Шли дни, и до Нового года оставалось всего каких-нибудь десять дней. Его приближение чувствовалось буквально во всем и везде: на улицах и в магазинах, в офисах и даже в общественном транспорте. Магазины, и супермаркеты были украшены гирляндами и еловыми лапами, полки и стеллажи ломились от самых причудливых елочных украшений, кругом свисали каскады серебристого дождя и разноцветной елочной мишуры. Искусственные елки, начиная от крохотных, настольных и заканчивая двухметровыми пышными красавицами, издали почти неотличимые от настоящих, украшенные игрушками или просто, словно припорошенные снегом, стояли на каждом шагу.
Марина очень любила всю эту предновогоднюю суету. Блестящая мишура, елки и огромные, но такие хрупкие елочные шары создавали неповторимое ощущение ожидания праздника, которое доставляло едва ли не больше радости, чем сам Новый год. Марине всегда очень нравилось выбирать подарки, причем в последнее время она любила просто так, бездумно бродить по магазинам, разглядывая витрины в ожидании озарения, что именно та или иная вещь и будет самым чудесным подарком для родителей, Наташки или девочек с работы. Она самозабвенно покупала понравившиеся вещи, а через день или два находила что-то новое, еще более подходящее на ее взгляд. Но это не огорчало Марину, а, наоборот, доставляло несказанное удовольствие.
Это не было азартом шопоголика - совершая свои предновогодние вылазки по магазинам, Марина ощущала себя, если не Дедом Морозом, то, по меньшей мере, феей, дарящей близким радость и счастье. Все свои покупки, упакованные в нарядные коробки и пакеты, она всегда располагала на комоде, так, что к последним числам декабря этот комод превращался в некое подобие кладовой Деда Мороза, и в этой куче подарков всегда находился сувенир для каждого знакомого.
Вот и сегодня после работы Марина решила заглянуть в огромный супермаркет, расположенный недалеко от дома. Не успев пройти внутрь, она сразу попала в новогоднюю сказку – в зале негромко играла знакомая с детства мелодия из «Иронии судьбы», а вокруг блестели и переливались разноцветными огоньками елочные бусы, гирлянды и шары. Марина не удержалась и купила огромный яркий чулок для подарков, один из тех, что в последние годы перебрались из Европы в Россию вместе с Санта-Клаусами и еловыми венками для входных дверей, украшенными красными ягодками остролиста. Она решила, что, хотя Антошка уже совсем большой, будет очень забавно повесить этот носок у его кровати, а в новогоднюю ночь наполнить его конфетами и мандаринами.
Она шла к кассам, когда на одной из полок заметила нечто, сразу привлекшее ее внимание. Это была связка из нескольких крохотных колокольчиков, подвешенная на серебристой ленте. Казалось, что стоит легонько качнуть бант, и колокольчики зальются еле слышным, хрустальным перезвоном. Марина осторожно сняла связку, а, тут же возникшая рядом продавец, осторожно упаковала их в прозрачную коробку. По дороге домой Марина решила, что колокольчики она обязательно оставит себе и украсит ими елку.
Марина шла по вечерней улице и, прищуриваясь, смотрела сквозь ресницы на горящие фонари. Оказывается, для того, чтобы они превратились в маленькие солнышки, совсем необязательно, чтобы на глазах были слезы, можно просто прищуриться. Тогда лампы становятся похожими на большие, желтые шары, от которых в разные стороны разбегаются длинные светлые лучики…
На душе у нее было легко и радостно. Во-первых, потому что приближался Новый год с его мандаринами, елкой и подарками, а самое главное – с его каникулами, во время которых можно навестить родителей, вдоволь наобщаться с Антошкой, сходить с ним в кино и в парк на лыжах. А еще встретиться с институтскими приятельницами, тем более, что они давно уже не собирались вместе, и, самое главное – посидеть дома вдвоем с Наташкой, обсудив с ней за чашкой кофе с капелькой коньяка все-все, начиная от новостей моды и заканчивая последними сплетнями в офисе.
Как же она по ней соскучилась! Для постороннего человека это, наверное, звучит очень глупо – ну как можно скучать по человеку, с которым работаешь бок о бок каждый день. Но на самом деле им ни разу не удалось толком пообщаться после того злополучного вечера, когда Наталью чуть не сбила машина. Впрочем, нет, она ошибается, они провели вместе все воскресенье, когда гуляли на лыжах в лесу, а вот после… Да, они действительно виделись каждый день в офисе, но, работая, много не поговоришь, а вечером Наталья сразу убегала, отговариваясь то необходимостью забежать к родителям, то свиданием со своим Германом, то просто усталостью.
В последнее время у Марины появилось стойкое ощущение, что Наталья что-то от нее скрывает, но для того, чтобы выяснить, что все-таки произошло, офисный кабинет с коридорами совсем не подходили. И Марина ждала Новогодних праздников, уверенная, что уж тогда-то подруге некуда будет деваться и ей придется рассказать Марине все, что с ней происходит.
Но, помимо всего, была еще одна причина, по которой она ждала Нового года. Начиная с самого раннего детства, Марина верила в чудеса, и самым главным чудом был для нее Новый год. Когда она была совсем малышкой, она ждала от Деда Мороза большую говорящую куклу, игрушечную стиральную машину или еще какую-нибудь диковинку. И Новый год вместе с Дедом Морозом никогда ее не разочаровывали. В старших классах, когда игрушки перестали быть смыслом и пределом желаний, на смену им пришли совсем другие мечты. Марина до сих пор помнит, как они с Наташкой на школьном новогоднем балу, затаив дыхание, ждали, кто же подойдет к ним, чтобы пригласить на медленный танец.
Это ожидание чуда в Новогоднюю ночь осталось ней до сих пор. С течением времени, став взрослой, Марина уже не ждала чего-то конкретного, в ней просто жила мечта о каком-то необыкновенном, волшебном событии, которое должно случиться именно в Новогоднюю ночь. И это ожидание наполняло последние дни декабря радостью и предвкушением чуда, которое, хотя и не происходило еще до сих пор, но обязательно должно было случиться. Но годы шли и каждый раз, когда Новогодняя ночь подходила к концу, разочарование и даже какая-то детская обида рассеивали все очарование Новогодней ночи. Как-то на глаза Марине попалось стихотворение, удивительно точно отражавшее все ее чувства:
День закончен. Вот уже и вечер.
Но он – последний вечер декабря.
И на столе уже бокалы, свечи,
И дождь мерцает, сумрак серебря.
И аромат сосны, а может ели,
Смешавшись с вкусом фруктов на губах,
Под звуки разыгравшейся метели
Нас в детство возвращает на глазах.
Уходят все заботы, горечь, беды,
И, вновь на миг ребенком становясь,
Я верю в то, что явью станет небыль,
Когда часы пробьют 12 раз.
И вот-вот что-то важное случится –
Закружится снежинок хоровод,
Тихонько сказка в двери постучится,
И чудо наконец произойдет.
Не знаю – с кем иль с чем-то жду я встречи,
И почему то грустно, то смешно.
Но тает ночь и с нею тают свечи…
А чудо так и не произошло.
Когда Марина прочла его в первый раз, у нее было такое ощущение, что это написала она сама. С каждой Новогодней ночью это чувство крепло, но где-то в глубине души упрямо теплился маленький огонек надежды. И именно поэтому обещание чуда, данное ее телефонным Волшебником, вызвало в ней такую бурю эмоций. Она вроде бы и не воспринимала это обещание всерьез, но с каждым днем ждала Новогодней ночи все больше и больше, тем более, что в этот раз она, словно в детстве, загадала желание. И пусть этим желанием была любовь, а не игрушечная швейная машинка, но ожидание Нового года было таким же трепетным и нетерпеливым, как и у маленькой Маришки.