Вводная 3.
Хижина в овраге.
Затерянный лес отличался от других таких же затерянных лесов очевидной неприветливостью, сыростью и мрачностью. Среди серо-коричневых сосен, можжевельника и бурелома отнюдь не прятались вековые грибы. Их шляпки казались слегка подернутыми морозцем, а толстые ножки, заселенные разнообразной живностью, были сплошь в дырах и дверях. Протоки с ленивой стылой водой соединяли большие лужи с такой же почти стоячей водой, но подернутой бурой растительностью. Пологие займища обрамлял рогоз и какая-то пожухлая трава, росшая большими пучками, почти сразу же переходящая в мох. Он толстым мохнатым слоем укрывал землю, стволы догнивающих деревьев, трухлявые пеньки и небольшие камни. Об огромные валуны это море мха словно разбивалось. Примитивные высшие растения старательно карабкались по крутым бокам валунов, но отваливались пластами, давая возможность следующим поколениям забраться повыше. Глыбы безразлично взирали на эти потуги. Больших камней тут было множество, будто их сюда специально свезли, разбросали небрежно с большой высоты в неимоверном количестве и забыли. Впрочем, против лишайника леканора они были бессильны. Как и ели, ветви которых были украшены лохматыми космами лишайника – бородача. И это кружевное украшение не было единственным в лесу. Росли на перелесьях первоцветы, там-сям ютились полянки с развесистой клюквой и займища морошки.
Но если знать, куда идти, то перекарабкавшись через каменистые завалы, избежав скрытые заморочки в моховом ковре и не утонув в топких лужах, можно выйти к длинной елани, сплошь покрытой крокусами. И где-то сбоку притулился неказистый барак-хижина, почти скрытая кустами вечноцветущей рябины. Давным-давно некий предприимчивый натуралист поставил строение, рассчитывая на наплыв любителей крокусов, но отказался от идеи, прикинув стоимость дороги, которую необходимо проложить до места.
Внешне непрезентабельный домишка казался для жилья непригодным, однако из трубы вился ароматный дымок.
Возле печи топталась крепкая на вид карга в серых лохмотьях, но ярком цветастом переднике, сделанном из двух вязанных тряпичных половичков, соединенных в единую конструкцию при помощи шести все тех же скрученных в жгут полос ткани. Она гремела посудой и неодобрительно поглядывала на гостей.
Потомственный офля - бледная крылатая тень сидел, уткнувшись в книгу, и старательно никого не замечал. В отличие от голубоволосой женщины. Её можно было бы назвать хорошенькой, не будь на лице этого брезгливого выражения, словно аристократка снизошла до ужина с прислугой в общей кухне. Третьим был зеленоватый златовласый метис. Красавец с восхищением уставился на женщину и ерзал от желания заговорить. Даже пару раз открывал рот, и закрывал. Поэтому первой заговорила женщина. Глубоким голосом, лениво растягивая слова, произнесла, обращаясь к потомку офлей:
-Малыш, а мама не заругает?
-Нет, - пискнул потомок, сводя диалог к минимуму.
-А мне мама всё разрешает, - тут же встрял в разговор здоровяк.
Дамочка решительно развернулась, что бы сообщить, что его не спрашивали, как в дверь осторожно поскреблись.
-Белый ашур, - почему то шепотом с придыханием выдохнул потомок офлей.
-Какой здоровый кот, - согласился здоровяк.
-Это не совсем кот, - возбужденно пояснил потомок, - Это метис. Изначально предками считается рысь разумная и дикий человек. Сейчас их популяция ограниченная, но достаточная, что бы избежать инбридинга.
-Ну-ур, я бы не стал разбрасываться такими сложными словами, как инбридинг.
-Тут так написано, - пискнул будущий офля.
-А почему белый? – поинтересовалась дамочка, - Он же не белый. Скорее полосатый. Серо-коричневый.
-Они бывают самых разнообразных расцветок, а белые – потому что…. Ну, Умные.
-То есть мы - дураки?
Потомок офлей покраснел и спрятался за книгу.
-Он хотел сказать – разумные, - вежливо пояснил белый ашур, так как в полной мере обладал деликатностью семейства кошачьих, - Да-у, мы такие. Меня-у зовут Лилуш, но я предпочитаю – Луш. А вас, простите, как величать?
Он говорил почти без акцента, только в нос, растягивая гласные, так, что получалось «ва-ус» и «велича-уть».
-Меня-у, - бодро начала здоровяк, но услышал себя и смешался, - Я не хотел дразниться.
-Понимаю, - мудро опустил подбородок на грудь Луш, - Такая прилипчивая манера. Но продолжайте, прошу.
Здоровяк тут же с охотой вывалил, что по метрике он - Тиррос, но тому, кто внутри него имя не понравилось, так что теперь он - Контрос. Луш округлил глаза и сказал, что это «любопытно».
Голубоволосая оживилась, так как наклевывалась беседа, а она последний час скучала смертельно:
-Мне прежнее – Валиорина - нравилось больше. Что за имя – Валора.
Здоровяк не разобравшись, что набиваются на комплемент, бросился утешать, мол, такую красивую «мамзелю» никаким именем не испортишь. Женщину от «мамзели» натурально перекосило.
-Вы о-у-чень молодой юноша – у, - перевел стрелки на потомка офлей Луш, - Как же смогли незаметно исчезнуть? Полагаю, для этого нужен особенный талант.
При этом манерно расстегивал пуговицу митенки. Заковыристая пуговичка делала перчатки с чуть обрезанным верхом на толстых, словно сардельки, пальцах и дырками для когтей такими гламурными, что юный потомок офлей даже вопроса не услышал.
-Какие гловетты, - прошлепал одними губами, как до этого восхищался их хозяином, не в силах отвести глаз от эдакой красоты.
-А у нас в клубе их называют хобо, - сказал Контрос.
-МитЕ-енки, - протянула Валора.
-Другой фасон перчаток ашурам не подходит, – терпеливо объяснил Луш. Он любил внимание, тем более эти перчатки для Белых Ашуров – его задумка. Себя он считал первым Ашурским законодателем моды. И хотя собратья называли чувырлом даже в морду лица, знал, что за ним будущее и гордо нес своё непризнание:
-Но оставим мелочи…
Потомок офлей понял, что отвертеться не удастся, и судорожно придумывал спитч. Как объяснить, что пока родители заняты, он вступил в преступный сговор с одноклассником, на чью жизнь перед этим покушался? Одноклассник тупил, но с двадцатого раза понял, что от него требуется.
-Надо два раза в день приходить и съедать еду, оставленную на кухне.
-А если я не захочу есть?
-Выбросить подальше. И перебуравливать кровать перед школой.
-Заправлять?
-Наоборот. Делать вид, что я в ней спал, потом собрался, поел и ушел в школу.
-А что сказать в школе?
Этой придумкой потомок офлей мог бы гордиться, если бы умел. По причине слабого здоровья ему постоянно выписывали направления к врачам с откреплением от школы для обследования, а по причине занятости, он так ими не воспользовался. Направления с откреплениями аккуратно складывал. И вот теперь они пригодились…
-Меня зовут Домир. Настоящее имя Интойсей. Я учусь в… - вдруг замер, напрягся и неожиданно сурово вякнул, - Что за допрос?
Тут же испугано прикрыл рот ладошками и сел.
-Ого, - хмыкнула Валора, - А малыш-то хамит.
Домир окинул компанию несчастным взглядом, осторожно опустил ладони и гавкнул в лицо голубоволосой:
-Сама хамка!
После чего и рот захлопнул и под стол ушел, откуда и пропищал тоненько:
- Это не я. Извините.
Валора угрожающе приподнялась над табуретом, но снова ей помешали. Дверь открылась от удара ноги, и в комнату шагнул совершенно невероятный дуэт.
-Я захватил куратора! – хрипло верещало существо в вылинявших холщевых штанах и длинной рубахе на зеленом с коричневыми разводами тельце, - Хватайте его!
Заявление было более чем странным, потому что зеленого за шиворот держал амбал. Он был на голову выше Контроса и раза в два шире. Фетровая шляпа скрывала глаза, кожаный плащ тело, тяжелые сапоги – ноги, но и подбородка хватило, что бы сообразить – перед ними представитель славного семейства огров. И так как слава эта была сомнительного характера, компания замерла.
-Что замерли, - вопил тем временем зелено-коричневый, извиваясь ужом, - Вяжите его, держите, пока я держу.
-Ну, это как посмотреть, - не согласился Луш.
Контрос сурово кашлянул, выпятил грудь и как-то очень неуверенно попросил опустить зеленого на пол.
-Не могу, - честно признался здоровяк, - Он кусается.
Задание Муссола.
Начальник управления анализа доносов и прослушки вернулся от шефа сам не свой, заперся в кабинете наедине с бутылкой джина и уже сутки не выползал оттуда. Вверенное ему управление, в котором и так шум не приветствовался, погрузилось в полную и тревожную тишину. Это когда звук падающей на ковровое покрытие скрепки кажется ужасно громким. Все оборачиваются, но даже не шикают, а смотрят с немым укором, а затем косят в сторону кабинета начальника. И каждый, даже младший курьер понимают, за дубовыми дверями происходит нечто невероятное.
Найчика – клар шефа стояла у замочной скважины, то подслушивая, то подглядывая. Иногда созваниваясь с коллегой - кларом из соседнего управления. У коллеги был некоторый опыт работы с пьющим руководством, и советы могли быть весьма кстати. Однако пока начальство всего лишь пьянствовало, они не требовались. Тем не менее, раз в два часа Найчика ныряла в шкаф, что бы среди пыльных халатов, шубы и старых плакатов, поделится очередным отсутствием новостей.
-Полбутылки. Пока ничего, - говорила она в трубку шепотом.
-Жди. Это стадия осмысления. До стадии принятия решений ещё стакан, не меньше. Держи меня в курсе.
Продвинутая клара была не совсем права. У начальника не было стадии осмысления. Он желал забыться на короткое время, но память постоянно вытаскивала на поверхность его разговор с Муссолом…
-Я доволен работой, - сказал верховный шеф, положив ладонь на высокую стопку папок с отчетами за последний год.
Их количеством начальник гордился. Управление работало, как часики, перерабатывая ежедневно тонны бумаги, составляя тысячи отчетов, сводя самые противоречивые данные в стройные таблицы, что бы в итоге сделать стандартный вывод «В Заоблачной спокойно». Начальник привычно изогнулся в позу № 5 по протоколу «Счастлив, что удостоился». Это была его любимая поза, в ней он чувствовал себя комфортно.
-Настало время, - продолжил шеф, очищая стол мановением руки, - Исполнить высокое предназначение, ради которого вы и были созданы.
У начальника похолодела спина. Над головой явно сгущались тучи. Стоять стало некомфортно, и он из пятой по протоколу позы перетек в №49 – «внимаю».
- Не стану напоминать эту древнюю историю. Ты её прекрасно знаешь…
Конечно, знал! Но очень в общих чертах. По управлению ходили слухи, которые он всегда относил к области управленческих легенд, что когда-то давно случилось «страшное» и только благодаря управлению, которое в то время загибалось, удалось предотвратить катастрофу. После того памятного в общих чертах события минуло много лет и сменилось не одно поколение начальников. Служба была не пыльной, система отлаженной, поэтому каждый потенциальный управленец мечтал об этом тепленьком местечке … Он столько сил положил, что бы занять кресло, а тут – здрась-сте! По спине потекли ручейки пота, а на лбу выступила испарина. Захотелось подогнуть ватные ноги и, упав ниц, просить срочной отставки. Однако вышколенное тело выгнулось рефлекторно в позу №32 по протоколу «Позвольте спросить».
-Конечно!
Начальник открыл рот, но звуки из него не вылетали.
-Не тушуйся, - начал раздражаться Муссол, вспоминая, однако, что при виде Бессменных многие теряли дар речи. И этот туда же, да ещё так не вовремя. Приказал, стараясь умягчить максимально свой резкий голос:
- Излагай!
А почти никакому от ужаса начальнику управления вдруг вспомнилась жена. И вчерашний вечерний грандиозный скандал. Она кричала, что он смерти её хочет, потому что скоро корпоративный вечер руководящих работников управлений, а у неё даже приличного платья нет, а так же туфель, сумочки и еще чего-то, что всплыло в памяти словом «диаграмма».
-Хотелось бы некоторой конкретики, что бы можно было за что-нибудь зацепиться, так сказать, данные для анализа и построения перспективного плана…
Он сам слышал, что говорит неуверенно с нотками паники, но отчаянно продолжил:
-Сколько именно особей мы должны найти. И что с ними дальше делать?
-Девять, но если вы разыщите семерых – этого будет достаточно. Делать ничего не надо, наблюдать. И докладывать мне.
Страх и малодушие вывернули тело в привычную позу №18 «Всегда готов» по протоколу, а язык сам собою произнес:
-Будет исполнено.
От того, что Муссол был очевидно доволен, начальнику стало ещё хуже, и он, вывернувшись в позу №66 по протоколу «спешу исполнить», выскользнул из кабинета. Как в приемной его затормозил старший клар, что при этом говорил и какие наставления давал, начальник не запомнил. Материальным доказательством разговора остались три свитка и папка в его руках…
И вот теперь он в одиночестве допивал бутылку джина, нарезая самостоятельно колбасу прямо на высочайших документах, усердно сопел и диву давался, отчего это можжевеловая настойка на него совершенно не действует. Тем не менее с понижением уровня жидкости в бутылке, в голову стали приходить «гениальные» мысли.
Первая. Следует посмотреть, что ему подсунули. Но буквы расплывались.
Вторая. У него есть клар, которая быстро вопрос разрулит, так как для этого клары и существую. А то, что же выходит, кроме как чаю с кофеем принести клары ни на что и не пригодны? Не за это им деньги платят. Пришла пора поработать.
Третья. Срочно созвать тайное совещание и переложить ответственность.
-На--ик-чика, - требовательно позвал он, и она тут же появилась.
Начальник подивился бы её расторопности, будь он в состоянии это делать, но он уже слишком сосредоточился на языке. Тот вырос во рту и отказывался говорить, а надо было распорядиться, и по возможности трезвым голосом. Начальник посмотрел на клара из-под бровей, полагая, что в таком ракурсе он выглядит трезвым. Отяжелевшая мыслями голова предательски дрогнула. Подперев её кулачком, начальник потребовал срочного созыва совещания и всех заинтересованных лиц. После этого последнего усилия, лицо со звонким стуком уронилось на стол.
-Слушаю вас, - пролепетала Найчика. Из грозно начальственного рыка она ничего не поняла, но была кларом высочайшей квалификации, поэтому лишние документы, не прошедшие через её руки, увидела сразу. Подхватила и бегом к телефону. Коллега должна была перевести мычание руководства.
-… М-м… Кажется, он требует немедленного созыва совещания. Повтори-ка последнюю фразу.
Найчика воспроизвела, как смогла.
-Да-да. Немедленное срочное совещание заинтересованных лиц. А сейчас, ты говоришь, он уснул? Ну, всё правильно. Найди лица и собери завтра часам к двенадцати. Сколько, говоришь, он одолел? Ага, две трети бутылки… Тогда лучше к двум. И не забудь ему напомнить о его распоряжении.
Осталось выяснить, кто эти «заинтересованные лица». Найчика бегло осмотрела изъятые свитки и папку.
-Начальника архива и оперативного отдела приглашаются завтра в два на срочное совещание к начальнику, - сообщила она по селектору.
Управление вздохнуло свободно. Появилась определенность и смысл работы. Здание тут же заполнилось негромким ровным гулом: заскрипели перья, зашуршала бумага и зашаркали шаги.
Начальник улыбнулся во сне рабочей атмосфере. Он сможет, он справится. И не пойдет на этот идиотский корпоративный вечер начальников, потому что у него ответственное задание от самого Муссола. Показал фигу вместо «диаграммы» далекой жене, причмокнул губами и полностью погрузился в тяжелый сон без сновидений, но с головной болью.
Сбор продолжается.
Огр-маг высшей категории Шайнуратин Апру Менеоргоноса считал, что жизнь его только начинается, когда его достал какой-то «беж». Он как раз находился на распутье....
А до этого времени был лорд-магом племени - защитником селения огров. Но вот дети выросли и метили на его место. «Ты старый! Что ты можешь? Не имеешь потенцию – уходи с рынка», - выговаривал любимый старший сын. Шайнуратин Апру некогда говорил тоже самое своему отцу. И тогда разгорелась нешуточная магическая бойня, из которой он вышел победителем. Хотя некоторый осадок остался. Ему в какой-то миг показалось, что отец поддался.
-Я лично отдам должность без вопросов, если буду уверен в приемнике, - любил говорить он, когда дети были малыми.
И вот наступил момент отдачи. Не то, что бы совсем отдавать не хотелось, но он не был уверен.
-Я победил отца и доказал, что способен. Теперь ты должен победить меня, - сказал, а сам усмехнулся. Он его учил, он знал каждый его пасс, каждую атаку….
Думал, победит игаючи, но сынуля оказал неожиданное сопротивление. Более того, кое-что было Шайнуратину совершенно не знакомо.
-Не ожидал, - зло спросил сын, отдыхая в углу, после очередной папиной атаки.
-Очень хорошо, - честно признался Шайнуратин.
Через час после начала боя, действующему лорд-магу стало скучно. Он вдруг подумал, что в сущности ничего не видел. Что жизнь прошла мимо. И стоит ли побеждать? Он ведь знает, что сын – лучший приемник. И пока размышлял об этом, пропустил файербол в голову. Упал и продолжил размышлять. Времени впереди навалом. Он в полном расцвете сил, а это шанс. Вот он сейчас выйграет, а дальше? Опять нести крест лорд-мага! А приемник может и перегореть! Тогда неизвестно вообще, когда новый появится. Поэтому, когда сын замешкался, и была возможность подняться и атаковать с колена, не поднялся. Даже наоборот, пустил пену изо рта, закатил глаза, краешком подглядывая за отпрыском. Тот был ошарашен и счастлив одновременно. Как же славно он придумал – проиграть.
Шайнуратина уже поднимали, отряхивали, отводили взоры, стесняясь, а у тот кряхтел, стараясь, что бы выглядело натурально. Боялся, губы расплывутся в довольную улыбку.
Вечером по-быстрому устроил передачу полномочий. Ночью открыл карту, и замер. Ему так хотелось побывать везде, что не знал с чего начать. В дверь робко поскреблись.
- Ты почему ушел с праздника? – строго спросил он сына.
-Мне кажется, ты поддался, - сказал новый лорд-маг.
-Нет. Я устал. И ты по праву заслужил титул. Моё время уходить на гору Забвения пришло. Не мешай мне собираться.
На гору Забвения уходили все старые огры, что бы стать её частью.
-До горы далеко, - сказал сын, - Я провожу тебя.
-И оставишь селение без лорд-мага? – ехидно спросил Шайнуратин.
-Тогда – вот. Жена сама испекла на дорожку.
Жена сына была доброй огрой, хотя и некрасивой. По местным меркам, естественно. Шайнуратину она нравилась. Так что он смягчился, но сына решительно выставил. Карта Заоблачной, хотя и завалил её хламом на скорую руку, одним уголком выглядывала наружу. Могли появиться обоснованные подозрения, а бывшему лорд-магу это было не нужно.
-Иди – иди, - напирал он плечом, отирая сына за дверь, - Уйду по тиху завтра утром…
И ушел. Дошел до камня и присел перекусить, а заодно и подумать, куда направить стопы. Названия на карте завораживали: роща «зачарованный уголок», остров «сундук с сокровищами», пустошь «веселые лягушки»… Тут к нему и прилетел коричневый.
-Это не имя для нормального путешественника, - первым делом заявил он, - Надо урезать.
Урезали до Шайта. И отправились в крокусовую елань в Затерянном лесу. Почти на подходе к ним прилепился бесноватый грымзл. Напал исподтишка, сразу вцепившись зубами в ногу.
-И всё, знаете-ли, называл куратором.
-Потому что ты пароля не знаешь, - запротестовал зелено-бурый грымзл.
-А ты знаешь?
Выяснилось, что не знает никто.
-Что-то на «мой» или «мы», - морщил лоб Домир.
Луш предположил, что, возможно, настоящий куратор пароль будет знать. А затем задумчиво добавил, что возможно куратор сам пароль и не знает, зато вполне может знаеть о его существовании. Тут все снова посмотрели на грымзла.
-А я что? Я ничего! У меня сто пятьдесят восемь свидетелей, что я – Дрон!
Луш подтвердил, что у любого грымзла найдется не меньше двухсот свидетелей, которые подтвердят что угодно.
-Патологически лживая нация…. Вообще странно, что ты среди нас появился.
Дрона слова Луша глубоко задели. Все Грымзлы отличаются холеричным темпераментом, и если их случайно задеть, что сделать весьма просто, то в ответ почти всегда можно получить великолепную истерику. А Дрон, очевидно, был виртуозом. Он, энергично помогая себе руками, клялся всеми имеющимися в наличии детьми, количество которых он пока не помнит, так как учет давно не проводился, но на каждого хватит, что грымзлам незачем врать, потому что они и так слишком хороши. Они любого за пояс заткнут, в то время, как присутствующие не смогли даже связать куратора, которого он им подал на блюдечке. К концу собственной речи себя распалил, обиделся на всех и уселся в уголке, развесив губы. И был таким трогательным, что все бросились его успокаивать.
Грымзлы – раса незлобивая, не смотря на постоянные захватнические войны. Но и войны эти велись странно. Существовал некий штаб, который и вел боевые действия в целом, а солдаты приходили по мере их желания повоевать или отдохнуть от домашних дел. Дорога между тылом и фронтом была широким трактом, по которому постоянно курсировали самомобилизованные и самодемобилизованные грымзлы.
А ещё была у них хорошая выборочная память, и плохая общая. Если попросить грымзла повторить то, что он сказал пять минут назад, скорее всего это будет другая версия, отличная от первой. Из-за этого в домах и селениях грымзл царил идеальный порядок. Что бы вывести грымзлу из душевного равновесия, достаточно переложить его вещь на другое место.
Многие в Заоблачной считали их низшей примитивной расой. И напрасно. Грымзлы владели магией, как дыханием. Они сами были настолько древней магией, что создавали тот самый магический фон. Как зеленые растения содержащие хлорофилл, под лучами солнечного света в процессе фотосинтеза вырабатывают кислород, так и грымзлы, непонятно каким образом и в процессе чего, вырабатывали магическую энергию.
- Ну, извини, - примирительно промурлыкал Луш, - Просто до тебя никто про пароль и про куратора, не помнил.
Дрон, перед которым никогда не извинялись, так расчувствовался, что бросился к Лушу на шею.
-Я помню, - раздалось из угла, и тут же начала проявляться анемичная девица. Короткое каре из волос, цвета крыла ворона, с челочкой по брови подчеркивали бледность лица, а наряд - хрупкость. Если можно назвать нарядом очки, майку-топ, ленту, которая вероятно в ансамбле являлась юбкой, вязаные гамаши, ещё более грубой вязки носки и облезлые стоптанные ботинки.
-Вот только ведьм нам и не хватало, - поморщился Шайт.
-Не хватало, так будет, - заверила девчонка.