Начинало смеркаться. И почему только я оставила дома план города? Лучше бы я не ленилась и потаскала бы его с собой! Где найти среди этих, нет слов, интереснейших улочек, с их по-венски колоритно перемешанным стилем, это чертово метро? Но я зря огорчалась. Судьба постоянно подбрасывала мне кого-то, кто, услышав мой акцент и увидев «красную книжечку» программы, очевидно, понимал, что на самом деле, главное дело его жизни – помочь мне найти дорогу.
Вскоре начинался рассказ об одной из самых знаменитых (2-й после Святого Стефана) готических церквей Вены. Мне все никак не удавалось туда попасть, так как она вечно была закрыта. Эта церковь, как и многие в Вене, принадлежит католическому монастырю. На этот раз с труднопроизносимым названием ордена редемптористов. Церковь «Марии на берегу».
Разумеется, я каждый раз натыкалась на нее днем, случайно, гуляя по городу «без руля и без ветрил» и тут же забывая дорогу. Я – женщина. И этим все сказано.
Чудеса продолжались. Я уже совсем было отчаялась найти эту самую «прибрежную даму» в лабиринте уже темных центральных улочек. Очевидно из соображений наглядности, на схемках программки половина названий улиц отсутствовала. Я остановилась у витрины какого-то магазинчика, в свете которой безуспешно пыталась определить, куда же мне идти.
И вдруг у той же витрины остановилась ухоженная сухонькая старушка - настоящий божий одуванчик, с венской любезностью поинтересовавшаяся, что я ищу. «Ах! Я там живу! Правда, я собиралась в другую сторону, но это близко, я Вас лучше отведу. Вообще-то, это улица начинается здесь, но лучше пройти там. Вы хорошо говорите по-немецки, но можно мне спросить, откуда Вы приехали? Ах! А до этого? Мне кажется, что я слышу у Вас легкий (явная венская лесть!) русский акцент. Я сама учу русский. Ах, что Вы говорите! Моя учительница русского тоже из Санкт-Петербурга! Конечно, в моем возрасте...», – она кокетливо оборвала речь... Ей было явно около 80-ти, не меньше.
- ПАЖАЛУСТА - добавила она по-русски,- Мы пришли.
Улочка, на которой находится боковой вход в этот храм, крива, узка и горбата. Высоко над ней гордо возвышалась кружевная каменная башня, светящаяся в темноте зеленым светом, как ракета, начавшая свой полет. Я вошла в высокий, высокий-высокий готический собор. Его стрельчатые своды были схвачены арочными замками с изображением четырех апостолов. По случаю праздника он был фантастически подсвечен цветными прожекторами. И среди всего этого великолепия возвышался изумительной красоты деревянный с золотом алтарь. На нем было все. И Мария, и Распятие, и Святой дух, и Бог отец. Распятый Христос был окружен золотыми лучами света и радости от вознесения к Богу. Эта интерпретация не моя. Я почти цитирую священника. Сам алтарь производил впечатление сделанного одновременно с собором по одному проекту, настолько точно повторялись в его частях конструкции и узоры стен, окон, колонн. Позже оказалось, что алтарь этот был спроектирован и сооружен в 19 веке одним из монахов монастыря. По обе стороны от алтаря располагались картины 15 века - очень уважаемого мною периода.
Благодаря милой старушенции я пришла к цели даже немного раньше срока. Так что имела возможность походить, посмотреть и выбрать себе «свое» место, сидеть на котором мне было очень уютно. Интересно, что об этом поиске человеком «подходящего» места в зале церкви, впоследствии говорил и священник, рассказывавший в течение следующих 45 минут о своей церкви как здании и как инструменте, помогающем человеку познать себя.
Красота церкви была потрясающа и волшебна. Сев, я вбирала в себя ее дух, и тут на кафедру вышел довольно молодой улыбающийся священник с закатанными рукавами. Он начал говорить о своей церкви. О своей к ней любви. В том числе и как к зданию. Но главное, он говорил о своей любви к Богу. Нет, его речь не была прямолинейной. В ней не было высоких слов. Но эта любовь сквозила в каждом его предложении. Все равно - говорил ли он о высоте колонны или о лучах света, пронизывающих цветные церковные окна.
Я не знаю, каким образом между нашими глазами установилось что-то вроде энергетической дуги. Я чувствовала ее почти физически. Его глаза просто притягивали и явно притягивались сами. Я ощущала, что вот, еще чуть-чуть и моя душа взлетит под купол этого храма, распевая хоралы! Ей богу, я чуть не поверила в Бога! Я - всегда и все ставящая под сомнение! Я просто не могла больше противиться этим глазам. Кому они принадлежали? Этому молодому человеку или...
И тут священник оговорился. Назвав всех присутствующих сестрами, он смутился, поправился и старался больше не смотреть в мою сторону.
Дуга пропала. Моя критичность воспрянула. В особенности, когда я подло застукала его за подтасовкой фактов, связанных с архитектурой. Нет - нет, разумеется, я отметила это только про себя.
(продолжение http://www.proza.ru/2011/04/10/1803 )