Соль моей Земли. (продолжение 5)
Год 93-й. По Москве пошла бронетехника,потянуло алкогольно-пушечным смрадом свободы по-русски:
Ночь.Норд-ост.--Рев солдат--Рев волн.
Разгромили винный склад.--Вдоль стен
По канавам--драгоценный поток,
И кровавая в нем пляшет душа.
Марина-ясновидящая,Марина-пророчица.ТАМ ничего не меняется.Молодежь на лобных местах,есть убитые.Дочь моих преподавателей-филологов так и рвется "на баррикады".-- Видеть!Звоню,умоляю не "вольнодумствовать".Да где там.Меня страшно беспокоит только одно: что может произойти с нашими московскими друзьями(с Эмкой,Олегом,обеими Надюшами,с их домочадцами)."Без каждого из нас Россия проживет"...Нам без России?--Азохенвейцманам не скучно,не хлопотно,наверняка.Если б только не близкие души.А Далья, побледневшая и взбудораженная:
--Что теперь будет с Россией?
--Азохэн вэй!Да нихрена!Можно ли быть более беременной,чем есть?
--Мудришь?
--Народу?--Нарожает.А нет,так космическим масштабом возьмет.
(Марина возвращалась в Россию не жить,зная что любимая Россия покусится и на ее гортань,благословляющую и напутствующую не лукаво еще в начале 1917:
Не в первый раз в твоих соборах--стойла.
Все вынесут кремлевские бока.)
--Мне болит Россия.
--Шоб тебе болел только Израиль.Это трудно,но пора полюбить свой народ по-настоящему.
Я вскипаю.Дальино лицо преображается до мученической гримасы оттого--чувствую,--что,вместо меня всей,как всегда в такие,лишенные дешевой патетики минуты, остаются только "ледяные глаза барса".
--Ты меня будешь учить Родину любить?!Я самые красивые свои годы отдала Армии Обороны.*** я на все теперь кладу,поняла?
--Не смей.
Она растерянно срывает очки и не на шутку злится,хотя держит спину.Какая-то засранка,сошедшая вчера с самолета, разводит тут свою "коммунистическую пропаганду".Понаехали тут на нашу голову.
--Слушай.Без Армии нет Страны.Кто ты без Армии?--Грязная жидовка.Ясно?!Ни Армия ни Страна тебе ничем не должны и не обязаны.Или ты любишь Родину,или ты шантажируешь ее своей жертвенностью.
--Возьмешь в руки оружие--будешь гавкать.
Я не выпускаю его из рук уже почти двадцать лет,я сделала свою жизнь насыщенной,я скроила её ,как смогла и созрела до пугающей меня саму преданности марининой строке:
Доктора узнают нас в морге
По не в меру большим сердцам.
Гавкать стала в рацию.Гораздо меньше и по делу. Но по-прежнему хладнокровна к чужинской судьбе,вызубрив однажды и навсегда цветаевское "Все--малы для российских бед".А я так и меньше малых.
(продолжение следует)