Было тихо, так тихо бывает перед бурей, но все бури были уже позади. Не было ни боли, ни разочарования, может только легкая грусть и при этом невероятная легкость. Еле заметная улыбка на губах. Усталость, так долго сковывающая плечи будто тонным грузом, отпустила. Жутко хотелось преувеличить, преувеличить до невыносимости, а потом пожалеть себя.
Сколько времени надо маленькой гусенице, чтобы пересечь плоскость листа, с упоением впиться в его край и жевать, жевать... так жадно, не замечая, как тает под ней поверхность, на которой она же сама и сидит? А потом плююююх.
Сколько времени надо человеку, чтобы понять и освободится от ненужного, чтобы набраться смелости, обрубить концы? А потом плююююх.