Глава 3
Таёжный романс
Вскоре на левом берегу показалась Карга. Лена заволновалась. Федякин указал ей рукой:
– Видишь, сколько мужиков тебя встречают.
На берегу действительно стояла толпа ожидающих. Как только сбросили трап, ожидающие ринулись в буфет теплохода. За десять минут нужно было успеть запастись спиртным.
Лену встретил председатель сельского совета:
– Так куда же тебя определить на работу? Что ты умеешь делать?
– Только варить.
Председатель обрадовался:
– У нас нефтепровод будут строить. На Завьяловской площадке стоит лагерь томских геологов. Им как раз нужна повариха. Завтра закажу у них вертолёт и отправляйся ты к ним. А у нас свои бабы мужьям готовят.
Вертолёт завис над площадкой и медленно стал снижаться. Из тайги к нему, с оглушительным лаем, нёсся Тарзан, а за ним бежал начальник партии Ястребов.
– У нас курево кончилось, пусть вышлют, – попросил он пилотов и повёл Лену в лагерь. Как только зашли в тайгу Лену сразу же облепили комары.
– Дадим накомарник, – успокоил её Ястребов. – Потерпи.
На небольшой полянке стояло несколько палаток.
– Вот в этой маленькой у нас геолог Фая живёт. С ней и будешь жить. А продукты у нас вот в этой палатке, - он указал на крайнюю. – Костёр то умеешь разводить?
– В школе в пионерских зарницах только…
– Вспомнишь. Я сейчас пойду к геологам на трассу, а ты к вечеру что-нибудь сваргань нам, а то ребята голодные придут. Злые. Курево у них кончилось. Ты часом не куришь?
– Нет.
– Ну ладно, - вздохнул Ястребов и исчез между сосен.
Так для Леночки началась трудовая деятельность, её перевоспитание в таёжных условиях.
Спустя несколько дней Лена освоилась с бытом бородачей. Те, что помоложе, поглядывали на неё с вожделением, а те, что постарше, благодарили за приготовленную еду и жалели девушку. А ей самой, выросшей в городе, было жутковато оставаться одной среди таёжного безмолвия, где один комариный звон. Тарзан, привязавшийся к ней, скрашивал одиночество. Вдвоём они частенько ходили на берег залива. Лена садилась на сухую валежину и любовалась необъятной далью обских просторов. Тарзан укладывался рядом и, положив голову на лапы, долго думал о чём-то собачьем.
Однажды, сидя на берегу, они увидел, как из густых зарослей камыша вынырнула моторная лодка и помчалась прямо к ним. В ней было четыре человека: трое в энцефалитках и один в пиджачке. Тарзан резво вскочил и залаял на непрошенных гостей.
– Успокойся, - погладила его Лена. – Вы кто? – спросила она у людей, приплывших в лодке.
– Изыскатели из Новосибирска, ищем устье речки Нядушки, где расположена Завьяловская площадка. Второй день ищем.
– Здесь она, правильно приплыли.
Старший из изыскателей вылез из лодки и махнул рукой остальным.
– Выгружайтесь.
Когда спальные мешки, палатка, инструменты и рюкзаки оказались на берегу, старший сказал мужичку в пиджачке:
– Через три дня приплывёшь за нами.
Всё это время Лена наблюдала за парнями. Один из них был рослым и крепким, как дуб, другой худощавый с серьёзным выражением лица.
– Ребята, а у вас курево есть? А то у наших геологов кончилось, не сегодня-завтра должны подбросить.
– Спасибо, ребята, - сказала она, когда парни, пошарив по рюкзакам, достали ей каждый по три пачки. – Пойду, а то ужин надо своим готовить.
Крепыш улыбнулся:
– Приходи вечерком. Познакомимся.
Ничего не сказав в ответ, Лена направилась по направлению к лагерю и вскоре скрылась между деревьями, хотя ей очень хотелось поговорить с приехавшими о родном городе.
А вечером, надев свой лучший наряд и модные туфельки, Лена отправилась в гости. Тарзан увязался было за ней, но она его прогнала. Сгущались сумерки, но впереди маячил огонёк костра, и она шла прямо на него. В туфлях она без конца спотыкалась о сучья и даже падала, но упрямо шла на огонь.
Приезжие сидели у костра рядом с палаткой, и пили чай. Появление из мрака девушки, вроде Синильги, обрадовало их. Старший Вадим усадил её на футляр от теодолита и подал ей кружку с чаем. Молодые же ребята, Вовка и Гошка, смотрели на таёжную красавицу с восхищением.
За разговором Лена узнала, что с Гошкой они жили в одном районе. Тот, как и она, часто бывал в Кировском парке и, возможно, что они даже встречались на танцплощадке.
С земляками отогревалось её сердце, захотелось, чтобы они забрали её отсюда и увезли домой.
Но через три дня изыскатели уехали, и на их стоянке остался лишь пепел от костра.
Лена прижалась к сосне, и слёзы сами собой потекли по щекам, как смола по стволу сосны…
Глава 4
Гибель «Комбрига»
К Александровскому теплоход полностью очистился от непристойной женскому обществу накипи и теперь мог продолжить свой рейс на Север уже с обычными пассажирами. Ими оказались в основном коренные жители этих заболоченных мест: остяки и селькупы. В низовьях Оби они собирались ловить рыбу. Многим в каютах не сиделось, предпочтение отдавали буфету.
В это время, к готовому отчалить теплоходу на большой скорости подъехал «газик» и из него выскочил коренастый бородатый мужик в штормовке.
- Где ваш капитан?- спросил он у матроса Витьки Федякина, приготовившегося убрать трап.
- Да вот он на капитанском мостике, - махнул рукой Виктор.
Мужик в штормовке бросился к капитану, чем-то напоминавшему теплоходную трубу.
- Товарищ капитан! – вытирая рукавом с лица пот, обратился бородатый к человеку на мостике. – У нас срочное правительственное задание доразведать в районе Стрижевого несколько профилей. Возникла необходимость подкинуть нашим геофизикам груз до Светлой протоки. Это всего три ящика. Я вам сейчас заплачу за них. – И он полез в карман за деньгами.
- Ладно, только грузитесь побыстрее, а то время поджимает.
Бородатый с шофёром стали перетаскивать ящики на нижнюю палубу.
- А что у них? – поинтересовался капитан.
- Да ничего особенно, тушенка и инструменты, - соврал геофизик. Не мог же он сказать, что в них взрывчатка для сейсмиков. – А чтобы их не растащили, груз будет сопровождать вот этот товарищ.- Он указал на поднявшегося на борт капитана милиции Осипова.
- Так вы снова с нами? – обрадовался капитан теплохода.
- Ребята из местной милиции попросили помочь геологам, а у меня командировка до Нижневартовска. Да и Север притягивает. Он не сказал только одного, что больше его притягивали деньги, как-никак «суточные» и «северные» не валялись на дороге.
Теплоход отчалил, когда день уже угасал. Красный шар солнца в дымке скатывался за деревья и тревожил сердце мента. «Тунгусы», как про себя называл остяков и вогулов Осипов, были уже поголовно вдрызг пьяными. Они шатались по всем закоулкам теплохода. И надо же было такому случиться, что у мента прихватило живот, и ему срочно понадобился гальюн.
Сидя в гальюне, ему вдруг вспомнилась Шурочка, купающаяся в Колпашево. Несмотря на полученное оскорбление, в мечтах он не раз гладил её тугую задницу.
Пока капитан предавался мечтам, к бесхозным ящикам выполз на палубу пьяный старик-остяк. Он присел на ящики и достал свою любимую трубку. Набив её табаком, прикурил. Но, будучи смертельно пьяным, он закрыл глаза и задремал. Трубка выпала у него изо рта прямо на ящики.
Когда Осипов, обойдя стоящего на борту Федякина, стал приближаться к объекту охраны, раздался мощный взрыв. Взрывной волной Осипова и Федякина выбросило за борт, а покалеченный «Комбриг Троцкий» в зареве огня стал быстро погружаться в воду. «Тунгусы» сами собой поплыли в низовья на рыбий скорм.
Витька саженками быстро приближался к берегу. А вот оглушённого Осипова тяжёлая милицейская форма, особенно пистолет Макарова, тянула ко дну. Да и пловцом он был неважным, только по-собачьи и умел. Чувствуя, что тонет, он закричал: «Помогите!!» Услышав душераздирающий крик, Федякин повернул обратно. Но, узнав по голосу мента, и вспомнив, как тот высокомерно относился к несчастным женщинам, особенно к Леночке, он раздумал спасать Осипова.
Уже на берегу, в прибрежном лесочке, в сгустившейся тьме его зоркие глаза приметили затаившегося за кустом мужичонка с волчьим взглядом. Сняв свой широкий ремень, он смело шагнул навстречу явному уголовнику по кличке Вертлявый.
Мгновенно среагировав, Вертлявый отскочил в сторону, но, зацепившись за сук висевшей за спиной котомкой, упал. Над ним нависла фигура матроса в тельняшке. Он показался Вертлявому страшнее того разъярённого медведя, с которым когда-то он с подельником Кручёным столкнулся в Саянской тайге. Но кости дружка уже давно белели под осиной, а вот он, отбыв срок на Колыме, освободился и завербовался в Нарым к геофизикам. Но вскоре таскаться по болотам в поисках нефти ему надоело, и он решил дать тягу в жилуху, предварительно очистив кассу поисковиков. Ноги привели его к Оби. Яркая вспышка и грохот на реке заставили его присесть за куст. Он стал невольным свидетелем гибели «Комбрига» и ещё эта внезапная встреча с матросом. А тем временем Витька ловко скрутил руки Вертлявого своим ремнём, хотя тот долго и выскальзывал от него. Заметив, канат, выброшенный взрывом с теплохода, он подобрал его и принайтовил матерившегося мужика к сосне прямо на кучу муравейника. Облепленный мошкой и комарами, а также муравьями, ползущими в штаны, Вертлявый взвыл.
- Молчи, падаль! А то я из тебя макароны по-флотски сделаю.
Федякин хорошо знал подлый характер уголовничков.
- Постой пока. К утру заберут, - сказал Витька и мгновенно исчез с глаз Вертлявого.
Вскоре на берег, едва дыша, выполз Осипов. Ему всё-таки удалось ускользнуть от костлявой. Услышав невдалеке чей-то блатной скулёж, он насторожился и достал «Макарова». Подойдя к привязанному, его намётанный взгляд приметил валявшуюся котомку, из которой высыпались крупные пачки денежных купюр.
-Всё ясно, - сказал мент, укладывая в котомку хрустящие пачки, - пошли.
Отвязав от сосны, он потащил Вертлявого, как быка, на канате.
Федякин уже был в посёлке нефтяников, когда там появился Осипов со своей добычей. За поимку рецидивиста ему светила путёвка в Крым, но когда Госкомиссия, расследовавшая причин гибели теплохода, установила, что виноваты в этом два капитана, пришлось отправляться ему ещё дальше на север, но уже не за денежными надбавками.
А Федякин после разбирательств в обстоятельствах взрыва сел на теплоход «Мария Ульянова» и поплыл домой. Этот же теплоход ждала и Леночка Звягинцева. Ей по ходатайству Ястребова за трудовую доблесть и примерное поведение разрешили вернуться домой. И вот на «Марии Ульяновой» они встретились и несказанно обрадовались друг другу. Взявшись за руки, они стояли на палубе, плывя вверх по Тихой Оби навстречу своему оглушительному счастью.