- Покажи мне, на что ты способна, - произнес Габриэль, отпив из кубка. Его зрачки, окруженные темной радужкой, следили за девушкой в черном платье, стоявшей у подножия трона. Глаза ее были завязаны лентой.
- Только взгляни, какова она. Какой я ее сделал. Создал и натренировал, - принц наклонился к сидящему рядом с ним гостю, все так же не отводя глаз от воспитанницы.
Которая тем временем медленно двигалась к середине зала. Спиной вперед, чуть отставив руки в стороны. В этот момент у нее перед мысленным взором вырисовывалась окружающая ее обстановка - размер помещения, местоположение дверей и трона.
Габриэль усмехнулся и сделал едва заметное движение рукой. Знак, что можно начинать. И в следующую же секунду девушка в черном положила ладонь на рукоять меча. Это означало, что она готова.
Все пять дверей, ведущих в зал, отворились, и через каждую из них вошло по вооруженному мужчине. Воительница медленно повернулась, напряженно вслушиваясь, ее меч с легким звоном покинул ножны. Все противники приближались к девушке одновременно, но воспитанница принца не стала дожидаться атаки - сама сделала замах с одновременным подшагом вправо, и, опустив меч, одним ударом разрубила ближайшего бойца до середины груди. Тут же, уходя от удара клинка подошедшего сзади противника, присела, крутанулась, так что одна ее рука держала на себе вес тела, а ноги, подобно ножницам, захватили тело мужчины. Воительница, не подключая руку с мечом, оттолкнувшись от пола только одной, повалила врага на пол, сама же тотчас вновь вскочила и замерла, вслушиваясь. Третий противник подкрался к ней беззвучно и так же тихо занес для удара секиру. Но свист опускающейся стали выдал врага: девушка развернулась, отступив в сторону всего на полшага, мечом разрубая древко оружия, а вместе с ним и голову бойца. Брызнувшая из среза кровь пополам с внутричерепной жидкостью намочила черную ткань платья. Девушка брезгливо провела рукой по груди.
- И не жаль тебе изводить своих людей? - шепнул принцу гость.
Ей предстояло сразить еще двоих. Один из них сейчас стоял прямо у нее за спиной.
- Нет. Она лучше тысячи воинов, посмотри. Настоящая машина для убийства. Для этого она и была сделана.
Наконец не осталось ни одного противника. Девушка замерла посреди зала, напряженная, со сведенными уставшими мышцами меж лопаток. Но вокруг царила тишина: не открывались двери, не слышались шаги. И девушка с облегчением сняла ленту с глаз.
- Мои победы к твоим ногам, - улыбнулась воительница и, подойдя к подножию трона, опустилась на одно колено.
- Ну разве она не восхитительна? - самодовольно произнес Габриэль, поглаживая подбородок, - такая красота может быть только рукотворной, ты согласен?
К разгоряченным плечам и лицу девушки прилипали длинные ярко-рыжие пряди. Двери, из которых во время боя выходили противники подопечной принца, снова открылись, впуская воинов. Воительница, не переставая улыбаться, вскочила на ноги и снова бросилась в бой, на сей раз - с открытыми глазами.
- Ты прав, - задумчиво произнес гость Габриэля, - она воистину прекрасна.
Чуть позже Габриэль, гость и воспитанница принца вновь увиделись - на торжественном ужине.
- Все это великолепие в честь Вашего приезда, - поведал Габриэль, широким взмахом руки указывая на длинный стол, от начала и до конца уставленный всевозможными яствами, - здесь блюда Благого и Неблагого дворов, а также пища людей. Есть и вино.
Гость усмехнулся и принял из рук принца кубок.
- Вы знаете, как мне угодить.
Мужчины сели, но не приступили к еде, ожидая к столу воспитанницу принца. Разве что гость позволил себе пригубить хмельного напитка. Наконец дверь в конце трапезного зала распахнулась, и вошла рыжеволосая воительница в алом платье, не уступающем по цвету ее волосам.
- Мы ждали только твоего прихода, Вида, - улыбнулся Габриэль. Гость тоже не смог сдержать движения губ, невольно изогнувшихся, но поспешил скрыть это, поднеся ко рту кубок.
Вида заняла место рядом с принцем, по его левую руку, таким образом оказавшись напротив гостя.
- Меня зовут Мертен, госпожа, - представился мужчина, - я подумал, что раз уж я знаю Ваше имя, то Вы вправе знать и мое.
- Это вполне справедливо, - сдержанно улыбнулась Вида и перевела взгляд на Габриэля.
- Можем приступать, - кивнул принц, разрешая начать трапезу.
Весь ужин мужчины обсуждали то, что им приличествовало бы обсуждать: оружие, политику Дворов, войны и охоту. Вида не принимала в разговоре участия, однако так хитро поглядывала на принца, что Мертен догадался: девушке явно есть что сказать, но Габриэль, видимо, запретил ей открывать рот. И гость даже знал, почему. Прекрасно знал. Габриэль не стал бы просить собственную жену придержать язык, если бы таковая была и могла бы поддержать беседу. Но позволить "воспитаннице" недвусмысленно продемонстрировать, кем она на самом деле является? О нет. Никогда. Но Мертен знал это и без него.
Потому что, пусть Вида этого и не могла помнить, они с ней были знакомы ранее.
Когда ужин закончился и слуги убрали со стола, принц предложил гостю продолжить разговор в гостиной. Но Мертен сослался на то, что устал с дороги и предпочтет отправиться в свои покои. Вида вызвалась проводить его в комнату.
- В любом случае, я также сейчас собиралась уйти к себе. А нам, кажется, по пути. Моя спальня находится в том же крыле, что и покои для гостей.
Габриэль отсалютовал воспитаннице, уже взявшей под локоть его друга, бокалом и, потеряв к ним обоим всякий интерес, сел в кресло у камина. Взгляд принца был прикован к огню еще долгое время после того, как за Видой и Мертеном закрылась дверь.
- Ты же не помнишь меня? - спросил гость, когда они с девушкой отошли на достаточное расстояние от зала.
Вида обернулась. В ее глазах мужчина прочел неподдельное изумление.
- Ну разумеется. Габриэль не стал бы так рисковать, хоть ему и неоткуда было узнать о нашем знакомстве. А ты не могла о нем рассказать. Я прав?
Гость протянул руку, желая дотронуться до подбородка девушки, но Вида ударила его по ладони и отступила на шаг.
- Если бы я тебя коснулся, ты бы закричала? - улыбнулся Мертен.
- Нет, - Вида исподлобья взглянула на мужчину, - я бы Вас убила. И Габриэль не сказал бы мне и слова против. Вам ли не знать.
Мертен тяжело вздохнул и потер лоб.
- Я уже раскаиваюсь, что вызвалась проводить Вас.
- Послушайте, - отрывисто произнес мужчина, - я знаю, как это прозвучит, но прошу Вас, послушайте! Мы были знакомы раньше, и, поверьте, очень близко. Нет, я не подразумеваю ничего плохого, я имел в виду... ох, ладно, не важно. Единственное, что я действительно хочу донести до Вас, - бегите. Вы тут не на своем месте. Встаньте перед зеркалом. Посмотрите на себя. Каждая отметина на Вашем теле - прожитая жизнь. Вы не помните ни одной. Вы не помните ни меня, ни Натаниэля... Карла. Я прав?
Вида отступила еще на несколько шагов назад.
- Вы сумасшедший... или выпили слишком много.
Гость хотел было сказать еще что-то, но не нашел слов. Он так и остался стоять с умоляюще вытянутой рукой, глядя вслед спешно удаляющейся девушке, каблучки которой отбивали четкий ритм, словно часовой механизм бомбы. Во всем замке только Мертен мог был подумать о подобном сравнении. И потому был единственным, кто действительно встревожился от этого звука.
Вида зашла в комнату, заперла дверь на замок и только тогда с облегчением вздохнула, прижалась спиной к гладкой деревянной поверхности. Рука девушки еще подрагивала на медной ручке в виде еловой шишечки.
"Почему? Он не сказал ничего такого, что действительно могло бы взволновать меня... или кого бы то ни было, - Вида закусила губу и почувствовала, как вся напряжена, от пальцев ног до макушки. И как сведено судорогой обычно бесстрастное лицо. - Опьяненный человек может наговорить много такого, о чем ему потом придется жалеть... И нет никакого повода верить словам Мертена."
Рассудив так и успокоив дыхание, девушка отошла от двери, но, проходя мимо зеркала, вдруг остановилась: встала прямо и, кажется, впервые посмотрела себе в глаза. Своему отражению - и рыжеволосой воительнице показалось, будто из-за стекла на нее взглянула незнакомая женщина. Вида потянула лямки платья вниз, на мгновение опустив взгляд. Отчего-то в груди разлился холод, как предупреждение, как ожидание беды... Шелк послушно лег складками ткани у ног, девушка вскинула голову, снова впиваясь глазами в зазеркальную копию себя самой. Или как две капли воды похожей на нее чужой женщины.
Вида провела рукой от шеи по груди, по талии, остановив ладонь у бедра.
"Мое тело действительно все в знаках и символах, словно звездное небо. И читать его умеет... только Мертен, - девушка глубоко вдохнула будто внезапно ставший горьким воздух, - как ни печально. А я и впрямь не помню. Ничего."
Вида провела руками от запястий к плечам, не в силах оторвать взгляда от своего отражения.
"Откуда они, эти полосы? Почему мне кажется, что они были на мне не всегда?.. И почему мне кажется, что я должна знать, как заставить их исчезнуть?.. О ком еще упоминал Мертен? Какой-то Натаниэль, Карл..."
- Карл!
Девушка скинула с ног платье и бросилась к шкафу, но на секунду замерла, оперлась руками о стену, чтобы не упасть. Грудь рыжей воительницы тяжело вздымалась.
Вида вспомнила.
С остервенением девушка принялась срывать с волос жемчужные нити и украшения с шеи. Теперь все, что дарил ей Габриэль, казалось будто напоенным ядом. Ядом лжи. Мертен был прав: она тут была не на своем месте.
Вида достала из шкафа платье для тренировок и сняла со стены меч. Так просто ее никто не отпустит, можно же догадаться. А значит...
- Придется пробиваться с боем, - сделала вывод девушка. Но губы ее растянулись в улыбке, словно у ученицы, которая вдруг вспомнила то, что от нее требовал учитель.
Ведь некогда учителем Виды был Мертен.
Гостю принца была отведена одна из лучших комнат. Роскошная кровать так и манила к себе: предаться сну или веселью с прелестной девушкой, которую также предложили Мертену. Впрочем, мужчина отказался от смуглой рабыни в полупрозрачных одеждах: сейчас его мысли занимала только одна женщина, его ученица. И Мертен отчаянно надеялся на то, что Вида сумеет выбраться из замка невредимой, потому как на этом свете было всего три человека, которые знали, как излечить ее раны: Габриэль, которому в эту ночь предстояло стать ее врагом, Карл, который в эту ночь находился на другом краю Земли, если не в другом мире, и сам Мертен, которому в эту ночь предстояло умереть.
Гость сидел на кровати, скрестив ноги и смиренно ожидая развязки.
И вот - двери в его покои с грохотом отворились, впуская внутрь разъяренного Габриэля и несколько его стражников.
- Что ты сделал с Видой? Украл ее? Уничтожил? Но как? - Красивое лицо принца не могла испортить даже гримаса ненависти, - зачем?.. Ты позавидовал мне? Или... неужели?..
Мертен счастливо улыбнулся.
- Я сделал ее свободной. Я помог ей вспомнить.
Принц наотмашь ударил гостя по щеке.
- Но как? Ты ведь сам должен был забыть!
Мертен снова улыбнулся, но на сей раз - торжествующе.
- Ты не понял? Или забыл?.. Когда меня снова приняли в Благой двор, я вспомнил все свои прежние человеческие жизни. И те, которые я провел вместе с Натаниэлем и Видой, - тоже.
Габриэль рассмеялся. В этом смехе было все - и горечь утраты, и торжество победы, и самодовольство, и ужас, и безысходность.
- Тогда и тебе не стоит забывать, что я могу убить тебя своим мечом, удар которого снова вернет тебя в круговорот человеческих жизней, - вскричал принц, тотчас же выхватив клинок из ножен, и пронзил им грудь Мертена, который даже не подумал защититься.
- Ты глупец, принц Неблагого двора, - ухмыльнулся гость, откидываясь на кровать, - ты не сможешь узнать меня в человечьем обличье. Я буду перерожден в новом теле и в неизвестном тебе месте. Это ты проиграл, Габриэль, а не я. Потому что быть вместе с Карлом и Видой - моя судьба. А Судьбу не переспорить даже феям.
Вида выбралась из замка за полчаса - раньше, чем ее учитель Мертен распрощался с жизнью. Пришлось убить двоих привратников, и девушка впервые за все то время, что сознавала себя, почувствовала укол совести. Но теперь, в вымокшем черном платье, она брела по лугу, судя по всему, находящемуся уже на приличном расстоянии от замка Габриэля, и не думала ни о чем. Уже просто была не в состоянии, слишком ошеломительным стало для нее новое знание. Весь привычный мир перевернулся.
Полоса горизонта медленно окрашивалась в розовый цвет: вставало солнце.
Вида впервые встречала рассвет на свежем воздухе.
Зрелище восходящего солнца было настолько величественным, что на него хотелось смотреть вечно... пока сетчатку не выжжет дотла. Боль и красота часто ходят вместе, но природе, подумала девушка, все-таки получается соединять это гораздо лучше, чем людям или феям.
Лучи дневного светила согрели плечи беглянки... И Вида не поверила своим глазам: полосы, расчерчивавшие руки девушки, начали медленно бледнеть, пока не исчезли совсем.
Вместе с тем солнце вернуло рыжеволосой воительнице и память о ее смысле жизни.
Найти Карла.