На следующую ночь мне опять не спалось.
Я уже собралась было отправиться на кухню попить чаю, но тут зашевелился Гришенька и я, боясь разбудить его, осталась смирно лежать.
А Гришенька, вдруг, просунув руку под одеяло, потянулся ко мне. Я замерла от неожиданности, его рука легла мне на грудь, и он несколько раз слегка сдавил её. Потом, нашарив через тонкую ткань ночной рубашки сосок, принялся теребить его.
Я лежала, затаив дыхание и совершенно не представляя, что мне делать. Пока я соображала как мне поступить, гришина рука убралась, но лишь для того чтобы опуститься на низ живота. Гришенька явно щупал меня.
Бедняжка, он и не подозревал о том, что я не сплю и всё чувствую.
И тут меня осенило.
Так вот почему прошлой ночью мне снилось что-то приятное. Значит, он и вчера меня щупал! А Гриша меж тем прижался ко мне, и я бедром почувствовала, как сильно он возбуждён.
Я поджала губу. Бедный мой мальчик! Это всё Олеська со своими пошлыми шуточками!
А Гришенька, вдруг, вскочил с кровати и убежал в туалет. Пробыл он там совсем недолго, а когда вернулся, юркнул под одеяло и, свернулся калачиком.
И вскоре я услышала его тихое равномерное сопение.
А я лежала и горько думала:
«Ну а я? Как мне снять стресс и успокоиться?»
Следующей ночью всё повторилось.
С той лишь разницей, что легла я без трусиков, заскочив перед сном в ванную. Я тщательно подбрила лобок, оставив лишь небольшой «чубчик». А прежде чем «заснуть», долго ворочалась, так, что моя новая ночная сорочка с глубоким вырезом на груди, купленная днём, когда мы с Олеськой устроили вояж по магазинам, не задралась достаточно высоко.
Ждать пришлось довольно долго. Я даже начала беспокоиться, не окажутся ли мои приготовления напрасными.
Но вот Гриша тихонько повернулся ко мне. Я лежала на спине, запрокинув руки за голову, так что ему не составило большого труда извлечь мою грудь из «ночнушки».
Гришенька достаточно интенсивно массировал меня, а я боялась, что моё сердце выскочит от волнения из груди.
А когда он припал к отвердевшему соску губами, с трудом сдержала вздох.
Гришенька, теряя остатки осторожности, потянулся к моему животику. Рука его, не нащупав ткани трусиков, лишь на короткий миг замедлив движение, заскользила ниже.
Ножки я немного раздвинула заранее, так что, его пальчики беспрепятственно проникли в заветный уголок.
Обследовав завиток волос, они спустились ещё ниже и, накрыв мою щёлочку, замерли в нерешительности.
Похоже, Гришенька не знал, что делать дальше.
Да нет, знал.
У меня круги пошли перед глазами, когда пальчик его погрузился в жаркое и влажное местечко.
Но, судя по всему, не смотря на неплохую теоретическую подготовку, он совершенно не имел практики, и ему никак не удавалось найти, то, что он искал с такой настойчивостью.
Мне пришлось сделать несколько лёгких, почти незаметных движений тазом, прежде чем его пальчик заскользил в нужном направлении.
И тут у меня перехватило дух.
Ещё немного и я забьюсь в конвульсиях!
Я с силой сжала ноги. Гришенька отдёрнул руку и быстренько отвернулся. Мне ничего не оставалось, как обняв со спины, прижаться к нему всем телом, откинув голову.
Необходимо было восстановить дыхание.
Я ликовала. События разворачивались столь стремительно, что я уже ничуть не сомневалась в том, что мне осталось лишь дождаться отъезда подруги.
А она пробудет здесь ещё два дня и одну, не считая этой, ночь. Господи, дожить бы!