Тревожное слово «Операция» поселилось в сердце мамы уже давно. Только, вот, она никак не могла решиться… потому что знала, во-первых – удаление миндалин не всегда даёт желаемое улучшение и, второе – операция, хотя и не сложная, но какая-то зверски-кровавая, а сынок теряет сознание при виде крови.
А маленький школьник практически не выходил из состояния болезни. Две недели - ОРЗ, левосторонний отит… Два дня - первый класс в детском саду с шести лет, и снова – ОРВИ, двусторонний отит…
Наконец, когда за полгода количество больничных по уходу за ребёнком к тревожному слову «операция» добавило ещё и «не справляешься с работой», решение было принято.
В списке вещей, необходимых ребёнку при поступлении на операцию, последним пунктом значилось -
«Любимая игрушка».
В тот вечер оказалось, что все игрушки – любимые!
И уже половина их была загружена сыном в большой мешок.
- Сынок, ты же не успеешь во всё это поиграть, завтра утром я оставлю тебя в больнице, а послезавтра уже заберу.
- Мамулечка, а ты сможешь со мной там остаться, - робко так спросил сын.
- Нет, ты же уже большой и смелый. А мамы в больнице находятся только с малышами. Давай, решай, что ты дома оставишь из игрушек.
- Тогда, солдатиков только возьму и машинки.
Две армии солдатиков, да ещё модели коллекционных машинок, подарок старшего брата…
Ну, как сказать, что «любимая игрушка» уже навсегда останется в больнице, как?
На следующее утро, когда медсестра приёмного покоя повела счастливого мальчика, переодетого в домашнюю пижамку и с мешком игрушек на отделение, он повернулся на лестнице и, радостно улыбаясь, помахал маме рукой:
- Мамочка, когда ты в следующий раз отдашь меня на операцию, я также возьму мои игрушки...
Мама смогла только кивнуть и помахать в ответ…
Слёзы душили её, и страх обдал леденящим холодом – «что-то я сделала не так… что-то не так...»
* * *
Через день, утром, врач привела ребёнка в вестибюль, где ждала мама.
И как только сын увидел её, замотал головой, в глазах было столько удивления, недоверия, горечи и боли... чувства нахлынули так, что он не мог ни говорить, ни плакать, а только вдыхал и вдыхал в себя воздух…
- Сынок! – мама встряхнула его, - говори же! Ну – говори!!!
- Как ты… могла!!?... как… ты могла?!! …отдать меня на эту операцию???!!! – сквозь рыдания, наконец, услышала она.
- Тихо, тихо… милый, ведь всё уже прошло… всё прошло…