В один прекрасный день, когда светило солнце и пели птицы, в одной маленькой деревне в старом русском доме, старушка взяла листок, ручку и начала писать:
«Меня зовут Вера Васильевна, мне 91 го и я ветеран войны. Пишу это письмо, ибо отчаялась на какую-либо помощь. Я живу в этом доме уже долгие годы, последние из которых совершенно одна. Дом совершенно стар, как и я, он без центрального отопления и без канализации. Его крыша, к сожалению, местами прохудилась и поэтому сильные дожди, и таянье снега не проходят бесследно. Зимы в наших краях сильные, снежные, морозы стоят и под 40 градусов, так еще и северный ветер дует с неистовой силой. В общем, тяжело дается пережить зиму. Отопления нет, только печка, которую мне в моем возрасте топить не по силу. Да и что с нее взять то с этой печки, не в состоянии она отопить все помещение сполна, не в силах. Мы же этот дом с мужем после войны строили и печку эту клали и крышу крыли, сколько времени с тех пор прошло все износилось. Не те уж вещи стали, коль и люди поменялись. Вот дожила до 21 века. Войну прошла медсестрой до самого Берлина. Тяжело было, ох и тяжело, но не отчаивались, верили. Ведь за правое дело боролись за жизнь свою будущую, за счастье под небом чистым. И голод был и смертей много видела, на руках у меня умирали мальчики малые, которые в бой шли веря в лучшее, в добро верили под пули попадая, а умирая маму звали. И горя хлебнула не початый край. И зло воочию видела от рук фашистских. Да что вспоминать сейчас всё это, старые раны бередить, вот надо это да. Все было на многом сердце свое и душу закалили, чтоб сильнее стать. После этого, с чем бы не сталкивались в жизни, все шутя, преодолевали. Да и любовь была на войне, как же без нее. При чем така любовь была настоящая, искренняя, что в сегодняшнее время и позавидуют многие.
А нынче как? Вот я ветеран войны, живу в старом доме совершенно одна, Просила администрацию, чтоб мне дали квартиру со всеми удобствами. Как положено в нынешнее время – отопление центральное, канализация, водопровод. И что же? Не дают. Говорят, мол, не положено, что дом, который у меня есть, соответствует всем нормам жилья. Владейте и не жалуйтесь. Как соответствует? Коль каждую зиму в нем холод не возможный, ветра гуляют. Потолок промокает, за водой к колодцу я не в состоянии уже ходить. А туалет у этого дома на улице. Разве такие нормы жилья в 21 веке? Нет, не в состоянии я пережить следующую зиму.
Помню солдата, который говорил, что у него маленький ребенок, и он воюет ради его мирного будущего, наполненного добром. И вот этот солдат тяжело ранен, и умирая, е перестает говорить: «Будь счастлив сын. Это все ради твоего будущего». Вот будущее наступило, и, к сожалению, оно не такое которое мы верили.
Мои дети и внуки разъехались по городам, оставив меня и живя своей жизнью. Я не держу на них ни какой обиды, это бессмысленно. Мой муж давно умер, оставив на меня все хозяйство. Я скучаю по нему.
Это письмо последнее в моей жизни. Я Вера Васильевна, мне 91 год и я решила расстаться с жизнью, потому что следующую зиму мне не пережить. Я потеряла веру в людей и в будущее.
Да простит меня Бог».
Закончив писать, маленькая, но крепкая старушка сложила аккуратно листок, положила его на стол и прижала сверху ручкой. После она встала из-за стола, подошла к иконам, расположенным в красном углу дома, встала на колени и начала молиться. Целый час проходила эта молитва не останавливаясь ни на секунду. А после нее она налила себе воды, достала из аптечки разные таблетки, прописанные врачами для поддержания здоровья, высыпала их горстями в руку и принялась запивать их водой, запив последнюю, она легла на кровать и заснула.