно для действий многих командиров русских полков и бригад в начале войны. Конечно же, немцы стремились в первую очередь их и уничтожить в ходе схватки. Как увидим, далеко не всегда эти геройские атаки, в ходе которых погибали командиры частей, были оправданы логикой и результатами боя. Нередко, после гибели командиров, части приходили в замешательство, отступали и даже бежали с поля боя, уже не управляемые никем.
НЕМЦЫ:
«Когда стемнело, командир 73-й бригады генерал Вильгельми, вернувшись на свой командный пункт, запрашивает командира 37-й дивизии, не должен ли он отвести свои перемешавшиеся и серьезно потрепанные войска на главную позицию. Командир дивизии предоставил право решить этот вопрос командиру бригады. Тогда ген. Вильгельми решил отвести свои части на главную позицию, но это оказалось весьма затруднительным, так как мест расположения штабов никто не знал, не знали, кто из командиров частей цел, кто погиб…
Положение же на участке 73-й пех. бригады было печальное, о чем ген. Вильгельми так доносил командиру дивизии:
"Части бригады совершенно перемешались, и в темноте вряд ли возможно будет привести их в порядок. Потери очень велики".
«Даже спустя 20 лет немцы продолжают считать, что они одержали победу под Орлау и Лана», - писал Н. Евсеев в вышеупомянутой книге.
«На самом же деле они, потрепав 29-й Черниговский пех. полк, понесли столь тяжелые потери и настолько расстроили свои части, как это видно из донесения ген. Вильгельми, что сомневались в возможности удержаться на основных позициях на следующий день. К тому же немцы уже израсходовали все дивизионные резервы на завязку боя с одной бригадой 15-го корпуса. На самом деле 37-я пех. дивизия потерпела серьезное поражение вследствие контратаки против 29-го Черниговского пех. полка.
Важно отметить, КАК немцами было организовано руководство своими частями. После тяжёлого (и не слишком удачного боя) командир дивизии предоставляет право командиру бригады САМОМУ решить, отступать на главную позицию, или нет. Главное, что заботит командира бригады – даже не тяжёлые потери, а то, что его части перемешались и в темноте их будет СЛОЖНО ПРИВЕСТИ В ПОРЯДОК.
Очень неоднозначен и результат первого дня боя. Русские историки считают, что победили мы, немецкие – что они. Судя по тому, что произошло на следующий день, наша версия более достоверна.
На схеме - дислокация войск к началу сражения.
Продолжение: http://www.proza.ru/2011/04/16/385