Часть первая.
Сегодня тринадцатое сентября пятница 2008года. Семь утра. В окно робко лезли первые солнечные лучи. Они уже не такие, настойчивые, как летом, когда они не просили, а требовали идти и работать. Хватай тяпку, полей газоны, прополи рассаду, да мало ли чего не требовали весенние и тем более, летние солнечные лучи. Солнце, конца сентября, словно нежит в постели и давало право выбора, словно говорило, извиняясь за вмешательство, поступай, как знаешь, как тебе хочется. Я отворачиваясь от лучиков решил поспать ещё минут двадцать, но тщетно сна нет и в помине, а солнце смеётся, разбудило - разбудило и поднимается все выше и выше, у него ведь так много дел.
Будильник, тикал, отмеряя быстротечное время. Семь десять утра. За входной дверью скреблась коготками и сдирала лак с поверхности двери моя собака - моя фокстерьер Ласка. В зависимости от настроения и обстоятельств я называл её то грозной сторожевой собакой, то пограничной псом, а то и собакой Баскервилий. Ласка скреблась в дверь, озябла за ночь, но больше холода её доставало одиночество и она требовала ежедневного утреннего общения, то есть свои законные с её точки зрения пол - часа присутствия вместе со мной, на кухне. Это уже у нас как ритуал, как развод кремлёвских курсантов, обязательно и бесповоротно.
Я встал, зевая, накинул на себя рубашку, натянул брюки, сунул босые ноги в тапочки и пошёл к двери. Открыл дверь и произнёс лишь одно слово- фразу
- Заходи.-
Слово заходи я произношу, как мне кажется властно, барственно и очень вкусно. - Заходи барышня погреться.-
- А ты не мог бы приоткрыть дверь шире, а то в прошлый раз чуть хвост не прищемил. - вдруг пролаяла Ласка.
Лай собаки мгновенно мгновенно трансформировался в моей голове в русскую речь с лёгким московским диалектом. Я всхлипнул и застыл столбом. Ладонь, что придерживала дверную ручку, стала липкой. Я с трудом повернул негнущуюся шею в сторону коридора, может жена, встала, и шутит. Коридор зиял пустотой.
-Да нервишки у тебя никуда не годятся, - продолжила Ласка внимательно глядя на меня снизу вверх
- Ну что будешь дверь открывать или как?-
Я на автопилоте стал открывать дверь, словно швейцар пятизвездочного отеля увидевшего, что идет клиент.
- И нечего трястись так и глазки строить, - сказала Ласка, с достоинством проходя мимо меня и стуча по паркету коготками.
- Отвяжись худая жизнь, привяжись хорошая, - коротко пропела она.
- Да не трусь ты так, ведь сегодня пятница тринадцатого.
- Вот ты на своё счастье и обрёл способность наш собачий язык понимать, а я ваш человеческий естественно.-
- Так что целый день болтать будем.-
- Понял верзила, как тебе повезло в жизни?-
Я ущипнул себя за руку, стало больно. Затем прикусил зубами нижнюю губу, пошла кровь.
- Дверь закрой не лето,- попросила Ласка.
- Да хватит тебе, торчать у двери пойдём, поболтаем.-
Испуг проходил. Понятно, что если пятница тринадцатого, то всё может произойти, это и без подсказок ясно. Но было обидно, что подсказывала собака. А что была, не была – можно и поговорить.
- Ты красавица только не задавайся, я твой хозяин,- строго сказал я.
- Уморил со смеху, - Ласка почесала задней лапой левое ухо.
И безо всякого перехода вдруг добавила:
- Слушай, а у тебя блохи есть? -
- Нет - ответил я,
- Ну не странно ли.-
- Язык наш собачий понимаешь, а блох нет.-
- Как ты с этим живёшь.-
И тут у меня стала страшно чесаться голова. Я рукой потянулся к затылку.
- Почеши, почеши, как следует, расслабься, посторонних нет, все свои, - и Ласка зевнула.
- Да кстати «телик» громко не включай, а то жену разбудишь.-
- Она до четырёх утра по дому бродила, не спалось ей видите ли, и что вам людям не спится по ночам.-
- То ли мы собаки.-
- У меня в будке всего плюс десять.-
- И то сплю без задних ног,- А у вас и кровати, одеяла тёплые, а всё не в дугу.- Ласка чихнула.
- Не нравиться когда правду матку в глаза говорю.-
- Да ладно проехали.-
- Давай поиграем, журнал растреплем, цветок погрызём, зубы страсть как чешутся.-
- А у тебя? -
Я заупрямился; меня послушай:
- Я сам сейчас поем, чаю попью, а затем тебя покормлю. -
- Я раньше тебе не могла сказать, ведь ты не «бельмеса» был, ну чистый чукча, мне мама о них рассказывала.-
- Как ты можешь девушку голодом морить, а сам колбаску есть.-
- Это просто свинство с твоей стороны.-
- Кстати, почему ты колбаску всегда сам ешь, а мне с кожурой бросаешь?-
- Кожура то пластиковая, от неё несварение всякое и колики в желудке, не по - собачьи поступаешь.-
- Ты ведь у меня вроде отчима, вот и веди себя прилично, а не как «драный» кот.-
- Кстати знай на будущее, колбаска натощак принятая, аппетит развивает и для шерсти хорошо.-
Я открыл холодильник и достал пол палки сервелата сочинского и отрезал по кусочку.
- По пятницам тринадцатого можно по три, - Ласка наглела уже не по часам, а по минутам.
- Слушай не наглей,- прикрикнул я.- Я здесь хозяин.-
- Ладно, убедил, - грустно скривила мордочку Ласка. - Давай колбасу.-
Колбасу моя, собака жевала быстро и сноровисто. Я со своими вставными зубами отставал безнадёжно.
- Ты отчим колбаску справа на лево во рту перекладывай, так съешь быстрее, - деловито предложила Ласка.
- Ну что дашь ещё кусочек?
- Нет, ну ты и жадина.-
- Как колбаску так нет,- А на публике Ласка девочка моя.-
- Кстати не называй меня, девочка моя.-
- Да я девочка, но не твоя.-
- Ты же старый и облез уже почти весь, это я в смысле шерсти.-
- И лапы у тебя плохо гнуться.-
- А на весь дом - Девочка моя.-
- Это же, как картина неравный брак.-
Я до слёз рассмеялся:
- А ты когда эту картину видела и где? -
- Да мне о ней дедушка рассказывал, когда хозяина в "Третьяковку" водил.-
- Ладно, замётано.-
- Ты меня завтраком кормить будешь?-
- Сейчас разогрею, - ответил я.
- Лады отчим, колдуй у плиты, а я пойду в зал на коврах поваляюсь.-
- Знаешь как здорово.-
- Разбежишься, лапы в растопырку и брюхом по шерсти, такой кайф и щекотно.-
- Захочешь "покейфовать", приходи только тихо.-
- Ты же, как слон, правда, я их сама не видела, но мой родной отец говорил, что они больше лисицы и вместо носа у них толстый крысиный хвост.-
- Вот, уроды африканские. -
И Ласка засмеялась – оскалилась, обнажая острые белоснежные клыки. И попросила:
- Мяса не жалей а то всё рис да картошка.-
- Я ведь девица породистая, кровей английских, так что не жмись.-
Я грел суп в микроволновой печи, а Ласка тем временем резвилась на ковре. Она скользила по нему на брюхе, пыталась выкусить шерстинки, а то скакала как цирковая лошадка, высоко перебирая передними лапами.
- Нельзя шерстинки выкусывать!-я кинулся в зал.
- Не ори, слух у меня отменный.-
- Суп то готов? -
- Готов, - кивнул я.
Миску с супом поставил у домика – будки и церемонно произнёс:
- Прошу к столу барышня. -Завтрак подан.-
- Ты отчим не ёрничай, а лучше постой рядом пока ем, скучно одной завтракать.-
Ласка ела не торопясь. Термометр показывал плюс шесть по Цельсию, и я мгновенно продрог. Ласка посмотрела на меня с лёгким презрением.
- Как эпилептик трясёшься, а ещё мните себя вершиной всего живого на земле.-
- И почему вы в тёплом доме живёте, а мы собаки на улице?-
- Ведь наша цивилизация древнее.-
- Да кстати, как твоё настоящее имя?-
- Хозяин это я думаю, кличка, ты её сам придумал, для важности.-
- Даже жена и та зовёт тебя иначе
- Ну колись не таись.-
Я, вконец растерялся. И ляпнул:
- Ну Шариком зови.-
- Знаешь, что, - произнесла Ласка, внимательно глядя на меня и склоняя свою клиновидную голову, то направо, то налево.
- Какой же ты Шарик?-
- У нас в охотхозяйстве, где я родилась, рядом отирался бездомный пёс.-
- Точка в точку на тебя похожий, как с тебя лепили". "Неуклюжий, большой, зубов недочёт и все тупые". "И лаял не «фартово», а подвывал".
"Так его Полканом звали".
"Я думаю и тебя надо непременно Полканом назвать".
Проснулась и встала жена – мама Оля. Вышла на крыльцо чуть зажмурилась от солнечных лучей, прикрыла глаза ладошкой и сказала: Опять насорили и на кухне и на крыльце. "Ну, сколько я могу за вами убирать. "Надоело".
Мы с Лаской молчали. Крыть было нечем
_ "Ласка, моя маленькая, иди ко мне",- позвала жена.
Ласка покосилась в мою сторону.
"Видишь, меня зовут". "И за ухом почешут". "И на ручки возьмут".
"А ты Полкан ни кому не нужен". "Не дай Бог дожить до такого"; - Ласка вздохнула, затем встряхнулась, завиляла хвостиком и помчалась к жене.
Жена подхватила Ласку на руки. "Не замёрзла моя девочка ночью?"
Ласка, уютно устроившись в руках у мамы Оли, подмигнула мне левым чёрным глазом.
"Ну, что я говорила".
= Давай и ты; повиляй хвостом и к нам, может и тебя из жалости возьмут. =
И тут Ласка вдруг жалобно заскулила.
"Прости ты меня Полкаша родненький". "Я ведь и забыла, что у тебя хвоста то нет".
"И как же ты в жизни без него обходишься болезный?"
"Ни срам прикрыть, ни поприветствовать кого, как человек, тьфу как нормальная собака".
"Видимо когда ты родился, то тебя живодёры украли и хвост отсекли напрочь, ну чтоб унизить".
И правда подумал я вдруг. Может с хвостом, и волосатыми лапами было бы легче жить в этом мире.
Жена вернула меня к реалиям повседневной жизни.
"Володя?!" - попросила она.
- "Пока погода стоит, и дождей нет, надо смородину сухую вырезать, да под чеснок землю вскопать".
Я взял секатор, лопату и мы отправились зарабатывать обед. Ласка бежала впереди, по заросшей травой дорожке сосредоточенно принюхиваясь к запахам. Я стал вырезать высохшие ветки смородины, пытался и Ласку приобщить к труду, но не тут - то было. Ласка добросовестно перенесла в пасти три ветки в общую кучу, и загрустила. "К чертям собачьим эту работу", - выдала Ласка
"Мама Оля сама дома сидит, музыку слушает, да косточки, небось, одна грызёт, а мы с тобой работаем, как сибирские лайки в упряжке". "Да брось ты глупыш эту лопату".
"Давай побегаем, разомнём лапы".
И Ласка стала носиться как угорелая, по всему саду, словно фантастический белый заяц.
Набегавшись и тяжело дыша, спросила, переводя дух:
"А ты отчего не бегаешь отчим Полкан?" "Давай, становись на четыре лапы и наматывай круги".
"Кстати, то, что ты ходишь на двух лапах это же так отвратительно и гадко". "Ты словно дрессированная болонка в цирке". "Опомнись, ведь ты же настоящий пёс". "Правда, без хвоста".
А была, не была, может и правда побегать вместо физкультуры. Я опустился на четверёньки и попытался скакать по газону.
_ "Вперёд наш Боливар",- захлёбываясь от душившего её смеха, кричала Ласка, подбадривая меня. "Да Полкан, если тебя участок охранять поставить или лису по лесу гнать, то тебе «каюк», после двух минут работы". "И почему ты такой некультяпистый родился".
Я подавленно молчал, к голове прилила кровь, сердце казалось вот – вот выпрыгнет из грудной клетки наружу на зелёную травку.
"Да, бег ты провалил вчистую". "Давай хоть куснём, друг друга пару раз", Ласка стала грызть и кусать мои руки.
"А ты чего стесняешься", "Кусни меня за шею, "Только осторожно зубы свои вставные не сломай". "Господи Иисусе, да у тебя и клыков нет!!!"
"Отчим Полкан, ты меня прости, но как пёс ты просто выродок какой то". "А как человек", "Это уже к маме Оле".
Отдохнув после бега и возни на газоне, я продолжил работать, резать, убирать и копать.
"Давай подруга помоги", - пробовал я уговорить Ласку.
Но не вышло. "Я отчим Полкан охотничья собака, а не ослица рабочая".
"Ухожу по - английски, не прощаясь, а ты как закончишь, приходи, да старайся отработать получше, а то от мамы Оли схлопочешь, по первое число".
= "Гуд бай мой страшный друг". "Трудись в поте лица, а я пойду косточку попрошу мясную, может, дадут" И Ласка умчалась к дому.
Я не хотел получить по первое число и работал, как проклятый. Солнце пригревало всё сильней. Ни ветерка, ни тучек на небе. - Трава на газонах дождавшаяся осенней прохлады и дождей отливала изумрудом и блестела, словно натертая воском. Бабочки кружились в лёгких танцах над осенними цветами. На дачах в густом орешнике надрываясь, стрекотала сорока, видимо разглядев где - то в траве, бездомного кота.
В три часа дня я почувствовал голод. Пора и обедать, да собаку, кормить.
= Ласка ко мне, = По привычке крикнул я. Никого. И мне стало обидно до слёз, как в далёком детстве. Работать так я один, а как косточки грызть, так мы с вами мужчина не знакомы. Ласку я обнаружил в траве у забора. Она лежала с косточкой в пасти и деловито обгрызала её со всех сторон.
"Не подходи ко мне лишенец бесхвостый". - рыкнула Ласка.
"Косточку не отдам, хоть ты и до неба ростом".
"Так «цапну» за ногу, что маму свою недобрым словом вспомнишь".
"Доем" "Спокойно, поговорим". "А если ты тоже косточку хочешь, иди выпрашивай у мамы Оли, но она тебе точно не даст". "Ты и прикидом не вышел, да и пользы от тебя почти ни какой". "А за мной будущее".
Жена возилась у плиты, стерилизуя банки с яблочным соком.
"Оля обедать будем?" – спросил я. Держаться пытался нагло и уверенно, как Ласка.
"Слушай дорогой" "Я тут убиралась пол – дня, теперь вот сок на зиму закатываю, не до обеда". "Через час позову".
Я вышел обратно во двор несолоно хлебавши. Ласка уже объела косточку, и теперь весело носилась кругами, держа её в пасти.
"Ну что съел?" - пролаяла она с иронией. "Так уж и быть бери мою кость, мяса на ней, конечно, нет, но пососёшь, может голод отпустит на время".- "А я в будку к себе пошла у меня сиеста послеобеденная, и чтоб не будить, не беспокоить". "Тьфу на тебя. – Пола – собака, пола - человек"
Я не знал, что ответить и стоял, как верблюд, оплёванный более сильным соперником. Ну, всё хоть повесься не подойду к тебе больше. Ни – за – что - на свете.
К семи вечера я простил Ласку. А ровно в половине восьмого я нес ужин к её будке.
"А я думала, забыл про свою девочку мой отчим любимый". Закрутилась ужом подколодным Ласка.
Съев суп и вылизав чашку, моя собака попросила: "Возьми меня на ручки".
Я вздохнул от избытка чувств, сел на скамейку, вытянул ноги на столешнице садового стола взял Ласку на ручки и мы стали болтать о добром и вечном.
"Ты меня в большой мир выпускать будешь?" - спросила она. "Что скажешь Хозяин?"
"Я растроганный вконец льстивым Хозяин, твердо пообещал: "Вот весна придёт, погуляем". "Здорово", - сказала Ласка и вздохнула довольно.
"Ты такой добрый". "Знаешь, я решила тебя папа звать", "А не отчим или Полкан; правда Полкан тоже благородно звучит, не то, что Шарик".
"Ты хоть и не родной мне и страшный видом, но кормишь три раза в день".
"И заботишься обо мне – Дом вон построил".
"И когда кошка на меня фыркнула, ты её так облаял, даже я испугалась".
"Дай я вылижу тебе ушки".
Я не возражал. "А теперь носик", и тут я невольно отшатнулся.
"Что брезгуешь?" - оскорбилась Ласка. " Вы люди все такие".
"К вам со всей собачьей душой, а вы нос воротите".
И мы разом, вздохнули и замолчали на время. Потом увидели, как упала в уже тёмном небе звёздочка. И загадали желания. Я загадал здоровья своим близким, а себе забыл. Ласка, как всякая практичная собака - фокстерьер, загадала три в одном.
1) Косточек обязательно мясных, три в день.
2) Один раз в неделю полазать вольно в компостной яме и чтоб не орали, пошла прочь помойная собака.
3) И чтоб весной купили ей настоящую лису, надо же навыки охотничьи отрабатывать.
Совсем стемнело. Звёзды перемигивались на небосводе. Я, прикрыл Ласку полой своей домашней кофты. Она дремала, уткнув свою узкую мордочку мне под локоть. Свежий ветерок упрямо лез за воротник. Я зябко поёжился под кофтой.
"Папа отнеси меня в будку", - просит сонно Ласка. Осторожно несу её к домику. Ласка зевает, подвывая, и говорит: "Здорово день прошёл, как в сказке".
"И ты иди спать, заслужил" - и скрывается, тает белым пятном в черной глубине домика.
Я иду спать. Моя душа полна нежности ко всем на свете.
P. S. Утро, четырнадцатого сентября. Семь десять утра. Я встаю, зеваю, надеваю рубашку, натягиваю домашние брюки, сую босые ноги в тапочки и иду к двери. Открываю дверь и произношу лишь одно слово - фразу "Заходи". И надеюсь, что вновь удастся поговорить с Лаской, когда наступит следующая пятница тринадцатого.