(Антиисторическая повесть)
Все имена, фамилии, географические понятия, названия торговых марок, предприятий, организаций, учреждений настолько вымышлены, насколько они никогда еще не бывали вымышленными. Все совпадения (хотя какие тут могут быть совпадения) являются не просто случайными, а гиперслучайными.
Глава 17. С мешком на голове.
Караваев очнулся привязанным к стулу. С мешком на голове. Он услышал негромкий топот ног. Затем голоса.
- Ну и на хрена ты ему мешок на голову нацепил? – спросил один.
- Для форсу бандитского… - ответил второй. – Да я его вообще хотел сначала в реку сбросить.
Неприятный комок подступил к горлу Караваева: «Все, влип. Завалят и в лесу прикопают… Конечно, все газеты обо мне напишут. И пару каналов сюжеты дадут… Исчезновение журналиста – это вам не цацки-пецки. Это самый настоящий первополосный материал. Константинопольский постарается на этом деле разрекламировать газету и подтянуть тираж… Андромедский сочинит очередной гениальный опус «Десять способов найти пропавшего журналиста». А может и все двадцать…» Папырастов… напишет статью под заголовком «Оппозиционного журналиста нашли с бочке с керосином». Или
- Ладно сними с него мешок, посмотрим, кто таков, - сказал первый голос. Мешок пополз с головы Караваева. Караваев поморгал немного, пока глаза не привыкли к свету. Перед собой он увидел Псоева и Вензелеева.
- Мишка, ты что ли? – удивленно воскликнул Караваев Вензелееву.
Караваем с Мишкой Шильдманом дружбанили едва ли не половину жизни. Сначала в универе на физмате учились, потом в 90-е чем только не занимались – торговали, строили, ломали, таскали, перли, ездили, каруселили – потов в «Хряповском телеграфе» репортерствовали, потом Шильдван уехал в столицу и пропал.
- Каравай! – не менее удивленно воскликнул Вензелеев. – Развяжи, блин, его, - это уже относилось к Псоеву.
- Так ты теперь журналистскими расследованиями занимаешься? – не без иронии спросил Вензелеев, когда Караваева отвязали от стула.
- Да не то что бы… - пожал плечами Караваев. – А ты стало быть…
Караваев споткнулся на середине фразы. Он не совсем понимал, чем собственно занимается Вензелеев.
- Кстати, ты сейчас на каком поприще подвизаешься? – спросил Караваев.
- Я, брат, на правильном поприще подвизаюсь. Поприще – всем поприщам поприще, - хвастливо, но в то же время уклончиво ответил Вензелеев.
- И что ты с этого имеешь?
- С этого я имею почет и уважение, Каравай!
- Нормально устроился.
- А ты все в «Кипятильнике»?
- Есть немного, - кивнул Караваев.
- И че?
- И ниче… От холуев Лавандосова по ****у получил – план по рекламе на месяц вперед выполнили.
- Круто, - усмехнулся Вензелеев. – Слушай, Каравай, нахрена тебе все эти газеты-шмагазеты? Это же не твоя тема. Давай к нам.
- К вам - это куда? – в голосе Караваева прозвучал вызов, мол, в темную меня использовать не удастся.
- Да есть тут одна столичная контора…
- И что мы в этой «одной конторе» делать будем?
- Историю делать будем!