Глава 8 из книги Джерри Мандера «Когда не остается ничего святого... (ЭкоПраво, Киев, 2007)
КОСМИЧЕСКИЕ КОЛОНИИ, ДИСНЕЙЛЭНД И ЭПКОТ
"Знаешь, Джерри, я чувствую, что действительно все рушится. Нигде не видно выхода. Куда не глянешь, все заканчивается".
Это слова художницы Элизабет Гарсоннин. Она продолжает: "Сегодня я вижу, насколько молодежь загнана в угол. Мир природы практически уничтожен, на его место пришел ужасный, грубый, коммерческий мир, населенный технолюдьми. Они уже добрались до Антарктиды. Они в джунглях. Они преследуют животных. Их космические спутники проникают во все уголки. Они знают, что под землей, что на земле. Скоро они доберутся до Венеры и Марса. Они уже проникли в человеческие клетки. Есть ли место, куда может спрятаться душа? Они оккупировали даже субъективные сферы, мир мечты. Как художница, я чувствую, что источники творчества стираются с лица Земли, а на их место приходит асфальт. Единственно действующим искусством становится искусство протеста, но мне оно не по душе. Это значит, что они уже удерживают нас и нам остается только реагировать на них. И это очень грустно".
Исследование самых отдаленных, самых диких мест на Земле практически закончилось.
Но стремление западных людей превратить дикие, неуправляемые и неисследованные пространства в производительные территории не прекращается. Недавно были найдены две такие возможности: территория вне Земли, т.е. космическое пространство, и бесконечно малые, генетические структуры жизни (об этом мы поговорим позднее).
В обоих случаях, как это было на протяжении прошлых столетий, населению говорится о том, что исследования пойдут на пользу человеку — и действительно, вряд ли они пойдут на пользу каким-либо другим существам — но не это главная цель.
Главное — возможность продать. В действительности, целями исследований являются экономическая выгода, военное преимущество, удовлетворение своего эго и присущее технократическому обществу стремление расширяться.
В последнем номере журнала Earth Island Гар Смит написал: Еще тридцать лет назад ребенок мог взглянуть в темное далекое небо и поразиться тайне звезд. Но сегодня ночное небо не окружено более тайной. Это "последний рубеж", который "надо завоевывать", нас зовут "открывать новые миры", "колонизировать космос". Знаменательно, что та же терминология в прошлом оскверняла реки, горы, леса и коренные народы. Это риторика экономического роста. Философия, ранее санкционирующая эксплуатацию планеты, сейчас подогревает желание эксплуатировать звезды.
Читая эти строки Гара Смита, я вспомнил, как ребенком отдыхал в летнем лагере в Массачусетсе. Я лежал на раскладушке и смотрел на звезды в раскрытом окне. Даже сейчас помню это ощущение. Был восторг, прорыв в бесконечность. Вид ночного неба наполнял меня радостью и страхом. Не могу пересказать свои чувства, но определенно я ощущал связь с бесконечным и вневременным, превосходящим всякое человеческое воображение. Это чувство укрепило мой дух, сердце и разум.
Прошло сорок лет, и я нахожусь в Public Media Center в Сан-Франциско. Наша группа встречается с антивоенной организацией, выступающей против финансирования Звездных Войн и милитаризации космоса. Заказчик просит нас провести рекламную кампанию, в которой будет рассказано о колоссальной стоимости, сложности и военной неэффективности программы Звездных войн и новой гонке вооружений в космосе. Мы согласны, но у меня остается чувство неудовлетворенности. Для меня, сам факт запуска человеческих существ в космос, вместе со спутниками и технической аппаратурой, навсегда изменит, если уже не изменил, живую обитель человеческого воображения. Потому что теперь, взглянув на звезды в поиске духовной и эмоциональной связи, как это делали наши предки, мы обнаружим лишь летающие машины.
Исследование человеком космоса, как и дикой природы, уводит наши представления о субъективном, поэтическом, эмоциональном и духовном в область, ограниченную технической перспективой.
Я с большой опаской отношусь к милитаризации космоса и еще больше расстраиваюсь из-за корпоративного вмешательства в космос, набирающего все больший размах.
Милитаризация, по крайней мере, встретила организованное сопротивление, в то время как корпоративная деятельность в космосе проходит без всякого сопротивления и усиливается.
В феврале 1988 года Белый дом объявил об инициативе, направленной на поддержку частного сектора в освоении космоса. Программа предусматривала авансовую покупку коммерческих космических продуктов и услуг, минимизацию риска и существенные субсидии бизнесу, осваивающему космос. Подобная правительственная программа несколькими десятилетиями ранее направлялась на поддержку частного бизнеса в области атомной техники.
Решение правительства о поддержке частных компаний в космических разработках основывалось на вынашиваемых десятилетиями утопических идеях, начиная с Всемирной выставки 1940 года до сегодняшних технических центров, таких как ЭПКОТ. Корпорации во всю рекламируют экономические выгоды от разработок в космосе для всего человечества, разумеется, ожидая для себя наибольших выгод. Новые ресурсы космоса должны якобы привести к новым рабочим местам, международному сотрудничеству, новым горизонтам, к расширению кругозора человечества, и т.д. и т.п.
Конечно, реальные побудительные мотивы для исследования космоса и создания новых технических устройств не имеют ничего общего с чаяниями большинства людей на Земле и не несут никаких выгод для планеты. Они являются исключительно результатом внутренней потребности корпораций и технократического общества в расширении.
Технократическое общество в настоящий момент испытывает нехватку ресурсов,
подпитывающих его рост. Оно наталкивается на естественные природные ограничения Земли. После того, как каждый дюйм на Земле будет исследован и сфотографирован из космоса, а последние ресурсы преобразованы в предметы массового потребления, возникнет вопрос: а что дальше?
Подобно тому как в прошлом новые континенты колонизировались с целью расширения ресурсной базы, начнется колонизация космоса. Не из любви к природе европейцы завоевали Новый Свет, их побудительными мотивами была жадность. Не из любви к природе в 19-м веке начался процесс, который окрестили "Проявлением судьбы", т.е. навязывание нашего образа жизни всем народам Северной Америки, якобы "с божьего благословения". Не из любви мы сегодня обкрадываем космос и Землю. Как заявил секретарь Рональда Рейгана, определяя мотивацию "покорения космоса" для частного бизнеса: "Фактической основой исследования космоса является бизнес". И в этом нет сомнения. Как любое заповедное место на Земле, космические "дикие места" уже переводятся людьми из статуса источников нашего вдохновения и нашей души в ресурсы для промышленного роста.
ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ БИЗНЕСА В КОСМОСЕ
Бизнес, предлагаемый в настоящее время для космоса, главным образом сводится к добыче полезных ископаемых и должен начинаться с Луны. Гар Смит сообщает о том, что "кислород может стать первым важным продуктом, который смогут добывать ученые. Шестьдесят процентов лунного грунта состоит из окислов серы, и ученые исследуют возможность использовать ядерные реакторы или солнечные генераторы для превращения лунной пыли в кислород". Кроме того, из каждых 10 000 тонн лунной породы можно получить одну тонну водорода для последующего использования его в качестве ракетного топлива и многих производственных процессов. На Луне также можно добывать анортозит (имеющий больше содержание алюминия) и титан.
Ученые НАСА предсказывают, что в третьей декаде 21-го века на Луне будут проживать до 1000 человек. Вначале предполагается активно развивать туризм с помощью частых запусков шаттлов с Земли, гостиниц и экскурсионных поездок по Луне. Согласно Смиту, после Луны "следующей целью будет пояс астероидов", из которого будут добывать маленькие кусочки пород, содержащие водород, кислород, воду, платину и некоторые сплавы металлов. В соответствии с одним из проектов, установленные на мелких астероидах "масс-драйверы" смогут выбрасывать отходы материала в космос, обеспечивая тем самым достаточный реактивный момент для направления астероидов на орбиту Земли. В результате ошибок расчета, добавляет Гар Смит, вполне вероятное попадание астероидов в земную атмосферу, где они будут взрываться подобно атомной бомбе.
Планы в отношении Марса включают "терраформинг", т.е. создание искусственной среды, напоминающей земную. Эта идея идет дальше примитивных представлений, например Джерарда О`Нила, о сооружении городов на других планетах, в которых будет создана искусственная среда для нормальной жизни. По его предложению, города должны покрываться соответствующими куполами для создания земной атмосферы. На фермах будут выращиваться продукты; вода будет перерабатываться и циркулировать в замкнутом пространстве. В городах будут магазины, бейсбольные площадки и кинотеатры. Одним словом, люди смогут вести тот же образ жизни, что и в Калифорнии.
"Терраформинг" идет еще дальше. Предлагается превратить всю атмосферу Марса в атмосферу Земли, при этом отпадает необходимость строить большие купола. Эта идея развивается в книге Джеймса Оберга Новые Земли: Преобразование Земли и других планет. Процесс преобразования начинается с установки гигантских зеркал направленных на марсианские ледовые шапки, испарение замерзшей воды и изменение содержимого атмосферы. Затем будут завезены некоторые виды водорослей и лишайников для производства кислорода и готово! — можно строить отели по западному образцу, с открытыми бассейнами и торговыми рядами.
Сотни корпораций уже глубоко заинтересованы в инвестировании подобных космических проектов. Согласно Гару Смиту, до 1988 года НАСА уже потратило 200 млн долларов на то, чтобы "сделать космос безопасным для американского бизнеса". Среди бизнесменов, субсидированных НАСА, была компания из Хьюстона Space services, Inc., планирующая "запустить на орбиту космическую лабораторию, длиной 45 футов, питаемую солнечными батареями и стоимостью 250 —500 млн долларов". Данная компания, работающая в сотрудничестве с консорциумом флоридских гробовщиков и вышедшими на пенсию инженерами космического центра Кеннеди, скоро будет зарабатывать по 3000 долл. на каждом клиенте, пожелавшем, чтобы его останки запустили на орбиту для "космического захоронения". (Зачем надо искать место захоронения в космосе, мне не понятно; разве что для того, чтобы дух мог скорее добраться до небес.)
Каким бы ни был мотив для столь большой глупости, существует больший риск столкновения запускаемых ракет с уже летающим на околоземной орбите хламом. И это не шутка. За одно поколение, с тех пор как началось освоение космоса, на около земной орбите скопилось до 15 000 объектов различной величины. Они включают в себя отработанные ступени ракет, собственно ракеты, металлические стяжки, человеческие экскременты, осколки разорвавшихся спутников и выброшенные инструменты. И столкновения уже происходили. Один советский испытательный аппарат разбился после столкновения с космическим мусором, а полет американского шаттла чуть было не прервался из-за летающих на орбите хлопьев краски.
Физическое накопление мусора на орбите большая проблема. Но есть еще более серьезная проблема — засорение космоса сигналами спутников связи. В настоящее время на орбите имеется 139 спутников, многие из которых подавляют сигналы друг друга. Большинство этих спутников разработаны корпорациями, занятых картографированием земных ресурсов. С помощью фотографического оборудования спутники могут заснять каждое растение, каждое животное, каждый ручей, а с помощью инфракрасного оборудования проникнуть вглубь поверхности и заснять скрытые от глаз человека минералы. Так технология спутниковой связи облегчает и ускоряет процесс преобразования природы на нашей планете в товар.
С другой, светлой стороны, замечает Гар Смит, рекогносцировка спутников противостоит военному или корпоративному доминированию. По его мнению, например, французский спутник SPOT "позволяет обычным гражданам и неправительственным организациям проводить мониторинг ядерных испытаний, военных судов и передвижений войск", чем уменьшает вероятность случайного вторжения. В соответствии с этой логикой, обычные люди якобы могут составлять карту ресурсов Земли так же, как это делают корпорации, и предсказывать появление бульдозеров в том или ином месте.
Боюсь, что Смит рисует слишком розовую картину. Его фантазии напоминают самые радужные (но не оправдавшиеся) прогнозы в прошлом, возлагаемые на технику. Общеизвестно, что технология спутников и освоение космоса доступны лишь крупным научно-исследовательским и военным институтам, и корпорациям. И они в тысячу раз быстрее достигнут своих целей, чем мы с вами или Сьерра Клуб.
Данная технология как раз и создавалась для того, чтобы повысить конкурентоспособность военных институтов и интенсивнее эксплуатировать природу. Людям, живущим за счет органической жизни нашей планеты, и тем, кто намеревается беречь ресурсы и землю, не нужны спутники для вычерчивания залежей полезных ископаемых. Люди, живущие рядом с "ресурсами", рады оставить их в покое.
ФАНТАСТЫ ЛЮБЯТ КОСМИЧЕСКИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
Настраивая публику на космические полеты, фантасты играют критически важную роль. Вот уже два поколения проходят психологическую подготовку (начиная со всемирных выставок и Бака Роджерса до "Стар Трека" и Звездных войн) под руководством фантастов, рекламирующих интеллектуальные и духовные прелести освоения космоса. Такова профессия фантастов — постоянно находить новые места и темы для фантазии, подобно тому как корпорации находят новые материалы и сырье. Если бы они писали, скажем, об эволюции аграрных сообществ или нехватке ресурсов, это не приносило бы таких дивидендов. Поэтому фантасты любят космические полеты. Они серьезно обставляют их соответствующими аргументами и ищут новые художественные образы.
В первых рядах космического футуризма оказались Джерард О'Нил и Герман Кан. Оба написали серьезные книги (Кан написал "Следующие 200 лет", О'Нил - "Небесный фронтир"), высоко оцененные корпоративно-технологическим обществом; будущее в книгах основано на расширении добычи ресурсов для растущей индустриальной и корпоративной систем.
Для Кана освоение космоса — неизбежный шаг в эволюции техники и продвижении человечества к изобилию. Он считает, что мы находимся на пороге замечательных достижений, гарантирующих светлое технологическое будущее. В книге "Следующие 200 лет" Кан пишет:
"Двести лет назад люди в своей массе были бедными и полностью зависели от сил природы; сегодня человеческих существ стало неизмеримо больше, они богаты и контролируют силы природы. Последние 400 лет оказались для человечества такими же драматическими и важными, как весь предыдущий период развития цивилизации, насчитывающий 10 000 лет. Человечество перешло от Аграрной к Промышленной революции. На этом пути, в наиболее развитых странах уже стали заметны элементы сверхпромышленной экономики с невероятными, всеохватывающими технологиями… На смену существующей экономике вскоре придет пост-индустриальная экономика, для которой задача производства средств существования становится тривиально простой благодаря совершенным технологиям".
Я до сих пор поражаюсь, когда довольно разумные люди описывают доиндустриальную эпоху как грязную, несчастную, бедную и подверженную природным катаклизмам. Им следовало бы знать, что в умеренных климатических зонах планеты — задолго до варварской Европы шестнадцатого-семнадцатого веков — у коренных народов была довольно приятная и относительно легкая жизнь (см. главу 14). Но Кан не признает этот факт.
Кан также лукавит, когда говорит, что промышленное производство сделало производство средств существования "тривиально простым". Если так, тогда почему столько людей голодают и почему планета подвергается разрушению? Кан говорит, что технология решит все проблемы. Он предсказывает будущее, когда все будут жить как американцы. Освоение космоса, говорит Кан, обеспечит необходимые для роста ресурсы и перенесет самые грязные производства в космос. По мнению Германа Кана, у колонизации космоса есть еще и другая важная роль. Она служит запасным выходом в случае, если на Земле все пойдет очень плохо — если у нас разразится ядерная война или наступит экологический армагеддон из-за загрязнения среды или изменения климата. Если это произойдет, говорит Кан, космические колонисты смогут обосноваться в своих искусственных городах и возвратиться позже на Землю, когда она очистится. Для Кана космос представляет собой еще один "континент", который можно эксплуатировать; место, где можно получать больше ресурсов, экспериментировать с образом жизни, создавать новые направления в науке, выполнять производственные процессы, невозможные на Земле, создавать новые чистые технологии и поддерживать рост экономики. Корпорациям нравится такая точка зрения.
Джерард О'Нил разделяет позицию Кана и понимает, что мы не можем расширяться экономически, пока ограничены пребыванием на Земле. Ресурсы будут истощаться, рынки усыхать, население будет вынуждено сдерживать свой рост, а для машин не хватит места на стоянках. Поэтому космос — единственное решение. После того, как эта планета будет использована, можно поискать другую.
О'Нил так аргументирует необходимость роста, описывая доиндустриальную эпоху в еще более мрачных тонах, чем Кан:
На протяжении тысячелетий малочисленные и слабые человеческие существа влачили жалкое существование. Войны, голод и болезни уничтожали целые народы. Должны были пройти столетия, прежде чем население начало расти. Качество жизни для большинства людей в доиндустриальную эпоху оставалось низким даже в мирное время. Хотя и существовали небольшие, сравнительно богатые, привилегированные классы, большинство было вынуждено тяжело работать, многие были рабами.
По-видимому О'Нил полагает, что рост населения — это хорошо. Что же касается "низкого качества жизни" доиндустриального общества, то о каком обществе идет речь? О странах Ближнего Востока во времена Христа или же о Европе? О Китае или Японии ? Из описания видно, насколько невежественен О'Нил в отношении коренных народов, живших на протяжении многих тысячелетий без привилегированных классов, без рабства, с относительным комфортом, в особенности если сравнивать их со многими районами современного индустриального мира.
Обычно полагают, что до прихода индустриализации все было плохо — бедность, рабство, зависимость от природы и т.п. Но такое мнение прекрасно работает на индустриальный капитализм и оправдывает завоевание "угнетенных" народов. При этом капитализм представляется эдаким доброхотом, с альтруистическими намерениями.
Завоевание космоса, в свою очередь, выставляется как продолжение альтруистической политики на Земле, в то время как, на самом деле, это попытка избежать ответственности за хаос, возникший на Земле по вине индустриально-корпоративного общества.
(Более подробное обсуждение и анализ работ Кана, О'Нила и других фантастов
можно найти в прекрасном эссе Гари Коутса "Образы будущего, возможности настоящего: исследование природы, человека, общества", в книге Переселение Америки (см. библиографию).
ЗВЕЗДНЫЙ ПОСЕВ: ОТПРАВКА "ЛУЧШИХ ЛЮДЕЙ" В КОСМОС
Третий "визионер", о котором я должен рассказать, это гуру 60-х, д-р Тимоти Лири **. Он все еще популярен, окружен поклонниками среднего возраста, и его мессидж достаточно важен.
У него отличная от других фантастов миссия: провести технико-религиозное обоснование колонизации космоса в духе Нью-Эйдж. Этот мессидж можно определить так: "Космическая колонизация как эволюция сознания".
Наша планета — своего рода живое существо, и все его части взаимодействуют между собой. Это существо носит имя "Гея". (Пока все хорошо и совпадает с представлениями аборигенных народов. Эта сторона "Геи" мне нравится. Но не остальное).
По задуманному природой эволюционному сценарию роль человеческих существ состоит в осознании целостной планетарной экосистемы. Мы являемся мозгом этого планетарного существа. Мы даже, может быть, причина эволюции, ее цель. Мы как семена, из которых должны вырасти новые цветы на далеких лугах.
По мнению Лири, которое очень популярно среди определенных кругов Нью-Эйдж, все до сих пор происходящие события были подготовкой того, чтобы наш вид занял положения лидера, мыслителя и своего рода, президента всех существ и всей планеты. На нас лежит ответственность за мудрое правление и дальнейшую эволюцию.
Мое знакомство с идеями Лири о космических путешествиях произошло в конце 1960-х, когда он еще находился в тюрьме. Именно тогда я встретился с женой Тима, Джоанной, которая разъезжала по всей Америке, пропагандируя идеи Лири о "звездном посеве". Смысл его идей сводился к тому, что поскольку человеческие существа — это сознание не только этой планеты, но и всей вселенной, наше предназначение состоит в "заселении" остальной вселенной высшим разумом.
Меньше всего мне нравилось в "звездном посеве" то, что мы должны быстро найти и подготовить "5000 людей с наиболее развитым сознанием", чтобы запустить их в космос, как только будет подготовлена соответствующая космическая база. С этой базы "5000 лучших людей" будут с помощью своего высшего сознания формировать утопические сообщества и заниматься дальнейшим исследованием вселенной. Мы, на Земле, должны будем обеспечивать эти высшие существа всеми необходимыми техническими инструментами, на которые только способны наши недостойные умы.
Помню, спросил одного из последователей Лири: а как будут выбираться 5000 высокосознательных людей? И кто будет выбирать? По каким критериям? Должны ли
они хорошо разбираться в технике? (Разумеется). Сколько будет художников? ("Самые выдающиеся"). Будут ли среди них индейцы? (Будут: "с самым высоким уровнем сознания"). Мужчины? Женщины? Гомосексуалисты? Коммунисты? Единственно, что мне стало ясно после этих вопросов, что я не попадаю в эти 5000. "Впрочем, это хорошо, — подумал я. — Я не собираюсь никуда улетать".
Утопическая мечта Лири притягательна для многих прежде всего тем, что не основана на капиталистической выгоде. Она кажется довольно возвышенной — продвинуть дальше эволюцию. В сравнении с ней утопия Германа Кана, например, похожа на своего рода индустриальный Феникс в Аризоне. Утопия Джерарда О'Нила похожа на город Пало Альто под куполом, где все заняты переработкой отходов и садоводством.
Но мечта Лири имеет почти естественно-научное звучание. И она находит отклик у приверженцев Нью-Эйдж, которые рассматривают себя в роли пионеров будущего. Многим из Нью-Эйдж нравится идея оставить планету и стать астронавтами для продолжения эволюции в космосе. Перспектива личного участия в задуманном природой проекте эволюции настолько волнующая, что ее приверженцы не видят (или не хотят видеть) ее связи с Проявлением судьбы, с той же концовкой.
Утверждение, что наш биологический вид является конечным продуктом эволюции, так сказать, сознанием планеты, и что некоторые люди — в частности, технологически ориентированные западные люди — находятся на переднем фронте эволюции, выдается за философское обоснование освоения космоса (хотя, на самом деле, это "бизнес как всегда"). Мы продолжаем расширять свое присутствие; продолжаем считать себя лучшими и важнейшими существами, продолжаем рассматривать наши цели как более высокие по сравнению с "отсталыми" коренными народами; продолжаем искать новые ресурсы для утоления своих аппетитов; продолжаем захламлять Землю отходами. Нет никакого сомнения: мы способны захламить и другие планеты точно так же, как Землю.
ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ
На протяжении многих лет я размышлял насчет притягательности космических полетов. Я могу понять, почему корпорации, военные и правительства заинтересованы в полетах, я вижу тягу к неземному со стороны приверженцев Нью-Эйдж. Но почему эта идея притягивает других, мне было непонятно. Наконец, до меня дошло, что космические путешествия — это конечная стадия давно начавшегося процесса "ухода". Наше общество "покинуло свой дом" в тот момент, когда мы провели границу между собой и землей, когда сообща двинулись к совершенно искусственным, опосредованным мирам — громадным городам из бетона — и когда начали агрессивно грабить и переделывать природу. Сегодня природа буквально ушла из нашего поля зрения и съежилась. Мы потеряли всякую связь со своими биологическими корнями. Мы забыли, откуда пришли, не чувствуем никакой связи с остальным миром, поглощены только самими собой. Нам трудно обнаружить места, где еще идут природные процессы.
В особенности это относится к американцам, поскольку наша страна в значительной степени состоит из иммигрантов, порвавших отношения со своей родиной и не имеющих особой привязанности к земле, на которой живут. Коренные американцы [т.е. индейцы — Прим. перев.], у которых здесь глубокие корни, напротив, совсем не настроены на то, чтобы покидать свою землю.
Корпоративная культура также приложила руку к этому процессу, поскольку заинтересована в том, чтобы ее слуги заботились об абстрактной корпорации, а не о реальных сообществах, в которых живут и работают. Корпорации регулярно предают сообщества, часто обкрадывают и бросают их; кроме того, они заставляют сотрудников переезжать на новые места.
Совершенно ясно, что такое отчуждение от мест, в которых мы живем и работаем, подрывает всякую идею о внимательном и бережливом отношении к земле, что представляет собой серьезный отход от прошлого. Будучи воспитанными корпоратив- ной культурой, мы не отличаем одно место от другого; для нас ничего не стоит заменить одно место на другое, даже если это новое место не на Земле. В итоге, мы оказываемся в положении миллионов бездомных на улице. И в самом деле, мы все бездомные, жаждущие возвратиться домой.
Мой друг Гари Коутс, профессор архитектуры Канзасского университета, о котором я уже упоминал как авторе "Переселения Америки", считает, что наш интерес к космосу, возможно, является искаженным стремлением возвратиться домой в рай, место из которого нас выгнали. Он рассматривает всю нашу культуру, как пересказ библейской истории об Адаме и Еве.
Недавно при встрече Коутс рассказал мне следующее:
"Как и все мифы о сотворении, история о райском саде — не выдумка, более того, это то, что происходит с нами каждую минуту… После убийства Авеля, который олицетворял наше единство с землей, Каин отправился на поиски утерянного рая. В нашем искусственном окружении на Земле (которое мы хотим перенести на небо) мы также ищем возможности вступить в рай. В частности, все эти лежер-уорлдс, дисней -уорлдс, мегамолс, мобильные дома, кондоминиумы, генная инженерия, освоение космоса и терраформинг планет представляют собой ничто иное, как обновленные попытки Каина возвратиться домой, в первоначальный рай. Трагедия в том, что, стремясь восстановить рай, мы ускоренно разрушаем природу. И снова повторяется история с Каином и Авелем — еще одно проявление главного мифа западной цивилизации".
Коутс взволнованно описывает роль, которую сегодня играют всевозможные луна-парки, мегамолы подобно канадскому Уэст Эдмонтону, и такие места развлечения, как Дисней-уорлд, Си-уорлд и ЭПКОТ-центр. Он уверен, что именно в этих луна-парках и мегамолах нас психологически подготавливают к будущей жизни в космосе. В этих местах, добавляет он, "можно подготовиться к существованию в неких заранее спроектированных фантазиях". Если не каждый сможет жить внутри пластиковых утопических пузырей на Марсе, каждый сможет ощутить искусственную жизнь на Земле.
"Подобно храмам в Египте и Греции, — говорит Коутс, — Дисней-уорлд и другие искусственные миры позволяют приобщиться к новым таинствам. Пространство и время воссоздаются заново словно программы по телевидению. Мир творится с помощью новой мифологии… Находясь в очередном лунапарке или погружаясь в мир телевидения, трудно сказать, что реально, а что нет. Точно так же в сообществах будущего, образ жизни конструируется наподобие телевизионных фантазий. Мы достигаем бессмертия, растворяясь вх телевизорах, чтобы уже никогда не выйти наружу. Такая ситуация подготавливает нас к жизни в удаленных космических колониях, к робототехнике, к генной инженерии и Звездным войнам, которые выдаются за "настоящее" будущее. Все вместе взятые лунапарки демонстрируют логику и архитектуру гиперреальности — мир, который Умберто Эко называет "абсолютно лживым".
Коутс убедил меня в том, что я должен посетить некоторые из упомянутых мест и посмотреть на них как на тренировочные площадки для будущего отрыва от Земли.
"Они оказывают такое же мощное влияние, как и Всемирная выставка 1940 года, — говорит Коутс, — и направляют туда же". По его совету я посетил Уэст Эдмонтон и ЭПКОТ-центр. Самым откровенным в смысле пропаганды технологического будущего оказался ЭПКОТ-центр. Его задачей является подготовка людей к восприятию определенного типа будущего. Уэст Эдмонтон, с другой стороны, только торговый центр и парк развлечения. Самый большой в мире. Эдакий прообраз марсианской жизни под куполом.
УЭСТ ЭДМОНТОН МОЛ, ЭДМОНТОН, КАНАДА
Эдмонтон решительно не похож на марсианский город. Город расположен в окружении живописных зеленых лугов, диких рек, высоких Скалистых Гор. Он служит воротами в непокоренную северную территорию Канады. Но на краю города расположен потусторонний мир, вставленный в живой ландшафт. Это Уэст Эдмонтон Мол, торговый центр, рекламирующий искусственную среду, которой нет и в помине. Сразу же знакомлюсь с тем, какую жизнь нам запланировали. В одной из брошюр, например, написано: "Самые лучшие и восхитительные чудеса на Земле находятся в наших 889 магазинах". В брошюре торговый центр называется "Восьмым чудом света". И это правда.
Моим любимым "природным окружением" в торговом центре был Уорлд Уотер-парк. Шестнадцать этажей, покрытых стеклянным куполом, размером с шесть футбольных полей. Там же, гигантский бетонный пляж с реальными достигающими восьми футов волнами, которые управлялись компьютером. К сожалению, серфинг не разрешался, хотя я увидел с десяток людей, имитирующих серфинг.
Температура воздуха за пределами мола 20 градусов по Фаренгейту (минус 7 по Цельсию),но внутри Уорлд Уотер-парка поддерживается постоянная температура 86 градусов (28 по Цельсию). Тут же лампы для загара и двадцать две водные горки, а также Бурная Река, симулирующая горную речку. На резиновых лодках можно прокатиться по речке в любое время года.
Если вам по душе океанские берега, Уэст Эдмонтон предлагает "Приключения под водой". Можно совершить подводный круиз на 337-футовой подводной лодке, которая погружается на глубину 15 футов. Или же можно погладить четырех атлантических дельфинов, плавающих в том же мини-океане, что и подлодка.
В центре более тридцати аквариумов, в которых, согласно брошюре, собраны "более 1000 видов, найденных на Гавайских островах, Филиппинах, в Австралии, Карибском регионе, Южной Америке, Японии, Канаде и США".
Если же вы предпочитаете птиц и животных, то в Уэст Эдмонтоне их в особенности много. В расположенных между магазинами стеклянных помещениях содержится более 250 экзотических птиц, включая знаменитых фламинго из Южной Америки, несколько видов "умных и талантливых попугаев", гигантские антилопы из Южной Америки и много другого. "Все птицы живут в больших вольерах, — говорят разработчики, — которые представляют естественную среду обитания".
Из животных там есть горные львы, тигры, паукообразные обезьяны, бурые медведи, ягуары, а ваш ребенок может погладить "большой диапазон домашних животных по всему комплексу". Вы найдете в центре 28 000 видов растений, прекрасно вписавшихся в торговый центр, многие из которых "представляют собой редкие и экзотические виды".
Кроме "чудес природы" в Уэст Эдмонтоне вам предлагают провести несколько самых романтических путешествий. Хотите побывать в Риме? В Фэнтазилэнд-отеле есть
римские комнаты, с римскими статуями и колонами из белого мрамора, и настоящая
римская баня с зеркальными стенами. А как насчет Аравии? Ваши кровати будут в окружении песчаных дюн. Комнаты в полинезийском духе помещены на "военном катамаране под всеми парусами", здесь же картины вулканических извержений. Посетитель Уэст Эдмонтона может также зайти на копию Бурбон-стрит в Новом Орлеане или на Европейский бульвар в Париже.
В других местах расположены ледяной каток, парк развлечений с американской горкой высотой с шестнадцатиэтажный дом, полуторакилометровая беговая дорожка, миниатюрный гольф по имени Пеббл Бич, уменьшенная копия корабля Христофора Колумба "Санта Мария", 210 магазинов модной женской одежды, 35 магазинов мужской одежды, 55 обувных магазинов, 55 ювелирных магазинов, 11 больших универмагов, 19 кинотеатров, 110 ресторанов, 2 автомобильных салона и 350 других магазинов, центров обслуживания и прочих чудес. Послушайте, если можно сотворить целый мир под колпаком в канадском Эдмонтоне, почему его нельзя воссоздать на Марсе?
ЭПКОТ центр, ОРЛАНДО, ФЛОРИДА
Май 1988. Моя сестра Анита Розенсток звонит из Нью-Йорка. Она говорит, что ее сын Роб Уоринг, известный музыкант, скоро приедет из Норвегии в ЭПКОТ-центр, расположенный на территории Дисней-уорлда во Флориде. Роб участвует в музыкальном ансамбле, представляющим норвежские народные песни на открытии норвежского павильона. Поскольку наша мать живет во Флориде, моя сестра и я решаем собрать всю семью и ехать во Флориду.
Я никогда не был в Дисней-уорлде, и поэтому стараюсь узнать о нем как можно больше. Из книги "Мир Уолта Диснея", выпущенной Disney Company, узнаю, что его цель — "исполнение мечты". Я также узнаю, что это место в десять раз больше южно-калифорнийского Диснейлэнда и покрывает 27 000 акров; что это целая вселенная, разделенная на четыре зоны: Царство отдыха, в котором все виды отелей, гольф-курсы, искусственные озера, водные развлечения и искусственные пляжи; Царство магии, ЭПКОТ-центр, и внутри него, Витрина мира.
Самый крупный аттракцион — Царство магии, разделенное в свою очередь на шесть "тематических парков": Мэйн-стрит, USA; Фэнтази-лэнд; Эдвенчур-лэнд; Фронтир-лэнд; Либерти-сквэр; и Туморроу-лэнд. Каждый из этих "тематических парков" представляет собой беззастенчивую попытку воплощения наших фантазий об американской жизни, американских приключениях и путешествиях. Каждый парк восстанавливает в памяти образы детских фильмов и книг, и воплощает их в "реальные" шоу.
Мэйн-стрит, USA весьма показательный пример. Согласно брошюре, Мэйн-стрит "притягивает нас с невероятной силой, поскольку демонстрирует самое лучшее, что было у 'старой доброй Америки', это Америка 1890 — 1910 годов". Мы попадаем в мир кондитерских магазинов, очаровательных, запряженных лошадками повозок, уживающимися рядом со "старинными" автомобилями, кварталов из парикмахерских, железных дорог с паровозиками и пассажей. Никаких профсоюзов, никаких надписей вроде "только для белых" или "только для черных". Никаких индейцев, никаких нищих. Кажется, все это пришло их голливудских фильмов или порождено воображением Рональда Рейгана.
Если Мэйн-стрит, USA делает из реальности фикцию, Фэнтази-лэнд делает из фантазии реальность, а именно оживляет диснеевские образы. Тут и Синдерелла с Питером Пэном, Пиноккио и Белоснежкой, гномы и все мультипликационные замки, разводные мосты, лес и феи.
По поводу Эдвенчур-лэнд в официальном диснеевском проспекте сказано следующее: "Диснеевские имажинеры сделали все возможное, чтобы воссоздать удивительную страну, задуманную природой". И действительно: это выдерживается во всех деталях. Так, например, собраны почти все растения, представляющие тропические регионы мира.
Слово ЭПКОТ — аббревиатура названия Experimental Prototype Community of Tomorrow (Экспериментальный прототип общества будущего). "Власть Будущих Миров не знает пределов", — говорится в официальном диснеевском документе (что, конечно, хорошо отражает философию бесконечного роста корпоративного общества).
ЭПКОТ-центр был задуман с целью приучить нас к этому будущему "беспределу". На одном плакате очень ясно выражены цели ЭПКОТа: "Помочь людям, неуверенным в переменах или чувствующим страх перед будущими сложными системами [среды обитания]… привыкнуть к компьютерам и другим высокотехнологичным устройствам".
Когда мы приехали во Флориду, Боб уже был там, вместе с норвежской делегацией из 400 человек.
"Сегодня в 6.45 утра у нас была первая репетиция, — сказал Роб, — ее нужно было закончить к открытию парка в 9.00. У них такое правило: публика не должна видеть репетиции или закулисные приготовления. Нельзя разрушать иллюзию. Люди должны оставаться в некоем состоянии фантазии. По той же причине нельзя называть ни музыкантов, ни исполнителей, а на демонстрируемых фильмах нет имен режиссеров. ЭПКОТ хочет, чтобы все представления были бессознательной картиной, без следов работы. Это должно способствовать выходу фантазии".
Роб и его коллеги должны были играть на следующий день, поэтому у нас было время пройтись по павильонам ЭПКОТ. Сначала мы заглянули в Энергетическую Вселенную компании Exxon. Зал построен по типу огромного театра. Мы были ошарашены, когда увидели, что ряды в театре двигаются как один гигантский автомобиль.
Записанный на пленку голос рассказал, что мы отправляемся в "путешествие во времени", чтобы получить представление об истории энергетики. На диораме "мир динозавров" видны были двигающиеся и угрожающие друг другу существа; при этом ощущались довольно крепкие запахи. Этот период истории, по-видимому, должен был вызывать ужас. Когда наш гигантский автомобиль закончил свое путешествие во времени, автоматический голос сказал: "Добро пожаловать, ребята, в двадцать первый век". Мы облегченно вздохнули. Затем неожиданно зазвучали темы из Звездных войн — и мы погрузились в видения завтрашнего дня с "неограниченной электрической энергией", приводящей в действие наши мечты о лучшем мире.
Следующим был павильон Горизонты, созданный компанией Дженерал Электрик. Там мы попали на космический челнок, летевший к будущему. При этом игралась музыка очень похожая на ту, которую играли в павильйоне Exxon (неужели один и тот же композитор?). Мы увидели диорамы c огромными подводными городами и городами, плавающими на поверхности океана. Мы увидели хайтековские колонии в космосе. В разделе о Земле мы увидели самую поразительную экспозицию: огромную ферму, протянувшуюся до горизонта. Сегодня, объяснили нам, компьютеризированные фермы производят генетически модифицированную продукцию без рабочих. Голос Дженерал Электрик все время повторял девиз: "То, что мы можем вообразить, мы можем воплотить".
Затем мы посетили "страну, сотворенную корпорацией Крафтс Фуд". Нас посадили в небольшие лодки, которые понесли нас по реке "в место, которые многие позабыли, в страну, где выращивают продукты". Нам показали семейную ферму — с соответствующими ароматами сена и навоза — прекрасную реликвию прошлого. "Каждый год, — вещал голос из громкоговорителя, — на смену семейным фермам приходит бизнес, и фермерство становится точной наукой. Совершенствуя семена, пестициды и технику, мы движемся в новую эпоху". Вскоре, наша лодка заплыла в современную лабораторию, своего рода парник. "Сейчас это называется "Управление окружающей средой"… Природа сама по себе не всегда бывает достаточно производительной", —
вещал голос компании Крафт. Затем мы поплыли мимо выставочных экспонатов полностью механизированного сельского хозяйства. Мы увидели новые виды растений, которым не нужны такие лишние элементы, как ветки или ствол; мы увидели, как можно выращивать фрукты непосредственно в пластиковых трубках. Для многих новых видов растений почвы не требовалось; они висели в лаборатории и подпитывались с помощью автоматизированного, компьютеризированного распыления.
На протяжении всей поездки был слышен детский хор, поющий мелодию на мотив песни Вуди Гатри: " Послушаем землю, которую любим…"
Вот таким мы увидели ЭПКОТ. Корпорации и новые технологии сделают все, чтобы улучшить нашу жизнь. Будущее будет во сто крат лучше, чем настоящее. Нам не надо будет придерживаться этого милого, но никому ненужного атавизма — любви к земле, семейным фермам (или вообще фермам), или общине, или природной среде. Все, что нам следует делать, это расслабиться, плыть в наших маленьких автомобилях и удивляться мастерству, мудрости и воображению корпораций-провидцев, с их потрясающими новыми изобретениями. Все мы должны ждать прихода будущего, в котором будет минимум работы, максимум комфорта и полный технологический контроль окружающей среды, погоды и нас с вами. А какова наша роль? Доверять нашим лидерам и их видению. Радоваться ему, жить с ним и смотреть на него, как мы смотрим кино.
Технологические видения ЭПКОТ-центра меня особенно не волновали. Я видел подобное и раньше, начиная со Всемирной выставки 1940 года. То, что меня действительно поразило, это состояние земли в ЭПКОТе. Как и в Дисней-уорлде, на землю был наведен надлежащий лоск. Она была настолько наманикюрена, что казалась частью декораций (чем она, собственно, и была). Идея состояла в том, чтобы показать насколько совершенным может быть технический контроль над окружающей средой. Я нигде не увидел ни кусочка бумаги, ни сухой травки. Реки, которые плыли через ЭПКОТ, были заключены в бетонные трубопроводы, ограничивающие всякое свободное движение воды — за исключением небольшого озера c мелкой рыбешкой. Меня этот факт поразил, но затем я понял, что эта реальность сохранена для кормежки группы розовых фламинго. Розовые фламинго! Фантастические птицы.
В соответствии с "природной средой" ЭПКОТа, доведенной "до совершенства" и упакованной для устранения любых непредвиденных обстоятельств, также выглядели и сотрудники. На каждом из них был зеленый с белым костюм, напоминающий одежду команды из фильма "Стар Трек". Каждый был тщательно вымыт и причесан. (Сотрудница ЭПКОТ, сопровождающая норвежских музыкантов, пожаловалась им, что недавно получила выговор от руководства за слишком длинные ногти, превышающие одну шестнадцатую дюйма).
Каждый в ЭПКОТе улыбался. На вопросы давались безукоризненные ответы, как будто заранее подготовленные. Каждый строго придерживался правил. И стало понятно, что нам тоже следует их строго придерживаться.
Один раз мы решили выпить пиво в баре у Мексиканского павильона. Взяв пиво, мы собрались было продолжить путь, но неожиданно появилась девушка, твердым (но вежливым) голосом заявившая, что мы не можем выходить из бара с пивом.
Другой раз мой двадцатилетний сын Яри и я зашли на несколько футов за белую черту, вблизи одного из выставочных экспонатов, чтобы отдохнуть от напирающей толпы. Это нарушение правил было замечено в доли секунды дежурным, который твердым (но вежливым) тоном сказал: "Будьте любезны зайти за белую линию и следующий раз не переступать ее". Яри в ответ огрызнулся: "Следующего раза не будет".
Вскоре у нас начался параноидальный страх, как если бы за нами началась слежка. У нас было такое чувство, что "охрана" была повсюду. Стало ясно, что мы ходим по враждебному нам миру, чуждому человеческим существам. Было бы наивно думать, что "чужие" из ЭПКОТа не заметили, насколько неадекватно мы себя ведем. Если бы можно было одним словом определить ЭПКОТ-центр, я бы сказал: контроль.
Все это место представляет собой воображаемую футуристическую проекцию утопического, компьютеризированного, технологического полицейского государства, в котором человеческое поведение также предопределено, как рост травы на аккуратных лужайках. Это логическое продолжение корпоративного мышления, которое развивалось на протяжении десятилетий. Нам показали будущее, в котором каждой травинке отводилось определенное место, а все разнообразие птиц сводилось к идеальным фламинго; это было будущее с заранее определенными человеческими эмоциями, генами и опытом. Дивный новый мир. Или следуйте его правилам, или извольте выйти вон. Какова цель этого мира? Эффективное производство и добропорядочное, размеренное, потребительское, фантастическое, запрограммированное, фиктивное, диснеевское "счастье".
Наконец пришел день, когда должны были выступать Роб и норвежские музыканты, но к тому времени моя пожилая мать сильно утомилась. Она не могла выдержать длительный поход на 407градусной жаре к норвежскому павильону. Роб спросил у персонала ЭПКОТа, может ли его бабушка поехать прямо с музыкантами из отеля до сцены. Ответ был: нет, не может.
Роб объяснил, что его пожилая бабушка с трудом ходит и не представляет никакой угрозы для ЭПКОТа, но этот аргумент не подействовал. Очевидно, необходимо было подавать прошение за неделю. Поэтому нам пришлось привести бабушку своим ходом. Я решился на отчаянный шаг, попросить охрану разрешить нам подъехать ко входу ЭПКОТа, а не парковаться за полмили на раскаленном асфальте. Я думал, что получу стандартный ответ: нет. К моему удивлению, охранник в совершенно стартрековой униформе заглянул в автомобиль, и увидев пожилую женщину, сказал: "О'кэй, поезжайте". Я был так удивлен, что даже забыл его поблагодарить. Я просто уставился на него. "Пожалуйста", — сказал охранник. Потом в машине мы обсуждали, не было ли "пожалуйста" грубостью за то, что я не поблагодарил его. Или, может быть, он ответил так автоматически. Если первое, то тогда мы были свидетелями первого случая нарушения правил ЭПКОТа, что давало некоторую надежду.
Наконец мы добрались до норвежского павильона. Выступление было замечательным. Группа пела старинные песни о любви, о сельской жизни, о ферме, животных, одиночестве. К сожалению, выступление проходило на открытой сцене, мимо которой проезжали диснеевские машины и проходили тысячи туристов, останавливаясь лишь на минутку, чтобы взглянуть на "экзотических" норвежцев. Я заметил, что выступление само по себе совершенно не соответствовало планам ЭПКОТа; по идее оно должно было входить в фантастический дримпарк, удерживающим "лучшее из того, что было в прошлом". В мире, который рисует ЭПКОТ, однако, увы, не будет Норвегии, поскольку все страны будут практически неразличимы.
Пока подъезжали туристы, автобусы и автомобили, Роб пытался просигналить ответственным за звук инженерам о том, что в громкоговорителях стоит нестерпимый шум. Инженеры из ЭПКОТа так и не смогли как следует настроить микрофоны на протяжении всего представления. Такова была техноутопия сегодняшнего дня.
Можно себе представить, какой будет техноутопия космоса! — подумал я. После того, как все деньги будут потрачены на космическую программу, и все люди в мире отдадут силы на ее воплощение, и будет создана идеально управляемая окружающая среда, и будут воплощены все корпоративные идеи, все чертова система в конце концов будет работать не лучше, чем, скажем, метрополитен или телефонная компания.
Трава всегда будет прорастать через щели. Природа переживет людей. Тотальный контроль никогда людям не удавался.
САН ФРАНЦИСКО, ЛУНА ПАРК
Уэст Эдмонтон Мол и ЭПКОТ-центр представляют собой специальные площадки для подготовки нас к улету с планеты. Кроме этого, постоянно ощущается стремление подготовить нас к восприятию искусственной среды. В городе Сан-Франциско, например, где я живу, начался процесс, который охватил многие американские города, а именно инвентаризация уникальных черт города и упаковка их в угоду голодным туристам, жаждущим показного, искусственно аутентичного опыта. Какой бы уникальностью не располагал город, она быстро исчезает по мере того, как его оригинальные черты преобразуются в товар. Здесь та же логика, которую используют в Уэст Эдмонтоне, восстанавливая под куполом Бурбон-стрит или Полинезию. Поскольку мы все вырваны из родного окружения и не принадлежим ни к одному конкретному месту, нам везде хорошо, и любое место может стать парком для развлечений.
Когда я впервые переехал в Сан-Франциско в 1960 году, единственным транспортом в городе были трамваи. Мои дети платили по 25 центов и ездили на них в школу.
Сейчас трамваи убраны. Большинство линий разобрано, за исключением тех, которые идут от центральных отелей к Рыбачьей пристани. Сейчас проезд на трамвае стоит 2,5 доллара, и на нем редко можно увидеть местного жителя. Сама Рыбачья пристань, ранее служившая местом работы рыбаков, теперь служит лишь приманкой для туристов, а ее флот стал бутафорским. Город быстро превращается в свою копию, а жизнь все больше напоминает жизнь внутри Дисней-уорлда. Сан-Франциско превращается в "Сан-Франциско, лунапарк".
Гари Коутс так описывает эту тенденцию: "Мне кажется, что вскоре какая-нибудь страна с рухнувшей экономикой, например, Англия, изменит свое имя на Старая Англия и будет брать с туристов взнос на границе, и вручать им набор билетов на различные аттракционы: Двухэтажные автобусы! Очаровательный шекспировский театр! Настоящие волнения футбольных болельщиков! Настоящее сражение 300-летней войны между Старой Англией и Старой Ирландией!"
Переделывание оригинальной среды обитания в товарную форму, создание чуждой среды, лунапарков и искусственных поселений, освоение и колонизация космоса — все это симптомы одной и той же болезни: отчуждения от места на Земле, которое мы называем "Дом". Убрав из нашей жизни мир природы — наш истинный дом, — мы построили на асфальте новый мир, новый рай, мир мечты. Затем начали жить внутри искусственных миров, внутри нашего воображения. Мы плывем по тротуарам точно так же, как астронавты плывут в космосе.
Растворение нашей культуры в таких искусственных мирах представляет собой большой риск, поскольку логическим следствием будут потеря ориентации и сумасшествие; или, как говорит Коутс, навязчивое стремление заново воссоздать природу и жизнь.
ПРОТИВОЯДИЕ: РЕАБИЛИТАЦИЯ ЗЕМЛИ
В 1967 году Дэвид Брауэр, тогдашний исполнительный директор Сьерра-Клуба, обратился к нашему рекламному агентству с просьбой подготовить проспект под названием "НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК ЗЕМЛЯ". В проспекте указывалось, что, ввиду угрозы завоевания космоса технологически развитыми странами и серьезных нарушений в космосе, мы, земляне, должны понять, что у нас только один дом — Земля.
Известно, что вид Homo sapiens появился из химического бульона, составляющего основу нашей Земли. Мы входим в сложную паутину жизни, которая существует только здесь, на этой планете. Нигде более во вселенной, возможно, мы не найдем такого же "дома", как здесь, и при всем нашем умении, не сможем воссоздать в космосе среду, подобную Земле. С учетом этой реальности, Брауэр считает, что нужно хорошенько подумать, прежде чем отправляться в космос. Следует подумать прежде всего о нашем доме на Земле как о незаменимом и неповторимом месте, которое необходимо сохранить при всех обстоятельствах. Брауэр говорит, что нашу планету следует рассматривать как заповедник в масштабах вселенной, как парк или природный заповедник. После нашего пребывания в других галактиках, после того, как мы добудем все минералы и построим космические станции и родим детей вне пределов Земли, должно все-таки остаться место, куда могут возвратиться эти дети и почувствовать свои родные корни.
Этот проспект опередил свое время. Мало кто серьезно воспринял идею о Национальном парке Земля. Спор шел даже внутри Сьерра-Клуба о том, следует ли Брауэру рекламировать космические полеты. (В конце концов, Брауэр перешел к Друзьям Земли (Friends of the Earth) а затем основал Earth Island Institute. Позже Брауэр вернулся в Сьерра-Клуб и вошел в совет директоров. Возможно, моя книга поможет заново возродить идею создания Национального парка Земля. Сегодня проспект Брауэра должен вновь зазвучать).
Вместе с Брауэром, настаивавшем на том, чтобы всю Землю рассматривали как дом, стали появляться и другие подобные движения. В 1960-х многие говорили о том, что людям надо заново "обживать" планету, в особенности следует взять шефство над тем местом, где они живут. Эти движения включали новые городские экологические движения, расцветавшие по всей стране. У них были одни и те же проблемы, связанные с интенсивным строительством, загрязнением среды и неуловимыми властями города. Некоторые из этих движений — такие как программа Грин Сити в Сан-Франциско — предоставляли жителям города информацию о растениях и животных, изначально принадлежащих данной местности.
В 1970-х появилось биорегиональное движение, задачей которого было улучшение жизни людей за счет возрождения природных регионов, в которых они проживали; это могли быть районы вблизи берегов или дельты реки. Необходимо было захватить шефство над этим местом и защитить его от сил, стремящихся изменить окружающую среду, доминировать в ней или нанести экологический урон. Настроенные более радикально, чем традиционные группы защитников окружающей среды, биорегионалисты противостоят национальным государствам, не имеющим никакого экологического смысла, а также отстаивают права природы. (К настоящему времени существует 300 биорегиональных организаций в Соединенных Штатах, хотя они остаются практически неизвестны из-за своего локального характера).
В этот же период появилось движение "зеленых" в Европе. Несмотря на менее тесную связь с местностью, чем у биорегионалистов или городских экологических движений, "зеленые" выступают за приостановку экономического роста и изменение характера бизнеса на планете, сознавая ограничения, налагаемые природой.
Все эти движения выражают отдельные аспекты глобального движения, охватившего коренные народы мира. На протяжении веков коренное население говорило о своей связи с землей, но на них не обращали внимания. Сегодня движение коренных народов диаметрально противостоит хайтековой, корпоративной, экспансионистской философии, отрывающей их от своих корней.
Любое движение, которое пытается восстановить отношения между человеком и местом его проживания на земле, становится противоядием космическому сумасшествию.
__________________________________________
*"Проявление судьбы" (Manifest Destiny) — выражение, означающее, что у Соединенных Штатов существует миссия расширять свою форму демократии и свободы. Защитники "Проявления судьбы" считают, что такое расширение не только положительно, но и очевидно ("проявлено") и неизбежно как "судьба". Данное выражение стало популярным среди демократов в 1845—1855 гг. В середине 20-го века "Проявление судьбы" стало синонимом экспансии Соединенных Штатов.
** Тимоти Франсис Лири (1920 —1996) — американский психолог и пионер в области исследования LSD, один из первых людей, останки которых были отправлены в космос.