Руки всегда были для нее чем-то особенным.
Тем, что выдавало под ее пристальным, чуть насмешливым взглядом все тайны.
Руки молодости были морщинистыми и заботливыми.
Для нее они легко и терпко пахли сухой полынью и валерианой.
Они были коричневыми от загара, со старческими веснушками и вспухшими венами.
Мягкими, несущими успокоение после долгих слез.
Руки зрелости виделись ей руками любимого.
Тонкими, артистичными, слегка нервными и прохладными.
Одним прикосновением они могли выразить нежность.
Они знали каждый лоскуток ее кожи и могли повторить каждый завиток ее волос.
Они едва заметно пахли корицей, дымом и опавшими листьями.
А вот руки старости она видела гладкими и юными.
Проворными и ловкими, отдающими долг времен.
Поддерживающими и помогающими, задорно смеющимися.
Они приносили с собой ненавязчивую заботу.
И неуловимо пахли талой водой, нарциссами и уходящей жизнью.