В память об отце...
"Почему так часто мы оставляем на потом самые важные слова и признания?.. Надеемся, что всегда успеем их сказать... А, может, нужно говорить тогда, когда родной человек рядом, а не ждать особого момента? Ведь может случиться так, что потом... их просто некому будет говорить..."
Пролог
У него были роскошные кудрявые темные волосы, большие карие глаза и очень чувственные губы… Он смотрел на молодую женщину с легкой усмешкой на губах. Но его полуулыбка не отталкивала, наоборот, казалось, что этот весьма привлекательный мужчина знает о ней все-все, и то, что знает, доставляет ему искреннее удовольствие. Он молчал, но гостья слышала, как он мысленно разговаривает с нею: «Ты стала совсем взрослой и такой красивой... И строгой, - добавил он. - Как жаль, что я ни разу не видел твою дочь, она, должно быть, очень похожа на тебя. Я знаю, что ты назвала ее Яной – красивое имя. Я люблю вас обеих…».
Они смотрели в глаза друг другу и молчали…Здесь, в тени большой рябины, благоухающей ароматом, было совсем не жарко – крона дерева скрывала палящие лучи солнца. «Вот так всегда, - подумала женщина. – Здесь либо африканская жара, либо- собачий холод».
- Резко континентальный климат, я помню - ты первый мне это объяснил, - тихо произнесла она, и бессильные слезы потекли по ее лицу…
Под фотографией на большом гранитном камне была высечена надпись:
Чикуров Демьян Кириллович
7 ноября 1943 – 13 января 1985
...Август 1965 года. По набережной Владивостока шли двое влюбленных. Прохожие оборачивались им вслед и улыбались. Да и как иначе. Они были очень красивой и счастливой парой, которой нельзя было не любоваться. Оба – в белом: девушка в пышном платье до колен, а юноша - в парадной форме моряка. Его белоснежная бескозырка была сдвинута чуть на бок – не по форме, конечно же, но им сегодня можно было все – полчаса назад они стали мужем и женой.
- Ты представляешь, что будет дома, когда вернемся? – смеясь, спросила она.
- А куда им деваться? Поставим перед фактом и – все! Ну, повздыхают немножко, мать, наверное, даже поревет. Потом успокоится. Вот как твои отреагируют – это уже другой вопрос. Но ты учти, я тебя никому не отдам! - с трогательной юношеской строгостью в голосе произнес морячок.
Они знали друг друга давно - вместе детьми играли во дворе, ходили в одну школу и…как-то не заметили, что полюбили друг друга, хотя против их чувств выступало слишком много «но».
Римма была старше на два года и, хотя на голову ниже Димки, все равно не могла представить себя в роли его девушки. Кроме того, Димкина семья считалась в их городке зажиточной – у его родителей был свой салон фотографии. Ну, тогда таких слов, как салон, не было, но сути дела это не меняло. У Риммы же, помимо нее, были еще старшие брат и сестра. Ее отец работал водителем, а мама занималась домом - так распорядился отец.
На самом деле ее звали не Римма. У нее было очень красивое, звучное татарское имя – Расиля, однако школьные учителя, чтобы не утруждать себя непривычным произношением, сразу же переименовали ее в Римму.
Но Димке безумно нравилось ее настоящее имя, и он нараспев повторял его шепотом, с восторгом наблюдая за тем, как каждое утро эта миниатюрная девушка поднимается по ступенькам крыльца аптеки – она уже работала фармацевтом, а он только заканчивал школу. Но Димке было наплевать, что о нем будут говорить другие, он твердо решил, что они все равно будут вместе. Через полгода, несмотря на недовольство своих родителей, он стал встречаться с девушкой, у которой была осиная талия, маленькие ножки и…такое красивое имя. Они вместе ходили в кино, бегали на танцы, а когда наступила осень…
Димке пришла повестка из военкомата: из маленького сибирского городка его отправляли служить в далекий Владивосток. На перроне он целовал ее глаза, влажные от слез, и повторял лишь одно: «Я знаю, три года – это очень долго. Но я умоляю тебя, дождись меня, пожалуйста! Мы должны быть вместе, понимаешь?!».
Из Владивостока Димка прислал ей письмо, в котором рассказал, что ему выдали темно-синюю форму, и теперь он – матрос подводной лодки N. В течение трех месяцев они будут еще на берегу, а потом на полгода уйдут в море. Это было хуже всего. Римма плакала и одновременно смеялась, читая строчки о том, что он все равно будет каждый день писать ей, рассказывать о себе и о том, как он любит ее, а через полгода почтовая машина привезет ей сразу мешок его писем.
Так оно, практически, и получилось. Она тоже писала ему каждый день, хотя событий в их небольшом городке было не так уж и много.
Она ждала его.
Он ей верил.
А еще через полгода, совершенно случайно (его родители так и не приняли их отношения всерьез) она узнала от димкиных друзей, что тот почти полгода находится в госпитале, но что с ним случилось, никто толком не знал…
Ее сердце разрывалось от боли и неизвестности. Наврав родителям, что едет в гости к подруге в Казань, она взяла отпуск и поехала во Владивосток. Купить билет на самолет ей не позволяли средства, и на протяжении шести суток в поезде она передумала всякое. Она знала, какой Димка гордый и, если у него какая-то серьезная травма, он ни за что не станет обременять ее своим присутствием. Но Расиля надеялась, что сможет убедить его в том, что она любит и будет любить его любым. Она даже приготовила убедительную речь и…не поверила своим глазам, когда Димка выбежал к ней навстречу из госпиталя, схватил ее на руки и стал кружить, приговаривая: «Моя….моя…».
- Димка, поставь меня сейчас же на землю! – строжилась девушка. - Люди же смотрят! – добавила она почти шепотом, краем глаза наблюдая за довольными лицами нянечек, выглядывающих из окон. – И, вообще, немедленно мне объясни, что с тобой произошло!
- Потом, все – потом, договорились? – он, не стесняясь медперсонала, целовал ее губы, шею, руки… - Расилька, девочка моя любимая, - шептал он, - как же сильно я тебя люблю!
… Вечером они пошли в ресторан, отметить ее приезд. Перед этим Димка предупредил Римму, что у него будет к ней серьезный разговор. Про то, как он оказался в госпитале, Димка тоже обещал рассказать за ужином.
После бокала шампанского, поднятого в честь самой красивой девушки, Димка взял ее руки в свои ладони и, глядя в глаза, заговорил.
- Расилька, я тебя люблю. Я очень сильно тебя люблю. И хочу, чтобы мы всегда были вместе.
- Я тоже этого хочу, Димочка, - перебила она его, боясь, что за таким вступлением последует предлог «но», который двумя буквами в один момент разрушит все ее счастье.
- Не перебивай, - Димка ласково улыбнулся ей, и вдруг Римма поняла, что ей не давало покоя с первого же момента их встречи. Взгляд. Его взгляд. Он стал совсем другим, тяжелым, что ли. Она смотрела на своего Димку, видела все его знакомые черты и все равно не узнавала – у него был взгляд человека, разом повзрослевшего на 10, нет – на 20 лет…
- Расилька, - меж тем продолжил он. – Я хочу сделать тебе предложение выйти за меня замуж, но, прежде чем ты дашь ответ, выслушай все и, если ты откажешься, я не обижусь. Я пойму тебя. Это правда.
Во время димкиного рассказа, она все яснее и яснее понимала, что любит его всем сердцем и никогда не сможет отказаться от него.
- Вот, вкратце, и все, - минут через десять сказал он. - Большего я тебе рассказать не могу, да оно тебе и не надо. Скажу лишь, что некоторые из наших ребят умерли сразу, двоих мы не успели довезти до базы. Сколько проживем мы - никто не знает. Да и последствия облучения могут быть самые разные, ты – медик, знаешь это не хуже меня. Мне «повезло» больше других – я всего лишь ослеп на один глаз, но смогу ли в будущем иметь полноценную семью – большой вопрос…
Тогда, в начале марта 1965 года на одной из атомных подводных лодок Советского Союза, проводивших учения в акватории Тихого океана, взорвался атомный реактор. Об этой трагедии не писали в газетах и не показывали по телевизору. Времена были не те, да и, оставшаяся в живых часть команды подлодки смогла довести ее до берега, не дав затонуть, как «Комсомолец».
Димку сразу же комиссовали - он прослужил на флоте чуть больше года. А еще через год узнал, что из всей их команды в живых остались только двое: он и парнишка из Брянска…
Несмотря на то, что левый глаз ничего не видел, и Димка мог различать только день или ночь на улице, он так и не носил очков. Он был очень упрямым. Окончил Томский университет и стал геологом. У него родились двое детей: дочь и сын. Он успел похвастать перед коллегами дочерью, которая поступила в университет, но не успел узнать, как сложилась ее дальнейшая судьба и судьба его сына. Димке было всего 42 года…