СРЕДА
Ещё чуть-чуть: и вот она – вершина,
Нам покорится этот пик недели,
И по-другому смотришь ты на дело,
И ускоряешь ход своей машины,
Вращая ротор мозговых извилин
И напрягая мышцы естества.
Ты удивлён, что истина проста?
Ты может помудрел, как старый филин?
Погожим, но ещё заспанным утром, проходя мимо самого раннего газетного торговца, Блэкс остановился купить свежие периодические издания, выходившие теперь в основном по средам. Глядя на разложенную по картонным ящикам прессу и другие полиграфические издания, среди которых было множество журналов с обнажёнными девицами в немыслимо вычурных и откровенно-соблазнительных позах, в его голове родилась фраза: «Поистине нет предела совершенствования полиграфии и ню-фотографии». Но она так и не прозвучала вслух. Чуть позже прерывный путь продолжился после вынужденной кратковременной остановки с ворохом газет подмышкой.
Полусонный санитар встретил Блэкса, почти неподвижно сидя за столом, не считая моргания веками, тупо глядя в окно и насколько возможно внимательно созерцая за парочкой прогуливающихся голубей.
-Ну, что же у нас сегодня? – после приветствия «Chao, bombino» Блэкс обратился к нему, ожидая получить наиподробнейший отчёт о количестве предстоящих исследований в морге.
-Сегодня у нас - среда, – вяло прозвучало в ответ.
-Ещё один ходячий календарь. Круговая порука среди вас, господ санитаров, что ли?
-А Вы о чём – опять о количестве поступивших за ночь трупов? Могу доложить, что двухзначную цифру не пересекли за ночь.
-Это уже постепенно начинает радовать. Пойду-ка сам взгляну.
Личные подсчёты «прибывших клиентов» дали следующие результаты: четыре скоропостижно умерших, один скелетированный «персонаж» и два ярких представителя бомжового сословия (и опять же с «шестивёсельными»), обработанные химикатами, от которых в секционных залах разливался весьма специфический запах, настоянный на трупном «аромате».
Облачившись в белоснежный и накрахмаленный халат, Блэкс спустя некоторое время покинул свой кабинет для нанесения обязательных, обговоренных ещё в понедельник визитов. Ляля-химик была на месте:
-Явился – не запылился?
-Добренькое утречко! Надеюсь, что оно действительно доброе? Что же ты успела сделать по моей просьбе?
-Работала, не покладая мыслящей головы на трудовые руки. Короче говоря, про ингаляционное - я имею в виду бытовое газовое – отравление забудь напрочь. Алкоголя – ни этилового, ни его аналогов – в крови и в помине нет.
-Я ж говорил: «Комсомолистка – спортсменка - красавица», что ни на есть положительная характеристика для женского пола младого возраста.
-Остальное – позже, как договорились, потому что объём исследований – цельный чемоданище. Извини, но поболтать сейчас не придётся – экспертизу выдаю на-гора в срочном порядке. Однако мы ведь не последний день живём?
-Будем на это надеяться. А за выше услышанное и содеянное пребываю в благодарности великой к Вашей персоне! Будем ждать-с! Не смею больше отвлекать от трудов праведных. Исчезаю-растворяюсь! Целую трудовые руки, которые руками золотыми назовут!
Заля Римовна уже успела включить белый импортный электрочайник, когда Блэкс возник в проёме двери её просторного (по нынешним меркам) кабинета.
-Спасибо, пока ни байховый чай, ни чёрный кофе распивать не буду, - предупредил он, - хотя в иное время с Вами испил бы вышеупомянутые напитки с превеликим удовольствием.
-Поди не терпится узнать, что найдено в «интимном содержимом» той гражданочки?
-Откуда такая утончённая проницательность?
-Твоя же дрессировка, Блэкс.
-Вот этого не надо! Я никого не дрессировал и не дрессирую, а просто-запросто всегда-завсегда отношусь к Вам, труженикам невидимого фронта, с истинным уважением.
-Тогда слушай внимательно.
-Если я что-нибудь и кого-нибудь слушаю, то совершаю это обязательно только внимательно.
-В общем, мил человек, в радость ли великую скажу али в печаль безмерную, но всю истинную правду раскрою, ничего не утаю, как на духу, поведаю тебе прямо и откровенно: имеются-таки в наличии «чужестранцы» (как ты их назвать решил) в интимной девичьей стране. Есть-есть, милый милок! Но слушай и дале, орёл ты наш сокольчатый: «чужестранцы» те - не из одного государства будут родом, а из двух – самых противоположных, но мужеских. Да шустрые они такие – аж до неимоверной невозможности, ибо везде успели побывать в гостях – и через парадный вход внедрялись в хоромы органные, да и с заднего крыльца, где служебный ход, проникали внутрь, не гнушаясь челяди всякой.
-Именно так, как сказываете, в этом же стиле и прописано вами на бумаге офисной?
-Что ты - что ты, Блэкс! Это мы имеем привычку только тебе в велиречивых тонах изливать откровение своё – судебно-биологическое.
-Заля Римовна, если я правильно понял суть всей речи в обыденной транскрипции, то получается, что насильников, судя по наличию содержимого, было двое, причём разногруппных; половые акты совершались как в физиологической, так и в противоестественной формах; и эти действия совершил каждый из них?
-Я знала, что ты умён, добрый молодец, но ещё к тому же и догадлив!
-И не токмо! Как говаривал известный нам с вами режиссёр Якин в не менее известнейшем фильме с участием Шурика «Иван Васильевич меняет профессию»: «Паки-паки, яз есмь!» Вы меня, Блэкс первого и единственного, оказывается - совсем не знаете, но Вы меня ещё узнаете! Дайте время – и Вы поймёте, каков я во всей молодецкой красе!
-Ишь, как тебя понесло, стоило слегка похвалить!
-Нежным словесам и любой ассенизатор радуется! Всерьёз скажу лишь неоднократно: «Благодарен!»
-И на том тебе душевное моё спасибо. Но ирис «Кис-кис» за тобой, Блэкс!
-Ежели раздобуду такой дефицитный дефицит - непременно зайду. А вара-то из самовара добудем по случаю?
-О чём может быть речь?
-Благодарствуйте за приём! С Вашего позволения, растворяюсь в веках!
-Разрешаю! Действуй, но не злодействуй!
-Намёк понял! Целую ручки, мадам!
Блэкс, не теряя времени, почти пролетел, преодолевая пространство и расстояние, оказался в кабинете именно в тот момент, когда зазвучал привычно-надоедливый зуммер. Нагревая телефонную трубку своим ухом, он включил сообразительность с целью определения имени звонящего.
-Ну, и долго я ждать должен?
-Намекните хотя бы, как Вас величают.
-Блэкс, о чём мы с тобой договаривались на среду?
-Видимо, о нашей долгожданной встрече.
-Это яркое воспоминание меня оченно радует.
-И – что же дальше?
-А почему ты не звонишь? Что, «в натуре, пальцы веером, сопли пузырём, позвонить западло»?
-Кто кому собирался телефонизировать? Память, как ни странно, меня ни разу не подводила.
-Ладно-ладно, я обещал, - ретировался Махалыч. – Беру свои обвинения взад. А кто Акт обещал принести?
-Это допрос?
-Телефонный разговор – это не допрос.
-Почему?
-Придёшь – объясню доходчиво и под диктовку.
-Буду очень внимателен.
-Короче, только до обеда жду.
-А что у нас на обед?
-Хорош издеваться.
-Не понял чевой-то, я… - но в ответ Блэкс услышал короткие гудки.
Зав.моргом быстро согласился на необходимость похода в РОВД, но при этом попросил вернуться хотя бы после обеда: «Мало ли что будет». Блэкс заверил, что войны не предвидится в ближайшие три часа и что будет сам «как штык, который молодец, а пуля-то, как и быть ей, - дура». Желание в одночасье покинуть бюро было задержано подписанием отпечатанных накануне Актов освидетельствования живых лиц. Миловидная лаборант-медсестра Нина Лицова терпеливо дождалась завершения процесса «автографирования» документов и, улыбнувшись напоследок, спросила: «А когда же мы с Вами будем допечатывать «трупянные» выводы? Сегодня?» «Только завтра - и причём только с ранья, то есть - с утра», - Блэкс ответил улыбкой на улыбку.
После того, как дверь кабинета со стуком закрылась, он промчался по коридорам и наконец выпустил свой организм в открытый мир природы. Троллейбусная остановка встретила его солидным количеством желающих сократить время достижения своей цели с помощью рогатых электротранспортных агрегатов. После десяти минут немыслимых ожиданий и доневысказанных вслух «восторгов» по поводу своевременности функционирования ООО или ЗАО, или что они там напридумывали, «Горэлектротранс» Блэкс решился в который раз измерить расстояние до РОВД собственными шагами. Редкий случай, когда эксперт в дневное время имел возможность полюбоваться и на другие деяния мэра, о которых часто писали в местных газетах, предоставил всё, что возможно. Действительно, внешний облик улиц мегаполиса намного изменился в самую лучшую сторону; чистота проезжей части городских дорог оставляла наиприятное впечатление. В какой-то момент Блэкс поймал себя на мысли, что это и его «любимый город», глядя на большие рекламные щиты, где было так и написано: «Это мой любимый город». «Ведь можно же, когда захочешь», - родилось среди мозговых извилин.
Совершенно незаметно для себя Блэкс оказался перед конечным пунктом своей намеченной цели. Преодолев внушительно потёртые ногами посетителей, просителей, подозреваемых, преступников и просто «задержанных до выяснения» ступеньки милицейского обиталища, он нарочито-почтительно постучал в дверь кабинета, в ответ на что прозвучало:
-Кто там?
-Это мы из морга.
-А у нас никто не умер.
-А у нас план, - закончив анекдот, Блэкс возник в кабинете.
-Заходи, Блэкс, заходи. Только ты так можешь ответить.
-Откуда знаешь? – поинтересовался тот.
-Оттуда.
-Очень объёмно и самое главное – сразу понятно.
-Минералку будешь?
-Откуда знаешь?
-Бери, в холодильнике, там на верхней полке – для тебя.
-А ниже - для тебя? Или для кого?
-Для аборигенов. Ты что-то задержамшись ноне.
-Все претензии к «Горэлектротранс»у и прочим ПАПам. Пешкодралом добрался к Вам, аж ноженьки до коленок истёрши.
-Акт принёс? Что там? – Махалыч начал «махать саблей».
-Будет тебе Акт! Пару глотков живительной влаги можно испить?
-Глотай, троглодит!
-Вот за что тебе “спасибо”, так это за ласковые слова и непомерную твою доброту, - Блэкс с удовольствием вкусил желанную прохладу слабопузырьковой влаги.
-Где Акт? Дай почитаю.
-На, - Блэкс раскрепостил судебно-медицинский документ из деловой папки. – Но учти – нам всем известно, что труп совершенно неизвестный. В смысле, труп неизвестного или – вернее – неопознанного мужчины.
-Не надо уточнять. Я сам уточню, - Махалыч погрузился в чтение. – Нормально у вас печатают: «тнорупе».
-Будто не привык? Объясняю: оное слово означает «трупное».
-Не понял.
-Присмотрись (очки могу уступить) - буквы все?
-Количественно - все.
-Ну, подумаешь, несколько не так расставлены. Просто сработал автоматизм печати.
-Этого понимать не хочу. Это же официальный документ, а не филькина грамота.
-Согласен. Но обрати внимание - подпись моя имеет место быть? Нет? Напоминаю лично тебе, что она появится лишь после внимательного ознакомления и прочтения с одновременными контролем и исправлениями. Ежели «ашибок» и «очепяток» будет превеликое множество, медсестре придётся полностью перепечатать, ибо, как ты сам заметил, этот официальный документ. Как это у Леонида Филатова? «Так-то я мужик незлобный, но с вредителями строг».
-Неопознанный мужчина, говоришь?
-Пока – да. Но тем не менее могу, судя по антропометрическим данным и особым приметам, нарисовать определённый социальный портрет нашего «клиента морга».
-Интикуресно, как ты выражаешься, послушать.
-Для начала обратим внимание на его татуированные перстни – они имеются буквально на всех пальцах. Итак, судя по ним, при жизни «клиент» (позвольте использовать именно этот термин и в дальнейшем) отбывал наказание в исправительно-трудовом учреждении, сокращённо – ИТУ, причём неоднократно. Замечу при этом, что наш «клиент» начал свою преступную деятельность в несовершеннолетнем возрасте, один раз был освобождён после отбытия половины назначенного срока наказания, промышлял воровством и имел статус вора-рецидивиста, отдавая своё предпочтение карманным кражам (возможно, был «ширмачом»), имел две судимости за хулиганство, в период одного из наказаний у него умерли родители. От одной татуировки пытался избавиться в результате воздействия высокой температуры или едкого химического реагента, поскольку она на момент исследования бренного тела была сокрыта рубцом бывшей ожоговой поверхности. Кроме того, «клиент» испытывал ненависть к работникам наших доблестных правоохранительных органов. Опять же замечу безо всяких скобок – он испытывал очень особую ненависть, потому что на татуированный вопрос тыльной поверхности правой стопы «Вы куда?» на тыльной поверхности левой стопы наколол однозначный конкретный ответ, который гласит в дословном переводе «иметь интимные отношения с милиционерами». Последнее слово допустимо процитировать «ментов». На его правом плече наличиствовал рисунок руки с кинжалом, у которого просматривалась только часть клинка. А этот факт красноречиво свидетельствует о том, что «клиент» поклялся отомстить за погибшего друга. Определённый интерес возник, когда я увидел на левом бедре кинжал, погружённый в пень (если можно так назвать). Выходит, он кому-то отомстил? Но это не вопрос – это размышление. Насколько я понимаю – татуировка в виде креста означает, что человек сидел за убийство. Ну, то, что это он был гордый, не вызывает никаких сомнения, потому что на коленях имеются синие восьмиконечные звёзды. Кстати, не зная его отношения к религии, могу лишь констатировать наличие печатной татуировки: «Спаси и сохрани». Может быть, эти слова и не Богу совсем адресованы. А вот «горящий факел» говорит о том, что когда-то у него приближался срок освобождения. Вот такая «нательная галерея»! И назагладку обращаю ваше благосклонное внимание на последнюю из татуировок в виде изображения семиглавой православной церкви. Стало быть, семь «ходок на зону». Последнее меня озадачило, потому что все наши антропометрические данные и сохранившийся, не взирая на гнилостный процесс, внешний облик свидетельствуют о том, что «клиенту» было от силы 20-25 лет. А вот теперь вопрос о соответствии вышеперечисленного установленному возрасту: неужели можно было всё перечисленное успеть за такой относительно короткий срок жизни?
-Блэкс, дифирамбов, которых ты явно заслуживаешь, петь не буду, ибо ты не баба. Точно могу сказать, что ты поднаторел в чтении нательного рисования. Ход твоей мысли мне очень нравится. Не обращай внимания на некоторые упомянутые несоответствия, так как я уже знаю, что ваш «клиент» был, как говорят в народе, «выпендря первой гильдии» - человек, который хотел выглядеть намного значимее, чем на самом деле был в жизни. Действительно, ему было 21 год, кликуху имел - «Лунька», судимости были, но не в таком количестве, особенно это касается семи «ходок». Просто он был большой охоч к наколкам, а по натуре всегда был хронически обозлённым супостатом-тираном. Это как раз тот факт, который ты не знал. Мы-то установили его личность, именно благодаря тщательно описанным тобой наколочкам. Он не сделал ещё одну тату о том, что привлекался за попытку изнасилования. Это ему не делает чести. Скорее, это его «печаль». Или его «заслуга». Ну да ладно, сие от нас не зависит. О, «Заключение»-то уже с выводами, - Махалыч долистал документ почти до конца. – Что в них нарисовано?
-Стоп! Давай я сам доложу вкратце.
-Давай, а потом я постараюсь обозначить всю ситуацию. То есть как это происходило в действительности.
-«Не лезь поперед батьки в буфет», - запорожские хлопцы именно так или почти так молвили торопливым особям.
-Весь – внимание!
-Ещё вопрос: поскольку в морг «Лунька» был доставлен в тельняшке, можно ли сделать вывод о том, что он имел какое-то определённое отношение к морской службе?
-Да ты что? Это просто «понт». Или как сейчас выражаются: «дань моде». «Лунька»-то периодически и неоднократно посещал то КПЗ, то ИТУ, но никак ни ВМФ О службе, тем более морской, «и куры не гогочут».
-Понял. Итак! Приступаю к изложению выводов человеческим языком. Если в общем сказать, то в тот мартовский денёк при жизни бедолагу и били, и рубили, и жгли табачными изделиями, даже сигареты никак не исключаются. Да и после смерти успели несколько полупцевать. Как раз в это время ему сломали щитовидный хрящ и побили по рукам, тушили сигареты или папиросы на лице, руках и туловище. А незадолго до самого печального конца его жизни прижигали, по-моему, сигаретой или сигаретами, в области обоих бёдер, причём делали это почему-то в области некоторых татуировок. Но всему этому предшествовало нанесение топором ран на голове и шее (замечу, раз девять рубили – не меньше), били чем-то твёрдым по лицу. «Больно ли было «клиенту»?» Это вопрос - и я за него отвечаю определённо: «Да». Даже не взирая на то, что сам он был в это время в состоянии алкогольного опьянения средней степени. Но обезболивающего действия «зелёного змия» было недостаточно. Естественно, этот «Лунька» оказывал сопротивление (кому же нравится, когда над ним издеваются и глумятся), поэтому связали его по рукам и ногам, да ещё и кляп в рот засунули, чтобы не орал. Вот такие преступно-насильственные изощрения имели место быть. А смерть многострадальца наступила от острого малокровия организма в результате рубленной раны шеи справа с повреждением общей сонной артерии. Я постарался изложить всё, что мне стало известно в процессе изучения мёртвого тела. Не совсем понятно – причём здесь речка, в которой был обнаружен труп наподобие поплавка. Как уж там мальчишки говорили: «Голова то утонет, то всплывёт». В протоколе осмотра места обнаружения указано, что произошёл этот факт прямо у водосброса. А в воде он находился около месяца. Почему? Вы случайно не знаете, уважаемый Шерлок?
-Потому, что! - Махалыч терпеливо дослушал оратора. – Всё, что ты рассказал, почти полностью совпадает с нашими изысканиями и допросами очевидцев. Молодца! Так тебя обзову – и всё тут!
-Люблю до самозабвения и до потери пульса, когда меня хвалят. Или пытаются это сделать, – Блэкс широко улыбнулся.
-Гляди, не зазнайся шибко!
-Звёздная болезнь грозит, в первую очередь, служителям Мельпомены. Лишь только потому, что они не помнят мудрость великих, а именно: «Venter, pluma, Venus laudem fuglenta sequent», то есть «Стремящийся к славе должен избегать пиров, неги и женщин». Вот этого-то добра у них навалом. Трудно им избежать соблазнов. Им бы ещё надобно запомнить другой немаловажный для творческой жизни постулат: «Sibi imperare maximum imperium est» - «Наивысшая власть – властвовать над собой».
-Опять уселся на своего любимого латинского конька? – съязвил добрый по своей натуре Махалыч.
-Нет, просто пополняю и расширяю твой кругозор. Спасибо за внимание и терпение за выслушивание отвлечения! Вернёмся к нашим барабанам. Как же всё злодейство стартовало?
-А началось с того, что «Луньке» в очередной раз понадобились деньги. Вот сейчас тебе от меня маленькая цитата из классики. «Но был покойный нравственным человеком, - вопрошал Остап Бендер на панихиде при похоронах Паниковского. – Нет, он не был нравственным человеком. Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счёт общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счёт. А вынести этого противоречия во взглядах он не мог, потому что имел вспыльчивый характер. Поэтому он умер. Всё!». Так или почти так. «Лунька» не приучил себя к работе с детства, но в кутежах достиг высот Великого Мастака. А для кутежа, как известно всем народам во все времена, надобен презренный металл, то бишь деньжонки, коих ему завсвегда не хватало. (А собственно, у кого их в достатке? Да ни у кого! Верно?) Вот он периодически-то и занимался поборами. Явился он тогда по давно ему известному адресу, где по возвращению из мест не столь отдалённых сколотил своеобразный «Клуб творческой молодёжи по интересам». По другому это звучит так: пришёл он на одну дачку – забытую судьбой чью-то рубленную избушку – и, поскольку был солидно «припаренный водярой», прямо с порога начал права качать, требовать «ден.знаки» и «казначейские бумаги». А те, которых он считал «соплями», «шавками» и теми, кто всегда ему что-то был должен «за фсё», уже роптали и роптали, потому в одночасье и порешили: «Хватит! Натерпелись оголтелого супостатства!» Ждали только момента. А он, этот момент – тут как тут. И понеслось… Слово за слово, его требования – их отказ, его обзывательства и угрозы… Один ершистый салага не выдержал, хвать топор - и обухом по голове. Рухнул возле его ног их «пахан» (это он так сам себя назвал и велел всем только так и называть – тщеславен был «Лунька», хоть и тщедушен). Попинали «пахана» и остальные – злобную злость отвели. Затем присели винцом это дело обмыть. Думали, что совсем его «завалили», ан не тут-то было: очухался тот, недолго полежамши, постонал маненько и опять за угрозы: «Сволочи, убью, дескать, каждого из вас!» и всё такое прочее. Не пондравились такие слова «творческой молодежи», связали его по рукам и ногам, сопровождая это действо неслабыми тумаками. «Лунька» вновь затих. Сколько времени прошло – никто не помнит, тот лежит спокойненько. Чтобы убедиться, что «пахан совсем замоченный», самый «умный» из подельников решил проверить сей факт не иначе, как локальным воздействием высокой температуры. Проще говоря, стал тушить сигарету на теле лежащего. Ещё один соискатель выискался – тоже затушил свою сигарету. От такой боли «Лунька» и очнулся вместе с полным ртом матерных слов в их адрес. Именно в этот момент оказался у него во рту тугой тряпичный кляп, чтоб не орал, а следом снова топором, но уже не обухом, тюкнули по шее, из раны кровь фонтаном брызнула. Можно только додумывать, сколько он им кровушки попортил, если эта пацанва подвесила «Луньку» вверх ногами (верёвка-то была под руками). Допили винище, да вдруг явилось в их затуманные алкоголем мозги: «Шутки шутками, а однако убийство свершилось!» Сняли тогда они тело, ещё раз убедились, что перед ними труп, уложили его на санки. Всё это - я забыл сказать – происходило незадолго до Международного женского дня, ради которого «Луньке» и спонадобились деньги, чтобы со «шмарами» покувыркаться. Зима, как ты помнишь, была как никогда снежная, громадные сугробы возвышались вокруг. И повезли они его, болезного, на детских саночках подальше от избёнки куреногой. Только добрались до дороги, как вдруг откуда не возьмись - светит фарами машина, да никакая-то там, а ПМГешка: милиция с какой-то кражи перед утром возвращалась на базу. Залегли тогда «друзья-убивцы» в снежный сугроб, переждали внезапный проезд машины. Их, правда, не заметили, потому что темень вокруг в это время конкретная. Перебрались они через проезжую часть с саночками, а тут, к их счастью, рядышком обнаружился канализационный люк. Кинули они «Луньку» в приключившийся по случаю колодец, прикрыв его наполовину люком. А вот уж куда делись саночки – до сих пор никак не могут вспомнить. «Сделал дело – гуляй смело», - это из нашего фольклора. Короче, попрятались они по домам, как «тараканы под диваны, как козявочки под лавочки», перед этим договорившись «никому, никогда, ни за что». Полежал-полежал «Лунька» на дне колодца, снежные заносы начали таять, причём с каждым днём всё активнее, что привело к накоплению воды. Привсплыл тогда труп немного и вместе с потоком воды «пошёл гулять» по канализационным трубам. А у труб довольно большой диаметр – сам потом измерял. Когда ты мне по телефону сообщил, на сколько может увеличиться труп за счёт гнилостных изменений, тут-то мне стало ясно всё. Одним словом, труп мог довольно спокойно разместиться в этих трубах и передвигаться под действием потока пребывающей воды. «Мораль сей басни такова», - как писал великий баснописец Иван Андреевич Крылов: убийство произошло в одном районе города, а водные потоки транспортировали труп в наш район. И если бы верёвка, привязанная к ногам, не зацепилась возле водоброса за железную решётку, то вынырнул наш «поплавок» где-нибудь по ходу течения реки в «прекрасном далёке».
-А как вы узнали обо всём? – полюбопытствовал Блэкс.
-Как только в апреле выловили труп, по городу заработало знаменитое «сарафанное радио». И, естественно, слухи дошли до членов «Клуба творческой молодёжи по интересам». Заёрзали подельники словно клопы постельные, засуетились будто вши платяные, стали совершать ошибку за ошибкой. Мы к тому времени не сидели, сложа руками и вытянув ноги, а оперативными действиями установили почти всех, кто был в окружении «Луньки». Список всех членов «Клуба» уже лежал у нас на столе. Стали потихонечку - полегонечку вытаскивать их по очереди, начали с каждым работать индивидуально – спрашивать, выспрашивать, допрашивать. В народе как сказывают: «Если есть конец нитки, значит, должен быть и клубок». Один нечаянно проронил слово, а следом за словом появилось и первое предложение. Одно предложение от одного сказителя, другое – от другого подельника: так и получилась печальная повесть о самом последнем дне «Луньки». Получилось как в сказке про Красную Шапочку: «Дерни за верёвочку – дверь и откроется». А про этого субчика можно сказать теперь только одно: «Какова жизнь, такова и смерть». Блэкс, я пока не выучил, как это звучит по-латыни. Напомни.
-Охотно напомню: «Qualis vir, talis et oratio». А следом для тебя одна цитата из Леонида Филатова: «Запиши, чтобы в спешке не забыть».
-Записал, - Махалыч откинулся на спинку стула. – Может, чайку сообразим? Спешишь?
-Спешить – спешу, но чайку попил бы. У тебя какой?
-Особый сорт. Называется «Остатки сладки». Я вчера залез в свой рабочий стол, а там несколько пачек с чаем на донышке. Всё остатки объединил – и крупнолистовой, и гранулированный, и байховый – вот полпачки и получилось.
-Зная, что ты дерьмового чая никогда не пьёшь, согласен испить эту «гремучую смесь». – И когда напиток был готов, Блэкс, отхлебнув из бокала, не удержался от оценки получившегося: - А знаешь – даже Well! Духмянности в нём более, чем достаточно.
-Что у вас нового? – Довольный начальник УГРО смаковал содержимое из любимого бокала, некогда подаренного Блэксом по случаю дня рождения с надписью «Пей - да дело разумей, коль много идей».
-Странный вопрос – у нас каждый день новое. И не только в морге. В эту напряжённую экономическую эпоху размножилась злоба друг на друга, вернее, врага на врага. Вот эти экземпляры вымещают личную злость на ближестоящем. А мы их всех освидетельствуем и освидетельствуем. Да и число комиссионных экспертиз растёт. Да вообще все показатели нашей деятельности постепенно, но уверенно ползут вверх. Даже писчей бумаги не хватает, скоро на газетах печатать будем, наверное. Но не будем о грустном – работа есть работа и, главное, что она есть. Хотя порой и в гору глянуть некогда.
-Верно, - согласил Махалыч. – Да, всё забываю спросить. У вас в морге до сих пор красуется латинское изречение «Mortui vivos docent» - «Мёртвые учат живых»?
-Да. А в чём проблема?
-Предлагаю сменить на «Esto es todo!». Это на испанском означает «Вот и всё!» или более литературно «Выхода отсюда нет!»
-Откуда такие познания? Где нашёл?
-В одном журнале вычитал намедни. Такая надпись имеется на мексиканском кладбище.
-Но то ведь кладбище! У нас же не погост, а последняя инстанция перед ним. Спасибо за находку, но она нам не подойдёт. Другой окрас!
-Не отказывайся сразу. Подумайте, обкашляйте, помозгуйте. Авось и пригодится в вашем хозяйстве.
-Ладно, обсудим. Слушай, хватит о грустном. Жизнь – прекрасна и удивительна! Вот, например, пока чай допьём, могу парочку-троечку анекдотов травануть.
-Если только про врачей. Твоя коллекция по-прежнему растёт - множится?
-А як же ж! Тут намедни от души хохотал. Первый анекдот.
Врач на консилиуме, где разбирали состояние больного, уставший от словопрений,
спрашивает:
- Так что, коллеги, будем его лечить или пусть живёт?
Переждав, когда слушатель отсмеётся, Блэкс продолжил. – Вот второй.
Больной обращается к врачу:
- Доктор, я не прошу никаких лекарств, раз их нет в вашей больнице. Дайте хоть
поесть по-человечески!
Согласись, очень актуальный анекдот по нынешним временам? А такой слышал?
Мужик на улице встречает похоронную процессию. Печальные люди в чёрном
несут гроб, в котором сидит человек и курит. Прохожий подходит к сидящему в
гробу и говорит, обращаясь к нему:
- Блин! Что тут происходит?! Ты же живой!..
- Представляешь, мужик, здесь это никого не волнует…
-Где ты их только берёшь? – спросил Махалыч, стирая слезу от смеха.
-Где придётся – из сборников анекдотов, из газет, из журналов, а то – кто-нибудь расскажет. Проще говоря: «С миру по нитке – голому манто». Напоследок ещё один на медицинскую тему.
Мужик в роддоме смотрит через стекло и умилённо сюскает, потом толкает в бок своего друга:
- Гляди! Улыбается! Улыбается!!!
- Да он на тебя даже не смотрит! – отвечает тот.
- Да я про медсестру!..
-Кому чего! А этот опять за старое! Навестил жену называется, - Махалыч от смеха даже закашлялся. – Хватит на сегодня положительных эмоций. Пора за дело браться.
-Намёк понял, - поставив на стол пустой бокал, Блэкс поднялся с насиженного места и протянул руку. – Хотя весьма грубоватый получился намёк. Будут деньги – высылай, скучно станет – могу и по телефону новенький рассказать.
-Договорились, - хозяин кабинета ответил на рукопожатие.
-Напоследок не удержусь никак. Такой анекдот ты точно не слышал:
Прохожий был сбит грузовиком. Осмотрев его, доктор, заявил, что он мёртв.
Услыхав слово «мёртв», пострадавший приподнялся и закричал:
- Какой же я мёртвый, я живой!
- Не спорь, - успокаивает его жена, - лежи, не вставай, доктор лучше знает!
-Хватит-хватит, - пытаясь прервать смех, Махалыч сотрясался всем телом.
-Если хватит, значит, так тому и быть!
Блэкс тронулся в обратный путь, по ходу которого немного пришлось всё-таки задержаться в здании РОВД, так как встретились два дознавателя, интересовавшиеся готовностью судебно-медицинской документации. Записав фамилии потерпевших, он пообещал информировать их лично. Выйдя на свежий воздух, буквально лоб в лоб столкнулся со знакомым оперативником, который ушёл в отставку и пребывал на «полном пенсионе». Последующее семиминутное ожидание завершилось исполнением обещанного: «отставник» по пути подбросил Блэкса почти до бюро на своей «иномарке» - «Запорожец самой наипоследней модели». По этому поводу Блэкс не преминул процитировать юморического монолога, слышанного по телевизору: «Ты, мужик, знаешь, почему у «Запорожца» такие круглые фары?» и в ответ на короткое «Нет» завершил: «Посмотрел бы я на твои глаза, если бы в зад запихнули мотор». (Слава Богу, слушатель не обиделся и от души рассмеялся, ибо чувство юмора ему было присуще с детства, как он всегда утверждал)…
А в бюро его уже ждал коллега Зарцев, работающий в районном судебно-медицинском отделении, чтобы проконсультироваться. Встречи их последнее время участились, потому что жизнь и работа подбрасывала неординарные случаи. «Одна голова – хорошо, две – лучше, а три – смешно», - любил он вспоминать блэксовскую шутку. Кстати говоря, Зарцев всегда испытывал к Блэксу нечто большее, чем обычное служебное уважение. Ему нравился твёрдый характер этого человека, странное сочетание холодности и сердечности, которые излучали его глаза. Он восхищался его работоспособностью, смелостью и быстротой принимаемых решений, честностью, с которой Блэкс открыто признавал свои ошибки. Кто не делает ошибок? Но многие ли признаются в них открыто?..
-Что на этот раз, дорогой Сандр? – спросил Блэкс после того, как они с Зарцевым расселись возле стола.
-Да, вот, понимаешь, какое дело. Было у нас в районе намедни дорожно-транспортное происшествие, во время которого автомобиль сбил двух детей насмерть. С одним, сразу скончавшимся на месте происшествия, я разобрался полностью. Делать нечего, всё было как в книге. А вот с вторым, доставленным в больницу, где он и умер, не приходя в сознание, загвоздочка выходит. Никак не выстраивается у меня механизм образования телесных повреждений. А это принципиально для следствия. Сроки производства поджимают, а я как в стену упёрся. Помощь требуется, чтобы мне выбраться из создавшегося тупика.
-Протокол исследования трупа привёз?
-Конечно-конечно, - засуетился эксперт, доставая документы, которые разложил на стол.
-Во-первых, суетиться не будем, - успокоил Блэкс коллегу. – Во-вторых, давай попробуем все телесные повреждения разбить на группы.
Спокойно, обстоятельно и методично он вчитывался в описание каждого повреждения, производя своеобразную сортировку. Зарцев записывал их под диктовку Блэкса в отдельные колонки на листе бумаги, порою уточняя некоторые детали и одновременно указывая их расположение на схематическом изображении человека, используя при этом разного цвета фломастеры соответственно прозвучавшему повреждению. Они договорились, что синий цвет – это кровоподтеки, коричневый – ссадины, красный – раны, чёрный – переломы костей, розовый - кровоизлияния. Через полчаса эксперты располагали разноцветной схемой и следующими тремя группами:
первая - ссадины нижних конечностей в области коленных суставов справа и верхней трети левой голени; кровоподтёки в области нижней трети левого бедра и гребня подвздошной кости слева;
вторая - ссадины и кровоподтёки лица, кровоподтёк груди справа; ушибленная рана левой височной области; колотая рана лица слева, проникающая в полость рта; закрытые переломы костей: основания и свода черепа слева, скуловой кости слева в местах ее сращения; кровоизлияния в мягкие ткани головы и лица, в области переломов, под мягкой мозговой оболочкой справа и слева, в вещество головного мозга справа и слева, в области мозолистого тела вещества головного мозга, в лобной и затылочной областях слева с размягчением вещества головного мозга, в ткань правого легкого;
третья - ссадины области спины и левой кисти.
-Ну, вот «удачное начало полдела откачало», - констатировал Блэкс. – Едем дальше?
-Удивительно, что я недодумался до такого анализа травмы. Всё пытался умозрительно представить, как и вследствие чего могло образоваться каждое повреждение. А сейчас на схеме всё стало на свои места.
После дальнейшего обсуждения, проходившего не без споров и веских аргументов, эксперты пришли наконец к единому решению, которое выглядело следующим образом:
«Повреждения всех вышеперечисленных групп возникли вследствие воздействий твердых предметов и, хотя они не являются характерными и специфическими признаками для автомобильной травмы, возможность их образования при дорожно-транспортном происшествии не исключается.
Характер, локализация и взаиморасположение телесных повреждений применительно к автомобильной травме не исключают следующий наиболее вероятный механизм их возникновения:
Первая группа могла образоваться вследствие удара выступающими деталями движущегося транспортного средства при столкновении с пешеходом, причём тело потерпевшей находилось в вертикальном или близком к нему положении (находилась ли потерпевшая в этот момент в движении или была неподвижна определить не представляется возможным ввиду отсутствия каких-либо сведений, позволяющих сделать определённый вывод); в дальнейшем могло произойти забрасывание тела на капот автомобиля и вследствие удара о выступающие детали транспортного средства могли образоваться повреждения второй группы, третья группа повреждений могла возникнуть при падении тела и ударе о твёрдую постилающую поверхность, каковой могла быть проезжая часть дороги.
Конкретизировать указанный механизм образования повреждений всех групп не представилось возможным в связи с отсутствием каких-либо данных, позволяющих сделать однозначный вывод».
-Блэкс, огромное спасибо за оказанную помощь! И прошу извинить, что оторвал драгоценное время.
-Да брось ты! Святая обязанность каждого из нас, экспертов, всегда помогать в затруднительных моментах. Процесс познания многогранен и бесконечен. Он имеет своё обозначение - «взаимообогащение знаний». Что-то я знаю больше или встречал в своей практике, где-то ты мне подскажешь или поделишься опытом. По сути это можно назвать «малый консилиум». Бывают такие случаи! Помнишь, когда мы всем судебно-медицинским кагалом обсуждали моё исследование. И ведь соорудили тогда наиподробнейший диагноз и – самое главное – правильный. «Никогда не говори, что ты самый умный, - найдётся умнее тебя. Никогда не говори, что ты самый красивый, - найдётся красивее тебя. Никогда не говори, что ты сильный, - найдётся сильнее тебя». Так, кажется прозвучало в мультфильме «Самый, самый, самый»?
-Совершенно верно. Я теперь большой должник.
-Вот этого не надо! Не будем считаться. Ещё неизвестно, кто кому должен. Жизнь круглая: сегодня я тебе помог, а завтра…, - Блэкс, не договорив фразу, сам себя прервал. – Все эксперты, если не могут быть братьями, то должны быть друзьями. Истинными друзьями! Подчёркиваю – «истинными». Именно в этом вижу наше единение. И хочу заметить: хорошо, что мы с тобой разобрались сейчас, а не в ходе производства комиссионной экспертизы. Мы сами того не замечая, предотвратили дополнительную работу для наших коллег, а в конечном итоге подарили им драгоценное время для сокращения сроков производства первичных экспертиз. Мы совсем не потеряли затраченное время, - он взглянул на часы, - чуть больше часа, это время пошло впрок.
-Ещё раз спасибо, Блэкс! О, а я и не заметил, что в художественной галереи твоего кабинета появился новый экспонат, - Зарцев подошёл поближе к стене, на которой Блэкс размещал, как он любил всем повторять, «работы непрофессиональных любителей». Здесь были представлены и графика, и акварель, и фанерные картины, выполненные электровыжигателем, и карандашные портреты, и чеканка, и живопись на холстах, картоне и ДВП, написанные масляными красками, и изящные предметные панно, и поделки из природных материалов. Все они - плоды творчески одарённых людей, в числе которых были медицинские работники, эксперты различных профилей, знакомые и друзья Блэкса. Часть экспонатов – это подарки ему в связи со знаменательными событиями его жизни, а часть – его собственные произведения. Пройдя этапы увлечения выжиганием, выпиливанием, графикой, акварелью и карандашными рисунками, последнее время он осваивал специфику работы масляными красками. Именно одна из его недавних картин и привлекла внимание районного эксперта: из лесной ромашки испивала нектар неутомимая пчела. Зелёный фон полотна придавал объёмность восприятия нарисованного бело-жёлтого незатейливого цветка, щедро освещённого солнечными лучами. Этот эффект усиливала тень от присевшей на ромашку пчелы с прозрачно-блестящими крыльями. – Какое название этой прелести?
Иллюстрация “Пчела” – «Muxa»
«Вечная труженица», - улыбнулся в ответ на прозвучавший эпитет автор. – Это своеобразный гимн кропотливому труду. Вот к чему, на мой взгляд, должен стремиться каждый эксперт, не зная ни сна, ни отдыха в своём процессе самосовершенствования.
-Полностью согласен. Не мог бы ты сделать копию этой картины?
-Попробую, но предупреждаю, что будешь вторым по очереди. Потому что тебя уже опередил с подобной просьбой Симон Витальев. Она тоже ему дюже глянулась!
-Мне подождать – я подожду! Но очень прошу не отказать! А сейчас прошу извинения. Я побежал, потому что надо успеть на автобус, - Зарцев пожал протянутую руку, собрал все свои пожитки и торопливо покинул кабинет.
Блэкс подошёл к окну полюбоваться сочной зеленью деревьев и потянуться, разминая уставшую спину. В этот момент после короткого стука дверь растворилась, учтиво пропуская в кабинет Виталину. Она, как всегда, прекрасно выглядела, глаза её блестели загадочно, на губах играла улыбка.
-Растёшь, Блэкс?
-А почему бы и нет? – ответил он вопросом на вопрос. – «Что у вас, ребята, в рюкзаках?» - тут же спросил, заметив, что Виталина что-то держит в спрятанной за спину левой руке.
-Предлагаю угадать с трёх раз.
-Откровенно говоря, теряюсь в догадках.
-Да надо только вспомнить, что я обещала на прошлой неделе.
-В какой день?
-Здравствуйте, господа! В среду.
-Так, ровно неделю назад я просил…, - Блэкс задумался.
-Ну-ну, - поторапливала Виталина, - просил…, и не услышав продолжения фразы, протянула изящную корзинку, плетённую из тонкой соломки.
-О, тронут до глубины души! Вот именно сюда мы и водрузим икебану, - Блэкс приблизился к журнальному столику, но корзиночку на него не поставил.
-Могу помочь.
-Обязательно воспользуюсь предложением. Но не сейчас и не сегодня. Лады?
-Было б сказано, а я не забуду.
-Ловлю на слове.
-Не надо ловить – что сказано, то сказано.
-Откуда такое изящество? – Блэкс продолжал пристально разглядывать подарок. – Собственное произведение?
-Нет, результат упорного поиска.
-Просто не знаю, что сказать, так как эта вещь гладит сердце и не кусает суставы. В свободное время постараюсь поместить сюда икебану, собственного изготовления.
-Надеюсь, я смогу её увидеть первой.
-Вне всякого сомнения. Ты будешь первой ценительницей содеянного.
-Ну, я побежала «производственичать» – есть неотложное дельце.
-Успехов и удач! Да, у меня ведь есть одно - новое для тебя – латинское выражение, из разряда «кстати»: «Pigritia mater vitiorum» или «Праздность – мать пороков».
-Так, не будем предаваться праздности. У Шекспира где-то встречала: «И праздность рук рождает праздность мысли».
-Совершенно вовремя процитировала. Но кофейку-то попьём попозже?
-Этот ритуальное священнодействие разрушать не будем, - охотно согласилась Виталина и исчезла за дверью.
Блэкс ещё раз полюбовался подарком, повертев его в руках, наслаждаясь гладкостью соломинок, и наконец поставил его на журнальный столик. Присев за рабочий стол у противоположной стены, он не удержался, несколько наклонив голову, взглянуть на корзинку со стороны на расстоянии. «Как тут и было», - заключил он и приступил в привычным деловым манипуляциям. Не успел Блэкс завершить работу над четвёртым документом, как дверь растворилась и пропустила в обиталище эксперта шефа.
-Контора пишет? – поинтересовался тот.
-А что остаётся делать, если и в этом наше дело.
-Как не зайду к тебе, всегда ты чем-то занят. Когда ты отдыхаешь?
-В специально отведённом помещении, именуемом в народе «квартира».
-Давишний разговор помнишь?
-О каком-то деле, о котором так и не поговорили?
-Именно! Пришло время вернуться к неразвившейся прошлый раз теме.
-Слушаю внимательно, - Блэкс откинулся на спинку кресла и отложил в сторону авторучку.
-Задумался я тут намедни о расширении наших производственных площадей. Согласись, ютимся мы как самые бедные родственники нашего родного Минздрава.
-Хорошее начало! Главное – многообещающее и перспективное.
-Ещё бы! Но для этого надо подготовить очень конкретную и многозначительную депешу в адрес министра, а если понадобится, то и в адрес Правительства республики. Поэтому я прошу тебя помочь в составлении этого письма. Надо рассказать в нём - что мы имеем, что должны иметь в соответствии с санитарными нормами. Не забыть и про оборудование, и про оснащении, и про аппаратуру, и про холодильники для хранения трупов, и про прочее, что необходимо для проведения экспертиз на современейшем уровне согласно всем требованиям. Одним словом, писать надо обо всём и про всё.
-Срок исполнения?
-Я думаю, что не позже начала следующей недели. В долгий ящик нечего откладывать такую важную для всех нас вещь. Верно говорю?
-Ес-ственно! Что ж, «Мухтар будет стараться». Только нужны исходные данные.
-Всё будет в лучшем виде. Сегодня дам кому надо задания, чтобы завтра необходимое было у тебя на столе. Твоя задача всё связать в один узелок, что не стыдно было печать поставить куда надо. Замётано?
-Замётано!
-Новеньких-свеженьких анекдотцев не надыбал?
-Появились.
-Все на медицинскую тему?
-Нет, не все. Но есть довольно интикуресные экземпляры.
-Поделись, пожалуйста. Ради развлечения для отвлечения.
-С удовольствием. Особенно для тех, кому нравится этот ракурс бренной и суматошной жизни. Вот такой образец, например:
«Оказывается, искусственный интеллект – полная туфта
по сравнению с естественной глупостью».
Блэкс вежливо переждал приступ смеха шефа и тут же продолжил:
-Второй опус звучит так:
«Еврейский вопрос – это вопрос, который вы
получаете вместо ответа на ваш вопрос».
После прозвучавшего смеха вперемежку с кашлем он произнёс:
-И напоследок третий заключительный на сегодня анекдот-фраза:
«Ничего-ничего ещё и на нашей улице перевернётся грузовик с пряниками».
-Вот последний экземпляр нам в самый кон сегодняшней беседы с тобой, - шеф вытер слёзы, возникшие в результате смешливой процедуры. – Это я о том, что должно ведь повезти нам когда-нибудь с расширением площадей бюро. Как ты считаешь? И как ты можешь так вовремя находить подобное к определённому случаю?
-Только путём постоянных усиленных мозговых тренировок и кропотливой углублённой работы над собой.
-Так держать, Блэкс!
-Как именно? И что именно?
-Да ну тебя, вечно ты начинаешь приставать. Уйду я от тебя!
-Всяческих благ и попутного ветра во все паруса! – напутствовал шефа Блэкс, а сам подумал: «Не было печали… Придётся напрячься не на шутку и изыскать время для подробной, смоченной полуоткровенными слезами официальной бумаги в адрес верхних эшелонов. Невпервой, казалось бы, однако реагирую на подобнле как будто в первый раз».
Он снова продолжил отложенную на время беседы с шефом работу и неожиданно всё стало получаться с самого первого захода: строчки ложились аккуратно, выводы не вызывали никакого сомнения, поскольку даже те литературные источники, стоящие на полках, сразу находились, да и почерк пишущего был достаточно каллиграфичен. Такая деловая деятельность радовала Блэкса, невзирая ни на что, что предшествовало её началу в эмоциональном понятии. Он увлёкся самим процессом и купался в нём до самозабвения. Трезвон телефонного звонка вернул его к действительности. Дописав последнюю фразу, он поднял трубку и понял, что это была Лея.
-Я тебе несколько раз звонила до обеда, но ты не подходил.
-Меня просто не было на месте. Ты сейчас где?
-На работе. Блэкс…
-Сегодня среда, - напомнил тот.
-Именно поэтому и звоню. Дело в том…
-Длительная увертюра намекает на то, что опера или балет не состоится?
-Дело в том, - продолжила Лея, - что мне крайне необходимо быть в одном месте…
-О котором ты сообщишь в самое ближайшее время?
-Ты всегда был проницателен, а сегодня вдвойне. Если не более того…
-«Если надо, значит, надо. Значит, будут цвести сады», - Блэкс процитировал строки из старой доброй песни.
-Ты не в обиде на меня?
-В какой? В безмерной – да! В кратковременной – нет! Вопросов нет…
-Я потом тебе всё объясню.
-Надеюсь. Но это будет потом… А сейчас… Впрочем, Лея, не волнуйся и не переживай! А если переживаешь, то не старайся это делать с большим напрягом. Лады?
-Я поняла тебя.
-Это очень радует раненное твоей красотой сердце.
-Спасибо за очередной и искренний комплимент! – торопливо произнесла Лея и сразу же положила трубку.
-А мне остались только «ту-ту-ту»? – Блэкс пристально посмотрел на телефонный аппарат. – Ну, что? «Кефир и в тёплый сортир»? Нет, жизнь на этом не кончается! Друзья, где вы?
Ноги сами понесли Блэкса туда, куда он периодически входил со словами: «Здесь самые красивые девчонки, здесь самые надёжные друзья». Оказалось, что и те, и другие были на месте, правда, в разных кабинетах: кто за компьютерами, кто не за компьютерами.
-Не ждали? – Блэкс был конкретен.
-Мы вас завсегда ждём, - последовал ответ.
-Вар, поди, уже весь выпили?
-Проблем в водном хозяйстве страны, и у нас - в частности, пока не наблюдается, - Виталина подифиловала с электрочайником к водяному фильтру.
-Ну и что?
-В смысле?
-В самом настоящем. Чем живёте ближайшие минуты до моего прихода?
-Производственными проблемами.
-Но ведь было однозначно сказано, что проблем нет.
-Это только с чайником и водой.
-Чай женатый? – спросила Виталина, вернувшись с чайником и установив его на узаконенное плато.
-Не женатый, а разведённый. Сколько можно говорить? – поправил Мигель, наслаждаясь мягкостью отремонтированного накануне кресла.
-Итак, уважаемые господа и милые дамы, о чём кумекаем?
-Пора бы аппаратуру кормить. Ещё на десяток актов тонера у принтера хватит, а дальше будем лапу сосать, уподобляясь медведям.
-Будем в срочном порядке в ножки к шефу кланяться. Опять же челобитную грамоту сграмотизируем
-Ответ, как правило, будет известный? – вставил свой вопрос Рюрик.
-Сие покрыто многослойным мраком неизвестности, - Блэкс откровенно пожал плечами. – Денежные средства, вернее, их количество и выделение зависит токмо от родного Министерства здравоохранения.
-А разве не выше? – Нюта стала разливать быстро закипевший чай по чашкам.
-Может быть, ты и права, - не стал возражать Блэкс.
-А знаете, не стоит об этом. У меня вопрос…, - поправил прическу Влад.
-Об чём? Об ком? Или всё же райком?
-Я об экспертизе того гражданина по комиссионке. ЭЭГ его дала нейтральные результаты. Что будем делать?
-Честно и откровенно констатировать выявившийся факт.
-Тогда – по нулям? Выходит, никакой «травматической болезни головного мозга» и него не наблюдается?
-Тогда пусть об этом, я имею в виду – стационарный и амбулаторный диагноз, болит голова у лечащих врачей. Они подобно нам должны и даже обязаны всё аргументировать фактами и данными объективными симптомами, а также результатами инструментального обследования.
-Расхождение диагнозов стопроцентное получается, - заметил Наганов.
-Это их проблемы. Фразу хотите? – и, не дожидаясь ответа, Блэкс произнёс: «Глядя на вас, милейший, вы действительно здоровы, но судя по данным медицинской документации, заполненной на ваше имя, вы больны».
-Вовремя сказано. Диагнозов у нашего клиента много, но они все несостоятельны. И ведь будем виноваты мы, эксперты, которые сняли эти диагнозы, а не те врачи, которые их писали по принципу «Три П», глядя в Пол, по которому ходят, на Палец, засунув его в рот, и на Потолок, выдумывая что угодно.
-Но им, врачам, почему-то во все времена больше веры, чем нам, экспертам. Почему-то… А почему? – попытался заострить внимание Мигель.
-Ну и плохо, что к нам, настоящим оценщикам врачебных действий, такое отношение! – Влад, как всегда, был конкретен.
-Ты кто есть? Не ле-чеб-ник! Ты – эксперт! К ним ещё могут прийти, а к тебе привозят. Чаще на катафалке.
-Позволь, кто же виноват, если часто хлопают двери моргов?
-Но ведь не всегда врач во всём виноват, - попытался возразить Блэкс.
-Да, не в ста процентах. Однако наш анализ показал, что процент «врачебных дел» за последние пять лет вырос в два раза. И причину этого роста мы же раскопали. А вокруг «тишь да гладь, да божья благодать»!
-Остынь, Влад! То, что нас недооценивают (как правильнее сказать, Блэкс, - недооценивают или не ценят?) всем без очков видно, - обиженно констатировал Мигель.
-А не виноваты ли в недооценке нас, как экспертов, мы сами? – заговорил вдруг Наганов, молчавший до сих пор.
-Нет, - мотнул головой Влад, - помните прошлогоднее «врачебное дело»? Оно прошло через горнило прокуратуры без задоринки, потому что всё было явно! Но суд… «Да здравствует самый гуманный суд в мире!» И в каком виде мы – эксперты теперь?
-И куда же умище девать? Порой удивляешься тем, с которыми сидел на одной студенческой скамье. Учились вместе, но мы-то, эксперты, помним, а они зачастую всё позабывали, - возбухнул неожиданно Рюрик.
-Кстати, анекдот по теме разговора. Я так думаю! - не преминул напомнить о себе Блэкс. - Повествую без конкретного обозначения наименования лечебно-профилактического учреждения.
- Тужьтесь, больная, тужьтесь!
- Доктор, а вы уверены, что аппендицит так выйдет?
-Какой великолепный пример! – оживилась Нюта, до этого сидевшая молча.
-Насчёт операций. Есть и такой анекдот, - Влад заблестел глазами:
Два хирурга перед операцией:
- Хорошо, хорошо, сделаем, как ты говоришь! Но я всё-таки считаю,
что аппендицит справа!..
-Не знаю к чему, но тоже расскажу, что знаю, - почти философски произнёс Мигель. - Может, это вовсе и не анекдот, но фраза – одна только фраза – звучит так:
«Из памятки хирурга: «Вырежь и сохрани!»
-Сохрани то, что вырезал? – Рюрик с трудом снимал с лица маску смеха.
-Что сказал, то сказал, - меланхолично ответствовал Мигель.
-Поскольку «финские лесники» об одном и том же говорят, а мы уже в них постепенно превратились, предлагаю закончить пикировку в собственных познаниях и вернуться, как не скажет Блэкс, «к нашим барабанам», - заключил Наганов. – А то я как начну вам сыпать, как начну! Устанете слушать.
-А можно ещё немножко анекдотов? – скромно попросила Виталина, взглянув на Блэкса.
-Можно. Но не очень много. Если согласны, то под занавес слушайте. Устроим психиатрический вариант. К примеру:
- Понимаете, мой муж считает, что он самолёт.
- Это как?
- Ну, например, вчера вечером он позвонил и сказал, что дома не будет,
потому что по метеоусловиям ему посадку только на запасном аэродроме дают.
- Да он пошутил, наверное.
- Не знаю, не знаю, только потом звонила уже стюардесса и сказала, что у него,
к тому же, технические неполадки. Уж и керосином его заправили, а шасси
всё равно не выдвигается.
Или вот такая зарисовка.
Бизнесмен психиатру:
- Доктор, помните прошлым летом вы посоветовали: чтобы от дел отвлечься,
надо развлечься с девочками?
- Да.
- Так, посоветуйте, как мне теперь отвлечься от девочек и вернуться к работе!
Хотите ещё один?
Психиатр – пациенту:
- Могу сообщить вам радостную весть: мне полностью удалось избавить вас
от гомосексуальных наклонностей.
- Ах, милый вы мой доктор! Это так прекрасно, я с таким удовольствием
поцеловал бы вас сейчас за это!
- О, как бы не возник рецидив! Вам, собственно говоря, и на коленях у меня
сидеть не рекомендуется…
-Последнее относится больше к сексологам или сексопатологам, - уточнил Наганов.
-А как вам понравится нижеследующая фраза, - озадачил всех Влад:
«Ах, эти критические дни! Опять деньги кончились!»
-Всё, ребята – демократы! Только чай! Но поскольку мы его уже напились досыти, позволю задать перед тем, как покинуть сей дружеский круг общения, один вопрос…
-Конечно же, да.
-Что это за время, когда люди голову теряют?
-Когда их привели на эшафот, например.
-А вот и нет. Ответ кроется в одной бардовской песне:
«Приходит время – люди голову теряют.
И это время называется «Весна».
-Какая-то чернушная песня получилась.
-Какая получилась, такая и получилась. Bye-bye!
Блэкс нехотя поднялся и направился к себе, но на пороге кабинета его остановил приход Виталины, сходу спросившая:
-Можно на пять секунд?
-Могу и более секунд удружить. Но не будем терять времени… Или время?.. Или времени?..
-Вот книгу по случаю нашла. Думаю, что в продолжении нашего разговора о «врачебных делах», она тебя укрепит в спорах-разборах с лечебниками. Ты чаще с ними контактируешь на клинико-анатомических конференциях. Там закладка есть – моя записка. Сделай, пожалуйста, всё, как написано. Гарантируешь?
-Что за название книги?
-Это потом.
-Хорошо. Гарантия – сто лет. Когда вернуть?
-Когда надоест… Или пока не прочитаешь, если увлечёт…
-Зайдёшь на кофе?
-«А не повредит ли мне столько чёрного кофе, доктор?» - Виталина напомнила старый «бородатый» анекдот и добавила решительно: - Нет. Я сейчас к подружке побегу. Уже лыжи навострила.
-Тогда будь!
-Обязательно буду!
Блэкс, проводив её взглядом, вошёл в кабинет и открыл книгу, которая как-то странно была упакована: плотная ученическая обложка из синего матового полиэтилена с обеих сторон захватывала почти по половине всех листов, оставляя свободными только три из них. Именно здесь находилась виталинина записка: «Блэкс, не отвлекаясь, прочти отмеченное мной. Оно тебе должно пригодиться. Если книга глянется тебе, читай всё остальное. Поверь, занимательно написано. За сим –Я». Блэкс без труда отыскал отмеченное карандашом:
«…Знаете ли вы, что это значит, когда умирает человек? Бывали вы когда-нибудь при этом, видели вы, как корчится тело, как посиневшие ногти впиваются в пустоту, как хрипит гортань, как каждый член борется, каждый палец упирается в борьбе с неумолимым призраком, как глаза вылезают из орбит от ужаса, которого не передать словами?.. Понимаете ли вы, сто это значит – быть врачом, знать всё обо всех болезнях, чувствовать на себе долг помочь, как вы основательно заметики, и всё-таки сидеть без всякой пользы возле умирающей, знать и быть бессильным… знать только одно, только ужасную истину, что помочь нельзя… нельзя, хотя бы даже вскрыв себе все вены… Видеть беспомощно тело, терзаемое болью, считать пульс, учащённый и прерывистый… затухающий у тебя под пальцами… быть врачом и не знать ничего, ничего… Я… я только… одного не понимаю, как… как можно не умереть в такие минуты… как можно, поспав, проснуться на другое утро и чистить зубы, завязывать галстук… как можно жить после того, что я пережил… чувствуя, что это живое дыхание, что этот первый и единственный человек, за которого я так боролся, которого хотел удержать всеми силами моей души, ускользает от меня куда-то в неведомое, ускользает всё быстрее с каждой минутой и я ничего не нахожу в своём воспалённом мозгу, что могло бы удержать этого человека…».
Дочитав всё отмеченное до конца, ему неодолимо захотелось узнать, кто автор эти страстных и очень правдивых строк. Отлистав несколько назад, к началу освобождённой от обложки книги, он прочитал: «Стефан Цвейг «Амок». Ранее Блэксу приходилось слышать об этом произведении, но ознакомился только сейчас. «Амок… Что это означает? – озадачился он, а книга через несколько страниц сама подсказала ему: «Амок?.. Что-то припоминаю… Это род опьянения… у малайцев… Это больше больше, чем опьянение… это бешенство, напоминающее собачье… припадок бессмысленной, кровожадной мономании, которую нельзя сравнить ни с каким другим видом алкогольного опьянения…».
Блэксу, действительно, «глянулась» книга с общим названием «Эрос. Страсти человеческие». Это была своеобразная подборка литературных изысков, объединённых в три главы «Любви старинные туманы», «Силы потайные» и «Неодолимые возгласы плоти». Среди писателей, чьи произведения красовались на страницах, были знаменитые имена: Стендаль, Мишель Фуко, Владимир Набоков, Маркиз де Сад, Зигмунд Фрейд и многие другие. «Не прочитамши, не верну её Виталине», - Блэкс вынес свой эдикт.
Отложив книгу, решено было доделывать запланированное. И, забегая вперёд, он добился желаемого результата. Он научился за время работы и расслабляться, и концентрировать все свои силы и мысли в тот момент, когда это было необходимо. Взглянув на часы, Блэкс понял, что весь воз доработанной документации придётся отдать в печать только на следующее утро. «Раб-день», пользуясь услышанным от медсестры Веты в понедельник, полчаса как завершился. Собрав пожитки, он совершил действия, присущие для финала трудового дня, и покинул здание бюро.
Спешить было некуда – встреча с Леей перенесена, харча дома хватало по его подсчётам, погода не удручала своей расхлябанностью, поэтому Блэкс неторопливо передвигал нижние конечности в направлении своей берлоги. Но мыслительный процесс продолжался. Предстоящий день обещал выдаться напряжённым. И надо было везде успеть и всё сделать лучшим образом. Блэкс прикидывал по времени будущие действия, не забывая о том, что утро следующего дня непременно внесёт свои коррективы.
-Блэкс, ты ли это? – послышалось на спиной. Это догнал его бывший однокурсник по факультету.
-А что – со спины не похож на оного?
-Рад тебя видеть! – Виктор (с ударением на последний слог), или как его звали по общежитию «Победитель» (прозвище ему дали за то, что он, знакомясь с кем-то, постоянно представлялся не иначе как: «ВиктОр, что в переводе с иностранного означает «Победитель»), дружески обнял за плечи Блэкса.
-Равнозначно!
-Живём в одном городе, а встречаемся раз в девять месяцев.
-Стало быть, каждая встреча по меркам акушеров считается вполне доношенной.
-Ты, Блэкс, в своих высказываниях и реакции совсем не изменился.
-Чего не скажешь о внешнем облике?
-Есть некоторые моменты. В причёске, в походке и, наверно, в килограммах, - Виктор как-то подленько хихикнул.
-Ну здесь мне с тобой трудно состязаться. Ты «забурел», как говаривал Шура Балаганов в «Золотом телёнке», - отпарировал по-мушкетёрски Блэкс.
-Что да, то да. Но я снова на диету сел.
-Больше ходить надо, а не сидеть на провокационных диетах.
-Хотелось бы, но работа больше сидячая.
-А где сейчас трудишься, если не секрет, «Победитель» ты наш?
-В УЗИ-кабинете. Вот уже полгода как. Съездил на усовершенствование и сменил предыдущее поприще.
-Ну ты прям как «perpetuum mobile». Ты же был начмедом в поликлинике.
-Было дело. Но ушёл по собственному желанию. Нет во мне административной закваски. Я же ведь по жизни всегда любил инструментальные методы обследования. Вспомни.
-Этим ты всегда отличался. Я даже был весьма удивлён твоему бывшему назначению, откровенно говоря.
-Так что – приходи ко мне, Узюкну по высшему разряду. А ты всё там же, в бюро?
-Я – однолюб. – Блэкс улыбнулся и сразу постарался переменить тему разговора. – Наших кого-нибудь видел?
-Периодически бывают моменты. Ко мне обращаются, я сам с просьбами прихожу. Надо бы как-нибудь соорганизоваться! Может, возьмёшь на себя такую обузу? У тебя всегда это лихо получается. Ты же до сих пор в организационном совете наших выпускников состоишь?
-Пока никто из списков меня не вычёркивал.
-Вот и давай! Мне только протелефонь, я с превеликим удовольствием явлюсь – не запылюсь.
-Надо подумать…
-А что тут думать? Давай в воскресенье!
-Не, Вить. Именно в воскресенье не могу. Пользуясь случаем, приглашаю на премьеру спектакля «Блики и лики».
-Я смотрю, что ты своё хобби не бросаешь. Молодец! Обязательно приду. Там же будет – во Дворце культуры?
-Мы место никогда не меняем. А вот на следующей неделе созвонимся. Да, на спектакли обычно много наших приходит. Пока я буду лицедействовать, ты тоже не дремли – ищи компаньонов для внеочередной встречи за тесным, круглым столом.
-Деловое предложение! Я – за! – загорелся «Победитель» и, приблизившись по ходу беседы к остановке, спросил: - Ты на троллейбусе?
-Я пешком.
-А я спешу. Кстати, мой троллейбус. Обещал сегодня пораньше вернуться – у младшего день рождения. А ты всё ещё холостякуешь?
-Всё ещё.
-Жениться бы тебе надо.
-Спасибо за совет!
-Не за что! Ну, я побежал…
-Всех благ! Семье – привет! Имениннику – поздравления! – почти крикнул вослед «Победителю» Блэкс.
Дальнейший его путь больше не прерывался никакими неожиданностями. Дома переодевшись и отужинав под гитарные композиции Фрэнсиса Гойя и джазовые импровизации Дюка Эллингтона, он вспомнил, что обещал позвонить в район Виталию и сообщить данные одного гистологического исследования, необходимые для срочного завершения «Заключения эксперта». После телефонного сообщения Блэкс открыл сценарий «Бликов и ликов». Текст был до одури знакомый, неоднократно произнесённый на репетициях. Вызывало сомнение в реализации финального явления, потому что казалось не хватало чего-то, кроме реплик. Блэкс задумался, прокручивая в памяти последнюю репетицию, при этом глазами в очередной раз пробегал текстовку. Минуты размышлений постепенно и навязчиво стали подсказывать наиболее выигрышный вариант – не хватало динамики взаимодействия персонажей.
Однако сценарий пришлось отложить в сторону, потому что в прихожей призывно прозвучали позывные электрозвонка. Блэкс, поправив халат, через несколько мгновений после колдовства над дверным замком распахнул входную дверь, в проёме которой нарисовался Леон с традиционным для него вопросом:
-Шолом! Юсман – ваш?
-Шолом-шолом! Юсман - наш! Вне всякого сомнения, - хозяин квартиры пригласил гостя в свои хоромы.
-«А день? Какой был день тогда?..» – Леон начал цитировать песню Владимира Высоцкого.
-«Ах, да! Среда…» - завершил поэтическую строчку Блэкс. – Сначала чайку, а потом – к турнирной схватке?
-Что-то настроения к чаепитию совершенно не имеется.
-Но совсем отказываться не стоит. Ладно, по ходу разберёмся. Может, охотка появится. А насчёт десяти капель коньячка?
-Если только десяти, - Леон, пройдя в комнату, угнездился в кресло.
-Uno momento! Пока я пару конапушек организую, ты не расслабляйся. Вот тебе объект, - Блэкс достал из стенки резную шахматную доску, подаренную ему на очередной день рождения, и протянул её вечернему гостю, - журнальный столик на месте. Действуй, но не злодействуй! Готовься к бою! Если ненароком забыл название кое-каких фигур, кликни меня, я на кухне, подскажу по-свойски.
-У меня своя шпаргалка на плечах есть, - Леон перенёс журнальный столик, поместив его между двумя креслами, которые пришлось переставить в такую позицию, чтобы было удобно играющим, водрузил на него доску, раскрыл её и, вывалив наружу все фигуры, перевернул её так, что клетчатое поле оказалось в привычном положении, после чего начал методично расставлять резной реквизит на чёрные и белые квадратики.
-Не прошло и суток, как вот он - я, - Блэкс вошёл с десертной тарелкой, на которой удобно разместились канапе, поставил её на уголок столика, затем, открыв бар стенки, извлёк оттуда початую бутылку коньяка, пару маленьких серебряных стаканчиков и оказавшуюся здесь же плитку шоколада. Вся добыча выстроилась на краешке журнального столика. – Предлагаю начать с лёгкой разминки. Выражаясь на шахматном лексиконе – Е2-Е2 (едва-едва).
-Возражений не имею. Я же буду поступать так – Е7-Е7 (всёсъем-всёсъем), - Леон аккуратно и грациозно отодвинул подготовленную к предстоящей битве шахматную доску к противоположному краю столика.
-Тост есть? – Блэкс успел наполнить стаканчики и распаковать шоколад.
-Ограничимся обычным: «За процветание!»
-Согласен. – Они чокнулись и вслед за напитком отправили в своё нутро сладкие прямоугольнички шоколада. – Леон, что-то ты последнее время ходишь какой-то со смурьминкой. Не так? Где твой весёлый норов? Куда он подевался или под диван закатился? Что за тяжеловесные думы гнетут и роятся в мозговой кубышке? «Абдул, что губы надул?» Ответствуй сейчас же, пока не бьют!
-Откровенно говоря, причин для беззаботного веселья не вижу. Дум, действительно, премного. И главный вывод после тщательного анализа я всё-таки сделал. Оказывается, Блэкс, жизнь – премерзкая штука.
-Что так? Не согласен в самом корне. Есть совсем противоположное мнение. Жизнь прекрасна и увидительна во всех её проявлениях!
-Плесни-ка Истины в стаканы, - попросил Леон и, проглотив коньяк, продолжил: - Не надо позёрства. Как-то ты говорил, что мы живём лучше, чем прежде.
-Было дело – и, обрати внимание, от слов этих совсем не отрекаюсь.
-Наши родители якобы качественно превзошли дедов, мы расширили всё и преумножили, а наши дети пойдут дальше нас?
-Да, движение по восходящей спирали – «всё выше и выше, и выше».
-Дурь стопроцентная! Живём-то мы не восходящей!..
-Даже так! Что ж, готов внимательно выслушать твои аргументы и факты…
-Легко! Например, мой весьма хозяйственный и расторопный дед когда-то имел приличный дом с цветастым огородом, где овощам и фруктам раздолье было, с яблонево-грушево-сливовым садом, с крепким глинобитным сараем и жаркой баней с предбанником, да ещё в наличии пару гривастых и резвых гнедых коней, естественно, испытанную, но прочную телегу о четырёх колесах, не считая количества отборных кур с нехилым петухом-задирой, и жирных и увесистых свиней, и крупных и гагастых гусей. Где это всё? Не знаешь? Объясню. Очень просто – всё перечисленное в один момент в колхоз забрали «для общего трудового блага». Слушай дальше. Едем дальше. Мой же отец поэтому не унаследовал, стало быть, ни дома со всеми надворными постройками и живою живностью, а утелепался в город на заработки и, в конце концов, на заработанные нелёгким трудом денежные средства (вернее сказать, средствишки) огоревал дом, как их называли тогда «пятистенок» с маленьким огородиком да десятком кур. На прочую живность не хватило. Всю жизнь горбатился, не гнушался никакой работой. А толку? Лишь незадолго до выхода на «заслуженную потом и кровью» пенсию обрадовал себя с маман приобретением теперь уже иномарки – «Запорожцем», или как в народе его величают «Запором». Однако не пришлось ему, болезному, всласть насладиться автодорожными путешествиями и приключениями – поглотила его ракообразная немочь. А я в это время образовывался уже в ВУЗе, приобретая престижную для тем временам очень медицинскую специальность. Мать после смерти отца вынуждена была продать многострадальный дом с упомянутым автосредством и уехать к старшей сестре, поделив по совести всю вырученную сумму между нами поровну. Блэкс, можно ещё пять грамм? – Лицо Леона разрумянилось, что свидетельствовало больше не о том, что он принял горячительного напитка, а скорее - об искренности изложения давно наболевшего. Поглотив напиток и кусочек шоколада, он в полной тишине, которую соблюдал хозяин, понимавший, что собеседника никак нельзя перебивать, а нужно внимательно выслушать, продолжил: - Свою причитающуюся долю, назовём её «выручкой от продажи» вложил я в сберегательную кассу на срочный вклад. Других средств, как ты понимаешь, мне, как и другим членам нашей семьи, не причиталось. Кстати, где сейчас это «презренное золото», или как выражаются англичане «corrupted gold»? Где они – эти деньжонки? Скушал их «де-фолт» и не поперхнулся! И превратились мои тысячи в рублёнки. Даже не успели жене купить дублёнку! Нормальная рифма? А карман мой тем не менее опустел в одночасье. Прекратим это «лирическое» отступление и вернёмся к нашей концепции. После ВУЗа начал работать на медицинской ниве. Без квартиры, хотя по закону мне – не аборигену, а как молодому спецу, полагалось жильё. «Полагалось»! Фигушки вам, ребята! Мытарства мои по инстанциям с «Положением о молодых специалистах» наперевес, ворох писем во все мыслимые и немыслимые бюрократические конторы (это сейчас их благозвучно обзывают «офисами») привели к тому, что выделили-таки служебную комнату в квартире на две семьи. А уже к тому времени я располагал женой (тоже молодым спецом-медиком) и народившимся дитём. Дальнейшая беготня, включая высокие партийные ступени, закончилась выделением двухкомнатной «хрущобы» из «обменного фонда». Это означает, что один врач выехал из квартиры, а другой – обездоленный – занял его место. Двухкомнатная!.. Понимаешь? На тот период времени нас было уже четверо – я, жена и два сына. И вот таком состоянии я живу, нет, правильнее выразиться, прозябаю на тех же квадратных метрах немного-немало целых двенадцать лет. И моё положение – социальное положение квалифицированного врача - никого нисколько не волнует, кроме меня и моей семьи. Ну почему так же в этом мире в высшей степени несправедливо? Знаешь, Блэкс, мне стыдно смотреть в глаза и жене, и сыновьям!
-Интересная ситуация наблюдается, - помолчав и убедившись, что горький монолог завершён, промолвил Блэкс, - начал со славных дедов и закончил сегодняшним душевно-пессимистическим всплеском. А кому сейчас легко?
-«А кого волнует чужое горе» – ты хотел сказать?
-Может быть, и так.
-Так где же твои уверения, что мы лучше живём лучше наших дедов и родителей?
-Допиваем или играем? –Блэкс попытался перевести диалог на другую тему.
-Ты – мудрый мужик. Все вопросы мои – они риторические, ибо на них пока нет ответа. Наливай по пятой! Партию я тебе сдаю без боя.
-Давай согласимся на ничью. Всё-таки по пол-очка иметь приятнее, нежели ничего. Идём на компромисс? Вместе?
-Вот она - твоя мудрость! Даже сейчас. Знаешь, за что я тебя шибко уважаю?
-Пока нет. Но надеюсь, что пояснишь…
-Ты – не демагог. Можно было сейчас лапшу кружевами вологодскими на уши мне развешивать. Но ты жн этого никогда не делаешь. Ты очень внимательно всё выслушиваешь, невзирая на свои душевные болячки, сочувствуешь искренне (в этом я абсолютно убеждён, зная тебя не один год). А это дорогого стоит, поверь мне!
-Верю…
-Спасибо тебе за это! – Леон обречённо разрушил правой рукой выстроенные, но так и недождавшиеся сражения
фигуры на шахматной доске. – Извини, что так вышло. Не получилась игра! Но ты спросил…
-А ты сказал.
-Если ты не возражаешь, то пойду-ка я домой. Вдруг ночью позвонят из больницы на сложный случай, а я - в таком виде.
-Да вид-то у тебя как у гусара.
-Скажи, как у огурца: «Весь зелёненький и в пупырушках».
-Вам в зеркале виднее, вы с тем мужиком чаще встречаетесь и общаетесь.
-Откуда у тебя такое чувство юмора?
-«Генетика – продажная девка империализма». Этим состоянием «страдали» и мой дед, и отец, и его братья с сёстрами, и мой родной брат. Видать, не обошла и меня эта участь. Так что, у нас в клане все такие!
-Насчёт партейки… Давай в субботу? Или в воскресенье?
-Никак нет, товарищ майор! Субботу не гарантирую. А в воскресенье прошу на премьеру!
-Совсем забыл! Ты же приглашал. Обязательно будем всей семьёй. Тем более – медицинская тема «Бликов и ликов». Где ты находишь время для своих хобби?
-В тумбочке.
-Опять фраза из анекдота?
-А як ж!
-Напомни.
-Задание понял! Напоминаю…
-«Понял – не дурак! Не дурак, а понял!» Твоя фраза?
-Не отрицаю. Анекдот звучит следующим образом: «Хаим, откуда ты берёшь деньги?» – «Из тумбочки». – «А кто их туда кладёт?» - «Жена». – «А она откуда берёт?» - «Так я же ей даю». – «А ты откуда их берёшь?» - «Из тумбочки».
-Нормально. А почему – «Хаим»? Пользуешься случаем моего присутствия?
-Отнюдь! Просто для красочности.
-Ну, я пошёл? А то вдруг ночью позвонят, а я в таком виде… Нет! Вразумись на секунду! Интересная штука всё-таки получается – если Им надо, то Юсман выручай, а как Юсману что-то нужно, то – Они «будут посмотреть». По-моему, администраторам, если они даже в области медицины пребывают, не хватает гуманизма к своим коллегам. А? Что тут смотреть! Плох тот генерал, который не уважает, я бы даже сказал, не любит своих подчинённых солдат! Он не видит дальше носа своего. Ведь что случись: кто, как не они, могут помочь выйти из затруднительного положения. Я не прав? Каждый человек – каждый! – достоин, если не любви, то уважения. Об этом написано даже в Библии…- Леон глянул в висевшее в прихожей зеркало. – Да видок у меня, однако…
-Повторяю, что вид-то у тебя не хуже, чем у лихого гусара. А плюс в запасе пару-троечку часов имеется? - Блэкс проводил Леона до двери.
-Есть! А вообще, Блэкс, хочу только тебе сказать – я это никому ни говорил. Ты – настоящий мужик! Поэтому именно тебе я и выскажу всё, что наболело. Я не люблю очень многих представителей этой жизни. Не люблю ревнителей к чужой славе и авторитету! Это те, которые периодически задают один и тот же вопрос: «Почему все идут к тебе за советом и помощью, а не ко мне?» Не люблю тех, кто много чего наобещает и потом не исполняет! Терпеть не могу забывчивых особей! Они, как правило, активно, с энтузиазмом начинают совместные дела, а потом, мало того, что в них остывает весь пыл, они к тому же пытаются понукать и покрикивать на своих помощников, бывших с ними в особо трудные моменты. К орущекричащим у меня идиосинкразия. Эти - не то, чтобы озлоблены, нет! Они, не ведая того (а может, ведая) отбивают у других охоту работать, созидать, творить! Не люблю я близоруких душой людей, кто бы они не были! Ещё не люблю прожектёров-лодырей! У них голова думает об одном, язык талдычит второе, а тело совершает совсем третье. Хамелеонов – и животных, и человеков – не терплю с детства. Именно из них произрастают блюдолизы и другие «…лизы». Нет у меня никакого уважения к кичливым и заносчивым! Особенно не люблю профанов всех мастей, не взирая на занимаемую ими ступень в обществе. Они слышат звон «да не знают, где он». Не люблю… Знаешь, я и себя не люблю за свою забывчивость… Извини меня за то, что запамятовал я маненько о твоём спектакле. Но в воскресенье – клянусь мамой! - будем всем составом семьи у тебя на премьере, как штыки суворовские! Ещё извини за то, что загрузил тебя своими проблемами! Прорвало! Даже партейку на сгоняли…
-Да брось ты извиняться! А насчёт нашего турнира договоримся. Я так думаю!Yes?
-Yes! It is!
-Вот и ладушки!
Блэкс затворил за Леоном дверь и вернулся в комнату. Наведя порядок, он только сейчас обратил внимание на конверт, который достал из почтового ящика. Почерк знакомый и снаружи, и внутри:
«Здравствуй, далёкий мой человек из ниоткуда.
Отчего МОЙ? Ведь ты не мне принадлежишь. Скажи мне (ведь ты всё знаешь), отчего я второй день думаю только о тебе (ты только пойми и не осуждай меня, пожалуйста. Впрочем...). Каждую минуту думаю о тебе. Кто ты, человече? Я не знаю тебя, скажи откровенно - ты мечтаешь о какой-то любви? Я не понимаю в любви ничего! Я хочу видеть твои глаза (без очков), хочу откровенно, хочу, чтоб всё было честно, чтоб белое называли белым, чёрное - чёрным.
Отчего в двенадцать – ноль-ноль, ровно в полночь, я думала о тебе, я пила бокал «Шампанского» (мне так захотелось) и мысли были только о тебе, потом я долго гуляла по ночному городу и мне казалось, что ты был рядом. Что это? Блэкс, оказывается, я, как и все женщины, капризна. Я постоянно повторяю: "Я хочу". А кто я такая, чтобы хотеть, кем-то повелевать. Я много требую? Ответь! Блэкс, скажи мне – никогда не ошибался ты в своих чувствах? Ответь только честно, как на духу. Мне это очень важно. Блэкс, ты пойми, ты - моё спокойствие, ты - мой рай. Наверно, я - дура, честное слово. Ты только ответь – ты когда-нибудь думал ли обо мне, вспоминал, когда били часы двадцать четыре раза? А я почему-то чувствовала тебя, понимаешь, я чувствовала - ты рядом.
Кто ты? Хочу знать тебя. Ты - моя мука, ты - моя радость! Наверно, я не знаю точно, зачем ты мне нужен? На моё горе? На мою радость? Прости, если обижаю. Я стала ненормальная. Я, наверно, испорчусь. Да, ты знаешь - на меня вдруг стали обращать внимание чужие мужчины, мне делают комплименты (и мне приятно). А раньше думала, что я только мать, жена, домработница. Оказывается, я ещё ко всему прочему и женщина. И меня стали замечать мужчины! И если я сейчас не развратная, то буду ей, мне кажется. Я мечусь туда-сюда. Я ищу выход, лазейку. Блэкс, есть ли она - эта лазейка? Ведь я не хочу быть счастлива лишь бы с кем-то. Почему ты сказал, что я ещё буду счастлива, но с кем – не сказал? Я хочу знать - с кем ты хочешь, чтоб я была счастлива? Ты исключаешь себя? У меня кризис души! Я, наверно, с ума сойду от всех этих мыслей! Я хочу правды! Я и так уже обманута жизнью. Я не выдержу, сломаюсь.
Блэкс, я так хочу позвонить тебе, услышать твой голос. Отчего так всё несправедливо в жизни: с кем хочешь посоветоваться - он далеко-далёко, а те, что близко, - не те, не то!
Блэкс, мне так тяжело сию минуту. Я знаю, что завтра обязательно найду силы и буду тверда. И буду Человеком! А сейчас я просто женщина - слабая, хотя терпеть не могу слабых женщин. И мужчин тоже.
Блэкс, устроен ли ты сам в этой жизни? Я начинаю ревновать тебя. Боже, до чего я дошла? Я пишу тебе все свои мысли, я хочу, чтоб ты разочаровался во мне, и понял, как я пуста, в моих мыслях нет никакой логики, я думаю обо всем, без последовательности. Почему пишу одно, а думаю другое?
Блэкс, ты - мой бог! Объясни мне, что это? Я не знаю, как жить, и осознаю, что ты не МОЙ, ты принадлежишь какой-то чужой женщине, это несправедливо! Это ералаш! Я чересчур откровенна с тобой. Не суди меня меня за это. Наверное, это пройдёт? Правда, Блэкс? Я - эгоистка!
Ах, Блэкс, почему ты так далеко? Отчего ты всё знаешь и всё можешь объяснить? Отчего мне тяжело? Может быть, это и каприз? Просто каприз! Это возможно? Я часто вспоминаю тебя, какой ты уравновешенный? А я – нет.»
Блэкс дочитал письмо до конца и констатировал: «Многовато вопросов и восклицательных знаков». Немного посидел в образовавшейся вокруг него полной звенящей тишине и подумал: «Скорее всего, это не последнее письменное излияние души. Однако… Я не психолог, но мне так кажется. Посмотрим, как будут развиваться события».
А вечерние события развились очень даже просто. Книга сама попалась в руки. И он снова зачитался. Как интересно в то время излагали то, о чём мыслил каждый человек в это время: «Поэты, писатели, как Ювеналъ, Овидий и другие, даютъ намъ понятiе о том, какъ римскiе богачи проводили день. На ночь каждый из нихъ клалъ на лицо мякишъ хлеба, насыщенный молокомъ, для того, чтобы была нежная кожа; утром каждая матрона, для окруженная своими рабами, занималась косметикой впродолженiя долгихъ часовъ; она душилась, расчесывала волосы, которые тоде душила, потом красила ихъ въ черный цветъ или цветъ блондинки, смотря по моде; далее, рабыни-специалисты прилаживали къ ея волосамъ фальшивую косу, нечто вроде шиньона, прикалывали цветы, окрашивали ногти, затемъ лицо и руки омывались молокомъ. Наконецъ надевалось, так называемое, платье матроны (habito matronale) изъ белой шерсти, вышитое золотомъ. На руки и шею надевались браслеты и колье, и разряженное такимъ образомъ матрона садилась въ носилки, которыя несли по огороду сильные рабы; по бокамъ шли рабы, вооруженные веерами изъ павлиньего хвоста, а позади носилокъ двое пажей несли расшитыя золлотом подушки. Матрона отправлялась съ визитами, или на любовное свиданiе, или въ циркъ на игры, или на скачки на дороге Аппiя. И это каждый день. Удовольствiя разнообразились иногда ночью. Матрона облекалась въ тунику различныхъ цветовъ, употребляемую отпущенниками и куртизанками; что делала въ таких случаяхъ переодетая матрона, нетъ надобности говорить, - читатель, по всей вероятности, и самъ догадается…» Книга об императрицах Рима улегалась на прежнее место.
Включённый вслед за этим телевизор показывал добрую старую комедию, видеокопия которой была у Блэкса, поэтому он решительно выключил аппарат и перед тем, как отправить себя в сонное царство, подошёл к календарю.
- Итак, ещё одному дню года пришёл…,- Блэкс, придав лицу торжественное выражение, оторвал очередной листок, - конец! Опоньки-опочки, а завтра-то у нас…