Действующие лица:
Мосье Калинин, лицо свободной профессии
Мадемуазель Лиличка, студентка 4 курса 5 группы
Жандарм
Василий Алибабаевич, очиститель реки
Народ, чернь, полицейские
Действие первое.
В глубине сцены растут клёны. Мы видим, что мосье Калинин, стоит, облокотившись на черные чугунные перила и очень сильно курит трубку, как будто бы он её не умеет курить, а курит впервые, всё время вынимая её изо рта и вращая в руках. На мосье Калинине чёрное пальто, черные брюки и какой-то старый шарф. Чуть ниже перил нахоится река, в середине которой, стоя на металлическом понтоне, очиститель Василий Алибабаевич вынимает со дна тину и ил. Мосье Калинин не смотрит на него - он смотрит вдаль, иногда сплёвывая в реку. Очиститель бросает на стоящего наверху быстрые взгляды и изредка недоуменно цокает языком. Тут мосье Калинин швыряет трубку в реку движением от локтя.
Мосье Калинин: Эй, рабочий, достань мою трубку - она упала!
Василий Алибабаевич (сморкается, себе под нос) Вот ведь…
М.К. Слышишь, чего говорю?! Достань мою трубку. Я её уронил!
В.А. (себе под нос) Во идиотина..!
М.К. Эй, вшивый, не слышишь меня? Грязнуля! Я уронил трубку. Выуди её, и я заплачу тебе пятьдесят центов. Я же знаю, какое у тебя должно быть материальное положение, если ты роешься в дерьме в середине реки. Твои дети, вестимо, сидят по грязным стульям и лижут с тарелок картофельню похлёбку, а потом плачут. А жена твоя вытирает полы и уходит в ночи добывать вам на завтраки. Разве это не так?
В.А. Моя жена умерла, а детей у меня нет, господин. Я не достану Ваш курительный прибор, потому что он слишком мал, чтобы я мог нащупать его на дне!
М.К. Тогда я могу заплатить тебе всё, что у меня есть в кармане, а это, поверь мне, немалая сумма. Тебе хватит на месяц хороших обедов. Что ты на это скажешь? Хотя нет… Что ты скажешь, если я сейчас пойду к Вам в контору и сообщу, что на набережной Ришелье рабочий увиливает от своих прямых обязанностей по очистке реки и, мало того, он ещё и отвечает на просьбы приличных господ полнейшим и грубым отказом! А?
В.А. (себе под нос) Пердун в пальто…
М.К. Чего ты там бубнишь, не понимаю? (наклоняется вперёд через перила) Так что, ты лезешь?
В.А.(опускает багор на дно) Может, Вы полезете, мосье? Там пиявки и донные жители, они не страшные. Вот только щипят они за мягкие места, как одурелые.
М.К. Это ты сейчас мне что ли сказал, я не пойму?! Ты это…
В.А. (перебивая и выпрямляясь) Так точно, я это Вам сказал. Что мне до Вашей трубки?! И вообще, кто Вы такой? Стоите здесь и только мешаете мне видеть красивую набережную с её клёнами!
М.К.(тоже выпрямляется и указывает на чистильшика рукой) Ты напросишься, что тебя завтра же уволят, эй! Ты не следишь за тем, что говоришь, а также не понимаешь последствий. Вот оно, твоё несчастье!
В.А. (вынимает с воды багор и разворачивает его в сторону мосье Калинина, как бы угрожая) Э нет, сеньор, это Вы зря! Я в своё время прошёл такую школу жизни, которую Вам и не представить, поверьте моим сединам! И уж если Вы по наивности решили меня запугать, для начала достаньте хотя бы пистолет и выстрелите по мне раза четыре. Но не думаю, чтобы я моргнул из-за этого глазом!
Очиститель удовлетворённо улыбается и начинает отворачиваться от берега, сгребая ногой всякий мусор в центр понтона.
М.К.(достаёт из пальто пистолет) Эй, важная птица!
Раздаётся несколько выстрелов и Василий Алибабаевич падает на свой понтон, прижиамя руку к бедру, а потом перехватываясь за шею. Он стонет. Багор уходит под воду и исчезает. Мосье Калинин достаёт розовый платочек, обтирает пислолет и швыряет его в точности на понтон к Василию Алибабаевичу. Тот отползает от пистолета в страхе.
М.К. Чего тебе ещё достать, мудила?
В.А. Вы меня ранили! Ох… Вы ранили меня! Зачем Вы меня ранили? В ногу, стреляете мне в ногу! Побойтесь Господа! Ох… Вы гнусный эгоист и убийца!
М.К. трёт лицо быстрыми движениями и смотрит скозь пальцы на раненого. Потом он сжимает губы и убирает руки в карманы, смотря на Василия Алибабаевича свысока во всех смыслах этого слова.
В.А. (судорожным движением спихивает пистолет с понтона в воду) Сумасшедший дом! Вы – зверь!
М.К. Да, я – млекопитающее.
В.А. Убийство!.. Будьте прокляты, убийца!! Что же это? До чего же мы дожили? Психи убивают нас уже среди белого дня!
М.К. (облокачивается на перила поудобнее, несколько вальяжно) Как говарвала моя почтенная бабушка - человек, которого убили, сразу же становится святым и входит в Царство Божье. Так что, если ты того желаешь, я могу действительно совершить с тобой то, в чём ты меня, пока ещё беспочвенно – ибо ранен несмертельно – обвиняешь. Я ненавижу лживые обвинения, так что покричи, пожалуй, что-нибудь другое. Вот, «Свобода! Равенство! Братство!», например.
В.А. Помогите, люди! Помогите!!
М.К. Ну, конечно, сейчас сюда сбегутся жандармы… Всё настолько предсказуемо! Что ты мне посоветуешь им сказать? Может то, что этот на понтоне выстрелил в себя, желая свести счёты с жизнью, да в самый последний момент переумал, а потом выстрелил ещё, да не туда и опять передумал, и вот он впал в истерику, а я, пробегавший мимо, увидел этакое дело и, пропитавшись состраданием, вот уже сдираю с себя пальто, чтобы плыть спасать страдальца по ледяной осенней воде? А может, сказать всю правду: я бросил трубку, попросил тебя достать её, ты мне грубо отказал, поминая пистолет, а тут я вынул тот самый пистолет и как следует шандарахнул в твоё туловище пулями… Какие предложения?!
В.А. (лежа на спине и корчась) Я Вас засужу! Знайте это! Я ни в чём ни перед кем не виноват, а Вы… Вы – не человек, а дьявол! Стреляете в людей, как сморкаетесь. На помощь же, кто-нибудь!!
Мосье Калинин надувает щёки, разводит руками и оглядывается кругом, словно в недоумении. В одном из домов, стоящих в глубине набережной распахивается окно, и оттуда кто-то кричит.
Голос из окна. Чего там у вас случилось?!
М.К. Поверьте, всё в порядке! Я всего лишь подстрелил человека!
Голос из окна пропадает.
М.К. (смотрит какое-то время в сторону окна) Эй! (роется в кармане, достаёт клочок бумаги, что-то записывает под крики боли В.А. )
Но вдруг он прекращает писать и, медленно складывая бумажку, убирает её в карман. С той стороны, где распахнулось окно быстрым шагом спешит жандарм. Он довольно толст и неопрятен. Сначала он останавливается в шаге от М.К. и секунду осматривает того, пыхтя. Потом он поворачивает лицо на стон, доносящийся с реки и вцепляется в перила.
Жандарм. Эй вы там, на понтоне! С вами всё в порядке? Требуется помощь?
В.А. Помощь! Меня подстрелил вот тот ненормальный! Спасите меня!
Ж. Послушайте, какой ненормальный вас подстрелил? Вот этот?
Жандарм указывает на М.К.
В.А. Он, господин жандарм, он. Задержите его и тащите меня отсюда к врачу! Только скорее – у меня тут крови полно!
Жандарм хватает М.К. за запястье, но заметно нервничает, и М.К. вырывается резким движением руки. Жандарм пытается скрутить его за рукав пальто, но М.К. вновь вырывается и, отступая на шаг, выглядит всё высокомернее.
М.К. Это ЧТО это Вы тут меня хватаете?
Ж. (наливаясь краской и дрожью) Вы задержаны! А ну, живо..!
Из заднего кармана жандарма появляются наручники, он роняет их и неловко и в то же время резко приседает чтобы их поднять. В это время М.К. приступает к жандарму вплотную и смотоит на него, согнувшегося и ещё не успевшего выпрямитьс я, сверху вниз.
М.К. Какая у Вас фамилия, дорогой мой?
Ж.(привстаёт) Что значит?..
М.К. Скажите мне свою фамилию, а то вы не представились, как полагается по закону, милейший.
Ж. Вы ещё скажите, что по закону я не имею права вас задерживать!
М.К. Я не об этом. (складывает руки на груди) Фамилия.
Ж. Я… Моя фамилия… Разрешите представится. Только не смейтесь…
М.К, С чего бы?
Ж. У меня нелепая фамилия, и вы станете смеяться.
М.К. И не подумаю.
Ж. Она двойная.
М.К. Прошу вас.
Ж. Разрешите представиться – капитан Ленин-Градский.
М.К.(смеётся) ****ец…
Ж. (вытаращив глаза) Вы ведь сказали, что не будете смеяться!
М.К.(смеется) Ленин-Градский ****ь.
В.А. (приподнимается от понтона на локтях) Ему нельзя верить! Стреляйте в него!
Жандарм хватается за кобуру, но не нащупывает пистолета. Он с секунду глазеет на кобуру, как будто на что-то страшное, но потом отступает назад, понимая, что оружие у него вытащил задерживаемый, и никто иной.
Ж.(потрясая рукой перед М.К.) Вы ответите! Отдайте мне мой наган, пока не стало хуже!
В.А. (замученный голос с понтона) Да, пускай он ответит за преступления!
М.К. (недоуменно смотрит на жандарма) Кому должно стать хуже? Кому должно стать хуже, господин Ленин-Градский?
Ж. Кроме шуток. Отдавайте пистолет. Будем с Вами благоразумными.
М.К. Я благоразумен.
В.А. (привставая на карачки и швыряя в сторону М.К. старый ботинок, извлеченный со дна) Он психопат!
Ботинок попадает прямиком в М.К., обдавая его грязью. Он молчит и сжимает кулаки, но вдруг начинает отряхиваться, бросая быстрые взгляды то на чистильщика, то на жандарма. В.А. в это время уже почти стоит на своих двоих, держась одной рукой за бедро, а другой молча делает знаки жандарму, мол, хватайте его, чего же вы стоите. Жандарм видит это, но ничего не делает.
М.К.(обращаясь, скорее, к перилам) Послушайте, друзья мои! Сначала я хотел утаить преступление от представителей власти и бросил свой ствол прямо на понтон, удалив отпечатки пальцев, дабы инсценировать неудачную попытку самоубийства нашего милого очистителя вод. Затем я передумал, резонно решив, что это не принесёт мне удовольствия да и шила в мешке, как оно говорится, не утаишь. После этого я похитил пистолет представителя власти, так как испугался наказания, которое может меня постигнуть за содеянные выстрелы. Однако, не смотря ни на что, считаю, что гнев мой был праведен и в рабочего я стрелял за дело, а именно за то, что он отказал мне в помощи, причём в грубой форме, а потом ещё бравировал своим жизненным опытом, упоминая пистолет. Говорить мне про оружие – то же самое, что говорить мне про пережаренное мясо. Я сразу же за него хватаюсь, а такие мелочи, поверьте, простительны человеку, ежели он ничего плохого никому априори не желает. Мы сейчас разговариваем, а в гулких парадных кратчайшими путями бегают туда-сюда голуби. Туда-сюда, туда-сюда, маленькие. Пойдёмте лучше посмотрим!
В.А. (тряся руками перед собой, жандарму) Почему же вы его не задерживаете!
Ж. (м.Калинину) Только больше не стреляйте, хорошо? Всё будет в порядке. Если Вас беспокоят какие-то непонятности с нервами, мы Вам поможем, сейчас медицина на высоком уровне и отличнейший персонал в лечебницах. Отличнейший.
М.К. (стоя у перил, через плечо обращаясь к жанарму) Непонятности с нервами? Так Вы, кажется, сказали? А что, если так?!
Он достаёт из-под полы пальто вытащенный у полицейского пистолет и засовывает дуло себе в рот, держа ствол двумя руками рукояткой кверху. Глаза его огромны и безумны, он зачем-то приподнимается на носках. Сквозь дуло он кричит не вполне разборчиво.
М.К. Это у Вас сейчас будут непонятности с нервами, когда мой череп окажется на вашем, дружище легавый.
Ж. Перестаньте, положите пистолет! Я вовсе не говорю…
М.К. Не говорите… Так смотрите же! Я довольно спокоен и отдаю себе отчёт в том, что смогу сделать. У Вас же – трясутся коленки, ведь так? Я знаю. Зачем же вы пошли в полицию, если такой трус. А?
В.А. Да стреляй ты давай уже!
М.К. Я ведь выстроелю! Или в тебя?
Он вырывает наган изо рта и направляет в чистильщика. Тот падает на задницу и закрывает пространство перед собой ладонью, как человек, который не любит фотографироваться.
Ж. Не делайте глупостей, бросайте пушку.
М.К. (кивает полицейскому на реку) Сейчас я его застрелю.
Ж.(берется одной рукой за перила, такое впечатление, что он сильно ослаб) Не совершайте ошибку.
М.К. направляет ствол на полицейского.
М.К. А теперь я хочу стрелять в долбаного маменькиного сынка, который решил доказать своей заднице, что чего-то может и попёрся служить в городскую полицию, хотя сам ссытся каждую ночь и благодарит боженьку, что дяденьки-преступники не стукнули его сегодня по лицу. Задница разочарована. Ты ей ничего не доказал.
В.А. Да стреляй ты уже, ублюдок! Хватит!
В.А. Поднимается на ноги. Он очень дрожит от боли и переживания. Руки его широко расставлены, как и у жандарма, который распахнул объятия скорее от испуга и непонимания дальнейшего развития событий, чем от желания отобрать у мосье Калинина наган. По реке проплывает, вертикально торча, утонувший недавно багор. Или это другой, похожий багор. Мосье Калинин оглядывает полицейского, потом чистильщика и, отведя дуло в сторону, так же, как они, раскидывает руки. Слышится звук распахнувшегося окна и оттуда кричат.
Голос из окна: Что там у Вас творится?!
Мосье Калинин в мгновение, которое нужно на резкий мах, вводит наган себе в рот и оглушительно разряжает его. Тело чуть отбрасывает назад, оно валится на мусор и листья в неестественной позе. Жандарм и чистильщик кричат.