Глава 1. Игры в Бога
Длинная галерея была погружена в таинственный полумрак. Единственным источником света были огромные окна в одной из стен. Размещавшиеся по ту сторону толстого, звуконепроницаемого стекла, просторные помещения были ярко освещены.
В галерее было пустынно и тихо, если не считать пятерых человек, одетых в белую пластиковую униформу. Все пятеро почтительно стояли в трех шагах от шестого. Одного взгляда брошенного на этого человека, можно было сказать, что он не из рядового персонала и занимает вполне высокий пост. От него так и веяло силой и властью.
Высокого роста, мужчина, был одет в изысканные и не стесняющие движений длиннополые одежды. Тёмный цвет его одежд был резким контрастом в сравнении с белой униформой сопровождавших его людей. Царивший в галерее сумрак словно окутывал его.
Заложив руки за спину, человек в чёрном подошел к одному из окон в стене. Встав таким образом, чтобы свет не попадал на лицо, он стал пристально рассматривать находящееся по ту сторону бронированного стекла огромное помещение. Стены и потолок комнаты были отделаны панелями белого цвета, в отличие от панелей серебристого цвета, которыми был отделана галерея.
Судя по размещавшейся в помещении аппаратуре, это был операционный театр, где в данный момент полным ходом шел оживленный процесс.
Пятеро человек в белоснежных хирургических костюмах, масках и стерильных перчатках возились с рослым, мускулистым мужчиной. В голову несчастного были вживлены многочисленные серебристые и прозрачные тонкие трубочки.
По трубочкам из находившихся рядом с операционным столом прозрачных контейнеров поступала какая-то жидкость. Человек в чёрном наклонился чуть ближе к окну, но лицо его все равно осталось скрытым в глубокой тени. Лишь блики скользнули по зеркальным очкам, скрывавшим глаза.
Мужчина за стеклом был привязан к столу многочисленными ремнями, врезавшимися в тело и, судя по всем признакам, находился в полном сознании. Человек в чёрном спокойно смотрел, как по ту сторону стекла на операционном столе мужчина широко раскрывает рот в диком крике. Но звук не проходил сквозь стекло, и в галерее было по-прежнему тихо.
Мужчина на столе по ту сторону стекла сжимал и разжимал кулаки, изо всех сил дергая ремни и крича то ли от боли, то ли от бессильной ярости. Бессильный что-либо сделать, он налитыми кровью глазами наблюдал за врачами.
Не обращая никакого внимания на рывки подопытного, те продолжали невозмутимо заниматься своим делом. Пятеро медтехов хлопотали у стола, еще двое сидели в кольце дисплеев, тщательно изучая выводимые данные и голографические схемы. Время от времени, они делали коллегам то или иное замечание, по поводу изученной информации. Судя по всему, они следили за ходом операции и состоянием пациента, контролируя операционный процесс и соответственно и состояние пациента.
Одна из голографических схем мигнула красным, и лежавший на столе мужчина вновь зашелся в истошном крике. И тут же один из автоматических инъекторов на длинном гибком манипуляторе, воткнул иглу в вену мужчины.
По его телу пробежали судороги и через несколько мгновений мужчина обмяк, словно мертвец. Однако ритмично поднимавшаяся и опускавшаяся грудь говорила об обратном. Зеленые огоньки на пульте жизнеобеспечения свидетельствовали о том, что он ещё был жив.
Видимо посчитав, что дальше смотреть неинтересно человек в чёрном резко выпрямился и отступил от окна. Все еще держа руки за спиной, он неторопливо пошел дальше.
Второе помещение было таким же просторным, как и первое. У дальней стены стояли разнообразной величины клетки и прозрачные кубы. В каждой клетке или кубе находилось по одному животному. Все клетки и кубы были самых разных размеров в зависимости от размеров и вида животного, которое в них содержалось. Один из таких кубов был полностью затянут блестящей, словно вытканной из синтетического волокна паутиной. Во втором кубе, заполненном водой, возилось что-то большое и непонятное.
Животные, содержавшиеся в клетках, и кубах вели себя по-разному.
Одни сидели или лежали на месте, пребывая, словно в глубоком ступоре или впав в депрессию. Другие, наоборот носились по замкнутому пространству клетки из угла в угол, словно не находя себе покоя. Но как бы себя не вели животные, они были под контролем. Индивидуальные панели возле каждой клетки и куба мигали разноцветными огоньками. Несколько лаборантов, одетых в белую пластиковую униформу сидели в углу, склонившись над клавиатурами. Тщательно глядя на дисплеи и изредка сверяясь с голографическими схемами, они что-то быстро печатали.
Человек в чёрном не стал задерживаться около этого не то зоопарка подопытных зверюшек, не то вивария. Он прошел мимо, бросив туда лишь один взгляд. Следующие помещения также не отличались от предыдущего: те же стеллажи клеток и прозрачных кубов и лаборанты, сидящие перед голопроекторами и дисплеями. Ещё операционные, пустые или наоборот. Дойдя до конца галереи, человек в чёрном свернул в следующий коридор, такой же пустой и стерильно чистый, как и предыдущий. И также погруженный в полумрак и со смотровыми окнами вдоль стены. Человек в чёрном вновь остановился у окна, глядя сквозь толстое стекло на помещение за ним. Это также было что-то вроде операционного театра. Но в отличии от предыдущих, прямоугольных комнат, это имело несколько округлую форму и было полностью забито самым разнообразным оборудованием.
В центре располагалось несколько кресел, явно созданных исключительно для медицинских целей. Вокруг кресел рядами были расположены самые разнообразные приборы, консоли и терминалы. Каждое кресло было оборудовано на уровне запястий и лодыжек широкими эластичными ремнями. Одного брошенного взгляда на эти ремни, было достаточно, чтобы понять, что они способны удержать не в меру разбушевавшегося и сильно разъяренного пациента. Тут же подле кресел размещались и столики с инъекторами, датчиками, стерильными боксами. В них лежали зловещего вида хирургические инструменты. Поблескивая в бледном свете холодной сталью, они казалось, лишь ждали своего часа, готовые вонзиться в живую плоть.
У стены за креслами разместился внушительный стеллаж с разноцветными флаконами, колбами, склянками и пузырьками. Окинув взглядом пустующие кресла, человек в чёрных одеждах неторопливо двинулся дальше.
Следующие светящиеся квадраты, были окнами лабораторий. Яркий свет отражался от стерильных белых и зеркальных поверхностей. Единственной вещью, которую с первого взгляда можно было бы принять за украшение, были яркие желто-красные надписи, предупреждающие об опасности биологического заражения. О сверхвысоких и сверхнизких температурах, давлении, влажности воздуха и других факторах, благоприятных для создания или существования того или иного штамма микроорганизмов.
Человек в чёрном на мгновение остановился у окна, наблюдая за движениями жутковатых, похожих на роботов фигур в скафандрах высшей биологической защиты.
— Каков статус “Иригена”? — нарушив молчание, спросил он.
Голос был у него жёсткий и властный. Сам его голос и манера держатся говорили о том, что этот человек привык отдавать приказы и ждал их немедленного исполнения. Он также не прощал промахи. Сопровождавшие его люди также это знали. Один из них, слегка полноватый, лысеющий человек, сглотнув, выступил вперед.
— Группа “М” уже закончила предварительные тесты. Инкубационный период от двадцати пяти до тридцати дней. Смертельный исход в семидесяти семи случаях из ста.
— Слишком долго — жестко произнес человек в чёрном, слегка повернувшись к говорившему.
— Он должен действовать быстрее.
— Так точно, господин — кивнул толстяк. — Я известил об этом куратора группы и они усиленно работают в этом направлении.
— Хорошо — кивнул человек в чёрном и вновь повернулся к окну. — Сколько времени объекты контагенны ?
Один из людей торопливо передал толстяку компьютерный планшет.
— Три-четыре дня со времени последнего приступа. Заражение происходить при контакте со слюной и прочими выделениями. Имеется вариант, передающийся по воздуху, но антидот изготовить для него несколько сложнее и это занимает больше времени.
Человек в чёрном поднял ладонь, останавливая излияния толстяка. Толстяк был, как это принято говорить, чокнутым учёным. И мог часами говорить и говорить, часто при этом повторяясь о расхожести разных вирусов, о мутагенных факторах, о генной инженерии и широких возможностях современной науки, вплоть до клонирования человека. Хотя реализация последнего была несколько затруднительной и практически невыполнимой. Впрочем, несколько лет назад во время Алого Кризиса ультралевой группе удалось возродить своего лидера. Однако секрет клонирования человека буквально из клетки исчез вместе с ними. Да и то, созданный ими клон отличался крайней эмоциональной нестабильностью и был психопатом. Тем более, что человек в чёрном и сам хорошо разбирался и в химии, физике и генетике с биоинжинерией не хуже толстяка-учёного.
— Антидот против вируса можно всегда сделать так же, как и сам вирус. Вы это должны знать не хуже меня.
— Тут вы правы, господин — кивнул толстяк-ученый. — Но с разными штаммами вирусов не все так просто. Иммунитет десяти-пятнадцати процентов не есть решением. На создание первосортного антидота уходит много времени, также как и ресурсов.
— У вас есть и то, и другое. Каков статус “Киркигенда”?
— Тут практически все завершено. Группа “С” закончила все тесты, в том числе и контрольные. Действие антидота стопроцентное на трех первых стадиях в девяносто восьми случаях из ста. Однако, чем тяжелее случай, тем больше требуется повышения дозы антидота, за исключением трех последних стадий. На последней стадии вирус затрагивает столь жизненно важные органы, как человека, так и животного. Повреждения столь серьезны, что требуется кибер-протезирование и имплантанты. Плюс постоянная необходимость введения в организм антидота в больших дозах. Так, что я могу, смело заявить вам, что тут с поставленной задачей биотехники из группы “С” справились.
— Что ж, это не может не радовать.
С этими словами человек в чёрном отвернулся и пошел дальше по коридору. Группа учёных торопливым шагом поспешила за ним. После лабораторий пошли экспериментальные боксы, однако их было немного, так как большинство их было размещено на нижних уровнях. На этих уровнях находились, те подопытные, за которыми требовался полный контроль в течение суток, из-за крайне ограниченного времени их существования.
Мужчины и женщины по ту сторону бронированного экранированного стекла были раздеты и напуганы. На первый взгляд, люди в экспериментальных боксах выглядели здоровыми. Большинство из них находилось на первичных стадиях развития того или иного вируса. Находясь на первых стадиях вирусы пока не оказывали на них своего разрушительного воздействия.
Мужчины и женщины вели себя в той или иной степени смирно, сохраняя, по крайней мере, внешне спокойный вид. Они видимо догадывались или знали, что за ними ведут наблюдение, хотя экранированные стекла не давали возможности проникнуть взгляду сквозь них.
В следующих камерах люди покашливали, словно больные туберкулёзом, но держались в основном также спокойно. В следующих боксах, подопытные уже пребывали в глубоком ступоре. Одни из них неподвижно, словно в депрессии, сидели на месте, уставившись в одну точку остекленевшими глазами. Другие лежали без движений на полу, лишь изредка содрогаясь от приступов удушающего кашля.
При этом посторонний наблюдатель, не смог бы не отметить красно-лиловые пятна и нарывы на коже. Всё это, равно как и обильное слюноотделение вместе с мокротой говорили о прогрессирующем существовании вируса в человеческом теле.
В следующем боксе, мужчины и женщины уже не были спокойны. Странный ступор прошёл и они метались от стенки к стенке с потрескавшейся, почерневшей кожей. Из ран текла тёмная кровь. Вперемешку с надсадным, рвущим легкие кашлем, их рвало темной кровавой слизью. Человек в чёрном удостоил их мимолётным взглядом. Для него они не были людьми. Лишь материалом по апробированию биологического оружия. Оружия, как раз такого, какое и заказывал заказчик.
Учёный не может быть обременён моральностью. Создавая очередной новый штамм очередного опасного вируса, он лишь удовлетворяет свой интерес к выбранной работе. Получает удовольствие от выполняемой им кропотливой работы по созданию микроорганизмов. Создания, пускай и маленькой, но все же формы жизни. Искусственно создавая жизнь, учёный забывает обо всем: о предрассудках, о моральных устоях, о Боге…он сам считает себя богом, творцом…
— Иммунная система объектов на этой стадии полностью уничтожается — с чувством гордости заметил толстяк учёный.
Человек в чёрном оставил замечание учёного без ответа. За окном метались жертвы того, чего хотел заказчик. Не более и не менее. Однако парадокс заключался в том, что заказчик умрет, получив свой с таким нетерпением ожидаемый товар. Опробовав действие заказанного вируса на себе самом.
Парадокс, да, но человек в чёрном не мог допустить, чтобы амбиции очередного безумца, вынашивающего глобальные планы, нарушили его собственные планы, уничтожив людей, нужных для будущего.
Менее опасные вирусы, пожалуйста, но всегда надо держать всё под контролем. Даже клиентов и их деятельность, иначе эти клиенты своей деятельностью уничтожать других потенциальных клиентов в будущем, а этого допускать было нельзя. Ни в коем случае. Контроль над производством, контроль и над использованием. Однажды выпустив на волю опасный микроорганизм, можно устроить грандиозный бардак, который унесет сотни и тысячи жизней, но вот контролировать этот бардак…
Один из мыслителей как-то сказал: “Ввергнув мир в пучину хаоса, умей и извлечь его из бездны”. Многим это просто не под силу.
Стоявшего рядом учёного казалось особо не волновали последствия, окажись вирус, жертвы которого метались за окном, случайно или намеренно на свободе. Увлеченный разговором о любимом деле, он продолжал говорить.
— Кубик крови или другой жидкости наших пациентов на трех последних стадиях способен заразить взрослую, полностью здоровую особь. Все параметры учтены. Инкубационный период короток. Семь стадий, по одной на каждый день. Болезнь развивается стремительно. Пациент по сути дела умирает клетка за клеткой, как и в случаях с деятельностью большинства других вирусов. Несмотря на общее поражение организма, рецепторы продолжают нормально функционировать до финального момента, и объект буквально сходит с ума от боли. Вне носителя вирус жизнеспособен в течение семидесяти двух часов во влажной и жаркой среде, после чего саморазрушается.
Человек в чёрном кивнул.
— Передайте куратору группы-разработчика, что его группа проделала колоссальную работу, которая заслуживает восхищения. И результаты полностью отвечают пожеланиям заказчика.
— О, он будет доволен таким откликом — кивнул учёный.
Будущее Земли в виде гигантского кладбища наполненного отвратительными и зловонными трупами видимо его отнюдь не страшило, нисколько не заботило и даже не беспокоило. Хотя это означало бы потерю многих потенциальных клиентов. Человек в чёрном пошел вперед, даже не утруждая себя бросать взгляды в “окна” экспериментальных боксов. Ученые бодрой трусцой трусили позади него.
— Статус основного проекта? — даже не обернувшись, спросил он.
— Тут…можно сказать, тоже все находится на заключительном этапе. Большинство объектов прошли обработку, но имеется и несколько дефектных объектов.. э-э в плане внешнего вида и контроля…
— Они функциональны?
— Так точно, господин. За исключением внешних данных они не отличаются от исходного материала… Насчет других частей проекта, то тут…также почти все нормально.
Человек в чёрном резко остановился и повернулся к говорившему. Свет из окна бокса все-таки упал на лицо, но осветил лишь жесткую линию рта.
— Не разочаровывайте меня, доктор — четко выговаривая каждое слово, жестко произнес он.
Голос был, подобно ледяному кинжалу и в нем звенела угроза. Учёный как-то съежился, и было попятился назад, но наткнулся на своих коллег и был вынужден остановиться.
— Я… я сделаю все, что в моих в силах, господин. Мы работаем над этим настолько быстро, насколько это возможно.
— Вы хотите, чтобы вашу работу приободрили способами, которые вы не принимали в расчет?
— Я уверяю вас, что проект и все его составляющие будут сданы в срок. Но… но мне нужны еще объекты для завершения опытов.
Человек в чёрном несколько мгновений молча разглядывал бледное лицо учёного. Лица коллег учёного в этот момент также не отличались здоровым цветом кожи. Пока под разнос начальства попал один из них, но очередь могла дойти и до остальных.
— Тогда организуйте их доставку. Тем более, что вы знаете, где и умеете, как достать все необходимое для работы.
— Так точно, господин — кивнул толстяк с едва заметным облегчением.
Человек в чёрном еще несколько секунд изучал реакцию учёного, затем, развернувшись на каблуках, пошел дальше.