Автор идеи: окситанский торубадур XII века – Гильем де Кабестань.
В балладе использованы лирические мотивы трубадуров XII – XIII веков: Маркабрюна, Серкамона, Джауфре Рюделя, Клары Андузской, Бернарта де Вентадорна, Раймбаута Оранского, Бертрана де Борна, Пайре Карденаля, Сорделя.
Эн Раймон де Кастель Руссильон был сеньор доблестный, благородный и в годах. Имел он женою мадонну Маргариту, прекраснейшую из дам, каких только знавали те времена, одарённую всеми возможными добродетелями и учтивостью.
Однажды ко двору Эн Раймона прибыл сын соседа, бедного рыцаря – Гильем. Представ перед сеньором, Гильем спросил:
ГИЛЬЕМ. О, доблестный сеньор, не угодно ли Вам взять меня на службу?
Эн Раймон посмотрел на юношу и увидел, что тот красив необыкновенно, но увидел он также, что Гильем слишком изнежен и не подойдёт для военной службы, и что он не создан самой природой для службы при дворе. Тогда Эн Раймон спросил Гильема:
ЭН РАЙМОН. Я – воин. Едва ли ты сможешь быть мне полезен. Умеешь ли ты обращаться с мечом?
ГИЛЬЕМ. Господь наделил меня умением находить слова и складывать их в кансоны и сирвенты. Я - трубадур.
ЭН РАЙМОН. Трубадур?! Это меняет дело!
И Эн Раймон дал Гильему виолу, чтобы юноша немедленно подтвердил своё мастерство. Гильем взял виолу, заиграл на ней и запел:
ГИЛЬЕМ.
Люблю я дыханье и ласки весны
И нежную зелень дерев
А также, когда средь лесной тишины
Над речкой, в кудрявых кустах бузины
Звенит соловьиный напев
В сплетении трав и зелёных ветвей
Ловлю я улыбку и взгляд
Мне пищи не надо, я жив только ей!
И весело пить мне весной вместе с ней
Амора пьянящий яд!
Но я и на миг не забуду о том
Что долг мне вчера приказал:
Велел он оставить мне милый мой дом
И вместе с рассветом явиться с конём
Куда мне сеньор приказал
Туда, где в сплетенье зелёных ветвей
Палаток белеющих ряд
Где слышится топот и ржанье коней
Где кодекс суровый, где люди храбрей
Где копья на солнце горят!
Одним из солдат, что сеньору нужны!
Я с радостью буду служить!
Враги побегут от меня, смятенны!
И пусть похоронит в кустах бузины
Того, кто во время жестокой войны
Собою не стал дорожить…
ЭН РАЙМОН (хлопая в ладоши). Да, ты настоящий трубадур! И я беру тебя на службу! Но, конечно, я не собираюсь гноить такой талант на войне! Ты станешь пажом супруги моей – мадонны Маргариты и будешь развлекать её и её гостей тогда, когда я буду покидать замок для охоты или войны. Однако запомни крепко-накрепко то, что я тебе сейчас скажу. Я знаю, что трубадур, для того чтобы петь, обязательно должен быть влюблён, поэтому предупреждаю: бросай свой взгляд куда угодно, только не на мою жену. Если ты нарушишь мой запрет, то горько пожалеешь о том, что Господь наделил тебя умением находить слова и складывать их в сирвенты и кансоны!
ГИЛЬЕМ. Клянусь, мой сеньор, что никогда я не посмею оскорбить Вас – своего благодетеля любовью к той, кого называют мадонна Маргарита!
На том и порешили. И стал Гильем пажом молодой и красивой супруги сеньора Эн Раймона.
А надо сказать, что мадонна Маргарита и сестра её Агнесс были дамами утончёнными и умели находить слова. Да, да, в те времена среди трубадуров встречались и женщины. И вот однажды, когда мужья отправились на очередную охоту, Маргарита и Агнесс собрали в замке интересную компанию и устроили «Суд Любви». «Судами Любви» в те времена назывались поэтические состязания трубадуров. Трубадуры выходили на середину зала и пели под виолу или просто декламировали свои кансоны, а мадонна Маргарита и мадонна Агнесс должны были присудить победу лучшему.
Вот вышел знаменитый Маркабрюн.
МАРКАБРЮН.
Нет у чувства границы
Знаю о том с колыбели
Донна моя, неужели
Наша любовь не свершится?!
Чувства, они же, как птицы
В синее небо взлетели
О, неужели метели
Им повелят возвратиться?!
Иль никогда не свершится?!
Буду отвергнут я снова?
Или не скажет и слова?
Или велит удалиться?!
И со словами простится:
-Дон, нам велит Провиденье
Глупым – ловить наслажденье!
Умным – к блаженству стремиться!
Вот вышел Джауфре Рюдель:
ДЖАУФРЕ РЮДЕЛЬ
Мне в пору долгих летних дней
Мил щебет птиц издалека
Когда Любовь моя вдали
Она и мучает слегка!
Ведь в сладкой близости бесед
Ни тайны, ни томленья нет.
Срывая плод, мы не поём
А лишь едим мы, сей предмет.
А вот любовь издалека
Не знает торжества побед!
И потому-то никогда
Не потеряет вкус и цвет!
Последним Вышел Гильем.
ГИЛЬЕМ.
Ненастью наступил черёд
Нагих садов печален вид
И редко птица запоёт
И стих мой жалобно звенит.
Да, в плен Любовь меня взяла
Но счастье не дала познать
Она надеждою влекла
И не велела не желать!
Любви напрасно сердце ждёт
И грудь мою тоска теснит
Что более всего влечёт
То менее всего сулит
Как мотылёк, стремясь любить
На свет костра лечу опять
Что невозможно получить,
То невозможно не желать!
Желаю я! И ум мой спит
А в сердце соловей поёт
Что менее всего сулит
То более всего влечёт…
И победа была присуждена Гильему.
Но, как только мадонна Маргарита услышала кансону Гильема, Амор тут же овладел ей и воспламенил её мысли. Но она ещё не знала об этом и шутила, разговаривая наедине с сестрой:
МАРГАРИТА. Агнесс, ты видишь или нет, как наш Гильем хорош?
АГНЕСС. Скажу тебе, сестра, в ответ: хорош Гильем, и что ж?
МАРГАРИТА. А как он чудесно пел! Конечно ж он влюблён!
АГНЕСС. Да, стих его очень смел. Он явно воспламенён Амором, но он хранит от общества свой секрет. И правильно. Ведь добра в открытости сердца нет.
МАРГАРИТА. А, может быть любит он кого-то из нас с тобой, и кто-то из нас каждый час смущает его покой?
АГНЕСС. Пусть любит. Ведь нет греха, что тело Амор грызёт! Ведь петь может только тот, в чьём сердце Любовь живёт!
МАРГАРИТА.
Родная, я так хочу
Узнать, в чём его секрет!
АГНЕСС.
Узнай. А я помолчу.
Хотенью запрета нет.
Но только учти, сестра
Твой муж горячей огня.
МАРГАРИТА
Ну, что ты? Это игра!
Пусть влюбится он в меня!
С Гильемом я пошучу. Не хочется мне скучать!
Мне надо. Я так хочу!
АГНЕСС
Опасно в Любовь играть…
Но не послушала сестру мадонна Маргарита.
Однажды в саду увидала он Гильема, который сочинял новую кансону, наигрывая на виоле. Маргарита подошла к юноше и ласково с ним заговорила:
МАРГАРИТА
Гильем, я знаю, что супруг мой к Вам благоволит
И Ваша честь, Ваш долг святой, быть преданным велит
О, знаю я, что никогда не станете Вы лгать!
Но, Ваша песнь, она кому? Могли бы Вы сказать?
Молчите Вы? Сеньора ждёт и требует ответ
Откройте, для кого рождён сегодняшний куплет
Той песни, что слагали Вы, светясь, как Солнца луч?
Ведь неспроста Ваш нежный слог так строен и певуч!
Но ничего не отвечал Гильем мадонне Маргарите, только краснел и опускал глаза.
МАРГАРИТА
Ты любишь?
ГИЛЬЕМ
Нет.
МАРГАРИТА
Гильем, не лги! Ты знаешь: никогда
Тот, кто не любит, не найдёт подобные слова:
«Желаю я! И разум спит
А в сердце соловей поёт!
Что менее всего сулит,
То более всего влечёт».
ГИЛЬЕМ
Я ненавижу лживость и обман
Путь к истине единственно мне гож
И ясно впереди, или туман
Я нахожу, что только он хорош.
Сеньора, трубадур не может петь
Пока Амор его не побудит
Но предпочтёт певец скорее смерть
Чем сердце пред любимой обнажит.
В том сердце, где слепой Амор живёт
Нет прелести. Оно кровоточит.
Лишь испугает, иль с ума сведёт
И потому, смущённое, и молчит.
МАРГАРИТА
Гильем, а вдруг ей вовсе не претит
Вид крови и её пьянящий цвет?
Вдруг сердце дамы тоже не молчит?
И кровью обливается в ответ?
ГИЛЬЕМ
Пусть это так. Но пусть благая весть
Не прилетит на скромный мой порог!
Ведь для меня моей мадонны честь
Важнее, чем взаимности восторг.
МАРГАРИТА
Да. Свет жесток, завистлив и спесив
Живому чувству в нём недолго жить
Но вечно перед Богом будет жив
Лишь тот, кто не боится полюбить!
ГИЛЬЕМ
Я не боюсь. Такие вот дела…
Люблю я всё сильней, но твёрд мой дух.
И чувства, перешедшие в слова
Моей сеньоре услаждают слух.
МАРГАРИТА
Гильем, скажите, если даме той
Ни честь её, ни слава – не указ
И вся в любви безумной и святой
Как будто бы в огне она сейчас?
Что если даме выпало желать,
С неизлечимой болью в сердце жить?
И если хочет вас поцеловать
Осмелились бы Вы её любить?
ГИЛЬЕМ
Вы шутите?! Иль делаете вид
Что любите Любовью Вы меня?!
МАРГАРИТА
И что? Никто же мне не запретит
Для видимости выспросить тебя…
Так что ж, Гильем, осмелитесь, иль нет?
Скажите ж сокровенные слова!
ГИЛЬЕМ
Осмелюсь, донна. Вот Вам мой ответ
Лишь видимость бы правдою была!
МАРГАРИТА
Ответ достойный. Но слова сказать
Ещё совсем не значит – поступить!
Я Вас, Гильем, решила испытать
Достойны ль Вы того, чтоб Вас любить?
Должны, Гильем, Вы сами всё понять
Не спрашивая чей-нибудь совет
Совсем без слов должны Вы распознать
Та видимость правдива или нет…
И покинула мадонна Маргарита взволнованного её словами юношу в саду, под сенью дерев. И пошла она в задумчивости в покои своей сестры. Но, когда пришла ничего не могла сказать от волнения. Тогда мадонна Агнесс стала её расспрашивать.
АГНЕСС
Скажи, сестра, как сладилась игра?
Гильем в любви признался, или нет?
Что ж ты молчишь? Скажи, что до утра
Он будет целовать в саду твой след!
МАРГАРИТА
Итогом и венцом всех игр моих
Гонителем всей прелести земной
Стал лишь Амор. Владеет нынче мной
Взамен надежд и радостей былых
Один Амор. Он сердце бередит
Он разум покрывает пеленой
Он мучит болью, спорит он со мной!
Не знала я, что так Любовь болит…
Твоя сестра – ничтожное создание!
Она шутила с чувством и желаньем!
Любимой быть, но не любить самой
Она желала сердцем и душой.
За то её святой Амор судил
Любовью он её вознаградил
Теперь она не знает, как ей жить
Её легче умереть, чем не любить…
АГНЕСС
Не может быть! Ты вправду влюблена?!
Раз так случилось, так тому и быть!
Пусть судит за любовь Любовь сама
А я тебя не думаю судить!
МАРГАРИТА
Мой муж, Эн Раймон – добрый человек
И честь его, сестра, мне дорога.
Амор жесток. Поверь, за весь свой век
Я не имела худшего врага.
Он мучает меня, он страстью жжёт
Грызёт! И даже ночью он не спит!
АГНЕСС
Так уступи! Пусть дань свою возьмёт!
А Бог тебя за то, сестра, простит.
МАРГАРИТА
О, что мне Бог?! Согласна заплатить
Я за Любовь и муками в аду!
Но вот Амора зову уступить
Поверь, сестра, никак я не могу.
АГНЕСС
Тебя волнует только твой супруг?
Пустое! Если страсть кипит ключом
Хитри и лги! Вступи в обмана круг!
Эн Раймон не узнает ни о чём!
И я тебе в обмане помогу
Ведь нам мужья, поверь, не меньше лгут!
Лишь говорят: «люблю и берегу»
А, чуть из дома, изменять бегут.
МАРГАРИТА
Нет, нет, сестра. Эн Раймон не такой.
Он верен. Знаю это и ценю.
Рождён он с благородною душой
Я никогда ему не изменю!
АГНЕСС
Что ж будешь делать? От любви страдать?
МАРГАРИТА
Поверь, тебе я правду говорю:
Я просто постараюсь не желать
И страсть свою я волей усмирю.
Я каждого с лица земли сотру
Кто скажет, что Гильема я люблю!
Пойми, Агнесс, что я скорей умру
Чем мужу боль изменой причиню!
С тех пор мадонна Маргарита избегала общества Гильема, и встречалась с ним только в присутствии гостей Эн Раймона. И хотя Амор вёл против неё жестокую войну, мадонна Маргарита не сдавалась и изо всех сил сопротивлялась любовным мечтам и размышлениям. И даже если она, гуляя в саду, случайно сталкивалась с Гильемом, то не заговаривала с ним, а быстро уходила, чтобы избежать искушения.
Вскоре сестра её Агнесс и её муж – Эн Роберт Тарасконский уехали в свой замок, и мадонне Маргарите не кому было теперь рассказать о своих чувствах и переживаниях. Но она держалась стойко и не позволяла себе даже смотреть на Гильема.
А Гильем пребывал после всего этого в задумчивости. С тех пор Амор повёл и против него войну. И мысли, какие Амор посылает слугам своим, проникли в самую глубину его сердца, и с того времени сделался он слугою Амора и стал слагать строфы, приятные и весёлые, грустные и волнующие на мелодичный напев, что всем нравилось, а больше всего той, для кого он пел.
И вот однажды, когда в замке Эн Раймона в очередной раз собрались гости, и опять среди гостей была мадонна Агнесс с супругом, Гильем исполнил свою кансону. И была в ней вся боль его безответной любви.
ГИЛЬЕМ
Сеньоры, вряд ли кто поймёт
То, что сейчас я петь начну
Не то, что к подвигам зовёт
Не то, что пели в старину
И мне неведом поворот
В который под конец сверну
Безумным всяк меня зовёт
Но петь начав, не премину
В своих желаньях дать отчёт
Не ставьте это мне в вину.
Как только милая мелькнёт
Сложу я песню не одну…
Всё для неё! Мне свет постыл
Я не живу, я день тяну
Я знаю, что я ей не мил
Но власти рока не кляну
Я – спятивший жонглёр, я – тот
Кем трогает она струну...
Не замолчу я никогда!
Святой Амор велит мне петь
Я весь её! И я б желал
У ног любимой умереть!
Я – тот, кому от рук её
Весьма приятна даже смерть!
Люблю! И если нет её
То Солнца в небе тоже нет!
А если Бог мне запретит
То Он услышит мой ответ:
Я - тот несчастный для кого
Она – и Бог, и Солнца свет!
Услышав эту кансону Гильема, мадонна Маргарита взволновалась необычайно, так, что это стало всем заметно. Эн Раймон спросил жену:
ЭН РАЙМОН
Что с Вами? От чего Вы так побледнели? Неужели Вас так взволновала кансона вашего пажа?
МАРГАРИТА
Нет. Просто я не здорова. Мне надо немного отдохнуть.
И мадонна Маргарита удалилась в свои покои. Там она предалась печали и неудержимым слезам. Вскоре к ней в покои пришла мадонна Агнесс.
АГНЕСС
Сестра, скажи в уме ты или нет?!
Ты - не в себе, и видит это Свет!
И муж твой тоже! Он же не слепец!
Опомнись, Маргарита, наконец.
МАРГАРИТА
Агнесс! Сестра! Ведь мука это, право!
Гильема песни для меня - отрава!
Совсем не телом, я душой люблю
И почему люблю, я сознаю!
Гильем – певец от Бога и - поэт!
И для меня награды лучшей нет
Чем песнь его, что голову вскружила
Как будто я сама её сложила!
Сказал он то, что в сердце накипело
То, что сказать сама я не сумела!
Я слушала его, едва, дыша
Как будто бы у нас одна душа
Как будто в миг творенья, бритвой острой
Нас разделил Творец, как камень чёрствый,
И надо было вечность нам страдать
Чтобы сейчас друг друга отыскать!
АГНЕСС
И, что же ты решила? Изменить?
МАРГАРИТА.
Какая тут измена может быть?!
Я знаю, что Гильема я люблю
Но мужу я, сестра, не изменю.
С Гильемом буду сердцем и душой!
Теперь я обрела души покой.
Ведь тело нам на время лишь даётся
И к праху прах со временем вернётся…
Когда ж умрём, как Рок нам всем велит
Пусть наши души Бог соединит…
Только покачала головой мадонна Агнесс и, молча, покинула покои сестры. На утро, Агнесс и Эн Роберт покинули замок Эн Раймона и Маргариты.
Эн Раймон провожал свояка и свояченицу и долго смотрел им вслед. Гильем побежал провожать гостей, и теперь стоял вдалеке, у края дороги и махал им вслед рукой. Маргарита сказала, что больна и не покидала своих покоев. И тут к Эн Раймону, низко кланяясь, весь сгорбленный и заискивающе заглядывающий в глаза, подошёл Клеветник.
КЛЕВЕТНИК
Гильем разыгрался наш…
Беспечен и счастлив паж!
Он, как соловей поёт
И душу к греху зовёт!
Он – тайный предатель Ваш…
Виновник всех свар и краж
Сеньор, Вам так не везёт!
А он-то вошёл ведь в раж!
ЭН РАЙМОН
О чём ты? Я не пойму!
Ты что ему ставишь в вину?!
Гильема порочишь зачем?!
КЛЕВЕТНИК
Известно в округе всем
Он любит Вашу жену!
Вот он предаёт Вас чем.
ЭН РАЙМОН
Окстись! Он честнее всех!
А зависть и злоба – грех.
Но если б он донну любил
Меня б он оповестил
Сказал бы о том при всех
И я бы его отпустил!
КЛЕВЕТНИК
Сеньор! Ну, Вы, как дитя!
Любовь не бросают шутя!
Сказать – это значит – уйти!
Разлуки ему не снести!
Нет, лучше песни свистя
Нас всех в могилу свести!
ЭН РАЙМОН
Тогда говори, зубоскал
С чего ты всё это взял
Что любит Гильем жену?
Солжёшь, я мечом проткну
Тебя, чтобы впредь не лгал!
И я, уж, не обману!
КЛЕВЕТНИК
Скажу, хоть и мучит страх
Всё дело в его стихах!
О донне поёт до зари!
А донны у Вас не три
И даже не две, чья честь
Бесценна, была и есть.
Уж, что тут ни говори.
Какая уж честь от Любви?!
Эн Раймон, в округе – смех!
Ведь тайная страсть есть – грех!
Болеет Ваша жена!
Больна от страсти она!
Амор обратил её в прах!
Ведь - мёртв погрязший в грехах!
При жизни он погребён
Так Божий гласит закон.
Примите же эту весть!
Спасите себя и честь
Волнуюсь не за себя
Всё это, лишь, Вас любя!
Прошу отыскать ключ к проблеме
Об пол разбивая темя…
И низко поклонился Эн Раймону Клеветник.
Эн Раймон был весьма удручён словами Клеветника и сильно опечалился, ибо ему предстояло потерять оруженосца, коего он любил, а ещё больше из-за бесчестия своей жены. Но он ничего не сказал и, молча, вернулся в замок.
В замке он долгое время сидел опечаленный в каминном зале, потом позвал слугу и спросил его:
ЭН РАЙМОН
Где Гильем?
СЛУГА
На соколиной охоте, сеньор.
ЭН РАЙМОН
В каком месте?
СЛУГА
Он сказал, что будет охотится на равнине у замка Льет.
Эн Раймон жестом отпустил слугу, спрятал под платье оружие, велел привести коня и направился совсем один к тому месту, где был Гильем, и скакал до тех пор, пока его не отыскал. Когда же Гильем его увидел, то сильно удивился, и тотчас пришли ему на ум зловещие мысли, и он отправился сеньору навстречу и сказал:
ГИЛЬЕМ
Приветствую Вас, сеньор
Добрейший мой господин!
Но я слегка удивлён:
Зачем Вы совсем один?
ЭН РАЙМОН
Я лучшего взял коня
На нём я долго скакал
И то не забавы для
Я именно Вас искал!
Уж очень, Гильем, хорош
Охотничий сокол ваш
Искусный, все говорят,
Охотник – наш юный паж!
Чтоб птицу его увидать
Проделал я долгий путь
Могли бы Вы мне сказать:
Поймал он кого-нибудь?
ГИЛЬЕМ
Нет. Он никого не поймал.
Наверное, мало летал.
Жалел я пера красоту
И сильно его не гонял.
Так день, сеньор, и прошёл
Он дичи совсем не нашёл
А тот, кто искать не желает
Едва ли что-то поймает…
ЭН РАЙМОН
Так, значит, ты просто гулял?
ГИЛЬЕМ
Я новую песню слагал…
ЭН РАЙМОН
А ты, трубадур, влюблён?
ГИЛЬЕМ
Любовь – мой Бог и Закон…
Эн Раймон отвернулся от Гильема, некоторое время помолчал, потом спросил:
ЭН РАЙМОН
Оставим эту беседу…
Эн Раймон ещё немного помолчал и опять спросил:
ЭН РАЙМОН
Верны ли Вы мне, Гильем?
ГИЛЬЕМ
Я верен. Ведь я обязан
лишь Вам в этой жизни всем.
Гильем поклонился Эн Раймону.
ЭН РАЙМОН
Тогда мне ответьте правдиво
Как Богу ответили б Вы:
Возлюбленной Вашей имя –
Не имя ль моей жены?
При этих словах Гильем словно онемел. Он только смотрел на Эн Раймона расширенными от удивления и страха глазами, и молчал.
ЭН РАЙМОН
Должны Вы, Гильем, понимать
Как важно мне это знать!
Здесь честь под угрозой моя!
Вы можете правду сказать?!
ГИЛЬЕМ
Кансоны поэт слагает
Для той, кто его пленяет
Но это совсем не значит
Что дама любовь разделяет!
Конечно, всем интересно
Узнать, для кого его песня
Но той, для кого она льётся
Самой это не известно!
Печальна певца дорога
Не требуйте слишком много!
Не режьте ножом мне сердце
Сеньор, ради Господа Бога!
Оставьте Вы эту тайну!
Она для меня лишь печальна.
Ведь будет ужасно, если
Откроется всё случайно!
ЭН РАЙМОН
Гильем, я всё понимаю
Но твёрдо я Вам заявляю
В покое я Вас не оставлю
Коль правды всей не узнаю.
Тогда Гильем направился к своей лошади, достал из мешка, привязанного к седлу свою виолу, сел на ствол поваленного дерева и запел:
ГИЛЬЕМ
Скажу, что каждый должен знать:
Есть у Любви свои законы:
И трубадуру имя донны
Своей, не должно открывать!
Чутьё даёт прямой совет:
Кто ни спросил бы об удаче
Лги без зазренья! Всё иначе
Представь, запутывая след!
И лишь тому секрет свой объяви
Кто сможет быть посланником твоим!
Тому, кем ты, как будто сын храним
Кто сможет послужить твоей любви!
Закончил Гильем песню и, молча, убрал в мешок свою виолу. Но Эн Раймон не успокоился:
ЭН РАЙМОН
Клянусь, Гильем, я буду Вам служить!
Посланником от Вас я к ней явлюсь!
Я буду письма Вам её носить!
И этой роли я не постыжусь!
Вы верите мне, мальчик, или нет?
ГИЛЬЕМ
Конечно, да. Я верю Вам, сеньор.
ЭН РАЙМОН
Тогда: кто дама? Дайте же ответ!
Откройтесь, и - закончим разговор!
ГИЛЬЕМ
Ну, что ж, сеньор? Я всё Вам расскажу.
Откроюсь, хоть от ужаса дрожу
Люблю я даму с именем Агнесс…
И ей одной, поверьте, дорожу…
Тут же посветлело лицо Эн Раймона. Не будучи в силах скрыть свою радость, он воскликнул, улыбаясь:
ЭН РАЙМОН
Вы любите сестру жены моей!
Как хорошо! Счастливейший из дней!
Эн Раймон хлопнул Гильема ладонью по плечу.
ЭН РАЙМОН
Гильем, я Вам конечно помогу
Познать любви блаженство вместе с ней!
Сплетайте же, как раньше вязь стиха!
Вот слово Вам моё! А вот – рука!
Сейчас же с Вами мы к Агнсс пойдём!
Ведь страсть не рождена, чтоб ждать века!
ГИЛЬЕМ
Сеньор! Постойте! Подождём пока!
Ведь для меня дорога не легка!
Идти страшусь. Ведь каждый знает то
Как тяжела Эн Роберта рука!
Но Эн Раймон Гильема будто и не слышал:
ЭН РАЙМОН
Сейчас совсем мы рядом с замком Льет!
Ведь нам же нужно знать её ответ?!
Сегодня же узнаем мы, Гильем,
Она вообще Вас любит, или нет?!
ГИЛЬЕМ
Я думаю, сеньор, скорее – да…
Но, если мы поедем, то беда
Случиться может с нею и со мной -
Эн Роберт не простит нас никогда…
ЭН РАЙМОН
О, глупости! В любви какое зло?
Лови удачу, если повезло!
Не плачь от боли, если проиграл
Иль смейся всем завистникам назло!
Эн Роберт у Агнесс и слеп и глух!
Он видит только дичь в лесу, лопух!
Гильем, он не заметит ничего!
Лишь не скажите Вы о счастье вслух!
Эн Раймон вскочил на лошадь.
ЭН РАЙМОН
Ну, что же Вы?! Иль конь Ваш ныне плох!
Устроим в замке Льет переполох!
Эн Роберт нас к себе совсем не ждёт
Да и Агнесс застанем мы врасплох!
Эн Раймон терпеливо подождал пока Гильем нехотя заберётся на коня, хлестнул кнутом лошадь и поскакал к виднеющимся вдали башням замка Льет. Гильем, опустивший голову и бледный от волнения, последовал за ним.
И когда прибыли они в замок Льет, их очень хорошо приняли Эн Роберт Тарасконский и мадонна Агнесс.
ЭН РОБЕРТ
Эн Раймон и Гильем, мы очень рады!
АГНСС
Для нас с супругом лучшей нет награды
ЭН РОБЕРТ
Чем Вас и трубадура увидать!
АГНЕСС
И новую кансону услыхать!
ЭН РАЙМОН
Я к Вам, Агнесс, приехал с разговором.
Пусть Ваш супруг не поглядит с укором
И даст нам обсудить чужой секрет
Наедине! Мне надобен совет.
Эн Роберт утвердительно кивнул жене и улыбнулся Гильему, жестом пригласив его присесть. Гильем побледнел от волнения и присел на краешек стула. Мадонна Анесс Повела Эн Раймона в свои покои.
Когда они пришли, Эн Раймон стал расспрашивать мадонну Агнесс:
ЭН РАЙМОН
Свояченица, вот что мне скажите:
Как брату, если братом дорожите
С правдивостью откройте мне секрет
Вы любите кого-нибудь, иль нет?
АГНЕСС
О, брат! Эн Раймон, что Вы говорите?!
Я замужем! Вы сами рассудите!
ЭН РАЙМОН
Не о любви к супругу говорю.
АГНЕСС
Тогда скажу: конечно же, люблю…
ЭН РАЙМОН
Кого? Должны Вы имя мне назвать.
Я знаю всё. Не вздумайте солгать!
Всё это не из любопытства я
Здесь честь, Агнесс, затронута моя.
АГНЕСС
Причём тут Ваша честь? Не понимаю!
ЭН РАЙМОН
Супругу я, Агнесс, подозреваю.
И вот теперь мне надобен ответ
Чтобы понять, нарушен ли обет –
Та клятва, что давали мы вдвоём,
Друг другу, находясь пред алтарём!
АГНЕСС
Мне кажется, Вы не совсем здоровы…
ЭН РАЙМОН
Молчанье Ваше для меня – оковы!
В сомнениях я, как в огне горю!
АГНЕСС
Уймитесь, брат. Гильема я люблю.
Тут лицо Эн Раймона осветила улыбка и он, с облегчением вздохнув, плюхнулся на скамью и вытер платком вспотевший лоб.
ЭН РАЙМОН
Тогда скажу Вам, что и он Вас – тоже.
А от Любви бежать, сестра, негоже.
Должно, Агнесс, любовное стремленье
Исполниться. Ведь в том его значенье!
Истратьте то, что Вам Создатель дал!
Сорвите плод, пока он не завял!
АГНЕСС
Всё это необычно так и странно…
Меня сомненья гложут беспрестанно…
Боюсь попасть во власть самообмана…
ЭН РАЙМОН
У трубадура в сердце ноет рана!
Эн Роберта из замка я спроважу
И отдалю от Вашей спальни стражу
Гильема поздно вечером найду
И к Вам в покои тайно проведу.
Как майский цвет Гильема красота!
Клянусь, он будет с вами до утра!
Агнесс улыбнулась смущённо Эн Раймону и утвердительно кивнула. Но, как только она покинула свои покои, то, тут же, побежала к мужу. Эн Роберт собирался на охоту. Они с Эн Раймоном договорились, этим же вечером поохотится на дикого вепря, который разорял земли вилланов вокруг замка Льет.
АГНЕСС
Эн Раймон с ума сошёл!
С допросом ко мне пришёл!
Пытал: влюблена ли я
Как будто он – мать моя!
А всё это потому,
Что кто-то сказал ему
Что любит Гильем жену
И та неверна ему!
Смотрел на меня, как волк!
В одном лишь нашла я толк:
Ему солгать, что Гильем
И есть – суть моих проблем…
Сказала я так, мой донн,
Чтоб чуть успокоился он
А то, и дня не пройдёт
Как он Гильема убьёт!
Марго он в башне запрёт
И бедная там умрёт…
Теперь удар отведён…
ЭН РОБЕРТ
Сказали Вы так, а он?
АГНЕСС
Сказал, что Вас отвлечёт…
А ночью Гильем придёт
Чтоб я Гильема ждала
Он сам мне его приведёт.
Гильем здесь не виноват
Конечно, и сам он не рад!
Эн Раймон его запугал!
Парнишка, как быть не знал!
ЭН РОБЕРТ
Да, хватит. Я верю всему.
Гильем мне уж всё рассказал.
Давно я, Агнесс, замечал
Как взглядом Гильем отвечал
На огненный взгляд Марго!
Но я об этом молчал…
А вот чего я не ждал
Так это, чтоб друг предал:
Отправил Гильема к тебе
Да так, чтоб никто не узнал!
Ну что ж? Подыграю ему.
А ночью, к окну твоему
Приду, чтобы милый Гильем
Не создал нам всем проблем.
Ты выбросишь лестницу мне
Закрепишь её на окне,
А я к тебе поднимусь…
Я тайно с охоты вернусь.
Попробуем всё обыграть:
Гильему найдём мы кровать
И эту ночь проведём
В твоих покоях втроём!
Эн Раймон подумает, что
Гильему уже повезло,
И ты изменила мне.
Он будет доволен вполне.
Ведь я никогда не сдаюсь!
Над Раймоном я посмеюсь,
Марго и Гильема – спасу
И пользу нам всем принесу…
Так всё и случилось. Эн Раймон и Эн Роберт отправились охотится на дикого вепря, но оба мало думали об охоте. Сначала отстал Эн Раймон. Он тайно вернулся в замок Льет и, когда уже погасли факелы, повёл Гильема в покои мадонны Агнесс. В это время Эн Роберт тоже тайно вернулся с охоты и встал под окнами комнат своей жены. Агнесс бросила ему лестницу и Эн Роберт, никем незамеченный, забрался в её окно. Забираясь, он ворчал:
ЭН РОБЕРТ
Ну, ладно бы, в окно к подружке лез
В предчувствии открытий и чудес!
Ведь нет! Не повезло сегодня мне:
Не к ней я лезу, а к своей жене…
А Эн Раймон в это время привёл Гильема к дверям, ведущим в покои мадонны Агнесс, и тихонько постучал. А сам спрятался за угол, но внимательно наблюдал за Гильемом. Вот двери в покои мадонны Агнесс открылись, Гильем вошёл, и двери закрылись. Эн Раймон улыбнулся и довольно потёр руки. После этого он уселся на пол, явно намереваясь провести всю ночь, наблюдая за тем, не выйдет ли Гильем обратно. Но Гильем не выходил до тех пор, пока небо на востоке не начало розоветь, и с башни не запел рожок. Тогда Эн Раймон покинул свой пост. Никем незамеченный он вышел во двор, вскочил на лошадь и поскакал в поле. Там он нашёл свиту Эн Роберта, но самого его не было. Люди его сказали, что он всё ещё гоняется за вепрем. Эн Раймон поскакал его искать и вскоре нашёл. Вепря они в этот день не убили и к обеду вернулись в замок.
И вот Эн Раймон и Гильем пообедали весьма весело в замке Льет и после обеда уехали, отпущенные с пышностью и почётом в Руссильон. Дома Эн Раймон как можно скорее попрощался с Гильемом, пошёл к своей жене и рассказал ей обо всём, что видел, о Гильеме, и об Агнесс:
ЭН РАЙМОН
Марго, хочу сейчас поведать Вам
О деле, что поднимет шум и гам:
Представьте, наш Гильем в Агнесс влюблён!
И за любовь, уже вознаграждён!
Я сам его в покои к ней привёл
И видел, что он с нею ночь провёл.
Я до утра у двери просидел.
Во всём я убедиться сам хотел.
МАРГАРИТА
Не может быть… Вы шутите, сеньор…
ЭН РАЙМОН
Я б не затеял этот разговор!
МАРГАРИТА
Но, как же - муж?! Как быть теперь ему?
ЭН РАЙМОН
А до него нет дела никому!
По всей округе бедные мужья
Клянут Гильема! В том уверен я.
Не получал ещё отказов он
От самых добродетельных из донн!
Ревнивцев всех я склонен оправдать.
Женой с другим делиться каково?!
Когда-нибудь один из них его
Убьёт, чтобы не смел чужое брать!
Муж разъярён, да что поделать, друже?!
Ему по нраву это баловство –
Гильем наш не упустит своего!
Агнесс позор пусть выместит на муже!
Однако спать пора. Поверьте мне,
Когда честна, любовь милей вдвойне…
А Маргарита всю ночь не спала. Она провела всю эту ночь в большой печали, а утром отыскала в саду Гильема. Трубадур, как обычно, сочинял новую кансону. Мадонна Маргарита долго наблюдала за ним из-за кустов, не решаясь подойти, но тут к ней подошёл Клеветник и заговорил с ней тихим голосом:
КЛЕВЕТНИК
Гильем до чего пригож!
Он в двери любые вхож!
Сказала ваша сестра
Что он и в любви хорош…
МАРГАРИТА
Ты, что это тут несёшь?!
Ты бредишь, слуга?! Иль лжёшь?!
Чтоб донна Агнесс тебе
Призналась в этом?!
КЛЕВЕТНИК
Ну, что ж?
Не верите? Вам решать
Кого сестрой называть…
Но, все говорят, что Гильем
Не раз с ней делил кровать!
МАГРГАРИТА
Кто это посмел сказать?!
КЛЕВЕТНИК
Кухарка, кухаркина мать
Да, мало ли, кто ещё?
Вам всех, что ли надо назвать?
На псарне о том говорят
В конюшне, где кони стоят…
МАРГАРИТА
Ну, хватит! Я всё поняла.
Уж кровь отравил твой яд.
С сестрой разберусь потом…
Пусть скажет сама о том,
Как сладилось всё у них.
Слуга, отправляйся в дом!
Иди. Обо всём молчи.
Возьми. Вот тебе ключи!
Там в погребе есть вино
Ты им свой язык полечи…
Низко поклонился Клеветник мадонне Маргарите и скрылся в кустах. А мадонна Маграрита чуть ли ни бегом бросилась к Гильему. Тот, неожиданно увидев свою возлюбленную, вскочил, уронил виолу на землю и густо покраснел.
МАРГАРИТА
Гильем, уже немало дней я думаю о Вас
Вас хвалят все, но правду Вам хочу сказать сейчас
Поёте Вы, как дровосек, что пилит ствол пилой!
Ваш голос хочется изгнать из разума долой!
Кансона, что Вы пели мне, красивой не была.
Как будто карканье ворон, ужасны в ней слова.
Вы – не поэт! Коряв Ваш слог, убог и жалок стих…
ГИЛЬЕМ
Мои кансоны? Донна, но… ведь Вы хвалили их…
МАРГАРИТА
Хвалила? Я жалела Вас и ласковой была
Лишь для того, чтоб подбодрить, но знайте – я лгала.
У Гильема на глаза навернулись слёзы.
ГИЛЬЕМ
Жестоки Вы. Но для чего, скажите, было лгать?!
МАРГАРИТА
Я Вас хотела, трубадур, всего лишь испытать.
Достойны ль Вы того, чтоб Вас и слушать, и любить?
Но тот, кто лжёт, тот о любви не смеет говорить!
ГИЛЬЕМ
Я лгу?! Но, Бога ради, в чём?! О, дайте же ответ!
МАРГАРИТА
Гильем, Вы любите Агнесс. Сомнений в этом нет.
Я знаю то, что мой супруг толкнул Вас к ней в постель.
Вы – лжец. Вы не признались мне, что к ней стучались в дверь!
Когда я спрашивала Вас, Вы намекали мне
Что для любви изящных фраз достаточно вполне
Что дорога Вам донны честь, и, что любовь – свята!
Что страсть Вы можете стерпеть. О, лживые уста!
Уйдите с глаз моих долой! Навеки вас гоню!
И мадонна Маргарита развернулась, чтобы уйти.
ГИЛЬЕМ
О, пощади, Марго! Постой! Ведь я тебе пою!!!
Маргарита остановилась, как громом поражённая. Гильем подбежал к ней, взял её за плечи и развернул к себе.
ГИЛЬЕМ
Марго! Тебя одну люблю! И весь свой век любил!
И для тебя одной я пел, слагал стихи и жил!
Я так любил, что твой супруг заметил этот пыл
И имя он твоё назвать меня вчера просил.
Я обманул его, Марго! От мести спас я нас!
И гнев супруга твоего не страшен мне сейчас.
Агнесс мне в этом помогла, Эн Роберт – вместе с ней.
И помощи, поверь, такой на свете нет святей!
Клянусь я матерью своей и всем, что Бог мне дал
Я вместе с Робертом там был, и с нею я не спал!
К Агнесс в покои я вошел, не прячась, на виду
Я только видимость создал, чтоб отвести беду!
И лишь тебе, Марго, решать, и дать себе ответ
Та видимость моя была правдива или нет…
При этих словах Маргарита едва не кинулась Гильему на шею, но взяла себя в руки и отстранилась.
МАРГАРИТА
Я Вам поверю лишь тогда, когда смогу узнать
Что имя Вы моё смогли Эн Раймону назвать
Что моего супруга гнев не страшен боле Вам
И Вы готовы получить по чувствам и делам.
Я Вас прощу и от себя не буду больше гнать
Когда, что песня Ваша – мне, я точно буду знать.
И Маргарита ушла, оставив Гильема в саду одного, в смятении и раздумьях.
А Маргарита заперлась в своих покоях и предалась неудержимым слезам. Тут её посетила мадонна Агнесс. Маргарита не сразу впустила сестру, но та так долго стучала и настаивала, что Маргарите ничего не оставалось больше делать, как только её впустить.
МАРГАРИТА
Ты смела, ко мне прийти?!
Обманщица! Вон, пойди!
И знай: ты мне не сестра!
Не стой у меня на пути!
Маргарита хотела выбежать из комнаты, но Агнесс её не выпустила.
АГНЕСС
Ну, хватит, Марго. Постой!
Не верь болтовне пустой!
Поверь же своей сестре:
Гильем – не любовник мой!
Мы все сговорились так
Чтоб муж твой увидел знак
Что я Гильема люблю
И в это поверил, простак!
Спасали мы все тебя!
И делали это, любя!
Ну, скажешь хоть слово теперь?
Ответь же! Приди в себя!
Тут Маргарита словно очнулась от глубокого сна, и с удивлением посмотрела на свою сестру.
МАРГАРИТА
Агнесс, я безумна почти…
Прости и за труд не сочти
Понять, что меня от беды
Ничто уж не может спасти…
Хотела я чувства сдержать.
Готова была я страдать.
Но то, что Любовь так сильна
Откуда мне было знать?
Волна за волной, без числа
Любовь наступала, росла!
И волю сломала мою
И в бездну меня понесла!
Я стойкой уже не была
Сказала я злые слова
Я видела, как он страдал
И этим страданьем – жила!
Велела, чтоб стал он смел
Пред той, для кого он пел
И имя донны назвать
Супругу её посмел!
АГНЕСС
Марго! Ты свершила зло!
Гильем назовёт его!
Эн Раймон Гильема тогда
Убьёт, только и всего!
Ну, нечего тут сидеть
Гильем собирался петь!
Бежим! Остановим его!
Мы можем ещё успеть!
И мадонна Агнесс вместе с мадонной Маргаритой бросились в гостевой зал замка Руссильон, чтобы предотвратить беду. Но, когда они прибежали, Гильем уже пел:
ГИЛЬЕМ
Сладостно-злая, жена чужая
Я б Вас в объятьях сжал!
Но, изнывая, я пел, желая
Так и страдал!
То, проклиная, то воспевая
Грусть, что Амор мне дал
Я лишь пытался, песнь сочиняя
Страсти унять накал!
В Ваших руках
Видя их взмах
Я обращаюсь в прах!
Изгнанный вон
Я погребён
Таков чести закон!
Пусть, гнев являя, вон изгоняя
Того, кто Любви желал
Премного злая, она, святая
Вонзит в меня сотню жал!
Я не заплачу! Будет иначе
Я б не того хотел!
Если бы только дала задачу
С Богом – в Раю б я пел!
Я Вам служить готов
Не только десятком слов
Мой алтарь – Ваш альков!
Жду я от Вас даров!
Может, дрогнет засов?
А нет, значит, жребий таков!
Я слаб в защите. Тоскою рвите
Сердце напополам!
Меня гоните, но в дом впустите
Амора, и пусть он сам
С хитрою прытью, в тайном укрытии
Скромный построит храм
Туда приходите, слух свой склоните
К слёзным моим мольбам!
И пусть Ваш ответ – запрет
Исполню я свой обет!
Ведь песне запрета нет!
Эн Раймон, Марго красою
В рабство взят Ваш сосед!
Жертва её побед…
И когда Эн Раймон де кастель Руссильон услыхал кансону, которую сложил Гильем для жены его, он встал и среди гробовой тишины, которая образовалась после её исполнения, пошёл к Гильему. Но Эн Раймон ничего не сказал трубадуру, он только пристально посмотрел ему в глаза и вышел из замка. Гильем вздохнул, прижал к груди виолу и, молча, пошёл за своим сеньором.
Они не вернулись ночевать в замок, и мадонна Маргарита провела ночь без сна, в страшной тревоге. А утром к ней в покои явился слуга и сказал, что Эн Раймон ждёт её в башне донжона, что он хочет позавтракать там вместе с ней и полюбоваться наступающим днём. Мадонна Маргарита должна была подчиниться, и она пошла в башню.
Когда мадонна Маргарита поднялась в башню, то увидела, что Эн Раймон ждёт её, сидя за роскошно накрытым столом. На столе были тонкие заморские вина, фрукты, овощи и много соусов, которые источали восхитительный аромат. Эн Раймон пригласил жену за стол и поставил перед ней блюдо из мяса и тушёных овощей.
ЭН РАЙМОН
Я рад, что Вы пришли ко мне, сама.
Откушайте. Вот сердце кабана.
МАРГАРИТА
Где были Вы? Я ночь была одна.
И я сейчас совсем не голодна.
ЭН РАЙМОН
О, Маргарита, я всю ночь скакал!
Я вепря по равнине Льет гонял.
По всей округе людям он вредил
Но я его, разбойника, убил!
Но Маргарита за стол не садилась. Тогда Эн Раймон силой усадил её за стол и сел сам.
ЭН РАЙМОН
Мы бились насмерть! Были друг для друга
Мы только смертью, и ничем другим!
Но Ваш супруг в бою непобедим.
Попробуйте! Уважьте же супруга!
Маргарита через силу начала есть, а Эн Раймон пил вино и с загадочной улыбкой наблюдал за тем, как она ест. Но Маргарита ела, опустив глаза, и не видела улыбки мужа.
Когда Маргарита съела достаточно, Эн Раймон взял свою сумку и подошёл к ней.
ЭН РАЙМОН
Марго, хочу сейчас поведать Вам
О деле, что поднимет шум и гам:
Представьте, наш Гильем свой долг забыл
И своему сеньору изменил
С его женой, как с потаскушкой, спал!
Но я его за это наказал
Я встретил его в поле и убил
И голову ему я отрубил…
Эн Раймон вынул из мешка отрубленную голову Гильема и бросил её на стол, прямо на блюдо, из которого Маргарита только что ела. Маргарита вскочила, опрокинув скамью, и с ужасом посмотрела на своего мужа.
ЭН РАЙМОН
Я сердце вынул, но ещё не знал
Как дальше быть. Я долго там стоял
И сердцу применение нашлось…
Ну, как? По вкусу Вам оно пришлось?
МАРГАРИТА
Скажите мне, то блюдо, что я ем -
Не сердце, что носил в груди Гильем?
ЭН РАЙМОН
Вы правы в подозрениях, жена.
Как плоть его, Марго? Вкусна? Нежна?
Тогда, бледная как смерть, мадонна Маргарита сказала такие слова своему супругу Эн Раймону.
МАРГАРИТА
Эн Раймон, я хочу поведать Вам
О деле, что поднимет шум и гам
В любви своей сейчас отчёт я дам.
Поймёте ль, нет, читайте по губам.
Я съела плоть того, кого люблю
И Вам я без боязни говорю
Вкуснее этой плоти в мире нет!
И в этом мой протест и мой ответ.
И никакая пища и питьё
Всё то, что так в меня войти спешит
Не оживит желание моё
Гильема сердца вкус не заглушит!
И тогда Эн Раймон хотел броситься на мадонну Маргариту с мечом, но передумал и просто запер её в башне донжона, а сам ушёл. А мадонна Маргарита взяла голову Гильема в руки и сказала такие слова:
МАРГАРИТА
Ты жил, мечтая, словно взлететь хотел!
И я, страдая, слушала, как ты пел!
Мой мозг, взрывая, твой голос в ушах звенел
Но я, желая, выбрала свой удел…
Я честь забыла, я в дом впустила
Амора и там он сам
С хитрою прытью, в тайном укрытии
Пышный выстроил храм!
Ты от любви чах!
С тобою нежна была в снах!
И вот, ты навеки – в бегах!
А я – с собой не в ладах!
Вместо любви – прах!
За какую монету, примешь ты мой страх?!
Меня встречая
Ты, словно лист дрожал
Любви желая
Ты от неё сбежал
Ласки не зная, благословляю
Страсти твоей накал!
Жизнь проклинаю, плачу и таю
Я от Любви жал!
Страсти закон суров
Я лишена всех даров
Нищ и хладен мой кров!
Мною ты не согрет!
Гордость – мой тяжкий бред!
Что ни жест, то – запрет!
Но, в пику запрету, Любви примету
Ты заметить сумел
И пал за это. Увы, поэту!
Таков уж его удел!
А, если б не это, если б ответа
Ты добиться посмел
Верный Завету, вечному Свету
С Богом, в Раю б ты пел!
Я не беспечна. Разлука вечна!
Просто надо понять:
Ад меня ждёт, а тебе, конечно
Вечно в Раю сиять!
К жизни возврата нет!
Прощай, мой милый поэт!
Жертва моих побед…
После этих слов, мадонна Маргарита поцеловала голову Гильема в губы, вышла на балкон и сбросилась с него, и разбилась насмерть о камни двора замка Руссильон.
Стало это известно по всей Каталонии и во всех землях короля Арагонского, и король Альфонс и все сеньоры тех мест, и все трубадуры погрузились в великую скорбь по поводу смерти трубадура Гильема и дамы его, которых Эн Раймон столь гнусно умертвил. И король Арагонский разорил замок Эн Раймона и его владение, а тела Гильема и дамы его положить повелел в гробницу, воздвигнутую перед входом в церковь города Перпиньяна, богатого города на равнине Руссильонской, что во владениях короля Арагонского. И долгое время все куртуазные рыцари и дамы Руссильона и Серданьи, Колофена и Риполя, Пейралады и Нарбонны ежегодно устраивали им поминки, и все истинные влюблённые молили Бога о спасении их душ.
КОНЕЦ.