Кем был смирнов

      

        Учитель.
Учитель, учитель, учитель – как жаль, что в нашем щедром на синонимы языке нет достаточного разнообразия, чтобы передать  единственность человека, нёсшего это (скромное? великое?) звание…         
        Кем он был для нас – учеников, единомышленников… или, вернее, со-мышленников, ибо единомыслием наше содружество не страдало, да и скучно бы было одинаково думать. Но было нечто общее, что влекло нас к Смирнову и друг к другу. Как если бы он был магнитом, а мы – опилками, но не золотыми, не древесными и а исключительно железными! Другие, если и «прилипали», то быстро отваливались. И если продолжать аналогию, то и друг к другу мы притягивались уже намагниченные им. И, конечно же, общее дело. Донести посредством звучащего слова красоту и глубину мысли, чужой, но прожитой и переосмысленной каждым по-своему. Тогда исполнитель становится почти соавтором, привнося своё прочтение. Но и в этом были особые тонкости. Какую миссию ты выполняешь, что для тебя главное – ты в искусстве, или искусство в тебе? Этот вопрос являлся каждый раз, когда декламатор пытался «приукрасить» голос, поставить себя впереди автора или его произведения. Но найти то глубинное, чего до тебя никто не находил, считалось вершиной творчества, и как радовался Александр Николаевич таким находкам, просто светился счастьем!
         Необычным было и так называемое обучение мастерству. Всякое понятие о «натаске» отсутствовало. Он никогда не предлагал читать «с голоса», как поступает большинство педагогов, но искал в каждом из нас то неповторимое и неведомое, что кроется в глубинах сознания и чувства.
         Удивляло, что именно Александр Николаевич очень гордился дружбой с каждым из своих учеников, а не наоборот.  Бывало, встречает в дверях  радостным возгласом: «А вот сейчас я познакомлю Вас с самым лучшим  на свете Юрием (Сергеем, Виталием, Володей…)».   
И знакомились, и становились своими без оглядки на разницу в возрасте, образовании и общественном положении – все были равными в приобщении к истории культуры и  театра, к великому нашему  Слову.
Эти беседы за круглым столом под старинной лампой с непременным чаепитием… Эта неутомимая смирновская тяга заразить жаждой творчества как можно больше людей...

Когда умирает учитель, ученикам становится не у кого учиться. С уходом из жизни Александра Николаевича всё произошло немного по-другому. Ведь он учил нас МЫСЛИТЬ и находить решение именно внутри себя, а не снаружи. А потому мы продолжаем у него учиться, как бы парадоксально это ни звучало.
        Даже через семь лет после его смерти.