СУББОТА
Шестой день недели зовётся «суббота».
Запомни, мой друг, если это не знал.
Пора отдохнуть – за пять дней ты устал
От всей суеты, что зовётся «работа».
А, может, работа от нас отдыхает?
Устала ж, бедняга, за эти пять дней.
Так пусть отдохнёт, как послушный еврей!
Дилемма? Ответа не знаю. Да вряд ли кто знает!
В это на редкость тихое раннее утро, войдя в безмолвное и бездвижное пока здание бюро, Блэкс заглянул по привычке в «дежурку», подарил по привычке санитару своё приветствие, на этот раз это было доброе «Шолом», и задал один и тот же интересующий его вопрос: «Ну, что у нас сегодня?», на что прозвучал стереотипный ответ: «Сегодня у нас - суббота». «А я-то думал, что на Земле произошли более глобальные изменения в мышлении человечества, - без обиды огрызнулся Блэкс. – Ан не тут-то было! Ну что ж, вам жить дальше». А сам себе прикинул: «С четырьмя исследованиями справится или должен справиться и один эксперт».
«Кому - суббота, а кому – работа», - это была вторая мысль, с которой он бодренько вошёл в кабинет. Дежурство начиналось ровно через полчаса – согласно утверждённого администрацией графика. Первое, что он сделал, - переоделся в висевшую до этого в стенке одежду, специально скомплектованную для выездов на места обнаружения трупов с учётом тех условий, в которых выпадает бывать специалисту от судебной медицины. Вообще, по этому поводу среди экспертов постоянно возникал и возникает вопрос: «Почему доблестная милиция выезжает на эти дела в казённой форме, а бедные эксперты используют свою личную одежду? В халате (пусть белоснежном или синем – и такое высказывалось предложение) быть на местах происшествия? Но ведь он очень и очень стесняет движения, особенно когда приходится подниматься на чердаки по металлическим лестницам, проникать через тяжёлые чугунные люки в «тепловые пункты для бомжей», пребывать на закопчённых пожарищах… Да всего и не перечислишь, где бывает наш брат. Зябкой зимой в открытом всем ветрам поле и под рясным дождём «в тёмно-синем лесу, где трепещут осины, где с дубов-колдунов облетает листва» или в дачных хозяйствах «во саду ли, в огороде», и на жутко-жутчайшем морозе, зябко кутаясь в родной зипунишко, и по склизлой и чавкающей грязи чапать в «прекрасное далёко»… Каково это? И главное - никто это не замечает! И никто это не замечает!! И никто это не замечает!!!… Доколе терпёж наш будут испытывать? Но до сих пор молчит разливанное начальствующее море, «смежники из силовых структур» (любое выражение шефа) нейтрально безмолвствуют… И только эхо – милое, доброе и отзывчивое к нам, вопиющим в этой бескрайней и безграничной пустыне – множит все наши безответные вопросы в пространстве и времени! Доколе сие будет наблюдаться? Когда наступит долгожданная благодать? Люди мы али нелюди какие-то?.. Или так сойдёт?»
Третьим на очереди мыслей стояло обдумывание грандиозных планов своей деятельности на долгом субботнем дежурстве, постепенно и незаметно переходящем в воскресный рассвет, в мечте-надежде на то, что возникнут, по счастью, спокойные безвыездные минуты и часы. Памятуя об этом, Блэкс вслед за «тормозком», включавшем в состав съестные припасы, извлёк всяческие бумаги и ворох заметок, предназначенных для сортировки и содержащих поэтические изыкания, прозаические наброски и прочие измышления. Расположив их на столе и столешнике рукотворной стенки кабинета, он несколько угомонился и почесал затылок, что означало в его исполнении «куда двинемся дальше?». Последний жест возбудил в нём прилив трудового энтузиазма. Зная наверняка, что во всех РОВД города в эти часы происходит относительно длительная пересменка дежурных составов, а поэтому эксперт в это время мог чувствовать себя совершенно спокойно, он решился помочь молодому коллеге, которому выпали все исследования в секционном зале. Из четырёх направительных документов Блэкс выбрал постановление с подозрением на отравление уксусной кислотой. Вычислив время, потребное для того рода вскрытия трупа, Блэкс попросил пришедшего дневного санитара подготовить объект к исследованию.
Подозрение следователя полностью подтвердилось – действительно, это было отравление уксусной кислотой. Глядя на грубые морфологические изменения пищевода и желудка, морщась от резкого запаха кислоты, эксперт не преминул заметить: «Это как же надо не любить ни себя и ни свою жизнь, чтобы выпить такую зловонючую и такую препротивную жидкую гадость? Причём добровольно? «O, tempora! O, mores!» или «О, времена! О, нравы!» – как восклицал в свою бытность Гай Юлий Цезарь. Он, правда, говорил это не об уксусных отравлениях. Я считаю, что можно устать от всего, кроме жизни и любимого дела. И в дальнейшем буду утверждать, что от жизни усталости не наступает! Верно, Сергий Иоаннович?» – обратился он за поддержкой к своему помощнику – санитару. «А то нет! Согласен полностью и однозначно с вашим утверждением на все сто! Да что там «сто», на все двести с гаком!» - философски согласился тот, одновременно приводя мёртвое тело в похоронный порядок. Поблагодарив за оказанную помощь и поддержку, Блэкс начал удаляться из морга, чтобы заполнить необходимые документы. Проходя мимо молодого коллеги, погружённого в изучение раневого канала огнестрельного пулевого повреждения, он поинтересовался – не нужна ли его помощь. «Спасибо, сложностей не возникло, потребности в помощи не испытываю», - прозвучало по-доброму в ответ.
Завершив всё, что положено сделать после исследования трупа, Блэкс решил приступить к принесенным материалам. Отложив поэтику в сторону, он принялся за прозу, которую решил назвать не иначе, как
«МЫСЛИЗМЫ»
-Лечить очень просто, когда знаешь – что и как.
-Утро вчера мудрёнее.
-Свадьба была знатная: народу – море немеренное, скатерть – дорогою.
-Не так важно – сколько выпил вчера, а главное – что сегодня узнаваем.
-Говорят: «Дорога в лесу: до середины идёшь в лес, а потом – из леса». А в жизни человеческой как узнать – идёшь ли ты «в» или «из»?
-«Чёрный квадрат» Малевича – это просто неудавшийся автопортрет художника, закрашенный чёрной краской.
-Никогда не оглядывайся вперёд.
-Человек стареет не от количества лет, а от мысли, что он стареет.
-Что ты боишься? Я не такой страшный, каким ты меня видишь!
-Каждый дурак, равно как и мудрец, строго индивидуален, ибо оба думают только о сугубо личном.
-Похотливый взгляд от взгляда влюблённого отличается количеством эгоизма и фантазии смотрящего.
-Глядя на красивую женщину, так хочется её изнасиловать – в хорошем смысле слова.
-Самые экстравагантные самоубийцы – женщины: они всю жизнь мечтают утонуть в океане роскоши и наслаждения!
-Плохой человек равен плохому врачу.
-Насколько страшен для людей «Астигматизм души»?
-Гуманный анатом.
-Удивительный факт: все «авторитеты» такие тихие, лёжа на секционном столе.
-В 90-е годы прошлого столетия бушевал разгул преступности, но потом всё нормализовалось – преступность организовалась и занялась простым терроризмом.
-Если историю пишут историки, то как называть тех, кто заполняет «историю болезни»? Почему их называют «врачами»?
-Два часа безвозвратно канули в канализацию.
-Глухонемые запели лишь в конце свадьбы.
-Он постоянно называет жену «прапорщиком», ибо она везде и всегда командует: и на работе, и дома, и днём, и вечером, и даже в интимной обстановке. Но он от неё отказаться не может, ибо живёт по принципу: «Дал слово – держись всю жизнь!»
-Один раз – это ещё не повод для бесконечной радости.
-История – пример тому, кто не знает, как мы живём сейчас.
-Джеки Чайник и Чак Норильск, а не Джеки Чан и Чак Норис.
-Позвольте выразить Вам моё обострение хронического эротического восхищения!
-Сексуальная недостаточность – это ничто иное, как: недостаток сексуальных отношений в жизни. Но какая она бывает – острой или хронической? И умирают ли от острой?
-Сексуал и саксаул. Что-то в них есть общее на слух. Но что?
-Саксаул – поселение азиатских саксофонистов.
-Откуда возникло имя Фрида – не от «фригидности» ли?
-Фригидна – фригидная и к тому же зловредная тётка.
-Диагноз – хроническое эротическое возбуждение.
-Лошадь – не паровоз: одна не потянет обоз.
-Кое-что об экономике: «Щи да каша – тыща наша».
-Существует ли испытание материнской любовью?
-Никогда с сильным не борись, с богатым не судись, с дураками не рядись, а с женою мирись всю жизнь.
-Добрый день, не взирая на экономические, политические и синоптические неурядицы!
* * * * *
«Пожалуй, сюда же стоит поместить и вот это. Допустим такую полумистическую ситуацию. Кто-то в своей речи употребляет известные пословицы и поговорки, а глухой переводчик или испорченный микрофон выдаёт своё, - подумал автор придумки. – Может быть, это назвать:
«НЕДОСЛЫШКИ»
-«Пар костей не ломит», предлагается свой перевод: «В парк гостей не водят» – или – «Парк гостей не помнит», либо «Пакости не кормят»;
-вместо «Успех каждого предприятия зависит от его начала» звучит «Узбек с каждого понятия зависнет и его не откачают»;
-вместо «Борьба сумо» – «Барбос с сумой» или «Борька с умом»;
-«Смерть причину найдёт» - «Смелый чинный идиот»
* * * * *.
«Остальное – сырец, - Блэкс отделил недодуманное и недоработанное, после чего всё предыдущее скомпоновал в отдельный компьютерный файл. – Едем дальше…»
Дальше ему пришлось, действительно, ехать, но в составе оперативной группы на видавшим виды УАЗике – ПМГешке. Втиснувшись в салон и усевшись, соблюдая шахматный порядок размещения всех присутствующих в нём, Блэкс поинтересовался целью выезда. «Якобы электротравма. Бытовая» – был исчерпывающий на тот период ответ. Дальнейшие переговоры были затруднительны из-за оглушающе работавшего мотора. В салоне откровенно попахивало бензином. Поездка с перечисленными неудобствами утомила всех пассажиров, поэтому они ощутили как благо свежий воздух, выйдя из машины. Поскольку лифт в доме не работал, пришлось просчитать все ступени до восьмого этажа. Там на лестничной площадке произошла встреча с взволнованными родственниками умершего, учтиво пригласившими пройти в трёхкомнатную квартиру. Труп молодого мужчины под простыней лежал на полу, покрытом линолеумом, в спальне. Поразительно было, что он одет в новый темно-серого цвета костюм, в ослепительно белую сорочку, при чёрном галстуке, завершали прикид новые чёрные туфли. На кисть каждой руки трупа была намотана алюминиевая проволока, свободные концы которой располагались возле плинтуса, кверху примерно на метр от которого красовалась электророзетка с явными следами закопчения. Обстановка в комнате не была нарушена, всё, как сквозь слёзы утверждала мать умершего, находилось на своих привычных местах. На прикроватной тумбочке рядом с настольной лампой-ночником лежал белый лист бумаги, исписанного крупными буквами, а рядом находилась шариковая авторучка в желтоватом металлическом корпусе. Следователь прокуратуры Соросев осторожно взял лист в руки, прочитал написанное и протянул его Блэксу.
«Дорогие мои, любимые! – почерк в предсмертной записке был достаточно разборчивым. - Извините, что причиняю вам дополнительные и печальные хлопоты! Но я твёрдо решил, что лучше будет, если это произойдёт сегодня! Я больше так не могу жить!!! Я не могу быть нахлебником и захребетником! Папа и мама, спасибо за то, что вы дали мне возможность получить высшее образование! Я очень старался оправдать ваши надежды! Но у меня ничего не получилось! Я со своей специальностью оказывается никому не нужен! Я – БЕЗРАБОТНЫЙ!!! И перспектив никаких! Мне стыдно ходить на «Биржу труда» по расписанию, отмечаться там и каждый раз выслушивать вежливый отказ: «Пока ваша специальность не требуется»! Кому я такой нужен?! Я не могу завести свою семью, потому что не смогу обеспечивать её! У меня нет будущего! Что я могу ответить своим друзьям, которые уже неплохо устроились в этой жизни, преуспевают на службе и нянчат детей! Я больше не могу!!! Поэтому я решил уйти из этой проклятой жизни!!! Простите меня, если сможете! Чтобы вас не затруднять в очередной раз, я одел всё новое и чистое, чтобы вы сразу меня положили в гроб! Да простит меня Бог! Я всё ему объясню там, и Он, наверно, поймёт меня и, надеюсь, простит! Я ухожу, чтобы никто не страдал из-за меня! Прощайте! Так будет лучше всем! Ваш бывший всегда послушным сын». Далее указаны дата и время «9:00».
Пока Блэкс внимательно читал, следователь выяснил у родителей, что их сын закончил факультет иностранных языков почти с отличием, подавал большие надежды, но его в институте на кафедре, как обещали, почему-то не оставили, в школе, куда был направлен, не сложились отношения с директором из-за «своей прямоты в суждениях и поведении» их сына, поэтому тот вынужден был уйти «по собственному желанию директора», встал на учёт на «Бирже труда». Но после нескольких безуспешных месяцев родители стали замечать, что сын стал замкнутый, что раньше за ним не наблюдалось, часто закрывался у себя в спальне, всегда любивший смотреть телевизор он даже не проявлял интереса к новым телесериалам, старался меньше есть и даже порой совсем отказывался от еды, ссылаясь на недомогание и отсутствие аппетита. Постепенно его замкнутость и уединённость нарастали. И вот сегодня утром мать пошла в магазин за молочными продуктами, а отец, вернувшись с ночного дежурства в одной фирме, обнаружил, что сын мёртв, и позвонил в милицию, где раньше служил до ухода в отставку.
После оформления «Протокола осмотра места происшествия», куда были занесены подробные, продиктованные Блэксом сведения о степени выраженности ранних и отсутствии поздних трупных явлениях, а также о наличии в области обеих кистей трупа электрометок, в тот момент, когда следователь приступил к написанию «Постановления о назначении экспертизы», мать, узнав, что тело его сына будет отправлено в морг для исследования, стала упрашивать не «взрезать его», потому что он оделся в той одежде, в которой хотел, чтобы его «сразу» положили в гроб. «Зачем это делать, ведь и так видно, от чего он умер?» – апеллировала она к Блэксу. Но тот заверил, что с одеждой ничего страшного не случится, что после исследования её снова наденут в том же порядке и что вскрытие трупов лиц, скончавшихся вследствие травмы, включая и электротравму, производится обязательно, так как ни один врач, кроме эксперта, не выдаст «Свидетельства о смерти» в подобном случае, а также объяснил, что все положенные манипуляции с мёртвым телом во время и после судебно-медицинского исследования будут проведены аккуратно. Его слова и заверения прозвучали настолько уверенно и настолько убедительно, что родители в конце экспертного монолога спокойно согласились на предстоящие действия и отправились искать паспорт сына во избежание ненужных проблем, которые могли возникнуть при оформлении «Медицинского свидетельства о смерти».
Выразив напоследок свои соболезнования родственникам умершего, оперативная группа, опять пешком преодолев многочисленные ступеньки, но в обратной последовательности, оказалась на улице. Следователь бодро произнёс:
-Вот так бы всегда было?
-Что ты имеешь в виду, Валентиныч? – спросил его Блэкс.
-Я насчёт предсмертной записки, где даже точное время указано. Оно совпадает с твоими исследованиями трупных явлений?
-Полностью!
-А то иногда приезжаешь на место – никто ничего не видел, никто ничего не знает, никто ничего не слышал. Потом голову с вашим братом – судмедэкспертом ломаешь над вопросом о давности наступления смерти. А в случаях убийства и при неочевидности, как впрочем и при самоубийствах, это один и главных вопросов. Согласись?
-Опять же полностью.
-Ты точно немногословен.
-Надиктовался, наобъяснялся, наговорился на месте осмотра – слова-то и кончились, - отшутился Блэкс и тут же поинтересовался: - Ну что, «на базу»?
-Теодор, рация молчала, пока мы там вертюхлялись? – вопрос был адресован водителю ПМГешки.
-Космическое молчание, - отрапортовал тот.
-Значит, по домам, - заключил следователь.
-По своим или по чужим? – прищурился Блэкс.
-Это откуда?
-Из Высоцкого. Есть у него «Баллада о детстве», где звучит такая строчка, когда фронтовики возвратились «по домам – по своим да чужим».
-Ну, «высоцковед» ты наш!
-Я ещё не то помню! Зря что ли все его песни да записи собирал в своё время? И до сих пор собираю по крохам, параллельно с «Музеем Высоцкого» или как он официально числится «ГКЦМ В.Высоцкого», что на Таганке.
-Что-то на-днях встретил в одной газете о нём. Могу презентовать в твою коллекцию, если найду и если жена не утилизировала.
-Буду весьма благодарен! – отозвался «высоцковед».
Далее последовало путешествие в «громогласном бронетранспортёре», которое сопровождалось воспоминанием Блэкса об одном интересном случае смертельной электротравмы. В отличии от нынешнего факта обнаружения чётких электрометок на теле и более чем конкретного источника «упорядоченного движения электронов», тот казус был весьма замороченный для понимания: труп располагался рядом с трансформатором, электрометки различались с трудом, а явного источника тока в зоне осмотра не наблюдалось. Гистологические исследования позволили эксперту подтвердить правильно установленный диагноз, но следствие интересовало: «Откуда возникла такая «электрорадость»? Вернее, вследствие чего? Ведь трансформатор на момент травмы был отключен, а электрики утверждали, что волны перенапряжения сохраняются. И якобы они-то являются причиной поражения. Проблема следствия не оставила Блэкса в стороне. Почему? «Да потому что завораживает и увлекает сам процесс познания доселе неведомого», - так он сформулировал в ответ интересующихся. «Кто ищет, тот всегда станет героем». И на столе у эксперта оказалась книга П.А.Долина «Основы техники безопасности в электроустановках», изданная в 1979 году, где во второй главе в пункте 4 «Анализ возможных опасностей при работе под напряжением» на страницах 388-390 обнаружились следующие сведения:
«Для лиц, работающих на воздушных линиях электропередачи, опасными являются не только близкие, но и далёкие разряды молнии непосредственно в линию или вблизи неё, поскольку возникающие в линии волны перенапряжения, распространяясь по проводам на многие километры, могут достичь места работы, сохранив высокую амплитуду, и явиться причиной поражения людей током…
Однако атмосферные перенапряжения на линии на месте работы людей могут появиться и при отсутствии признаков грозы (то есть при соблюдении требований правил техники безопасности) за счёт блуждающих волн, возникающих в проводах при разряде молнии в линию или вблизи неё за пределами видимости грозы или слышимости грома…»
И всё сразу же стало по своим местам. Надо было только вспомнить, что сей печальный факт имел место в очень пасмурный день, что где-то в отдалении погромыхивали раскаты грома и полыхали молнии и что трансформатор, возле которого обнаружили тело пострадавшего, был высоковольтным. Но главное, что как успокоился главный энергетик, оказав неоценимую услугу в предоставлении следствию и пытливому эксперту, вышеуказанный процитированный литературный источник. А вы говорите, что деятельность судебно-медицинского эксперта скучна! А как же (может кто-нибудь воскликнуть) знаменитый афоризм великого и незабвенного Козьмы Пруткова: «Век живи – век учись! И ты наконец достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь»? А вот так! Сначала надо уподобиться мудрецу, а затем… Но это уже совсем другая история!
Размышления-воспоминания закончились, закончилось и путешествие внутри «бронетранспортёра». Распрощавшись с попутчиками и пожелав спокойного дежурства, Блэкс поднялся к себе в кабинет, записал затраченное время в специально разработанную «Карточку учёта выезда на места обнаружения трупов» и, так как есть ещё не хотелось, вернулся к своим литературным материалам (основная цель этого творчества была проста – он всё-таки планировал со временем когда-нибудь подвергнуть их публикации или по возможности издать свою книгу, как получится. «Что они пылятся и лежат мёртвым грузом?»). Поначалу он приступил к разбору плодов рифмосплетения. Это были одно-, двух- и более строчечные записи, вплоть до многокуплетных «полнокровных» по объёму стихотворений и песен, поэтому идея явилась такая – создать некую словесную пирамиду, начиная с «Единой строки» и далее по нарастающему количеству строк, присваивая им соответствующие названия рубрик, допустим: «Дуэтности» – две строки, «Тристры» – три, «Квартистры» – от латинского «quartus», то есть «четвёртый или четыре», «Квинтистры» - от «quintus» - «пятый или пять», а дальше – без всяких рубрик – остальные стихи и песни. Незамедлительно вслед за этим пришла вторая идея назвать их
«РИФМИЗМЫ»
ЕДИНОЙ СТРОКОЙ
Себя любить ты мне не позволяешь...
* * *
Я весь к тебе, но чай бы не остыл…
* * *
«Лови момент», - писали так. Но ты неуловима!
* * *
Ну где мне встать, чтобы меня узрели?
* * * * *
ДУЭТНОСТИ
Я и птицы такой не встречал никогда
С грациозной осанкой и гибкой спиною…
* * *
Perpetuum mobile Любви моей
От станции «Однажды» до нынешних дней.
* * *
Твой взор и трепетен, и ясен –
Да и я уже на всё согласен.
* * *
Не забудь в карусели сует
Ни меня, ни мой добрый совет!
* * *
«Любовь - награда».
Однако что же ты не рада?
* * *
Не стоит уповать на чудеса –
Становится их меньше с каждым часом…
* * * * *
«ХОККУ»-ОБРАЗНЫЕ ТРИСТРЫ
В окно ударили зарёй.
На высь из чёрной акварели
Плеснули море бирюзы…
* * *
Лилии, сохраняя линии,
Полнятся влагой желанной,
Мерно качаясь в пруду…
* * *
Утёсы, ветром отёсанные,
Хрупкое небо атлантно держат.
Волны ласкают песок…
* * *
Зелень «бонсаи» терпкая.
Недвижна краса «икебаны».
Время сплетает столетья…
* * *
Выгнула спину ветка.
Вычурна смальта базилики.
Шёпот морских волн…
* * * * *
КВАРТИСТРЫ
Расплетите кружева и сплетите сети,
Чтобы в них попала рыбка золотая.
Попросите для меня лишь второе лето,
А душевные прорывы сам я залатаю.
* * *
Да, в благодушии – увы! –
Нельзя нам долго оставаться:
Сорняк живуч – его плоды
Вмиг прорастут и разветвятся.
* * *
ПАРА ВОПРОСОВ
1. Давайте рассуждать мы будем так:
И лавры победителя и льготы ожидают.
Так почему порой рекорды исчезают
После устройства рекордсмену льготных благ?
2. Известно, что фирма «Адидас»
Так популярна среди нас.
А правда ль: носит «Адидас»
Что производится у нас?
* * *
"Любовь - огромная страна"?
Нет-нет, любовь - это ребёнок,
Чье созидание с пелёнок.
Не позже! (Или никогда...)
* * *
Где ты, мой верный друг?
Уже сегодня слабо гаснут свечи.
Ты был, а впрочем, ты и есть Предтеча,
Который замыкает этот круг.
* * *
Двадцатый век растаял среди мелких буден,
Как все века, что были перед ним,
Но всё нам пишут, спрашивают люди…
И кто же сможет доходчиво ответить им?
* * * * *
КВИНТИСТРЫ
Быть Икаром трудно в лётном деле,
Но когда бывает цель ясна,
Отдаёшь все силы этой цели
(силы, как моторы на пределе)
И не ведаешь ни отдыха, ни сна.
* * *
Я боюсь к тебе прикоснуться,
Я боюсь навсегда потерять
То, что ты не можешь понять,
Не отвергнуть и не отнять…
Или стоит мне всё же проснуться?..
* * * * *
СЕКСИСТРЫ
ПАРОДИЯ
«Я люблю усталыми ногами
по ночному городу бродить…»
ЕЩЁ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ
Я люблю тебя ушами и глазами,
Волосами, носом и руками,
А потом по улицам бродить.
Я люблю усталыми губами
И бровями, шеей и ногами…
Только сердцем не умею я любить.
* * *
Мрак вокруг –
Не видно рук.
И даже друг
Не зовёт, не кличет.
Знакомый стук -
Изящный трюк.
Но сердца звук
Весьма не привычен.
* * *
ГРАНИ ЛЮБВИ
Любят всех - красивых и беспечных,
Любят всё - уродство и гнильё,
Любят постирать и чувства, и бельё,
Любят мимолётность больше, чем всю вечность.
Любят посмотреть, что будоражит мысль,
Любят сразу - быстро до экстаза,
Любят, зная то, что ест зараза,
Ржа и плесень... Странен у любви весь этот смысл.
* * *
ЛИРИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ
Над высокими холмами ходит туча,
Ветер буйный мою косу расплетает.
Не встречала я его - было б лучше.
Отчего же мое сердце снегом тает?
Плачет дерево дождливыми слезами,
Умывается земля студёной влагой.
Мне тропу сменить, когда б я это знала.
Но во зло бы это было иль во благо?
Каруселит непогода стынью злою
И раскатами бескрайними пугает.
Легче было не встречаться той весною.
Было ль правильно тогда – кто же знает?
* * *
Я задержался там, где было так уютно,
Где было очень просто и «гожо»,
Где за полярной ночью наступало утро,
Где было всё путём, а не попутно,
Где и приятно было, и даже хорошо.
Я там романтики напился и вкусил,
Что через годы никогда не иссякает,
Где терпкий изумрудный элексир
Питает напряженье скромных моих сил…
А книги лет моих и мыслей Жизнь сама листает.
* * *
ОТРЫВНЫЕ КАЛЕНДАРИ
Я прошу каждый год мне дари
Отрывные календари.
Эту прихоть свою я тебе объясню, как сумею:
И совсем не хитра эта мысль –
Сохранит каждый маленький лист
Всё, что связано когда-то с любовью твоею.
Знаешь, я приоткрою секрет:
Скоро будет уже несколько лет,
Как такие листы я в шкатулку свою собираю,
И на каждом пометка своя –
Это книга твоя и моя.
Хочешь, я кое-что для тебя из них почитаю?
В этот день я тебя повстречал –
Это было начало начал…
Эти даты – свидетели наших свиданий…
Вот число – это было тогда,
Когда ты мне ответила «Да»,
Доверяясь порывам моим и признаньям…
Сохранился печальный листок –
В этот вечер к тебе я не смог
Ни прийти, ни приехать и даже ни позвонить…
Эти дни были в жизни моей –
Нету в мире и краски черней,
Когда глупость мою ты не хотела простить…
Этот день твои слёзы хранит,
От которых растаял гранит
Недоверья и разных пустых подозрений…
В этот день ты дала мне совет,
Чтоб не слушал я пошлый навет,
И тогда у меня наступило прозренье…
Этот листик раскрасил я сам –
Улыбнулась Удача и нам,
Наши души до самых краёв заполнил он светом…
Ну этот – особенный лист:
Мы с тобой воедино слились,
А когда это было – останется нашим секретом…
Вот поэтому ты мне дари
Отрывные календари.
Жизнь идёт, дни, недели и годы от нас улетают,
Но надолго останется клад
Этих памятных жизненных дат.
И, поверь мне, тот клад никогда не растает!
* * * * *
Блэкс, произведя сортировку перелопаченного, остался доволен этим своим достижением. Откровенно говоря, он радовался и тому, что наконец-то пересчитал содеянное им за последнее время. Разложив все бумаги по отдельным папкам, написав на них соответcтвующие названия, он вдруг ощутил страстное желание что-нибудь пожевать. Но желание было отодвинуто в сторону, потому что в это время на пороге кабинета появился следователь Соросев, с которым они выезжали на место происшествия.
-По имеющимся следственным данным ты можешь всё, - начал он.
-Всё умеет только Всевышний, - перебил его Блэкс.
-Но ты тоже можешь что-то делать.
-Что именно?
-Например, устанавливать возраст человека.
-Вообще-то, это удел медиков-криминалистов. Для этого нужны рентгенограммы кистей рук и костей стоп, так как возраст определяется по наличию ядер окостенения.
-Это мы в «ликбезе» проходили. Но ты умеешь делать вышеупомянутое и другим методом. Нет?
-Ну да, это метод определения возраста по изменениям внешнего облика, в основе которого лежит тщательное описание морщин, появляющихся в разное время, как известно, а также описание волос и степени стёртости зубов. Но этот метод всё же считается недостаточно точным, а скорее - ориентирующим. Повторюсь, более точным методом является инструментальный, то есть когда возраст по рентгенограммам устанавливают…
-…медики-криминалисты, - закончил предложение следователь. – Или как их называют ваши же эксперты «физики-ядерщики». Откуда такое странное прозвище?
-Дело в том, что раньше это отделение величалось как «физико-техническое». Но там, наверху прикинули, что с «физиками» можно каким-то образом ещё согласиться, как-никак каждый врач изучал в ВУЗе «Медицинскую физику». Но какие же они, простите, «техники», если имеют врачебный диплом. И поэтому издали очередной приказ о переименовании оного отделения в «медико-криминалистическое», упразднив прежнее название. Вот такая историческая история, Валентиныч! - закончил свои разъяснения Блэкс.
-Спасибо, просветил мозги. Но давай вернёмся к возрасту. Следствие устроит на данный этап расследования и, как ты сказал, «ориентирующий метод». А если впоследствии будет потребность, назначим уточняющую экспертизу «ядерщикам». Я уже и именное постановление подготовил с одним-единственным вопросом: «Каков возраст свидетельствуемого?» Не знаю только, как обозвать назначаемую экспертизу.
-Ну куда от вас денешься? Пиши, коли так: «назначить судебно-медицинскую экспертизу определения возраста по изменениям внешнего облика». Написал? Теперь позволь предупредить следствие в твоём лице. Эта процедура займёт относительно продолжительное время, а я сегодня дежурю, как ты заметил. А вдруг…
-Никаких «вдруг»! В состав опер.группы, кроме эксперта, входит и дежурный следователь, коим на сегодняшний день являюсь я собственной персоной. А куда они без нас на фиг денутся?
-Ну что ж, «хозяин-барин». Где ваш объект исследования?
-Ща будет! – следователь энергично подошёл к приоткрытому окну кабинета и, окликнув стоящего возле автомобиля милиционера, скомандовал: - «Саид, заводи! Таможня даёт «добро»!
Спустя некоторое время в сопровождении двух милиционеров в кабинет был введён мужчина в наручниках. Особенно не внедряясь в фабулу дела, а только уточнив у своего собеседника «пишем – личность удостоверена следователем?» и получив согласие на это, Блэкс приступил к экспертным «священнодействиям». От его пристального взгляда не укрылась ни одна деталь, он методично и подробно описал в исследовательской части «Заключения эксперта» и поседение волос, особенно выраженное на висках, и начало роста волос в слуховых проходах ушных раковин, и обнажение коричневато-желтого дентина на верхних резцах (зубов на верхней челюсти) за счёт их стёртости, и отсутствие двух коренных зубов на нижней челюсти, и резко выраженные морщины в области уголков глаз и носогубных складок, на лбу, и наличие предкозелковых морщинок, и ряд других признаков, которые позволили ему прийти к выводу, что «возраст свидетельствуемого соответствует сроку – около 45 лет». На протяжении всего осмотра мужчина не проронил ни слова. Когда же он покинул кабинет «в сопровождении официальных лиц», Блэкс не удержался от оценки:
-Какой-то он молчун!
-А знаешь – почему?
-Откуда же всё знать?
-Да потому что он – глухонемой. У него даже «ксива» есть об этом. Фамилия, имя и отчество указаны, а вот возраст не проставлен. Но теперь, - дождавшись, когда компьютерный принтер выдаст официальный документ и получив подписанное Блэксом с оттиском круглой печати «Заключение эксперта», проинформировал следователь, - мы его в камеру закроем, намекнём, чтобы он больше не совершал грабёж в крупных размерах. Понятно?
-А что тут непонятного?
-На обед поедешь?
-Нет. У меня «тормозок» с собой. Перекушу на рабочем месте. На то оно у нас и дежурство «на базе». В отличии от вас - «вольных казаков».
-Ну как-эть хотите! Наше дело предложить, ваше – отказаться. Премного благодарен за посильную помощь!
Как обещал следствию, Блэкс уничтожил очень быстро (кстати, дурная привычка) половину того сьестного «тормозка», что было заготовлено на целые сутки, и опять присел возле аквариума – любимого детища отдела. Рыбы (а их в «локальном водоёме» с момента его появления пребывало в немалом количестве) стали диктовать своё благостно-ленивое настроение. Они проплывали, не торопясь, как будто чувствовали, что ими любуются. Заметая хвостом свои же водоворотные всплески, вечно мокрые представители фауны демонстрировали рисунчатые бока, грациозные плавники и веерные хвосты, как бы предлагая насладиться своей природной вычурностью смотрящим. Устав смотреть на стереотипные выкрутасы рыб, поднимающихся к поверхности воды, заглатывая воздух и ныряющих к самому дну, выискивая оставшийся после кормёжки фураж и затем стремительно прячась в искусственные гроты, Блэкс поднялся для того, чтобы проверить, что в кабинете работает, а что остаётся в зачатке. И несмотря на то, что последнего стало больше, постарался представить себе, как будет отдыхать. Он утомлённо сел в кресло (весьма неудобное для релаксации), запрокинул буйную голову на его спинку и уже собирался предаться дрёме, но… Вдруг почему-то он подумал, что весьма плохи те триллеры, в которых трудились его собратья. Нужно было сделать поправку на события, происходящие сейчас, но этого никто не сделал, просто опустил сие. “Тварь морская или пресноводная ничего (!) не понимает, ибо она – тварь. «Мужчина бегает за женщиной до тех пор, пока она его не поймает»… «Откуда эта мысль – кто-то сказал или где-то прочитал? Важно ли это или неважно? Важно, когда багажно»… «Каждой твари должно быть по паре» - это определил Ной перед потопом»… «Или Бог?.. Бог-то Бог, да сам не будь плох…» «Почему жалость захлестнула… Причём бесповоротно… Без оглядки… Раньше такое не наблюдалось…» Почувствовав усталость от внутреннего анализа, о чём заметно свидетельствовали путавшиеся мысли, Блэкс разрешил себе отдохнуть. Это предложение возымело отклик в его измученном неуютном теле, и поэтому он расслабил своё тело для предстоящего ощущения неги, закрыл глаза и начал погружаться в нирвану. Но не тут-то было…
Назойливый звонок вернул его в действительность. Он приподнял своё тело с кресла и позволил в этом согнутом и очень неудобном состоянии ответить в трубку: «Вас уже начали слушать». На том конце телефонной связи проговорили: «Ты на месте? Будь там!» «Да, тут я – тут!» - Блэкс не дал себе загружаться некорректным вопросом «кто тама?». Всё равно в ближайшее время сам собой выясниться звонивший. К этому моменту стоило взбодриться, поэтому он слегка тряхнул головой, подвигал торсом, пару раз присел и активно поморгал глазами. Дрёма исчезла, организм обрёл рабочее состояние. Перебирая исписанные листы и листочки, он обнаружил оставшуюся без внимания бумагу, которая содержала следующий текст, написанный им зимними вечерами:
«Побаска про Медведя-Топтыгу.
За трисемь земель, за тридесять морей, в тридвадцатом царстве-государстве колдася-то (бают, а тех времен никто, даже ветхий старец, и не помнит) жил-был могутный, но больно жалистливый медведь Топтыга. Колдася узреет лягву-скакуху полохатую, что чрез ветку кропкую сигануть не может – извернется втридуги, дабы не закамшить, а лапой своей мохнатой полегонько помочь окажет; хмыстень чупушную встренет - не замает, тропку уступить норовит; на елани цветиком-семицветиком ладным да духмянным озойливо залюбуется, бывало, - очи душевными слезьми запеленает, ажно разрыдается взахлеб, не остановить; птаху певчу зарасслышит издалека, воровее запастится в кущах да трели вкушает, поконь не накучится той певунье сверистеть, ако гуселышки яровчаты. Тако и полудновал, прыскучий.
Дивно ли - нет ли мыкался Топтыга чащобами-буреломами - един ерахта ведает. Однова побыт с ем приключился: встренул в сеностав медведицу Младу - сердцу усладу, красу писаную да индо занялось сердечко вьюношичу любовию необоримою, закликнулась и еенная душенька по первоначалу. Устаток оне не имали, денно и нощно переходы сверщаючи иннуды, борты опусташаючи.
Но крутешенько прикарнула молодка склад да лад, зрадницею оказалася - впястила Топтыгу, бирюка одного похимостила так шибко, что наш-то не поспел схаменуться. Закручинился он: и теплина ему - не теплина, и саламата - не саламата, и моль - не моль. От печали-тоски залег Медведик кургузый в берложью ложню. Зимы ль стуженныя да пуржливыя, весны ль златоверчатыя - таиится от зенок ареда, не рыпет, сподевается потель, покель лето красное не вызнявалось на угор. Почнет мишак неуемный чащобами колобродить, базлати да бажоную выкликати. Коли взголцит где медведица, причудится ему, что та медведица - Млада евонная - кличит. Встрянется косолапый в те поры, потянет нюхалом ветерок гулявый, тусторонний - ан не краса то жалится-печалится, не бажоная то скучилася. И сдумаетыся ему, что поглазилось. Захавает стоны душевные и зажидается осени марева. Егда лист бруснет, тоды угомону в полон сдвинется Топтыга, лапу упригоживать да слезьми умыватыся, да любови потаенной опахало комкати…
Тако, бают, нонь мишак тот, во печали-тоске кочевряжится в ложне своей, что за ставком. Бытует в назоле, ибо не в силах избыть грезу о сопротивнице Младе. Да ледащий и томный стал наш Топтыга! Сказывают, обнищал глазами, в рямках душевных весь, а Младу бажоную по сей день да час ожидаючи…»
Внимательно прочитав сказку, Блэкс, разворошив всю кипу бумаг, отыскал-таки нужный лист, на котором были изложены все древнерусские словеса, употреблённые в этой побаске. А откопал он их в те холодные вечера за чтением трёхтомника «Народные русские сказки», собранные исследователем фольклора А.Н.Афанасьевым, и не менее занимательно-познавательной книги «Русская народная поэзия (эпическая поэзия)». Все они были компонованы в конце томов в «Словарях редких, устаревших и местных слов» соответственно алфавиту, которыми и воспользовался тогда Блэкс, сочиняя «Побаску»:
-ажно – так что; аред – нечистый дух; бажоная – желанная, милая, любимая; базлать – громко кричать; -бай – говори, сказывай; бирюк – волк; бруснёт – падает, осыпается; взголцить – закричать; воровей – проворнее, скорее; впястать – бросить; в рямках – весь в лохмотьях; встреть, встренуть – встретить; встрянуться – встряхнуться;
в те поры – тогда; вызнялась на угор – поднялась на гору; вьюноша – юноша; гусёлышки яровчаты – гусли из явора; дивно (о времени) – много; елань– поляна в лесу; ерахта – чёрт; закамшить- задавить; закликнуться – отозваться; замать – трогать; заняться – загореться; запасть – спрятаться; зенки – глаза; златоверчатая – златоверхая; зрадница –изменница; избыть – извести, избавиться; иннуды – и туда и сюда; колдася (егда) – когда; кропкое – ломкое, хрупкое; крутёшенько – скоро; кургузый – бесхвостый; кучиться – скучать; ледащий – худой; ложня – спальня; лягва (скакуха) – лягушка; моль – мелкая рыба разного рода; назола – досада, огорчение; нонь – нынче; нюхало – нос; обнищать глазами – слепнуть, начать плохо видеть; однова – один раз, однажды; озойливо – пристально; опахало – покрывало; -побаска – сказка; побыт – случай; поглазилось – почудилось, показалось; поконь – пока; полохаться – беспокоиться, пугаться; полудновать – жить; потель, покель – до тех пор, пока; похимостить – заворожить; прикарнать – погубить;
прыскучий (зверь) – дикий; рыпеть – ворчать, гневаться; саламата – жидкая кашица; сеностав – сенокосная пора; сигать – прыгать; скучить – соскучиться; сподеваться – ожидать; сопротивница – невеста; ставок – пруд; схаменуться – опомниться, спохватиться; теплина – огонь; томный – истомлённый, усталый; угомон – покой; устаток – усталость;
-хмыстень – шутливое прозвание мыши.
Не успев определиться, в какую рубрику поместить эту попытку фольклорной направленности, Блэкс зафиксировал распахивание двери и появление своего давнившего друга Шума – одного из знаменитых братьев-богатырей Лиловых, которым на борцовском ковру не было равных в своей весовой категории. Блэкс был связан с ними настоящей взаимной мужской дружбой, но чаще в производственно-служебной сфере (как-то так получалось само собой) он встречался именно с Шумом – ГАИшником – ГИБДДешником, с которым жизненные перепитии так тесно сблизили, что «ни в сказке сказать – ни легенду написать». Как всегда, врываясь в его жизнь, Шум начал с вопроса:
-Ты, наверное, голову сломал, пока думал – что же за перец, что за нахал нарушил твою дрёму?
-Откуда догадался, что именно этим я страдал перед твоим звонком? – удивлённо выгнул дуги бровей Блэкс.
-Знаешь такую поговорку; «Солдат спит – служба идёт»? – забалагурил тот. – звонил тебе домой – ноль эмоций. начит, думаю, дежурит. А дежурство – та же служба. Вот такая логика, друг мой! Ну, как ты тут? Много наездил?
-Только раз отлучился от родного кресла.
-«Мокруха»?
-Бог миловал! Завершённый электросуицид был, - отчитался эксперт и в свою очередь полюбопытствовал: - А что тебя заставило в субботний день тратить драгоценное время на посещение «дежурствующего спеца»?
-Во-первых, главная причина – давно не виделись – не встречались. Во-вторых, консультация твоя врачебная нужна.
-По профилю?
-Нет, общеврачебная. Беспокойство испытываю – сон нарушился. Засыпаю плохо, сплю тревожно, все таблетки, что в нашей медсанчасти выдали, схрустел, а толков не видно. Утром встаю, а голова чумная, будто не спал. Всё бы ничего, но у нас отчёты пошли, внимание иметь надо, а в кубышке – ду-ду-ду и шу-шу-шу! Может, что из трав присоветуешь? Ты свою фитотерапию не забросил?
-Нет. Пока она пользуется у меня спросом. Не забываю, а расширяю познания в этой области. Но хочу процитировать тебе Овидия из его «Героидов»: «Amor non est medicabilis herbis», в переводе с латинского «Любовь травами не лечится».
-Причём тут любовь? Тут любовь не причём! От неё у меня голова не болит. Это я сразу уверяю, доктор.
-Ну-ну, знаем мы вас, - улыбнулся Блэкс и серьезно продолжил: - Скрывать от тебя – пустая затея. Это у тебя последствия закрытой черепно-мозговой травмы, что год назад имела место. До понедельника потерпишь?
-«А куда ты на фиг денешься!» – охотно согласился Шум словами анекдота.
-Я за эти дни приготовлю сбор травяной и в понедельник – будьте любезны на приём! Прямо с утреца, так как я его на работу притараню. Тебе только останется дома сбор в термосе настоять и принимать… Впрочем, ты всё это должен знать. Не впервой, ведь?
-Конечно-конечно. Просьбы ко мне есть?
-Обозначатся – найду. Из-под земли достану. У нас руки длинные!
-Вот это по-нашему. Перед тем, как покинуть сию обитель, анекдотец поведаю. Про «дежурную часть РОВД».
-Весьма актуально в данной ситуации. Если понравится, можно тиражировать?
-Тебе всё можно. Разрешаю. Слушай мудрёную народную мудрость.
Звонок в «дежурку»:
- Милиция? Алло, милиция?
- Да, милиция.
- Сосед опять напился, жену свою бьёт!
- Ну и что?
- Так он с топором за ней бегает и нас грозит всех поубивать!
- Ну и что?
- У него глаза совсем сумасошедшие!
- Ну и что?
- А ещё он орёт, что все менты – козлы!
- Понял, выезжаем!
-Непременно твоим коллегам расскажу при случае! – отсмеявшись, заверил Блэкс.
-«Ми согласны!», - Шум протянул руку на прощание. – Спешу! До понедельника?
-До него!
Блэкс, проводив неожиданного гостя до самого выхода из бюро и попрощавшись, не спеша прошёл по гулким коридорам здания (дежурная бригада, завершив свои дела, уже покинута «родные пенаты») и вошёл в кабинет. Замок двери открылся не сразу (подобное наблюдалось последние два дня, по-видимому, за счёт частого использования двери частых посетителей, отдельные из которых норовили по привычке захлопнуть её посильнее), поэтому эксперт, вооружившись крестовидной отвёрткой, подтянул все шурупы, испытал неоднократно «исправившийся в своём поведении» замок и, успокоенный положительным эффектом, определился с окончательной идеей последующего начинания.
Эта идея возникла во время просмотра по телевидению в прошлую субботу популярной программы «Песня года», где постоянные её ведущие предложили зрителям и телезрителям присылать свои письменные предложения и замечания. Поэтому Блэкс усадил себя перед компьютером, создал файл да призадумался: «С чего начать?» Через некоторое непродолжительное время на мониторе возникли первые строки:
«Дорогая «Песня года»!
Уважаемые её организаторы и воплотители в жизнь!
Идя навстречу Вашему предложению, прозвучавшему в очередных выпусках любимой широкими кругами населения неординаторной музыкальной телепередачи, рискнул и я высылать своё письмо с фактами моей автобиографии, связанных с влиянием песенного творчества…»
Предавшись на миг нахлынувшим воспоминаниям и тут же подбодрив себя: «Прочь некчемную стеснительность! Смелее и только смелее!», он продолжил, догоняя обгоняющие друг друга мысли:
«Сколько я себя помню (а помню я себя с тех пор, когда в том изначально золотом возрасте стал осознанно понимать смысл колыбельных, исполняемых моей мамой), песни окружали меня постоянно. Поэтому значительно позже, услышав знаменитый девиз, прозвучавший из уст Леонида Утёсова: «Нам песня строить и жить помогает», а потому «тот, кто с песней по жизни шагает, - тот никогда и нигде не пропадёт», я сразу же с ним согласился полностью и безоговорочно.
А иначе и быть не могло. Песня всегда рядом. Застолья наших отцов и дедов никогда не обходились без Ермака, который сидел на утёсе объятый думой, без Стеньки Разина, бросившего за борт княжну в набежавшую волну, без хлопцев, распрягавших коней, и многих других песенных персонажей. Да и сегодня народные песни – постоянный атрибут подобных торжеств.
В пятилетнем возрасте, познав нотный стан и сначала аккордеон, а затем баян, который стал моим основным инструментом в детской музыкальной школе, я постепенно и настойчиво (идя навстречу пожеланиям родителей) освоил марш «Прощание славянки», ставший своеобразной ступенью в мир песен военных лет: «Синий платочек», «Землянка», «Тёмная ночь», «В лесу прифронтовом», «Жди меня», «Ехал я из Берлина», «Песня военных корреспондентов» и т.д., и т.п. Это были не «Песни года», а поистине «Песни веков» – Песни Мужества, Песни Героизма, Песни Настоящих Людей. С трепетом и большим уважением к их исполнителям я аккомпанировал на любимом всеми баяне. Часть из этих фолиантов уже тогда входили в нашу учебную программу музыкальной школы…»
Неожиданно в дверь кабинета кто-то постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул её. Такую стремительность нельзя было спутать ни с кем – это было присуще только Витскому, высокому и худощавому начальнику ОУР МВД, и его неизменному помощнику - не менее высокому, полноватому, но очень энергичному, блондинистому прозванному в своих кругах «Лирону».
-Ну, и что ты до сих пор сидишь и дрёмаешь? – с места в галоп начал наступление Витский. – Кругом вон что творится, а он, понимаешь ли, дремлет на подушке, накрутивши бигуди! – он взглянул на Лирона.
-«И не говори кума про пряжу – моль побила!» – процитировал тот знакомую Блэксу присказку.
-Давай наручники! – приказал Лирону Витский. – Брать будем, пока ещё тёпленький!
-У нас принято при встрече «здоровкаться», - попытался вставить предложение эксперт.
-При встрече стол накрывают, - не унимался Витский. – Но мы-то не чаи пришли распивать, ёлкины-зелёнкины. Короче собирайся – и с вещами на выход!
-Слушаю и повинуюсь, граждане начальники! – Блэкс засобирался, конечно же, поняв, что предстоит выезд на место происшествия или место обнаружения трупа, что в принципе для эксперта «хрен редьки не слаще». – А теперь, будьте добры, молодцы, поспокойней разъяснить обстановку, - продолжил он, оказавшись на заднем сидении легкового автомобиля вместе с ОУРовцами.
-В парке неживого мужика выискали, - вырулил на проезжую часть проспекта Витский. – «Что по чём» – не знаем сами.
-Только из «дежурки» сообщили, что неочевидное. Но мы-то люди учёные, соображаем, что без экспертного мнения попервоначалу не обойтись, - торопливо добавил Лирон, - надо определиться что, а потом и кого искать…
-И в какой период времени, - заключил Витский, притормозив на перекрёстке перед цветоизменяющим светофором.
-А как давно обнаружили недышащий объект? – Блэкс стал допрашивать собеседников.
-Час назад, - автомобиль готовился к дальнейшему движению, Витский переключил скорость. – Там участковый работает, он-то и передал по рации.
-Разберёмся, - заверил Лирон.
Заприметив при подъезде к парку небольшую толпу любопытствующих на аллее, Блэкс понял, что они прибыли к месту назначения. Почти одновременный хлопок автомобильными дверцами прозвучал подобно выстрелу из стартового пистолета, извещающего о начале очередного этапа действия. Когда прибывшая троица приблизилась к толпе, труп немолодого мужчины мирно покоился на асфальтированной дорожке. Молодой милиционер с бумагами в руках поспешил навстречу Витскому. Пока Витский и Лирон, отойдя в сторонку, выслушивали участкового, Блэкс не стал терять время, вытащил из «спец.дипломата» и надел резиновые перчатки. Расторопный Лирон вмиг оказался рядом с экспертом и оттеснил толпу, давая возможность Блэксу осмотреть труп. Не обращая внимания на шушукивавшихся любопытствующих, он приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей. Немного погодя, на вопрос ОУРовцев «что тама есть» он уверенно ответил: «Ничего нет, кроме кровоподтеков на обеих голенях и правом плече трёх- и пятидневной давности. И всё!» Витский, выждав, когда эксперт упакует снятые перчатки на место, протянул три заполненных бланка» «Чти!».
В первом «Объяснении», кроме анкетных данных опрашиваемого, было прописано (в дословном изложении) следующее: «Сегодня мы вчетвером ишли с подработки стройки гаража. Сначала были все вместе. Потом подвое. Я шёл с Григорием. Немного прошли и он сказал «Ой!». Я спросил: «Ты чего?» Он сказал: «Ничего». И я пошёл дальше, а он приотстал. Потом он ещё раз сказал: «Ой!», только громче и упал на то место, где сейчас лежит. Я подбежал к нему, приподнял с земли, спросил: «Ты чего?» Но он сказал, что ему плохо, и умер. От чего он умер, он мне не сказал. Его никто не избивал. Я его тоже не бил ничем. Он упал сам. С моих слов записано верно…».
Во втором «Объяснении» значилось: «Мы из гаража ишли вместе, потом мы с Игорем пошли вперёд, а они сзади были вдвоём. Когда Коля позвал нас, Григорий был уже мёртвый. От чего он умер, он нам не сказал. Его никто не избивал. Я его тоже не бил ничем. Он упал сам. С моих слов записано верно…».
В третьем документе, который назывался «Постановление», тем же милицейским почерком было указано, что «на аллее парка найден труп неизвестного мужчины, который оказался Григорием Пешкиным, отчество не установлено, с телесными повреждениями на ногах и руке. Смерть трупа наступила в условиях неочевидности». Далее после слова «постановил» следовало:
«1. Назначить медецинскую судебную экспертизу, производство которой поручить БСМЭ.
2. Поставить перед экспертами вопросы: Отчего наступила смерть? Не могла она наступить от самоупадения на землю? Находился ли он в пьяном состоянии?
3. Предоставить в распоряжение экспертов труп мужчины Пешкина Г.
4. Поручить заведующему БСМЭ разъяснить права и обязанности…»
Дождавшись, когда Блэкс дочитал документы, Витский прокомментировал:
-Всё встречал за свою работу, но такого! Если хочешь, то возьми эти «писульки» в свой архив «Полный абзац». – И подозвал к себе уже зардевшегося молоденького лейтенанта милиции:
-Вот что, мил человек, - обратился он к нему со злым прищуром (Блэкс знал, что если Витский глядел таким образом и назвал собеседника «мил человеком», то далее последует нелицеприятный «правёж мозгов». Что, действительно, и последовало) – Какой интересно ты «ликбез» закончил? Это неважно, что ты работаешь недавно! Что это за «Объяснения»? Белиберда какая-то! «Как слышится, так и пишется»? Что из них следует, «писатель»? Почему только две «Объясниловки», когда есть ещё один живой из четырёх? Кто тебе сказал, что двух опрошенных хватит? Дежурный по рации? У тебя своя голова есть? А если есть, то она тебе нужна, чтобы только фуражку носить? Передопросить всех троих – подробно и чётко. Это первое! Второе: «Постановление» переписать, указав всё как положено. И что это такое «Смерть трупа наступила в условиях неочевидности»? Сейчас я тебе сам скажу, а ты потом сам выучишь назубок по «Учебнику русского языка», что слова «медЕцинская» нет, а есть «медИцинская»; что также нет слова «самоупадения», а существует выражение «падение на плоскость с высоты собственного роста». Понял? Хорошо! И ещё задолби на носу, что БСМЭ возглавляет не «заведующий», а «начальник»! Стыдоба декоративная! Вот из-за таких, как ты, во всей России над всей милицией смеются! Вас – единицы, а создаёте впечатление, что у нас работают все подобные «грамотеи»! Скажи «спасибо», что это твоё изобретательство только один эксперт слышит! А прочитай я эту «галиматью» вслух при всей этой толпе, куда бы от срама делся бы? Ясно? Кругом! Выполняй! «Объяснительные» привезёшь мне на проверку. Посмотрю, как ты усвоил мою учёбу. И если я хоть одну – грамматическую или процессуальную – ошибку найду…
Что после этого произойдёт, он не стал договаривать, а только скрипнул зубами. Лейтенантик поспешил выполнять вышеприказанное. По дороге в бюро Витский уже с улыбкой вспоминал инцидент:
-Всё преходящее, но единственное, что остаётся – это наше доброе отношение к этим людям, потому что они не догадываются, что творят. Но если зардевшиеся щёки, скажи, Блэкс, что-то навевают, то не всё потеряно!
-Я не знаю, что тебе ответить, но знаю единственное – ты прав! Нам проще, вам сложнее. А кому сейчас легко? Не касаясь сакраментального, как у вас?
-Теперь, как у вас! Но почти! У вас другая стезя! Вы же – эскулапы. Вы же – те люди, которые вершат совсем другие дела, вы же намного умнее того, кто ничего не умеет, потому что он изначально не прав.
-Ты весьма мягко повествовал о том, что говорить запретно. Определённым кругам. Чем хуже, тем лучше! Блэкс – ты дурак!
-Ну, здрасте! Ты не в меру категоричен в своей оценке. Я – не крайнее звено, и не ведущее. Но за мной столько всего, что вам даже не снилось. Некоторые утверждают, что не понимаем того, что вроде бы плаваёт на поверхности. На поверхности всегда плаваёт… То, чего не спрячешь.
-Тебя занесло не в ту степь, родной. Вернись в свою обитель.
-Ты, как всегда, прав. Ты мудёр, как бобёр. Или как бобр, тогда будь добёр! Игра слов, дорогой Лирон.
-Ну, хорош, наслушались! Ты в берлогу?
-Откуда взяли, туда и доставьте. В целости и… - Витский хотел закончить фразу, но Блэкс его опередил:
-… в неприкосновенности. Well?
-Как скажешь!
И буквально через пять минут Блэкс был водружён в свой кабинет. Всё бывшее растаяло, дружеское начало осталось…
Он снова сел за недописанное. И из него понеслось непредсказуемое, что касалось письма на телевидение:
«Шестидесятые годы ворвались в души нашего поколения с именами Булата Окуджавы, Юрия Визбора, Александра Городницкого, Александра Галича, Владимира Высоцкого и многих других – целой плеяды бардов, а также с магическим звучанием струнных аккордов гитары. Освоение (а мо жет быть, в какой-то степени возрождение) этого инструмента моими ровес никами уподоблю лавине – в самые наикратчайшие сроки. Во дворах под «восьмёрочку» зазвучали «Песни года», «Песни десятилетий», а вернее сказать - «Песни шестидесятников». Позволю себя уточнить: «Песни шести десятников XX века». (Интересно – а какие песни будут звучать в 60-е годы XXI века?) Для меня элементарное (трёхаккордовое) освоение гитары произошло без особых трудов. Кроме того, в стране появилась естественная потребность создания своих «гитарных» песен.. Я не остался в стороне от этого творческого движения. Постепенно множащееся число песен собственного сочинения сначала включало в себя лирику, а со временем и героическую тематику военных лет, о которых охотно повествовали нам отцы и деды – непосредственные участники тех судьбоносных событий Великой Отечественной войны. Именно эти рассказы с эмоциональными подробностями стали своеобразной почвой для написания песен. Позволю процитировать самого себя: «Я на войне по молодости не был, но снятся часто те, кто воевал».
Сразу полюбившиеся всему миру «Beatles» окунули нас в новую песенную эпоху – Эпоху Вокально-Инструментальных Ансамблей, приемлима аббревиатура «ВИА».- «Песняры», «Орэра», «Самоцветы», «Добры молодцы», «Цветы», «Машина времени», «Ариэль», «Пламя», «Аракс» (да всех возникавших на время и навсегда ансамблей всё равно никогда не перечислишь!), виниловые диски которых после длительных и настойчивых поисков и «доставаний» слушались и многократно переслушивались, а затем аккуратно выстраивались на полках. А мы – уже студенты, создав в Alma Mater на медицинском факультете свой ВИА, пели песни из их репертуаров и пытались сочинять свои. Наш ансамбль действительно доминировал в долгие годы, занимая постоянно первое место на Смотрах художественной самодеятельности студентов - предтечи нынешних «Студенческих вёсен». И здесь «моя хата не стояла с краю», тем более, что до самого выпуска из ВУЗа я в ансамбле был постоянным художественным руководителем, сценаристом, исполнителем песен (особенно новых, появляющихся) изо дня в день, а иногда даже и танцором. Мало того, под влиянием творчества Онегина Гаджикасимова, который один из первых, в том числе был и, конечно же, неиссекаемый и вечный (так казалось нам) песнописец Леонид Дербенёв, «русифицировал» битловские тексты, я стал писать свои русские тексты к наиболее понравившимся иностранным песням. Так появились: «перевод» с турецкого «Я пьян от любви» (будучи участником «Орэра» эту песню спел Буба – наш обожаемый и любимейший Буба [Вахтанг Константинович Кикабидзе], а я всю жизнь мечтал о том, что придёт время и он, то есть наш кумир - Буба, ещё раз споёт эту песню, но уже с моим русским текстом); песня «Поёт артист» из репертуара молдавского ВИА под руководством Михая Долгана – автора музыки; песня «Ты идёшь» на музыку испанского композитора М.Алехандро из фильма с участием певца Рафаэля; песня «Сезон любви» на музыку Таку Идзуми для одноименного японского фильма и другие.
А в это время набирала свои обороты телевизионная передача «Песня года», заключительные концерты которой мы полностью записывали (и часть из них храним до сих пор) на магнитофонные ленты, а потом на аудиокассеты. Эта передача сразу же стала любимцей всех слоев разновозрастных телезрителей. (Правда, случалось и такое – малообъяснимое или совсем необъяснимое: в ней звучали как полюбившиеся, так и совсем неизвестные, ранее не звучавшие с экрана телевизора песни. Но любовь к действительно популярным песням года подавляла это загадочное удивление).
«Песня года» дарила нам творческие успехи не только вокально-инструментальных ансамблей, но и перлы наших любимых композиторов – Александра Зацепина, Матвея Блантера, Юрия Саульского, Раймонда Паулса, Никиты Богословского, Давида Тухманова, Яна Френкеля, Микаэла Таривердиева, Юрия Антонова, Владимира Ивасюка, Евгения Мартынова, Владимира Мигули, Эдуарда Ханка, Игоря Крутого и многих-многих других - список их бесконечен. А сколько мы узнали и – главное – увидели исполнителей: Софию Ротару, Валерия Леонтьева, Ирину Понаровскую, Александра Серова, Ирину Отиеву, Альберта Асадулина, Аллу Пугачёву, Игоря Талькова, Валентину Толкунову, Льва Лещенко, Марию Пархоменко, Иосифа Кобзона, Людмилу Сенчину, Филиппа Киркорова и других нынешних «Звёзд эстрады». Передача была и остаётся своего рода трамплином для начинающих певцов или, выражаясь современным языком, «презентацией талантов». Мы всегда ждём её с нетерпением!
Справедливости ради, хочется узнать, глядя на нынешние передачи, - как сейчас происходит отбор песен года. Разговор не о пресловутой цензуре, которая существовала, как утверждают в некоторых телепередачах. Неужели, как доносятся слухи, в этом деле принимают участие только москвичи? В таком случае (если это правда) следует название передачи изменить на «Московская песня года».
Хорошо, что появилось несколько номинаций – таких, как: «Дебют года», «Композитор года» и прочие, не говоря о более глобальных премиях. Может быть, стоит подумать о номинации «Лучшая бардовская песня года», «Лучшая песня, написанная в содружестве профессионалов и непрофессионалов».
В связи с последним скромно делаю предложение:
посылаю текст новой моей песни, авось кто-то из наших композиторов напишет свою музыку, если слова заинтересуют. (А мне-то как будет радостно!)…»
Допечатав последний знак, Блэкс задумался. «Что я могу предложить? Надо будет задаться поиском подходящего текста. На всё про всё - даю себе три дня. Далее присовокупить его к вышеизложенному и…».
Доопределиться ему не удалось, потому что в кабинете в который раз возник утренний следователь прокуратуры, сообщивший о том, что «карета подана, а объект обследования продолжает охлаждаться под действием окружающей среды двухкомнатной квартиры». Долго ждать Блэкса не пришлось.
Оказавшись в ПМГешке, но уже не в «бронетранспортёре», а новенькой «Газеле», он, руководствуясь крылатым выражением «куй железо, не отходя от кассы», поведал всей опер.группе анекдот, подаренный Шумом. Эффект возымел должное.
-А у меня есть кое-что для тебя, Блэкс, - следователь протянул газету. – «Долг платежом красен».
-О Высоцком?
-Нет. О Высоцком потом, когда найду. Здесь идёт речь о трупах.
-Удивляюсь всё-таки на вас! И на тебя кстати, Валентиныч! Раз рядом оказался судебно-медицинский эксперт, стало быть, ему нужно подсовывать статьи только о трупах. Будто мы в прелестях жизни не разбираемся! – почти обиженно произнёс Блэкс. – Зря вы так, ребята! Мы ведь за жизнь поговорить могим… Или могём?
-Да не в обиду принимай, - защищался следователь. – Просто интересные мысли пропечатали. Сам посмотри!
-Ладно. Уговорил, чёрт речистый! – И пока автомобиль следовал по довольно ровной дороге, эксперт успел ознакомиться с отмеченным карандашом: «Покойнику не нужен адвокат. Он всем доволен, жалоб не пишет. От суда и следствия скрыться не может. Интервью журналистам не раздаёт. От последнего слова на суде отказывается…».
-Каково?
-В своих «Сентенциях» Публилий Сир философски заметил: «Bona mors est humani, vitae quae extinguit mala». Не загружайся – сам переведу: «Смерть хороша для человека, когда избавляет от жизненных несчастий».
-Мы с тобой ещё об этом побеседуем, а пока…, - следователь стал выгружаться из остановившейся машины, - «Конечная остановка. Просим покинуть салон транспорта. Не забывайте при выходе свои вещи».
«Второй этаж – это тебе не восьмой, что был утром», - подумал Блэкс, поднимаясь по лестнице следом за группой. В ходе беседы выяснилось, что старенькая женщина при жизни страдала множеством заболеваний, судя по её жалобам, и вот сегодня, не взирая на погожий день, бабушка покинула эту плотскую планету, оставив разрешение остальных вопросов своим родственникам. И надо отдать должное последним за то, что они побеспокоились заранее, то есть при обострении каждого хронического заболевания незамедлительно вызывались и «скорая помощь», и участковый врач, которые фиксировали все происходящие в неотвратимо стареющем организме изменения и динамику их развития. Поэтому эксперт просто подсказал следующий ход необходимых мероприятий: поскольку нужды в судебно-медицинском исследовании трупа в конкретном случае не имелось, родственники должны обратиться к участковому врачу на предмет выдачи «Медицинского свидетельства о смерти», с которым следовало обратиться в похоронное бюро. Остальные вопросы по захоронению тела решались автоматически. Напоследок уточнив анкетные данные умершей, оперативная группа покинула квартиру.
-А если бы она не стояла на учёте в поликлинике, то предстояло бы вскрытие бренного тела? – не столько спрашивая, сколько утверждая себя в правильности мысли, обратился к эксперту следователь.
-Могу ответить только «Yes!»
-И никакие уговоры, чтобы без вскрытия, несмотря на преклонный возраст?
-«И никакие уговоры, чтобы без вскрытия, несмотря на преклонный возраст»!
-Категорично?
-Категорически!
-Почему «…чески»?
-Потому ответ даёт эксперт высшей категории.
-Всё понятно!
-И мне тоже «всё понятно»! Да, вопрос не по теме можно?
-Весь - внимание! – Блэкс напряг свой слух.
-Что такое «энотерапия»?
-Это вопрос, и я тебе на него отвечу. Запомни раз и навсегда: «Энотерапия – это лечение вином». Одна процедура равна употреблению двухсот грамм спиртного внутрь.
-Спасибо за консультацию! Она у вас платная?
-У нас нет платных услуг – это во-первых. А во-вторых: «Гусары денег не берут!»
-Вполне конкретно, - ответствовал следователь.
Обмен мнениями и вопросами состоялся в ходе «усаживания в транспортное средство». При расставании два специалиста обменялись рукопожатиями и фразой-пожеланием «чтоб больше встреч не возникало». Машина тронулась с места, но тут же остановилась. Из неё материализовался Тифеев – майор милиции, который в составе оперативной группы выезжал на последнее место обнаружения умершей. Кроме деловых и дружеских отношений, у этих двух человек одним из объединяющих моментов был тот факт, что они почти одновременно начали свою трудовую деятельность: Блэкс – на судебно-медицинском поприще, а Тифеев – с азов милицейской стези, то есть с дежурной части РОВД. Отличительная черта – деловая строгость и принципиальность – не мешала ему быть душой коллектива и тем человеком, к которому стремятся за умным советом, за моральной поддержкой и за конкретной (или как пишут «адресной») помощью в лихие моменты на жизненной трассе. Как профессионала, его интересовало всё – во всём он старался разобраться до самой последней точки. И если он в данный момент прервал поступательное движение автотранспорта, то Блэкс понял, что это стоит того. И не ошибся в своём предложении. Тифеев начал «с места в карьер»:
-Блэкс, деловой вопрос. Хочу кое-что уяснить. У вас в морге третий день лежит труп одного неопознанного мужчины. Время идёт, а никто не обращается, никто пока не ищет. Какие ваши действия в отношении неопознанных?
-В соответствии с нашими правилами такие трупы подлежат захоронению после письменного разрешения следственных органов. Конечно, после заполнения «Карты неопознанного», которая должна сопровождаться фотографией.
-Но, кажется, гнилостные процессы уже были при доставке этого трупа. Как поступать в таком случае?
-Есть один метод, но что ваши коллеги не спешат воспользоваться им до сих пор.
-Какой именно? – Тифеев откровенно продемонстрировал заинтересованность.
-«Метод изготовления посмертных масок, слепков», предложенный ещё в 1976 году Всесоюзным научно-исследовательским институтом МВД СССР. Авторов прямо сейчас не помню, припоминаю, что их было двое. Брошюра называлась «Фиксация признаков внешности трупов». Этот метод можно применять и при наличии гнилостных изменений, и без таковых. Производят его после исследования трупа. Процесс изготовления делится на два основных этапа: получение формы (негативная отливка) и получение самой маски (позитивная отливка). Для этих целей можно использовать гипс.
-Подробнее можно? – попросил неугомонный майор.
-Гипс разводят до густоты сметаны. Лицо трупа смазывают вазелином, подсолнечным маслом или любым косметическим кремом. Потом наливают на лицо гипс толщиной до полутора сантиметров, который быстро затвердевает. Как только гипс затвердеет, маску снимают, сохраняя целостность микрорельефа. Это негативная маска. Чтобы получить позитивную, в полученную маску-форму, смазанную изнутри теми же средствами, что наносились на лицо, заливают сметанообразный гипс, помещая в него проволочный каркас, который помогает вынуть отливку из формы. Потом можно эту маску подкрасить, подгримировать. Иными словами, придать прижизненный вид. При желании можно с такой подрихтованной маски и фотографию сделать для опознания. Вот такие прибамбасы! При гнилостных изменениях гипс накладывают дважды, а то и трижды. Тем самым, вытесняются образующиеся гнилостные газы из мягких тканей, за счёт чего лицо трупа принимает первоначальную форму. И всё!
-Ты когда-нибудь такие манипуляции производил?
-Тебе, как моему лучшему другу, скажу откровенно: «Было такое дело!» И неоднократно. Метод не столь сложен в исполнении. Я им овладел полностью.
-Ну и..? Почему не используете метод?
-Первое – кому это надо? Следствию. Второе – кто будет для этой цели обеспечивать гипсом? Нам, экспертам, он не положен. Тем паче при нынешней экономической ситуации. Третье – где хранить полученные маски? Хибару нашу видишь? Складских помещений не хватает. А тут галерея целая образуется! Я со своими-то образцами носился, как юродивый с писаной торбой. Четвёртое – кто будет снимать эти маски? В обязанности судебно-медицинского эксперта это не входит. Стало быть, надо финансово заинтересовать энтузиастов. Верно? И в конце подчеркну, что метод хорош! А маски посмертные делались давным-давно. И за рубежом, и у нас в России. Вспомни посмертную маску Александра Сергеевича Пушкина! Или других наших знаменитостей – Петра Первого, Льва Толстого, Владимира Маяковского и т.д., и т.п. Вопросы ещё есть?
-Я буду ставить вопрос ребром! – пообещал загоревшийся услышанной идеей Тифеев. – А то у нас получаются сплошные словесные портреты, ёлкины! По которым фиг отгадаешь порой, что к чему!
-Анекдот на тему хочешь? – спросил Блэкс и сразу продолжил:
Милиционер обращается к потерпевшему:
- Вы можете описать преступника?
- Да, конечно, высокого роста, лысина, борода, усы…
- Мужчина или женщина?
«Запомним и это на всякий случай!», - отсмеявшись, майор милиции поспешил в нутро уже не раз сигналившего ему транспортного средства передвижения. Автомобиль погнал пыль в сторону «базы», а Блэкс возвернулся в свою обитель. Вечерело постепенно, но настойчиво. Электрические осветительные устройства отнюдь не активизировали мыслительный процесс, а в какой-то степени угнетали. Чувствуя это, Блэкс решил, что насиловать себя не стоит. Исходя из этого, он обратился к своей коллекции анекдотов, памятуя о том, что с наступлением следующей недели возникнет (хочет он того или нет) желание его коллег послушать что-нибудь новенькое. Пошебуршив в своих анналах, зачитался сведениями о необычных случаях окулистов и ЛОР-врачей. Выбор его пал на следующие образцы:
В кабинете окулиста:
- Доктор, я плохо вижу!
- Попробуйте прочитать нижнюю строчку этой таблицы.
- «Напечатано в типографии «Нижегородполиграф», 5000 экз., заказ 242.
Снова приём у окулиста:
- Доктор! Как мне избавиться от косоглазия?
- А как оно у вас появилось?
- Да вчера зашёл на рынок и прямо глаза разбежались! А как цены узнал, так они назад и не возвратились!
Пациент обращается к окулисту:
- Знаете, доктор, я вижу только движущиеся предметы.
- А как же вы сюда дошли?
- А я головой постоянно мотал…
В кабинете ЛОР-врача:
- Доктор, я плохо слышу, и у меня постоянный звон в ушах!
- И давно это у вас?
- Да месяца два уже!
- Милейший, - говорит врач, - да у вас там две монеты по пять рублей запихнуто! Что же вы раньше не пришли?
- Да раньше деньги не нужны были!
Женщина обращается к ЛОР-врачу:
- Доктор, я хотела вас спросить, у меня всё хорошо заживает после операции?
- У вас всё идёт отлично!
- А когда я смогу возобновить нормальную половую жизнь?
- Ну и вопросик! Сколько дней назад вам миндалины удалили?
К ЛОР-врачу обратился пациент:
- В последнее время слух у меня настолько ослабел, что я не слышу даже, как я кашляю.
- Эти пилюли, - говорит врач, выписывая рецепт, - принимайте три раза в день.
- И я буду лучше слышать?
- Нет, вы будете громче кашлять…
Удовлетворённый находками, Блэкс отложил в сторону свои поиски, взглянул на часы и понял, что на сегодня он славно поработал, поэтому должен славно отдохнуть. Откровенно зевнув полным раскрытым ртом, он взглянул на тот рыдван, который был обязан гарантировать ему предстоящий отдых. «Удобства не предвидятся», - глубокий вздох был подавлен усилием воли. Выбирать не приходилось. Предстоящий сон начал диктовать свои права.
И если Блэкс был дома, в своей родной квартире, то он обязательно совершил ритуальное действие с отрывным календарём. Но поскольку он находился далеко от дома, решил это произвести в своих мысли, представив как он подошёл бы к стене оторвать очередной листок и торжественно произнести:
- Итак, ещё одному дню года пришёл конец! Опоньки-опочки, а завтра-то у нас…