ВОСКРЕСЕНЬЕ
Так что же воскресает в этот день?
Живу – ни год, ни два, а вот понять – никак.
И не подскажет вам ни умник, ни простак,
Что из чего опять воскреснет в этот день.
Но что-то или кто-то ведь, наверно, воскресает,
Подобно сказочному Фениксу из пепла и золы.
Как всё-таки познаний наших чемоданища малы!
Как жаль, что человек не всё на этом свете знает!
Очнувшись (иначе и не скажешь, потому что весьма затруднительно привыкнуть к отдыхательному процессу в неуютных условиях) от короткого тревожного сна, Блэкс пожалел, что сегодня выходной, лишь только по той причине, что придя на работу, после утреннего приветствия (а сегодня готовилось: «Гамарджоба, генацвале», что в переводе звучит как «шумбрат, ялгай» - "здравствуй, друг") на вопрос, подразумевающий предстоящий объем исследований, «Ну, что у нас сегодня?» никто из санитаров ему бы не ответил по сложившейся традиции: «Сегодня у нас - воскресенье». Постель его дома не отпустила бы из своих объятий. А вот лежать на жёстком казённом диване уже не доставляло Блэксу никакого удовольствия, поэтому он решительно встал. «И спрашивать никого не надо – сам знаю, сколько навозил за дежурство. Хорошо, что ночь прошла спокойно. И это благо! Именно перед сегодняшней премьерой. Как-никак, а всё-таки удалось поспать. В худшем случае, я был бы как вяленый валенок. А мне нынче нужен азарт и силы», - вдруг осознал он. Ещё три четверти часа – и дежурство автоматически переходило приемнику по графику, если тот не опоздает. Нынешний сменщик Влад отличался своей обязательностью и пунктуальностью, поэтому причин для волнений на этот счёт у Блэкса не было. Он присел возле отделовского аквариума и только настроился отдаться любимому занятию – разглядыванию разноцветных и разновеликих обитателей «местного водоёма», как раздался телефонный звонок.
Взволнованный голос друга Семиона сначала облегчённо выдохнул первую фразу: «Слава Богу, нашёл я тебя, несколько раз звонил домой, а там – полный абзац, так-таки догадался, что можешь быть на дежурстве», и следом изложил повод для поиска: «Помощь твоя нужна. У Альберта – моего знакомого (да ты его знаешь) – скоропостижно умерла тёща, она целый год страдала раком поджелудочной железы и вчера вечером представилась. Дело в том, что она полноватая, а хоронить как бы не пришлось через три дня, должны родственники подъехать из Питера и Москвы. Заформалинить бы?» Блэкс, не раздумывая долго, ответил согласием: «Проблем нет. Вот сдам дежурство и буду готов к оказанию последней помощи. А они пока пускай «Медицинское свидетельство о смерти» получат в онкологическом диспансере. Машина будет?» «Мог бы и не спрашивать. Будь на месте, они за тобой приедут», - завершил разговор Семион (так-то его настоящее имя «Семён», но со студенческой скамьи оно преобразовалось в древнерусское «Семион», потому что на курсе у них училось семь Семёнов – «Семь Семионов», как в русской народной сказке). Блэкс озадачился подготовкой набора для бальзамирования, но и этот процесс был прерван ещё одним взволнованным звонком – по голосу он узнал Виталину:
-Что случилось, - спросил он.
-У нас умерла бабушка. В семь часов утра обнаружили её уже холодной.
-Что с ней произошло?
-Что может произойти с человеком, который без десяти лет прожил почти целый век? Последнее время не вставала с кровати. Мы её из ложки кормили, ухаживали за ней как положено.
-Моя помощь нужна?
-Если понадобится, позвоню. Если можно? – и тут же добавила, не дождавшись ответа: - Ах, совсем забыла – у тебя ведь сегодня премьера! Очень жаль, что не смогу присутствовать. А желание большое!
-Не переживай. Ещё увидишь, - заверил Блэкс.
-Неужели спектакль отменили?!
-Только ирригаторы и мелиораторы могут повернуть реки вспять. Успокойся, никто такое грандиозное и давно запланированное действо не отменит. Мне гарантировали записать его на видеокамеру. Будет возможность посмотреть. Может быть, даже вместе…
-Как вы пишите в своём «Заключении эксперта»: «Возможность не исключается»… Я позвоню тебе домой позже…
-Какой разговор! Но учти, что я буду дома только до двух по полудню, потом – во Дворец на премьеру.
-Хорошо… Не прощаюсь, - Виталина положила трубку.
Блэкс продолжил доукомлектовать необходимым «Набор для бальзамирования». По ходу этого он вспомнил один случай, когда ему пришлось «священнодействовать» над телом умершего от злокачественной опухоли печени. Раньше ему пришлось столкнуться с таким явлением: после накладывания формалиновой маски на лицо наутро кожные покровы натурально позеленели, и он длительно и старательно накладывал грим, чтобы придать трупу прежний вид. Хорошо, что Блэкс имел определённые навыки в этом деле, так как в Народном театре, освоив эту процедуру, ему приходилось гримировать не только себя, но и своих партнёров по сцене. Вот и в тот раз возникла необходимость наложения сохраняющей маски на лицо, но обязательно водочной или спиртовой. Поэтому он без предварительных объяснений и разъяснений задал вопрос родственникам умершего:
-У вас есть водка?
-А как же, есть, - откликнулись те, и через несколько мгновений вернули с бутылкой в руке. Но дальше последовал их вопрос, совершенно неадекватный в тех условиях: - А что вам подавать на закуску? Вы прямо здесь будете..? Или может на кухню пройдёте?
-Вы не поняли, – Блэкс задавил в себе рождающийся смех (не та обстановка) и посвятил присутствующих в особенности технологии предстоящей манипуляции, - просто нужно сделать водочный компресс на лицо для профилактики изменения кожи, потому что формалин, соединяясь с кожными покровами, может дать зеленоватый оттенок, иногда весьма интенсивный. И в дальнейшем вам следует увлажнять марлю на лице исключительно водкой…
Приход Влада, задержавшегося всего на семь минут (что допустимо даже на заседании ООН и трактовалось как «международное опоздание»), почти совпал с приездом машины от Семиона. Пожелав удачного спокойного дежурства приемнику, Блэкс быстро переоделся, прихватил с собой набор и отбыл оказывать последнюю медицинскую помощь. Через час напряжённой работы его на той же «десятке» доставили домой со словами искренней благодарности.
Взглянув на хронометр, Блэкс натянул на себя кимоно, аккуратно сложив перед этим снятую одежду. «Неплохо бы сейчас что-нибудь на зубок положить», - с этой идеей он проследовал на кухню и извлёк из холодильника пару яиц, которые поставил варить в ковшике, салат в прозрачной пластиковой упаковке, купленный ещё в пятницу в магазине, изготовил пару бутербродов. Добавив профильтрованной воды из крана, водрузил на газовую плиту чайник, чтобы использовать вар для быстрорастворимого чёрного кофе. Наступило время ожидания. Блэкс вернулся в комнату - и почему-то в его руках оказалась подборка анекдотов о нейрохирургах, травматологах и о СПИД-лаборатории. Бегло оценив их, он отметил только несколько из них, которые запланировал рассказать на работе на следующей неделе:
-Доктор, доктор, скорее приезжайте домой! Ваша жена сломала себе ключицу и обе ноги!
-Боже мой! Как это случилось?
-С первым апреля вас, доктор! Успокойтесь – только ключицу!..
В нейрохирургии:
-Пишите: «Черепная травмы головы…»
-Может быть, черепно-мозговая травма? – возражает практикант.
-Не было у него мозгов, ответил врач, - раз на день рождения жены с любовницей пришёл!..
Из пункта диагностики СПИД выбегает мужик. Смеется, радостно целует справку: - Ура! Сифилис! Ур-р-ра!
«Маловат улов, - констатировал Блэкс. – Будем искать!» Войдя на кухню, он понял, что настало время поглощения продуктов. Присев за стол и не торопясь пережёвывая пищу, он мысленно начал прокручивать предстоящую роль Врача. Предстояло выдержать двенадцать явлений, где действует его герой, трансформируясь в различные специальности. Блэкс неоднократно видел спектакли Аркадия Райкина, который не только внутренне, но и внешне с помощью костюмов, масок и прочих атрибутов преображался в разнохарактерных персонажей. Задача нынешнего премьера была намного проще: постоянные белый халат и накрахмаленный колпак – вот и весь костюм, но характеры врачей-специалистов должны быть разные. В этом-то и был гвоздь его роли. Над этим-то и следовало подумать. К концу трапезы Блэкс самоутвердился, нашёл ту изюминку, которая должна помочь ему в осуществлении намеченного действа.
Перемыв посуду, он решил, что наступил тот самый миг, когда пора бы и пожитки собирать на спектакль. С этой целью открыл платяной шкаф и остановился в раздумье. Наконец определившись с выбором, он внедрил руку в нутро шкафа, но раздался телефонный звонок - и пришлось поспешить к аппарату.
-Это я, - Блэкс узнал голос Виталины. – Сообщаю, как обещала, что твоя помощь не нужна. «Медицинское свидетельство о смерти» взяли в поликлинике, где бабушка стояла на учёте по поводу всех своих многочисленных болячек.
-Проблемы не возникали?
-Никаких. Я хочу предупредить, что в понедельник будут похороны и поэтому на работе меня не будет. Передай, пожалуйста, кому надо.
-Конечно-конечно. Не беспокойся.
-А тебе желаю успеха! Пусть премьера пройдёт без сучка и задоринки!
-Вот это последнее ты сказала зря. Задоринки-то как раз нам и нужны. Азарт и задор – залог таких зрелищ, как наше.
-Поправка принимается. До свиданья, Блэкс.
-До скорого свиданья, - поправил он.
-До скорого… - согласилась Виталина.
Он хотел что-то ещё сказать ей, но в трубке зазвучали гудки. Пришлось вернуться к прерванному делу. Блэкс не мог приучить себя что-то производить в полной тишине, поэтому включил музыкальный центр, вложил в открывшуюся пасть «эжектора» аудиокассету с джазовыми композициями (на этот раз это были «блюзовые страдания»), прибавил звук и вернулся к шкафу. Осмотрев костюм, он убедился в том, что брюки просто требовали утюжной теплоты. Того же просила и «нарядная рубаха». Новый элегантный галстук, хоть и назывался «самовяз», отдыхал в ожидании вмешательства умелых рук своего хозяина. Зато туфли, играя своим блеском, уже были готовы следовать по первому требованию и в любую даль. За необременительными хлопотами по приведению одежды в «божеский вид» под эротические стенания саксофона и сменяющего его трубы время пролетело незаметно. Упаковав необходимое в пакеты и захватив с собой барсетку, Блэкс приблизился к трельяжу, из которого на него внимательно и придирчиво смотрел «элегантный, как рояль» мужчина «в полном рассвете сил и эмоций». «Оценщик» безмолвно повторил за Блэксом напутствующую фразу: «Желаю удачи!»…
Во Дворце культуры события развивались настолько стремительно, что вдруг «словно обухом по голове» прозвучало: «Уважаемые лицедеи, трёхминутная готовность!» Все артисты, собравшись в кружок на сцене за закрытым занавесом, пожелали друг другу «хорошей памяти и счастья в общей жизни спектакля». Всё замерло перед стартом, как на легендарном Байконуре…
Итак: последний третий звонок отзвенел, через несколько мгновений гул зала вежливо затих, чтобы от отдельных редких хлопков в ладоши наполниться дружными аплодисментами. Так случалось ежегодно, когда возникала очередная премьера нового спектакля Студии юмора и сатиры, что однозначно трактовалось всеми, а особенно – участниками Студии как добрый знак. Этот коллектив пользовался заслуженным авторитетом и определённой заинтересованностью тех, кто уважал непрофессиональных, но достаточно талантливых любителей сценического искусства, которые пребывали в постоянных творческих изысканиях. Основная же масса многочисленных зрителей – это друзья, знакомые, коллеги, родственники, а также постоянные фанаты (они всегда появляются у каждого коллектива, находящегося в движении и поиске).
Вслед за отзвучавшей музыкальной заставкой, ставшей своеобразной визитной карточки Студии, началось то, ради чего собрался аншлаговый форум её почитателей и интересующихся…
* * * * *
После мелодичных звуков, аналогичных тем, что практикуются в аэро- и железнодорожных вокзалах ЖЕНСКИЙ ГОЛОС, усиленный микрофонной техникой, зазвучал при закрытом ещё занавесе:
-Attention, please! Ladies and gentlemen, fasten your belts, because langhing you may fly into the sky ortherwise you may climb down under the chairs. Not recomded moving during the performance, because you miss very interesting things. Don’t throw sausages to the actors, because all of them are vegetarians. Don’t abuse produсer and director, because he is the only man who made everythings that he could. Shut up! Because we begin… not KVN, but performanse. Realise? I shall not repeate no more, because I’m tired. Let’s start!
Это тоже читать?.. Атансьён-атансьён! Мадам и мсье! Да это же по-французски. Я по-французски не умею. Да они тоже не поймут. Давай лучше перевод с английского прочитаю?.. Внимание! Дамы и господа! Просим пристегнуть ремни, потому что вы можете улетеь от смеха наверх в небеса или сползти вниз под кресла. Ходить во время спектакля не рекомендуется, потому что можете пропустить самое интересное. Не кидайте колбасу актёрам, потому они все вегетарианцы. Не ругайте сценариста и режиссёра, потому это один человек и он сделал всё, что мог. И вообще – тихо! Потому что мы начинаем… Да не КВН, а спектакль. Поняли? Повторять не буду, потому что устала! Начали!
Эдик, теперь твоя очередь. Ну хватит пить кофе! Отдай конфету! Читай, я тебе говорю, микрофон включен! Димк, включай позывные!
МУЖСКОЙ ГОЛОС, откашлявшись, зазвучал после «вокзальных» позывных:
-Уважаемые зрители, вынуждены вам сообщить, что премьера спектакля, на которую вы все явились и которую вы так долго – целый год – ждали…, состоится прямо сейчас. Назвали мы это лицедейство: «До чего же, до чего нам лечиться хочется!» Мы приносим искренние извинения, что в основу пьесы положена медицинская тема. Повторяю: ТОЛЬКО медицинская. То есть одна из трёх составных частей бедноты бюджетной, голытьбы интеллектуальной и сирой интеллигенции.
Как только раскроется этот занавес, мы с вами окажемся в одной из провинциальной многопрофильной поликлинике, где борцы в белых халатах пытаются выжить в новых социально-экономических условиях за счёт совместительств и заместительств, замещений и совмещений.
Прежде чем вы начнёте смотреть спектакль, добавим: главному герою – участковому врачу - крупно повезло, потому что для выполнения дополнительной работы, без которой прожить весьма затруднительно, не нужно спешить с одного конца города в другой. Он, находясь в данном лечебно-профилактическом учреждении, испытывающем острый дефицит штатных специалистов, просто использует свой профессиональный опыт, имея за спиной большое количество усовершенствований в разных профильных специальностях.
Итак, пожелаем ему успехов и понаблюдаем, как он с этим справится…
И только после этого открылся занавес. Перед зрителями предстала разделённая надвое сцена, каждая из половин которой представляет собой кабинеты врачей амбулаторного приёма. Обе половины соединяла единая дверь. Над левой половиной сцены постоянно висела табличка «Участковый врач», над правой же названия табличек менялась по ходу пьесы. Действие в каждой половине высвечивалось софитами и другими осветительными прожекторами.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.
За столом сидит врач (В) в халате, перед ним на стуле мужчина (М).
М – Доктор, вы знаете, со мной что-то не в порядке, но я не пойму – что именно.
В – Разберёмся… Ну-ка, посмотрим ваш анализ мочи… (берёт баночку, смотрит на просвет)… Хм-м, на цвет нормальная… (нюхает)… На запах тоже нормальная… (отхлёбывает)… и на вкус нормальная! Странно… А анализ кала? (берёт в ладони, осматривает). На цвет нормальный… (шевелит пальцами)… по консистенции нормальный… (нюхает)… и на запах нормальный! А на вкус? (пробует на язык). М-м-м! Великолепно! Попробуйте… (передаёт М)… Э, батенька! Да у вас нервишки шалят! Будем, стало быть, лечит вашу нервную систему!
М – Какие лекарства мне принимать предпишите и как их употреблять?
В – Примите сегодня две таблетки, а завтра, если проснётесь, ещё две.
М – Спасибо, доктор! (уходит)
В – Не за что. Пригласите следующего.
Заходит недовольный чем-то, хмурый мужчина (НХМ) и сразу же занимает место у стола врача.
В – На что жалуетесь, уважаемый?
НХМ – А вы что, сами не видите?
В – Пока ничего не вижу. Но сначала хотелось бы услышать, на что вы всё-таки жалуетесь?
НХМ – Да что же, вы сами не видите?
В – В таком случае, если желаете, я могу вызвать ветеринара. Вот он всегда ставит диагноз, не задавая вопросов.
НХМ – В таком случае, я начинаю жаловаться. У меня страшно болит голова, а вообще чувствую себя хорошо: ем, как волк, сильный, как вол, к вечеру устаю, как гончая собака, ночью сплю, как медведь.
В – Тем более вам нужно обратиться к ветеринару!
НХМ – Вот те на! Посоветовали называется! Теперь я буду жаловаться дальше… на вас! (бурча что-то себе под нос, уходит).
Тут же появляется женщина с сумкой (ЖСС) и присаживается на стул перед врачом.
В – Что вас беспокоит?
ЖСС – Я очень плохо сплю, доктор.
В – Вы принимаете снотворное?
ЖСС – Нет. Но понимаете, доктор, какое дело? Засыпаю я хорошо и сплю восемь-десять часов. Но мне снится, что я плохо сплю.
В – Тогда я выпишу вам таблетки (пишет рецепт). Но эти таблетки нужно принимать за 15 минут до того, как вам начнёт сниться, что вы плохо спите.
ЖСС – Огромное вам спасибо, доктор! Постараюсь выполнять ваши предписания.
После её ухода появляется, еле передвигаясь, старый, глуховатый, подслеповатый в очках Пациент (П) в свитере.
В – (сидя, заискивающе) Кто это к нам пожаловал?
П – Нет, я никогда не служил пожарником.
В – (громче) Я говорю - кто это к нам пожаловал? То есть я пытаюсь узнать у вас, почтеннейший, как вас зовут?
П – (всё ещё остается у двери) Да-да, Васька – шалапут. Это он сподобил к вам явиться, сказал, что вы, доктор, мне поможете.
В – (ещё громче) Как вас величают?
П – Спасибо, мне сейчас не до чая.
В – (подойдя к П, говорит ему в ухо) Ваши имя, отчество, фамилия?
П – (обиженно) Вы, мил человек, не кричите на меня. Я всё хорошо слышу. Вот вам моя амбулаторная карточка… А где она? (начинает искать карточку по всем карманам и в трёх своих пакетах – процесс длительный).
В это время, воспользовавшись медлительностью П, в кабинет входит Дама (Д) и отводит В в сторону авансцены.
Д – Доктор, мой муж серьёзно болен. Что делать?
В – Он здесь, с вами пришёл?
Д – Нет, он дома. У него…
В – (перебивает) Прежде всего нужно поставить диагноз. Разденьтесь и покажите, где у него болит.
Д – Вы в прошлый раз уже поставили ему диагноз.
В – Да-да, припоминаю. Скажите тогда, как чувствует себя ваш супруг? Он избавился от рассеянности?
Д – Как вам сказать, доктор… Видимо, ещё не совсем. Входя утром в кухню, он прежде всего стукает меня ложкой по голове, а затем целует яйцо всмятку.
В – Вы знаете, ваш муж мне не нравится…
Д – Мне тоже, но он такой хороший отец.
В – Да, тяжёлый случай. А может, мы госпитализируем его на время?
Д – Жалко. Пусть ещё поживёт. Всё-таки дети и всё такое прочее. Ну, вы меня понимаете.
В – Смотрите сами. Вам жить!
Дама уходит, Пациент наконец нашёл карточку и дошёл до стула перед столом врача. В процессе усаживания на стул разговаривает с врачом.
П – Зовут меня так: Парамон Сидорович Пичкин.
В – (апарт, берёт протянутую амбулаторную карту) Тоже мне нашёлся «Парамаунт Пикчерс показывает…»
П – Доктор, со мной что-то не в порядке. Мне только без малого девяносто лет, но когда я гляжу в зеркало, что я вижу? Лысина, под глазами мешки, морщины, щёки висят, зубы разъехались. Что у меня не в порядке?
В – Ну, точно я пока не могу сказать, но, может быть, не всё так плохо? По крайней мере, зрение у вас пока нормальное, если замечаете такое.
П – Ох, доктор, тяжело мне. Знаете, на первую влезу – вроде ничего, на вторую – задыхаюсь, а на третью – уж сил почти не остаётся.
В – Да вы что, почтеннейший! Я намного моложе вас, а с первой-то с трудом управляюсь. Я вам завидую!
П – Вы про что, доктор?
В – Про женщин, конечно.
П – А-а. А я про ступеньки…
Вбегает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, там на приём к наркологу пришёл мужчина.
В – Сейчас – иду! Парамон Сидорович, вы немного посидите, я быстро!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.
Кабинет справа с табличкой «Нарколог». Врач трансформируется, входит и садится за стол. Заходит мужчина (М).
В – Проходите к столу, присаживайтесь. На что жалуетесь?
М – Да вот, доктор, запои замучили…
В – И часто они у вас?
М – Да раза четыре в год.
В – И подолгу они у вас?
М – Да месяца по три…
В – Прямо скажу, очень тяжёлый случай. Но я постараюсь вам помочь. (замечает, что у М. дрожат руки) И много ли вы пьёте, если честно?
М – Не очень. (Со вздохом) Я больше проливаю.
В – А что за причина, которая провоцирует ваши запои?
М – Доктор, от меня ушла родная жена и забрала детей, меня выгнали с работы, денег нет, друзей настоящих нет. Потому-то и пью, видите, у меня руки трясутся, в глазах всё, даже жена, двоится, тело всё, которым я обладаю, тоже болит, я стал плохо соображать, в смысле – думать, а «соображаю на троих» ежедневно, но те двое не приходят никогда… Доктор, что мне делать?
В – Как же плохо всё у вас! Как врач, я вам рекомендую воздержаться от спиртного. Но как человек – не советую.
М – Вот и так думаю. Ну, я пошёл. Спасибо за совет.
Мужчина выходит. Врач собирается уходить, но заходит Подвыпивший (П).
П – Доктор, я к вам.
В – Вы, если вам мягко, но прямо сказать, несколько не трезвы.
П – А вы думали, какой я буду после такого страшенного стресса?
В – Вы что, действительно, пережили сильное нервное потрясение?
П – Не то слово!
В – Расскажите, если сможите, поподробнее.
П – Вы просто не представляете, что мне довелось пережить! Сегодня утром прямо у меня на глазах компьютер спиртом промыли!.. И так они делают каждое утро!…Что же со мной, доктор?
В – В таком состоянии я не могу вам сейчас установить диагноз. Мне кажется, что виновата здесь водка.
П – Что поделаешь. Приду к вам в следующий раз, когда вы будете трезвы
Немая сцена. Подвыпивший, пошатываясь, уходит.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ.
Снова кабинет «Участковый врач». Врач вернулся и продолжает беседовать с Пациентом.
В – О, вы ещё здесь! Скажите, Парамон Сидорович, вы в детстве чем-нибудь болели?
П – Да. Гастритическим гастритом.
В – И как же вас вылечили?
П – Гастрировали.
В – Интересно-то как!..
П – Доктор, я вчера внимательно посмотрел в «мордогляд», извините, в зеркало, и заметил, что у меня один глаз сильно отличается от другого.
В – А какой именно?
П – Доктор, у меня ещё и в ухах звенит да звенит.
В – А вы не отвечайте. Занят телефон – и занят, Есть другие жалобы на уши и нос?
П – Есть. Они мне мешают, когда я надеваю свитер.
В – А носить рубашки не пробовали? Что ещё беспокоит?
П – Доктор, у меня сильный кашель.
В – Вспомните, если сможете, сколько вам лет?
П – Я же говорил, что без малого девяносто.
В – А как зовут «малого»?
П – Вы о чём?
В – А в пятьдесят лет вы кашляли?
П – Боже сохрани!
В – А в семьдесят?
П – Нет… Вроде…
В – Так когда же вам кашлять, если не сейчас? Парамон Сидорович, а вы пьёте?
П – Хм-м… кто вам сказать? Или, вернее, как вам сказать?
В – Только честно. Именно так. Советую быть искренним!
П – Видите ли, я думаю, что нет, а мой внучка считает, что да.
В – Может, Вас что-то ещё беспокоит?
П – Доктор, мне кажется, что я страдаю расстройством памяти.
В – Давно?
П – Что – давно?
Вбегает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, на приём к диетологу пришли посетители.
В – Сейчас – иду-иду! Парамон Сидорович, вы пока раздевайтесь и разувайтесь, в это время я успею в соседнем кабинете пациентов глянуть, а когда вернусь, я вас осмотрю. Я быстро!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
Кабинет справа с табличкой «Диетолог». Врач снова трансформируется, входит и садится за стол. Заходит тучный мужчина (ТМ).
ТМ - Видите, какой я… большой. Как бы мне похудеть?
В – Строгая – очень строгая диета: ломтик хлеба с маргарином, одна котлетка, творог и два яблока.
ТМ – Доктор, это перед едой или после?
В – Дражайший, это вместо и только вместо. А теперь вы можете кушать всё, что захотите. А вот вам список, что вы должны захотеть!
ТМ – Что-то списочек маловатый. Ну, и на том спасибо!
В – Через две недели ко мне на приём – подкорректируем диету. Прогласите, пожалуйста, следующего.
Тучный мужчина уходит, входит полная женщина (ПЖ).
В – О, Вероника Матвеевна, рад видеть! Как наши дела?
ПЖ – (осипшим голосом) Доктор, вы мне на всю ночь есть запретили – вот я и простыла!
В – Не понимаю, какая здесь связь?
ПЖ – Ну как же! Я всю ночь у холодильника простояла, на курицу смотрела – вот меня и продуло!
В – Вылечим. Поможем здороветь, чем можем.
ПЖ – Доктор, так как же мне всё-таки похудеть?
В – Ешьте только чёрную и красную икру.
ПЖ – Так они же ужасно дорогие. У меня таких денег нету!
В – Вот именно, пока денег накопите – так и похудеете. Потом обязательно ко мне на приём. До свидания! Есть там ещё посетители?
Полная женщина выходит, после неё, запыхавшись, входит толстяк (Т).
Т – Есть, доктор, есть. Это я. Умоляю вас, помогите избавиться от ожирения. Пробовал всякие диеты – не помогают, попробовал «Гербалайф» – не помогает…
В - Ну тогда я предложу вам самый надёжный способ. Каждое утро вставайте пораньше – и бегом до аэропорта и обратно.
Т – Да вы что! Аэропорт за городом, туда бежать замучаешься! А нет ли ещё какого-нибудь способа?
В – Есть и ещё один способ: надо каждую ночь с женой активно заниматься сексом. Но не менее десяти раз.
Т – (подумав) Знаете, доктор, а ведь аэропорт не так уж и далеко… буду бегать!
В – Это уже ваши проблемы!
Толстяк уходит, забегает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, больше никого.
В – Ладненько! Ежели будут – зови! Я у себя…
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.
Снова кабинет «Участковый врач». Врач вернулся и продолжает беседовать с Пациентом.
В – О, вы ещё, Парамон Сидорович, не разулись?
П – Сейчас – сейчас.
В – И носочки поставьте рядом со стулом, пожалуйста. (осматривает ноги) – А чего это у Вас на ногах такие ногти жёлтые?
П – Это от курева, наверное.
В – (задумчиво после осмотра, выслушивания и пальпации медлительного Пациента и стоя, и лёжа) Да-а… Вот не могу понять только одного – как вам удалось до меня добраться!
Влетает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, в хирургию на приём.
В – Сейчас – иду! Парамон Сидорович, вы пока одевайтесь, я быстренько!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.
Кабинет справа с табличкой «Хирург». Врач трансформируется, входит и садится за стол. Заходит, хромая, солидный мужчина (СМ).
В – Проходите к моему столу и, если сможете, то присаживайтесь. Какие жалобы вас к нам привели?
СМ – Да, вот ноги беспокоят. Так болят, что даже хромаю, как вы заметили, наверное.
В – Как же – как же! Заметно невооружённым глазом. Давайте взглянем. (после того, как солидный мужчина закатал брюки, осматривает и пальпирует их). Здесь болит? А здесь? И тут тоже? А так?
СМ – Везде болит, доктор.
В – Ваша болезнь очень и очень сложна, и я даже не могу окончательно решить, что у вас.
СМ – Что же делать, доктор?
В – Ничего. Впрочем, я попробую сначала отпилить вам одну ногу…
СМ – Нет, я уж лучше умру, чем соглашусь на вашу операцию!
В – Не горячитесь! Одно другому не мешает.
СМ – Нет-нет! (поспешно уходит, хромая).
Входит седовласая женщина (СЖ).
В – Это снова вы, Полина Дормидонтовна. Что у нас на сей раз?
СЖ – Покалывает в правом боку, иногда и левом, в животе частенько урчит, да так, что ночью от громкого звука просыпаюсь… Всего и не перечислишь! Сами посмотрите, доктор.
В – Покажите язык (смотрит на язык). Назначаю вам анализ желчи, потом решать будем. Подозреваю, что у вас желчнокаменная болезнь.
СЖ – Поразительные успехи медицины! (обиженно, дожидаясь направления) Когда была молодой, вы всегда просили раздеваться, а теперь достаточно показать только язык. (Уходит насупленная.)
Тут же появляется хлопающей походкой молодой человек (МЧ) в очках.
МЧ – Доктор, испытываю затруднения при передвижении по дому, на улице, на работе и даже у вас в поликлинике.
В – Разуйтесь, будьте так добры.
МЧ – С превеликой радостью, если это действие так необходимо для современной медицины!
В – (после тщательного осмотра) Да у вас, милейший, плоскостопие последней стадии!
МЧ – А что такое «плоскостопие последней стадии»?
В – Вот вы ласты видели?
МЧ – Неоднократно.
В – Вот ласты - это предпоследняя стадия.
МЧ – Скажите, доктор, при этом заболевании витамины не противопоказаны?
В – Я думаю, осложнений не будет. А вот прокладочки носить надо.
МЧ – С крылышками или без?
В – Ортопедические, милейший, ортопедические! А не рекламные! Вот вам направление в ортопедическое предприятие.
МЧ – Весьма и весьма признателен! (уходит)
Молодой человек уходит, забегает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, пациенты все кончились. Не пугайтесь! Не кончились, а закончились, то есть просто больше никого нет на приём.
В – Ладненько! Будут – зови! Я опять к себе…
* * * * *
Врач, переходя из кабинета «Хирург» в кабинет «Участковый врач», замирает в центре сцены и после музыкального гонга резко меняет направление своего движения и выходит на авансцену в луч прожектора. За его спиной общее притемнение декораций.
-Уважаемые зрители! Вы смотрели первую серию спектакля «До чего же, до чего нам лечиться хочется!». Вторую серию мы намерены показать вам… после рекламно-оздоровительной паузы. Оставайтесь с нами! Не пожалеете!
-Предлагаем вам принять активное участие в оздоровительной части паузы. Прошу всех встать! Займите исходное положение - правое плечо поверните немного вперёд, руки вдоль туловища, ноги на ширине плеч Вот так (показывает). Поднимите руки в стороны, чтобы убедиться, что вы не мешаете зрителям – соседям спереди, сзади, слева и справа. Хорошо! Теперь опустите руки по швам. Сегодня оздоровительную часть паузы ведёт «Заслуженный гимнаст страны», более известный вам как актёр, поэт и певец – Владимир Высоцкий. Прошу, Маэстро, первое упражнение!
Звучит фонограмма «Утренней гимнастики» в исполнении автора.
Врач выполняет движения вместе с залом.
Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите – три-четыре! –
Бодрость духа, грация и пластика!
Общеукрепляющая,
Утром ободряющая, если жив пока ещё, -
гимнастика!
-Хорошо! Закончили первое упражнение. Опустили руки. Расслабились. И приступаем ко второму упражнению, которое будем выполнять только наполовину. Исходное положение – руки на талию, у кого талии нет, положите кисти рук где-то примерно на уровне пупка, ноги вместе. Прекрасно! Маэстро, мы готовы!
Звучит фонограмма «Утренней гимнастики» в исполнении автора.
Врач выполняет движения вместе с залом.
Если вы совсем устали,
Сели-встали, сели-встали, -
Не страшны нам Арктика с Антарктикой!
Главный академик Иоффе
Доказал: коньяк и кофе
Вам заменит спорта профи-
лактика!
-Закончили наше упражнение. Подняли руки вверх – вдох, руки опустили – выдох! Ещё раз: руки вверх – вдох, руки опустили – выдох! И наконец – последнее третье упражнение. Исходное положение – повернулись всем телом и душой, и лицом, конечно, прямо к сцене и смотрим на меня. Руки слегка согните в локтевых суставах… Вот так! Молодцы! Маэстро, мы снова готовы!
Звучит фонограмма «Утренней гимнастики» в исполнении автора.
Врач выполняет движения вместе с залом.
Не страшны дурные вести –
Мы в ответ бежим на месте, -
В выигрыше даже начинающий:
Красота – среди бегущих
Первых нет и отстающих, -
Бег на месте общеприми-
ряющий!
-Великолепно! Закончили бежать. Успокоим своё дыхание: руки, кто как сможет, подняли вверх – вдох, опустили руки – выдох! Ещё раз: руки вверх (нет-нет, уважаемый, я не об ансамбле «Руки вверх» и тем более «Ногу свело») – вдох, руки опустили – выдох! И последний раз: руки вверх – вдох, руки опустили – выдох!
-А теперь наша реклама: если вы, даже посмотрев первую половину спектакля, ещё нервничаете и думаете о чём-то своём, а не о нашем; если вы переживаете о том, что соседи не дают вам взаймы или до сих пор не вернули вам долг; если вы не можете спокойно подремать в этом зале, то поднимите правую руку вверх, настолько можно выше, вдохните полные лёгкие воздуха, затем резко опустите эту руку вниз, одновременно выдохните со словами: «Да что это я в самом деле? Да, фиг с ним – со всем и совсем!» и продолжайте смотреть наш спектакль.
-А я возвращаюсь на исходную точку… (оказавшись на том месте, после которого следовала пауза, приняв позу, обращается к зрителям) Я замер в том же положении? Спасибо за подсказку!
Врач замирает и после музыкального гонга продолжает движение в кабинет.
* * * * *
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.
Снова кабинет «Участковый врач». Врач вернулся. А Пациент всё ещё копошится с одеждой.
В – О, вы ещё, Парамон Сидорович, не совсем оделись?
П – Сейчас – сейчас. (но неодетой одежды много, а Пациент одевается очень медленно).
Вдруг резко появляется торопливый и суетливый мужчина (ТСМ).
ТСМ – Доктор, ждать больше не могу.
В – Но вы же видите, что у меня посетитель.
ТСМ – Терпежу нет. Мы вот к вам пришли на приём.
В – Кто это «мы»?
ТСМ – Я и глисты!
В – Это вам, дражайший, слава Богу, не ко мне. Инфекционист у нас в конце коридора, направо.
ТСМ – Тогда мы все побежали.
Мужчина убегает, Пациент продолжает одеваться, врач молча нервничает.
Влетает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, там к сексопатологу на приём пришли.
В – Сейчас – иду! Парамон Сидорович, до новых встреч! Одевайтесь пока!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ.
Кабинет справа с табличкой «Сексопатолог». Врач трансформируется, входит и садится за стол. Заходит угрюмый мужчина (УМ).
В – Присаживайтесь и рассказывайте, что же привело вас к нам.
УМ – Устал я, доктор. Эх, и устал! У меня, видимо, какая-то хроническая усталость. Есть такой диагноз?
В – Такое состояние современной медицине известно. Но поскольку вы находитесь в кабинете сексопатолога, позвольте поинтересоваться вашей интимной жизнью.
УМ – Вокруг, доктор, «так много девушек хороших», отказывать себе я ни в чём и ни в ком не в силах. Дома жена, и сами понимаете… А она – фигура ненасытная… Да что там говорить… На износ тружусь на этом фронте.
В – Вам следовало бы наполовину сократить сексуальную активность.
УМ – Ах вот оно что!.. Тогда что же вы мне посоветуете, доктор: перестать говорить о сексе или перестать думать о нём?
В – И не только это. Как, допустим, у вас с женой – нормально?
УМ – Доктор, понимаете, у нас с женой до смешного доходит.
В – То есть - как?
УМ – А вот дальше – именно, никак.
В – (уверенно) Будем лечить. Диагноз ясен. А пока – анализы, анализы, анализы… Вот вам направления.
УМ – Вы, думаете, они помогут?
Мужчина уходит, следом в кабинете появляется молодая женщина (МЖ).
В – Слушаю вас. Внимательно слушаю.
МЖ – Просто не знаю, доктор, что со мной. Как только выпью рюмку спиртного, у меня сразу появляется тяга к мужчинам.
В – Нельзя ли более поподробно?
МЖ – Хорошо, доктор. Но только вам скажу! А может, для начала пропустим с вами по рюмочке? Надеюсь, что вам медицинский спирт регулярно выдают?
В – Вы что себе позволяете?
МЖ – Пиво, рыба – посидим? Вино, водка – полежим?
В – По-моему, вы перепутали адрес. Здесь поликлиника!
МЖ – Фи, какой вы! А посмотришь – на вид очаровашка. Нет – так нет!
Женщина уходит вихляющей походкой. Врач что-то записывает. заходит девушка (Д).
В – (не поднимая головы, продолжает писать) Раздевайтесь. Что беспокоит? (девушка начинает медленно раздеваться, врач, дописав, поднимает глаза). Стойте-стойте. Пожалуй, я включу музыку?
Д – Зачем?
В – А вы зачем раздеваетесь?
Д – Так, вы же велели.
В – Простите, заработался. Одевайтесь. Так, что вас беспокоит?
Д – (одевается) Доктор, я пришла к вам за советом.
В – Я вас слушаю.
Д – Может, я не по адресу? Вы знаете, у меня прыщи на лице и поэтому меня никто не хочет любить. Что мне делать?
В – Так. Прыщи – и никто не хочет любить. Никто не хочет любить – и прыщи… Замкнутый круг какой-то… Пожалуй, я вам мазь выпишу. Это вам не повредит.
Девушка уходит, в кабинет входит озабоченный мужчина (ОМ).
ОМ – Доктор, я бы хотел, чтобы поговорили с моей женой?
В – А в чём дело?
ОМ – Видите ли, она мне заявила, что за каждый раз, когда я с ней занимаюсь сексом, я должен платить сто рублей. Сто рублей, доктор,представляете?
В – Да, такое иногда случается. Очевидно, у вашей жены комплекс Электры, отягощённый невротическим синдромом, который наложился на циркуляторную динамику эротико-лимбической пульсации вкупе с вегетативной дистонией…
ОМ – Да это всё мне ясно. Мне не ясно, почему я должен ей платить сто, если со всех остальных моих друзей она берёт только по пятьдесят?
В – Хорошо, присылайте её ко мне завтра. В это же время.
Мужчина уходит, забегает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, больше никого.
В – Ладненько! Ежели будут – зови! Я у себя…
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ.
Снова кабинет «Участковый врач». Врач вернулся, Пациент задремал.
В – Парамон Сидорович, «Доброе утро, страна»?
П – Сейчас – сейчас. Сегодня у нас…
В – Среда, всё ещё среда, дорогой вы наш!
П – Вот я говорю, время как быстро летит: сентя…, октя…, май, сентя…, октя…, май… Вот и уже я на пенсии.
В – О чём это вы, Парамон Сидорович?
П – Помнится мне, я полгода назад приходил к врачихе, что до вас тут работала. Она мне тогда говорила, что я проживу ещё две, от силы три недели. Прошло сколько времени, а я всё живой…
В – Значит, неправильно лечили!
П – Вот и я про то. Только, знаете, хожу я к вам – лечусь да лечусь, а сам-то всё старею и старею. И ваша медицина ничем не может от этого помочь – то там болячка назреет, то здесь всякие боли.
В – Ну, милейший, нельзя вечно быть юным!
П – А я и не хочу быть вечно юным, я согласен быть вечно старым!
В – Запомните на будущее – время лечит все болезни…
П – Ах, вот почему приходится так долго ждать приёма в поликлинике! Доктор, а от моей нонешней болезни у вас, поди, вряд ли есть лекарство?
В – Не беспокойтесь. У нас столько лекарств, что для некоторых из них ещё нет болезней. А вы ответьте, пожалуйста, бывает так, что вы слышите голоса и не знаете, кто говорит и откуда?
П – Очень часто, доктор.
В – Тяжёлый случай. А когда это с вами бывает?
П – Когда говорю по телефону. Пока не запамятовал, доктор, все по-разному гуторят. Проясните мне – кем лучше быть: склеротиком или маразматиком?
В – Конечно, склеротиком. Потому что забываешь, что такое маразм.
П – Доктор, ну что – пойду-ка домой.
В – Секундочку, я вам рецепты на лекарства выпишу.
П – Не надобны они мне. Я ведь что приходил: скучно мне дома сидеть, думаю, дай-ка схожу к умному человеку, посидим рядком, поговорим ладком за жизнь да так просто. Прощевайте, доктор!
Пациент совсем медленно уходит, собрав весь свой многочисленный скарб. Врач удивлённо провожает его взглядом круглых глаз.
Влетает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, на судебно-медицинский осмотр пришли .
В – Сейчас – иду! Этого ещё сегодня не хватало!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ.
Кабинет справа, уже с табличкой «Судебно-медицинский эксперт». Врач трансформируется, быстро входит и торопливо садится за стол. И после этого по-хозяйски заходит весь в «золотых цепях» и в «заклёпанной» одежде «Браток» (Б) и, не дожидаясь приглашения, садится на стол напротив Врача.
В – Ваши фамилия, имя, отчество?
Б – Командир, вот тебе ксива – переписывай.
В – (завершив записи) Слушаю внимательно, что с Вами произошло?
Б – Да чё? Короче, базар такой: один прыщ в натуре права качать начал. Я ему: «Прикрой форточку - кишки простудишь». А он очки раскалил и базлает. Я грю: «Качумай, не по теме выступаешь». А он – мимо кассы. Ну я тут ему слегка в торец, он - брык с катушек. Полежал тот чуток, прыг ко мне и бац мне в шнифт, мерзкая каркалыга. Тут менты - как с горы: «Что по чём?». Я им: «Да не при делах я. Он сам баланду завёл. Типа - праведник!» Короче, в контору они к себе обоих потащили. Я им: «Лично за базар отвечаю, конкретно». К тому времени у меня бланш самый цвёт дал. Вот менты поэтому и послали сюда.
В – На что жалуетесь?
Б – Не приучен жалиться. Если б не эти менты… уважаемые, свою разборку устроил
бы. За шнифт, который заплыл. Но я его, век воли не видать, достану, паскуду! Такую официальную правилку забацаю…
Неожиданно в кабинет залетает раскрасневшаяся женщина (РЖ).
РЖ – Извините, доктор, я не у вас лифчик оставила?
В – Нет.
РЖ – А, значит, у окулиста (убегает).
Б – Вот это гёрла у тебя, шеф! Вот это тульпанчик! Я тащусь!.. Такой товар пропадает почём зря! Я молчу в натуре! Конкретно! Эх ты, лепило, очки надел, а – толков! Я бы её замацал по первое число!
В – Любезный, я бы вас попросил…
Б – Хорош воблу драть, Сочи – не фешинебель! ПонЯл, клистирная трубка? Ты – не дальтоник?
В – Бог миловал!
Б – Зелень видишь? (достал валюту)
В – Аж позеленело в глазах!
Б – Молчи, Чебурашка ушастая! Клеем хазу? Не въезжаешь? Так и дохай!
В – Не понял вашего выражения.
Б – Один я тут. А ты – всё «вы… да вы…» Как будто меня много. Никшни, очкарик! А, ваще, слухай здесь! На фиг мне твоя «кспертизьма»? Это видел? (растопырил пальцы с перстнями) Радости тебе! Я поканал! (уходит)
Влетает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, там к вам пришли в кабинет и требуют вас найти.
В – Сейчас – иду! Надо же даже «требуют»!
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ.
Снова кабинет «Участковый врач». Врач входит и видит, что на стуле возле его стола вальяжно расположился Грузин в кепке-«аэродроме» и с сетками-пакетами (Г).
В – Я вас слушаю…
Г – Доктор, дарагой! Нэ узнали миня?
В – Как же – как же! Ендридзе?
Г – Вах! Не Ендридзе, а Эндришвили! Гоги! Спасибо, доктор, виличил фсё по самые уши. И даже ноги перестали балеть. И пачти савсем ни кашляю.
В – Чем обязан?
Г – Хачу отблагадарить. Долга думал, почти галаву поломал. Хател денгами отдать. Но падумал – ни вазмёт. Поэтому решил на все денги купить вот это (достаёт из пакетов и выкладывает на стол, перечисляя при этом) – ыкра чорный, ыкра красный, канфет в каробках «Асерти» - две штуки, калбасы - три каталка, апелсин – мандарын, лымон, ананасы – бананасы… Ышо…
В – (постепенно возмущение нарастает) Это кто вам…? (сглатывая слюну) Это кто вам разрешил так необдуманно распоряжаться моими деньгами? (не замечая вошедшую медсестру - МС) Забирайте! И вон из кабинета!
МС – Егор Егорыч, не надо так волноваться! Не горячитесь! (останавливает Грузина, который пытается собирать всё принесённое со стола) А вы, уважаемый, оставьте это всё, идите – идите. (вежливо провожает Грузина до двери кабинета) Не волнуйте, доктора.
В – Что он себе позволяет? Что это такое? Почему он не забрал это?
МС – Егор Егорыч, вы, наверно, забыли, что у нас сегодня сбантуйчик местного масштаба? Всё пригодится на столе. (заглядывая нетронутый пакет и доставая оттуда три бутылки коньяка) Особенно это! А пока время ещё есть, а пациентов уже нет, можно с вами побеседовать?
В – (постепенно остывая) Да-да, я всё-таки, видимо, зря так с этим… как его…
МС – Да неважно! Вот вы скажите, что мне делать? Каждый раз, когда я нагибаюсь над больными, чтобы поправить подушку или взять градусник, у них учащается пульс.
В – Советую вам для начала застёгивать блузку на все пуговицы.
Стук в дверь кабинета, медсестра уходит, после её ухода заходит мужчина неопределённого возраста (МНВ).
В – Проходите и присаживайтесь. Слушаю вас, уважаемый.
МНВ – Доктор, что со мной?
В – На что жалуетесь?
МНВ – Да на всё! Язык стал, как подошва, в горле будто кто гвоздей набил, в животе вроде стянули дратвой, глаза как заклеенные, в ушах словно шилом колет, а самого будто на колодку кто натянул.
В – А вы, батенька, случайно не сапожным делом промышляете?
МНВ – Откуда знаете? Вы что – цыган? Сапожник я, точно.
В – Давно в отпуске не были?
МНВ – Завтра будет ровно круглая дата – семь годов и семь месяцев как.
В – Отдохнёте пару недель, потом ко мне на приём жду.
МНВ – Спасибочка вам, доктор! Не прощаюсь. Через две недели я у вас.
Влетает медсестра (МС).
МС – Егор Егорыч, больше никаких пациентов. В соседнем кабинете уже все наши собрались. Ждут только вас!
Медсестра убегает, Врач устало встаёт со стула и идёт следом за ней.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ.
В соседнем кабинете идут последние мероприятия по сервировке стола, на который выставлены все продукты, принесённые Грузином. Здесь собрались три врача: окулист (О), гинеколог (Г) и стоматолог (С) и три медсестры (МС-1, МС-2, МС-3). Входит Врач.
С – О, Егор Егорыч к нам пожаловал! Как дела? Что-то вы какой-то вроде как уставший!
В – Пациентов было – «ни в сказке сказать, ни пером описать»! Я будто марафон пробежал за этот день, снуя из кабинета в кабинет.
Г – Да у меня денёчек выдался! Не дай Бог никому! Да и мне никто не дал. В смысле - не принёс ничего.
С – (гинекологу с незлой издёвкой) Не всё коту масленница, голуба! Вот у меня сегодня пять больных было, и у каждого надо все зубы посмотреть. Вот и считайте: пять умножить, как минимум, на двадцать. Итого – около ста зубов. Вот такая статистика! А у вас, гинекологов, одна пациентка – один объект обследования.
Г – Не скажите! Это вам, милейший, не в зубах ковыряться!
О – А где наш инфекционист? Что-то я его не вижу.
В – Это не с тем, у которого глисты? Я его давно к вам направил.
МС-1 – Тот самый. Больной – один, а глистов – много. Вот доктор их по одному и выманивает да по баночкам складывает.
В – (окулисту) А вас дама нашла?
О – Да-да! (отводит врача в угол авансцены и говорит доверительно) Лифчик я ей вернул. А вот колготки она опять забыла взять. Ничего, она ещё вернётся!
МС-2 – (заметив, что врач и окулист шушукаются и смеются в стороне) «Больше двух – разговаривать вслух!»
МС-3 – Прошу всех к столу! Всё готово!
Все присутствующие размещаются за столом, разливают коньяк по мензуркам, нарезанную скальпелем колбасу берут зажимами, икру намазывают шпателем, остальные продукты размещаются в лабораторной посуде.
МС-3 – Накануне Дня медицинского работника первое слово предоставляется вездесущему Егору Егорычу!
В – (стоя произносит тост) Начну с достижений в области медицины. Группа учёных доказала, что лучшее лекарство от гриппа – вода! Для экспериментов две группы обезьян заразили гриппом. Обезьянам первой группы давали воду, и все они полностью выздоровели через неделю. Обезьянам второй группы не давали воды, и они умерли в мучениях через семь суток. Пейте воду, господа и дамы! Но поскольку с целях экономии у нас воду уже целый час как отключили в очередной раз, предлагаю выпить то, что Бог послал. А он нам послал сегодня коньяк. Вот его-то и выпьем за здоровье людей, возвращающих здоровье людям!
Выпили, закусили, снова налили.
МС-2 – Слово стоматологии!
С – Друзья, поднимем мензурки за наших славных окулистов! Их тщательное копание в глазу не пропадает зря и всегда приводит к правильному диагнозу с дальнейшим излечением больного!
Выпили, закусили, снова налили.
МС-1 – У нашего окулиста уже созрел тост. Ему и слово!
О – Дорогие коллеги, поднимем наши импровизированные бокалы за стоматологов. Им для блага страждущих приходится заглядывать в ротовую полость пациентам, копаться в многочисленных зубах и, извините, безуспешно бороться с кариесом. Выпьем за их нелёгкий, но благородный труд!
Выпили, закусили, снова налили. Встаёт гинеколог.
Г – Уважаемые, я тут подумал и решил от имени всей гинекологии страны: давайте дальше пить в целом за наш славный дружный медицинский коллектив!
В – Позвольте алаверды! Предлагаю выпить за всю медицину - несмотря на то, что возможности больных ограничены, возможности медицины безграничны! Ура!
Общий гвалт, все пьют стоя.
Постепенное затемнение на фоне последних строк песни «Люди в белых халатах,
Люди в белых халатах,
Низко вам поклониться хочу!»
Занавес.
* * * * *
Аплодисменты, нарастая и обретая ритмику звучащей музыки, постепенно трансформировались в овацию. Все участники спектакля появились на авансцене перед занавесом. На сцену потянулись ручейки поклонников и поклонниц с букетами благоухающих цветов. Никто из самодеятельных артистов не остался обделённым эти знаками признания. На подиуме и в зале царили улыбки. Зал продолжал аплодировать и скандировать: «Мо – лод – цы! Мо – лод – цы! Мо – лод – цы!». Актёры, исполнявшие роли медсестёр, а также актёры пенсионного возраста даже прослезились.
Несмотря на то, что никому из присутствующих не хотелось расставаться, всё же наступил тот момент, когда неотвратимо понимаешь, что карнавал чувств не вечен, что и ему приходит конец. Оглядываясь на сцену, где занавес опять оголил сцену для всеобщего обозрения, зрители нехотя потянулись к выходам из зала. Настало время поцелуям, поздравлениям, восторженным похвалам и дружеским похлопованиям по плечам «премьеров» для тех зрителей, которые когда-то тоже купались в подобных овациях. После удаления грима и упаковки костюмов все – и бывшие, и сегодняшние актёры оказались в просторной репетиционной комнате, где в центре расположились столы, окружённые стульями и лавками. Довольно спешно на столах возникли припасённые для банкета напитки и продукты. Места хватило для всех.
-Уважаемые артисты! – обратилась к присутствующим Яна Гаева, «звезда» бывшего некогда Народного театра, исполнявшая одну из ведущих ролей в пьесе Алёшина «Одна» и получившая звание дипломанта на Первой Всероссийском Фестивале самодеятельного творчества трудящихся. - Как сказывал Шмыга из пьесы Островского «Без вины виноватые»: «Мы – актёры, наше место в буфете». Вот мы с вами и находимся в своеобразном буфете, чтобы отметить столь знаменательное событие, имя которому «Премьера». Мы все прекрасно знаем, что такое сцена и какие чувства испытывает каждый, кто прикоснулся к таинству актёрского искусства, кто вложил все свои силы, чтобы показать себя и не подвести своих партнёров-коллег. Но мы-то с вами ещё знаем и том, каким трудом наполнены будни перед предстоящим праздником. Это, не побоюсь сказать, настоящий подвиг! Я поднимаю этот стакан с большим уважением к нынешним героям торжества и хочу пожелать всем студийцам новых творческих успехов, новых спектаклей, новых творческих свершений!
-Ура! Ура! Ура! – троекратно прозвучало в комнате. Все присутствующие выпили стоя до конца и затем принялись за приготовленные закуски (пережитые волнения обострили аппетит). Приглушённый застольный гвалт нисколько не мешал утилизации снеди. Дав возможность «придавить червячка», Яна вновь обратила на себя внимание:
-Разрешите предоставить слово автору сценария, режиссёру и исполнителю главной роли, нашему другу и моему коллеге, уважаемому и любимому Блэксу! Перед этим хочу пояснить, почему я величаю его своем коллегой. Да будет известно тем, кто до этого некоторые не знали. Мы с ним не один год работаем плечом к плечу в области судебной медицины. И я этим обстоятельством горжусь! – Гаева повернулась в сторону Блэкса.
-Просим! Блэкс, слушаем внимательно, как на репетициях! – раздались возгласы.
-Друзья, соратники, самобытные таланты и истые поклонники! Раскатистый гром шквала оваций до сих пор звучит в моих ушах. Личные старания каждого из вас, взаимопомощь и взаимоподдержка обеспечили фурор сегодняшнего премьерного показа нашего спектакля. Эти торжественные минуты дорогого стоят, поверьте мне. Вы достойны высшего звания – чудотворцы! Посудите сами, в зале собирались люди (а их было не менее тысячи), обременённые своими проблемами, повседневными мирскими заботами, ворохом всяческих мыслей и задач. Но они нашли время для встречи с нами с трепетным ожиданием чего-то необычного, с желанием увидеть что-то неординарное. И они не ошиблись в своих ожиданиях – вы совершили настоящее чудо: вы подарили им заряд бодрости, вы не оставили ни одного зрителя безучастным, вы подарили им хорошее настроение, а в конечном итоге – укрепили их дух, уверенность в том, что в этой суматошной жизни есть светлое и прекрасное, снабдили оптимизмом на долгое время! Разрешите поднять этот импровизированный бокал за каждого из вас и за наше дружеское единение! Дай вам Бог!
Тост, полный откровения, нашёл должный отклик. Все присутствующие выпили стоя. И дальше банкет продолжился в более приподнятом состоянии. Эмоции захлестнули – каждый делился личным впечатлением с рядом сидящим, вспоминая те моменты, которые были недоступны для глаз зрителей, подтрунивая над собой и своими партнёрами и перемежая всё это добрым и искренним смехом. Как это случалось всегда, постепенно из общего застолья стали образовываться небольшие группки беседующих. Общество задвигалось. Вскоре рядом с Блэксом оказалась Гаева с переполнявшими её и нескрываемыми впечатлениями:
-Нет, это что-то! Полный обалдемон! Главное – почти без накладок весь спектакль! Блэкс, I love you, как никогда! Такой сценарий написал! Ну и, конечно, судя по исполнителям, чувствуется твоя муштра! Откуда материал для спектакля?
-Всё очень просто. В основу положил ситуации из медицинских анекдотов. Но сначала кропотливая работа с моей коллекцией: переворошил всё имеющееся, рассортировал по врачебным специальностям, старался выбрать самое эффектное и малознакомое, обдумал идею и сценический ход, начал писать. Незаметно для себя, идя на поводу инерционного мышления, перешёл от механического перечисления анекдотов к собственному творчеству: некоторые персонажи заговорили моими словами. Вот и всё! Ничего сверхъестественного!
-«Браток» на освидетельствовании – твоё изобретение?
-И не только он.
-Но «браток» колоритен! Особенно в исполнении Лёхи!
-Сам напросился. Отказать не мог!
-И «делёж» сцены на две половинки придуман нормально!
-Ну, не совсем придуман, откровенно говоря. Но усовершенствован мной. Не скрываю!
-А мне очень понравилась находка с рекламно-оздоровительной паузой! – присоединилась к их разговору подошедшая Лана Корешина. – А ты, оказывается, знал идею Каспиева? Насчёт многосерийности «Гамлета».
-Конечно, слышал о ней.
-Когда ты сказал на авансцене первые слова: «Вы смотрели первую серию спектакля…», я грешным делом подумала, что вторую серию мы будем смотреть в следующее воскресенье.
-И я было собралась выкрикнуть: «А когда будет вторая серия?» – вставила Яна.
-Как я вас?! – засмеялся Блэкс.
-И к тому же. Как только прозвучало имя Высоцкого, я тут же подумала, что это изобретательство Блэкса. Он без своего тёзки не мыслит ни один спектакль. Верно, Яна? – Лана взглянула на Гаеву.
-Да он всегда был помешан на творчестве Высоцкого! – заключила та.
Ладно вам! Всё про меня да про меня. Идёмте лучше послушаем, над чем это рыгочут наши ветераны, - предложил Блэкс.
В образовавшемся кружке, где, кроме Донина, Затаева, Лынцова, Тамонова, Тининой и других «бывших народных артистов», присутствовали и нынешние студийцы во главе с Лёхой Иминым. Хохот стихал и снова возобновлялся – все поочерёдно травили анекдоты без определённой тематики:
«Едет корова Мурёнка по берегу Волги-реки на двухколёсном велосипеде, видит – сидит крокодил Гена с Чебурашкой, оба ловят рыбу. Подъезжает она к ним, а они её спрашивают:
-Скажите, это этот берег или тот?
-А мне по фигу, я на лысапете.»
«Поймал такой конкретный алкаш отутюженного пионерчика и пристаёт:
-Ну-ка, скажи что-нибудь матом.
-Дядь, я пионер, мне нельзя!
-Скажи матом, не то убью!
-Мне нельзя, я пионер!
-Говори матом, я те сказал!
Пионерчик, заткнув уши и зажмурив глаза:
-Лифчик!!!»
«Грузин Гоги говорит своему приятелю:
-Кацо, у меня сын родился! Отгадай, как я его назвал: первый часть имени – это нота, второй – самый прекрасный часть женского тела.
-Нэ знаю.
-Эх ты, кавказская национальность, - Сирожа!»
«Собирается мужик из самой глухой деревни в город оторваться по полной программе, а что там и как - не знает. Пошёл к студенту, что на практику к ним в колхоз прислали, проконсультироваться вроде. Тот ему многое чего поведал, а в конце говорит:
-Ты обязательно сходи в ресторан – это круто! И там закажи самое модное блюдо – «миноги» называется.
-Давай я запишу, чтобы не забыть.
-Чего записывать, запомни. Это слово состоит из двух частей: первая – «ми» - это нота, а вторая – «ноги» – лучшая часть женского тела.
Приехал мужик в стольный град, везде походил, всё посмотрел и, естественно, оказался в фешенебельном ресторане. «А чё ему потому что!» Подходит к нему официант:
-Что будете заказывать?
-Водочки, хлеба, солёных огурцов и самое модное блюдо… Как его?..
-У нас много модных. Вы припомните, как оно называется.
-Оно одним словом называется, а как – не помню. Помню, что первая часть его – это какая-то нота, а вторая означает лучшую часть женского тела.
-А-а-а! Сисиськи! Сейчас принесу.»
«В одной квартире гуляют свадьбу. Пьют, закусь, как водится, - одним словом, веселье неимоверное Вдруг звонок в дверь, потом заносят гроб с покойником, проходят к столу, обходят его и направляются к выходу. Все замолчали. Тишина: муха летит – слышно. Тут кто-то нарушает эту звенящую в обоих ушах тишину:
-А зачем заходили?
-Да понимаешь, лестничная площадка очень узкая, не развернуться.»
… Мало-помалу пиршество придвинулось к финалу. Прибрав за собой, вся ватага вывалилась на вечернюю улицу, последовали прощания с надеждой «не последний раз встречаемся» и пожеланием скорейшей новой премьеры. Кто-то предложил переназвать Студию в «Театр премьер», на что все согласились подумать и «посовещаться с Шефом». Транспорт в городе можно было сравнить с исправно идущими часами в этот погожий вечер. Блэкс, преодолев с троллейбусной помощью расстояние, отдаляющее Дворец культуры до «родной хаты», с удовольствием вошёл в квартиру. И вот здесь только ощутил некоторую усталость. Он не успел переодеться, как раздался телефонный звонок.
-Вас уже начали слушать, - известил Блэкс.
-Это я, - такой голос мог принадлежать единственной женщине.
-Слушаю тебя, Виталина. Что случилось? Нужна моя помощь?
-Нет-нет, не беспокойся. Просто я нашла время для тебя, чтобы поздравить с премьерой. Надеюсь, всё прошло без эксцессов?
-Всё было «чики-чики»! К радости и на удивление! «Как в лучших домах Лондона и Филадельфии»!
-Я очень рада за тебя и всех, кто был с тобой рядом! Поздравляю от всей души и всего сердца!
-Спасибо тебе! Огромное спасибо!
-Потом расскажешь подробности?
-Всенепременейше! Только бы встретиться…
-Обязательно встретимся! – уверенно пообещала Виталина. – Желаю тебе спокойной ночи. До свидания!
-До скорого…
Блэкс хотел что-то добавить, но растерялся – он не знал, что говорят при тех обстоятельствах, когда телефонная связь соединяла праздничное и печальное. Видимо, это осознала и Виталина. Она первой положила трубку. Тем не менее этот звонок приободрил Блэкса. Он приступил к наведению порядка в комнате.
-Блэкс! Поздравляю с премьерой! Получил истинное эстетическое наслаждение, лицезрея тебя с сотоварищами на сцене, - это прозвучало из уст позвонившего Лириккова.
-Рады были доставить удовольствие!
-Вы становитесь прямо конкурентами нашему Театру драмы и комедии. Профессиональные актёры давно уже забыли, когда бывает подобный аншлаг. Я думал, что балкон рухнет. Столько народу было! Ну, ты хорош был! Как там назвали твоего героя – «вездесущий»? Это точно про тебя! Особенно точная передача образа врача, когда на освидетельствование пришёл «браток». Ты был, как в жизни, у себя на работе! А халат – тоже личный?
-А то чей же?
-Я его узнал! Оченно и оченно рад за вас! – Львович растекался в эпитетах и похвалах. – Ну, дружище, отдыха тебе! До встречи в кефире!
«Кто следующий?» – только подумал «премьер», и следующим оказался Юрась Шунин, который тоже выплеснул целый ушат поздравлений-восхищений. А на вопрос Блэкса «как там Мила?», намекая на её состояние, Юрась отозвался целой тирадой о том, что лечебный процесс даёт свой положительный эффект, что нынешний сеанс смехотерапии, которую постоянно пропагандирует Блэкс, непременно даст свои благотворительные всходы и плоды.
Телефонный трезвон продолжался ещё долго, поздравляли многие - и знакомые, и друзья, и даже Юсман, понимающий (как он выразился), что сегодня эмоции многочисленных почитателей и почитательниц не позволят пообщаться в дружеской обстановке и что «актёру после трудов праведных требо отдохнуть, как следоват».
Когда на электронном хронометре высветилась «боевая ничья» – 23:23, Блэкс отключил телефон, чтобы принять ванну и кофе. Вода была чуть тёпленькая, поэтому он решил принять душ, после чего закутавшись в любимое кимоно и присев в кресло, распаковал конверт со знакомым почерком:
«(Долго думаю, как с тобой поздороваться? И всё же надумала…)
Блэкс, близкий для меня человек, здравствуй.
Пишу, волнуюсь (почему-то), почерк прыгает, ощущаю огромное желание встретиться. Но, видно, не судьба. Кто-то «свыше» разумней нас, моих глупостей не допускает. Может, и верно это? А?
Между нами пропасть времени, просто не знаю, что и писать. Я изменилась, ты, наверняка, другой, серьёзный, наверное, деловой, солидный, не знаю ещё какой можешь быть, но не хочу тебя таким видеть. А что у меня нового, с какого периода начать - не знаю. По-моему, когда-то писала, что теперь снова работаю в больнице, опять в рентген-кабинете. Фамилия моя, как видишь, изменилась. Человек он хороший, добрый и простой, мне с ним легко. Что ж еще? Я не знаю, что тебя интересует. Ведь ты писем не шлёшь.
А какой ты стал? Как твоя работа? Блэкс, не знаю - осуждаешь ты меня или нет, но я вспоминаю наши беседы и твои советы. Может, уже не нужно всё это вспоминать по истечению времени, но воспоминания сохранили приятный и добрый их характер.
Возможно, даже мои откровения тебе и не интересны (допускаю). Ну да ладно, дочитаешь письмо и порвёшь. И ничего не было.
Помнишь, как в песне: «Странно и смешно наш устроен мир...»
Блэкс, у тебя всё прекрасно? Я б хотела, чтоб у тебя всё сложилось.
Мне хотелось бы встретиться с тобой и, как тогда, побеседовать с тобой обо всём. Реально ли это, как .думаешь? Вот я б взяла и приехала к тебе, а была такая шальная мысль. Ты уж не сердись. Но я не имею, видимо, вторгаться в твою жизнь.
Что ж, прощай, Блэкс! А если что не так - не поминай лихом, ага? Не думай ничего фатального. Просто я так решила. Можно, я поцелую тебя!»
«Конечно, можно, - разрешил адресантке Блэкс. – Finita! Это действительно, чувствуя по настроению, последнее письмо. Или я снова на грани ошибки?.. Ладно, жизнь покажет. Она ещё не то показывает нам. И в частности – мне…». Вдруг он достаточно чётко вспомнить весь сон, приснившийся ему в прошлую воскресную ночь.
-И всё-таки он был вещий, несмотря на то, что приснился с воскресенья на понедельник. Ведь обычно вещие сны должны сниться с четверга на пятницу? Ну и что? Бывает же исключение из правил. По-моему, он как раз и исключение, - размышлял он, разыскивая тот листок, на котором в понедельник были изложены контрапункты приснившегося. - Включаем анализатор! – скомандовал он сам себе, глядя на написанное.
-Итак, что тогда приснилось? О чём они, те, что в тёмно-синих хламидах, говорили? Думай, голова, думай! Не для шапки ведь ты мне дана. «Учитель-Мугалим» не мог пройти, потому что кто-то уложил коня на дороге, а этого коня они называли Пегасом. Последний был со сломанными крыльями и мёртв. А нет ли связи с тем, что во вторник на прошлой неделе я получил разгромный отзыв об отосланных мной стихах и сонетах? Критиковали за то, что они далеки от совершенства и что вообще стоит ли мне их опубликовывать в журналах. «В сонетах должно быть сладозвучие! А у вас они очень приземлены. Они не вызывают у читателя возвышенных эмоциональных порывов». Сразу видно, что писал поднаторевший в критике бюрократ. Иначе сказать, иол, пиши их для себя и для ближайшего окружения. И не рыпайся… Бог с ним! В конце концов, это я буду решать сам… Так, читаем дальше. Второго крыла у Пегаса не было… Возможно, второе крыло и есть сонеты. А сломанное первое – это остальные стихи, неглянувшиеся оголтелому критику. Пожалуй, здесь я прав в разгадке. Тогда фраза «Учителя» о том, что «жеребёнок - тоже будет Пегасом», означает, что ещё не всё потеряно. Моё стихотворчество следует продолжать. Что мы и будем делать в дальнейшем.
-Далее о ране, и не просто ране, а колотом ранении Души. Если так, выходит, речь шла о Лее, которая… Как бы выразиться поточнее?.. Которая… Во, нашёл! «Эврика!» – восклицал древний грек Архимед. Которая кинула меня на «ржавые гвозди»! Как бы ни было, но этот факт имел место в моей биографии. И его никогда не вычеркнуть из памяти. «Душевная рана, - правильно выразился «Учитель-Мугалим», - не зарубцуется никогда!» Один талантливый поэт, отнюдь не профессионал, написал: «Проходит явь, проходит сон, любовь проходит… Проходит всё!» Нет, уважаемый, Душу, как и думу, не залатаешь. Такая рана саднит и саднит. Верное утверждение: «Материя - ощущаемая руками и узнаваемая глазами. Душа - субстанция эфемерная. И если ей причиняют любой вред, то страдания ее поистине бесконечны, безграничны и безвременны. Душу нельзя упаковать, запеленать, зашить, залить недостающей массой».
-Что же ожидает меня дальше? Ведь «Учитель» заверил своего ученика, что «не кончен Его (будем считать, мой) путь земной.» А «ученик», по-видимому, никто иной, как мой Ангел-хранитель. Как я раньше не догадался? Сожалею, что не разглядел его внимательнее… «Эх, кабы знать, где упасть, - соломки подстелил», - толкует народная мудрость. Только сейчас допетрил своей извилиной. Какова же его внешность? Может быть, он похож на меня? Как поётся в известной песне: «Может, я это, только моложе. Не всегда мы себя узнаём».
-Стоп! Всё это связано не с Леей! Связь нужно искать совсем в другом месте. Кто на прошлой неделе куражился надо мной принародно? Кто глумился и обвинял в несодеянном? Почему всё остальное возникло? Я же говорил, что меня не нужно пенять, не нужно обижать словами, ибо в словах есть неотвратимое зло? Я высказывал мысль, что лучше похвалить человека, лишь потом попросить – именно, попросить! – сделать что-то? Не слушали? Апломб заел? «Ребята, давайте жить дружно!» Забыли эту сакраментальную фразу? А зря! Не понимаете, что творите. Человек – это божья тварь. Не тварь в крайнем понимании этого слова! Уяснили?! А вы меня не слушали. Или не слыхали… Или не хотели слушать (или слыхать)… Человека нельзя топтать! Тогда я был прав. Но то, что свершилось, - то и свершилось! И пусть всё остальное, господа други, останется на вашей «непонятой никем» совести! Well? Расставим точки над «i». Причина – не Лея, а тот производственный конфликт, когда меня «душевно» растерзали. Только так - и не иначе! Тем более, что «Учитель» говорил о друзьях и достойных людях, которые подставят своё плечо, то есть придут на помощь. Так и было! Победы и удачи на трудовом фронте после конфликта были? Однозначно отвечаю: «Были!» Тайна ранения Души разгадана!
-Что далее? А далее упоминалось о предательской стреле, пущенной в спину. Так-так! Что я тут накарябал? «После третьего удара колокола»… Когда записка от Леи получена? На репетиции в четверг… Четверг – четвёртый день недели… Вот оно что! Удары колокола – это дни недели. Третий удар – среда, четвёртый – четверг, пятый… «После третьего удара», стало быть, в четверг я узнал, что Лея предала мою любовь. Я к ней всей душой, а она… Долго ли и хорошо ли я её знал? Теперь могу ответить: «Нет!» И поделом мне! Не будь с открытым забралом с теми, кого не знаешь досконально! Не зря мной записаны слова «Учителя»: «Улиткой будь, а не червем, стремящимся из земной твер¬ди на вольный воздух! Сначала коня купи, а уж потом сбрую примеряй! Поз¬най буквицы перед тем, как Евангелие или Коран писать! Ходить научись прежде, чем бегать!»
-Что это я зациклился на Лее? Ведь есть Виталина, - как естественно появилось в голове у Блэкса. – Виталина!.. Действительно, почему я не обращал на неё внимание раньше? Не потому ли, что был увлечён Леей? Слепец! Ведь Виталина всё это время любила меня! Она сама раскрыла мне глаза в пятницу. Выходит, она и есть тот самый «свет зовущей звезды»… Да, конечно! «Всё королева Маб. Её проказы»! Вот зачем мне они напомнили монолог Меркуцио! Я же его учил, я же играл Меркуцио когда-то, я должен был его вспомнить… Всё-всё-всё! Полностью признаю свои ошибки!
-И последнее: «Перед новым ростком дождь цветочный Его ожидает...». «Новый росток» – это новая неделя, которая началась, потому что уже первый час ночи понедельника. А сегодня был-таки «дождь цветочный». Когда? Да на премьере же! И на банкете похвалы сыпались, как из рога изобилия!
-А сон-то, ребята, в руку! Пророческий… А говорите, что вещие сны снятся только с четверга на пятницу. Нетушки! Они снятся по своему графику. В связи с тем возникает вопрос: «Так кто же этот «Учитель-Мугалим»? Оракул-пророк? Или – даже страшно подумать – сам Всевышний?» Если второй, который «ученик», мой Ангел-хранитель, то и впрямь это был Он – Всевышний!.. – эта мысль поразила Блэкса. – Мистика какая-то!.. Но могу согласиться с тем, что, по видимому, чаще вещие сны по статистике приходят в указанные народом сроки. «Статистика знает всё!» - утверждали Ильф и Петров. Согласимся с ними. И на этом – всё…»
Блэкс, завершив свой анализ, облегчённо вздохнул, положил листок на стол, но увидел другой лист с записями сна, который его посетил с четверга на пятницу. Он хотел было прочесть и его, но, взглянув на часы, решил, что на второй анализ сил не хватит. «Бог даст день – Бог даст пищу», - последовал вердикт. Включив телефон и приготовив постель, Блэкс по традиции подошёл к настенному календарю:
- Итак, ещё одному дню года пришёл…,- он торжественно оторвал листок календаря, - конец! Опоньки-опочки, а завтра-то у нас…
А завтра начиналась новая рабочая неделя.
Но это уже новая отдельная история…