С утра хотел стать кусочком матэ, чтобы медленно, почти вальсируя, осесть на дне кружки. Я бы смотрел вверх, сквозь толщину зелёной воды на себя другого, настоящего, на выражение знакомого лица, на дымок в серо-голубых глазах и морщинки возле глаз, на линии от постоянного хохота и от того, что внутри подсказывает мне, как быть.
Я бы сидел тихо, не шевелясь, слушал внутренний голос. Кусочки матэ рассказали бы мне о том, как красиво в Перу и как ты красива, когда сидишь там, далеко. В глазах моих дымились бы летние костры, но когда кто-то окликнул меня, всё растворилось за мгновение.