…И опять Нина Петровна была в отвратительнейшем расположении духа. Какой же везучий этот Алексеев! Как ему удаётся избежать самых страшных ударов! Заговорённый он что ли?! Сначала подсунул вместо себя свою возлюбленную, а теперь… Господи, не хватило каких-то нескольких минут. Да что там минут – секунд! Игорь был уже наготове, и путь для совершения возмездия открыт: Лена крепко держала раздвинутые ноги этой маленькой сучки, а Серый – её руки. Оставалось, по сути, одно ловкое решительное движение и... А после дефлорации девчонка бы сникла, перестала сопротивляться. А там, глядишь, вошла бы во вкус – все мы сначала упираемся, а потом мечтаем о горячем мужике, да подчас и не об одном. Вот тут и Серый бы подключился, чтобы добавить их подопечной наслаждения другим путём. Мальчики ушлые – они бы обучили её всему, так чтобы на ней потом негде было бы пробу ставить. И всё это ведь снималось видеокамерой! Ох, какое бы было изумительное кино! Ни одна официальная порнуха не сравнится! Она уже представляла себе, как выложит всё это в интернете – пусть полюбуются все его знакомые и получат удовольствие. Да и молодёжь бы поучилась, как нужно скромных зашоренных недотрог превращать в темпераментных женщин.
Самое обидное, что они лишились вообще всех записей так тщательно подготовленного ею вечера. Несмотря на то, что главная цель не была зафиксирована, на диске, тем не менее, было ещё немало пикантного, из которого можно было соорудить отличный коллаж, но этот Алексеевский клеврет Макаров всё у Ольги отобрал. Вот уж действительно: как не повезёт, так на родной сестре триппер подхватишь!
Да ещё эта сопливая дурочка Лена, которой отводилась главная роль в задуманной операции. Если бы не её лесбийские наклонности! Нет, в принципе она всё сделала виртуозно. Конечно, с помощью «лекарства». Но подготовила она «пациентку» классно – ничего не скажешь. Эх, если бы только чуть-чуть форсировала события...
А с другой стороны – кто думал, что этот козёл Алексеев так быстро вернётся назад? Тут уже её вина – что-то она самую малость не рассчитала, не до кумекала. Надо было действительно устроить на объекте какую-нибудь заварушку. Пусть не
большую, не очень серьёзную, но которая задержала бы его на какое-то время. Эх, не сообразила, слишком положилась на молодёжь. ТщательнЕе надо, как говорил Жванецкий, тщательнЕе…
Так, теперь этот вариант из своего арсенала можно исключить. Но не сдаваться же! Надо ещё что-нибудь придумать.
Она набрала давно знакомый ей номер телефона.
- О, Нинон! – послышался в трубке радостный голос, - ты уже откинулась?! И давно?
- Давно, давно. А ты как поживаешь?
- Ну, с твоей стороны это не интеллигентно. Давно на свободе, а о своём старом друге не вспоминаешь!
- Вспоминаю, вспоминаю, да всё некогда было состыкнуться – дел по горло. Пока на работу с огромным трудом устроилась…
- А ты бы обратилась ко мне. Я бы тебя мигом пристроил!
- Да знаю я твою работу! Стара я уже для неё…
- Ну, ты себя явно недооцениваешь!
- Это ты меня давно не видел.
- Вот и хочу увидеть, очень! К тому же должок за тобой, а сейчас, сама знаешь, кризис – бабло во как нужно!
- Какой должок? Побойся Бога, Валет! За что?
- А за ту операцию семилетней давности – ты же мне только аванс выплатила, а окончательный расчёт?
- Слушай, ну ты оборзел! Что за предъява?! Вы же задание фактически не выполнили! С вас по закону следовало бы аванс назад стребовать.
- Как это не выполнили? Коробку кента убрали? – убрали!
- Так клиента там не оказалось.
- А моё какое дело? Было задание: убрать коробку, и оно выполнено, а кто в ней находился – не наша забота. Сама сказала после акции: «Тоже не плохо!». Так что, будьте любезны манюшки!
- Слушай, доведи дело до конца – и получишь всё сполна.
- Э, нет, уважаемая, так дело не пойдёт. Подписывай мне вексель на какое-нибудь своё имущество, и тогда можем продолжить разговор. И учти: счётчик работает! Проценты и так уже набежали немалые.
- На какое имущество я тебе подпишу? У меня ничего теперь нет.
- Как нет? А машина… хотя она у тебя фуфло – старая… А, а дача на Рублёвке?
- Так она не достроена.
- Плевать! Видел я её, мне и такая сгодится. Так и договоримся: ты мне дарственную – я выполняю твоё новое задание. Если в течение года ты со мной не рассчитываешься, дача отходит ко мне.
- А если я отдам тебе долг… ну, скажем, в течение полугода?
- На здоровье! Но сначала – дарственная.
- У, клещ-кровосос! – выругалась Нина Петровна и, не прощаясь, отключилась.
«Ни расчёта, ни дачи ему, конечно, не видать, как своих ушей, но где же найти другого исполнителя для претворения задуманного?». Чертыхнувшись, Нина Петровна налила себе пол стакана водки и залпом его выпила.
Неделю спустя, когда, вечером придя с работы, Нина Петровна, достав ключи, собралась открывать дверь в свою квартиру, откуда не возьмись на неё набросились двое мужчин. Один сунул ей под нос какую-то влажную тряпку. В ноздри ударил резкий сладковатый запах, голова закружилась. Последнее, что она почувствовала – как кто-то вырвал из её ослабевших пальцев ключи, и сознание покинуло её. Сколько она пробыла в таком состоянии, Нина Петровна не знала, но, когда пришла в себя, выяснилось, что она у себя дома в своём любимом кресле, а напротив неё сидит на стуле моложавый рыжеволосый мужчина плотного телосложения с папкой в одной руке и с авторучкой – в другой. Поодаль стоял высокий молодой человек, держащий в руке пистолет с глушителем.
- О, очухалась, - обрадовался рыжеволосый, - Лось, не забывай про входную дверь. Может прийти её пацанка, и тогда придётся её мочить.
- Нет, только не это, - взмолилась Нина Петровна, - что вам нужно от меня? Я всё сделаю.
- Вам привет от Валета, - учтиво отозвался всё тот же рыжий, - он просил только подписать одну бумажку, и больше ничего. И всё будет о’кей!
Нина Петровна перехватила его жадный взгляд, устремлённый на её пышный бюст, открытый больше, чем необходимо, из-за беспорядка в платье, образовавшегося, видимо, когда подручные Валета затаскивали её в квартиру. «Надо же, я ещё могу, оказывается, нравится молодым!» - не без самодовольства подумала она. Затеплилась надежда.
- Мальчики, - сладким голосом запела хозяйка, окончательно приходя в себя, - а может, сначала выпьем чего-нибудь?
- С удовольствием, - согласился рыжий, не сводя глаз с груди, которую Нина Петровна и не думала прикрывать, - но сначала напишем вот здесь: я, такая-то, паспортные данные такие-то…
- У меня нет под рукой паспорта – мелькнула спасительная мысль.
- А Ваш паспорт вот он, - галантно склонился перед ней бандит, извлекая, как фокусник карту из рукава, документ из папки. – Подписывайте, не тяните время, Вам это не поможет…
И он сунул в руку Саттаровой авторучку. Послышался щелчок снимаемого с предохранителя пистолета в руках Лося. Положение было безвыходное – в любой момент могла прийти Ксения и пострадать из-за глупости матери.
И она подписала документ, который оказался, конечно же, дарственной на имя Валентина Сергеевича Сырцова, то бишь – Валета.
- Ну, вот и умничка, - удовлетворённо сказал рыжий, отбирая у Нины Петровны листок и ручку, и развязно похлопал её по щеке. Рука его на мгновение задержалась и вдруг скользнула ей за пазуху.
- Чёрт, какие смачные у неё сиськи! – с придыханием пробормотал он, обращаясь явно к коллеге, - на вид – старушка, а тело будь здоров!
Лось всё ещё стоял с нацеленным на неё пистолетом, и Нина Петровна не рискнула сопротивляться.
- Кто-то, кажется, обещал нам бухла, - наклоняясь к самому уху жертвы, возбужденно прошептал рыжий и вдруг впился в её сдобные губы страстным засосом.
У Нины Петровны закружилась голова.
- Да, да, с готовностью согласилась она, чтобы разрядить ситуацию, едва её рот оказался свободным, - пойдёмте на кухню.
- Лось, ты когда-нибудь имел дело с женщинами бальзаковского возраста? – не стесняясь, громко спросил своего приятеля рыжий, любуясь завораживающе подпрыгивающими аппетитными ягодицами впереди идущей хозяйки дома.
- Да на хрена? Тебе что, молоденьких мало? Сейчас этого добра в каждом кабаке по пять штук на квадратный метр.
- Э, Лось, ты ещё пентюх! Ничего не смыслишь в настоящем сексе. В этих женщинах есть своя прелесть, особый шарм. Их сексуальный опыт и бескорыстная готовность предаться чувственной любви... понимаешь? – не за деньги, а исключительно из любви к искусству, - неоценимы! А если они ещё обладают таким восхитительным телом, как у нашей лапочки, - и он похотливо и нежно, скорее погладил, чем похлопал Нину Петровну по заманчивой ягодице, - сто соплюшек одной такой королевне в подмётки не годятся!.. Ох, хорошо! Оторваться не возможно…
И он действительно до самой кухне так и держал свою руку на упругом полушарии.
На кухне Нина Петровна достала из холодильника бутылку водки и закуску, поставила на стол рюмки.
- Э, нет, хозяюшка, - продолжал командовать рыжий, - давай-ка стаканы, - и, видя, что она берёт два стакана, добавил:
- Три, три!
Затем он разлил всю водку поровну по стаканам, и один из них протянул Нине Петровне.
- Ой, что Вы, я столько не выпью! Я вообще водку не пью, а эту берегла на всякий случай, для гостей.
У неё сразу же возникла мысль напоить их, подсыпав в удобный момент клофелину, а когда непрошеные гости уснут, уничтожить вексель и вызвать милицию, чтобы сдать их как грабителей. Но ребята, видно, попались опытные.
- Ну вот, дорогая, раньше не пила, а сейчас выпьешь, - не сдавался рыжий, - надо же когда-то начинать. Не девочка, чай! И наш договор надо скрепить крепкой печатью, - заговорщически подмигнул он.
Лось опять достал спрятанный, было, пистолет…
- Что я могла поделать? – делилась она на следующий день с Ольгой в курилке, - пришлось залпом выдуть целый стакан водки. А потом… Боже! У меня такого ещё не было. Начали прямо на кухне. И всё этот рыжий… Я зачем-то полезла в холодильник и наклонилась. Могла, конечно, присесть, но на меня уже во всю действовал алкоголь, и я из озорства решила подразнить этого бугая, памятуя о его разглагольствованиях о женщинах бальзаковского возраста и моём теле. Подразнила, называется! Он в мгновении ока заголил мой зад, и я не успела даже ничего сообразить, как оказалась у него на коленях. И не просто на коленях, а… ну, ты понимаешь! И когда он только успел всё сделать?! Увидев всё это, молодой, конечно же, тоже не остался безучастным, и вскоре я уже обслуживала двоих… Ну, что ты на меня смотришь с таким осуждением? Может старая баба хоть раз в жизни оторваться с двумя молодыми мужиками?
- Да что ты?! Я вовсе – не с осуждением, я – с завистью! Хотела бы я вчера быть с тобой!
- А что, может ещё и повторим вчетвером, - с мечтательным выражением на лице улыбнулась Нина Петровна, - телефон их пахана у меня есть…
- И что, долго эта вакханалия продолжалась? – вернула ко вчерашним событиям товарку Ольга.
- Часа полтора.
- Ничего себе! И всё – на кухне?
- Нет. Я побоялась, что придёт Ксюха и застанет нас в самых пикантных ракурсах, и мы заперлись в моей спальне. Но она, к счастью, пришла вчера поздно – заканчивала, говорит, балансовый отчёт. И, представляешь, она сразу всё поняла. «У нас что, были гости?» - спросила она, внимательно посмотрев на меня. Я кивнула. «И, конечно, мужчина?». Я опять кивнула. Ну, не могла же я ей сказать, что их было двое.
- Почему? Может, ей тоже захотелось бы поучаствовать с тобой в таком сногсшибательном шоу?
- Прекрати. Ещё не хватало её впутывать в мои развратные дела.
- Но если ты говоришь, что тебе было так прекрасно с этими парнями, почему ты не хочешь, чтобы всё это испытала и Ксения? – облизнув пересохшие от возбуждения губы, резонно спросила Ольга.
Нина Петровна удивлённо посмотрела на неё, хотела что-то резко возразить, но вдруг как-то сникла и, глядя в окно, тихо сказала:
- А пусть она сама ко всему придёт. Этот путь надо пройти самой и с самого начала.
- А ты знаешь, - обернулась она к собеседнице, - она ведь тоже трахнула Алексеева, намного раньше тебя, и осталась очень довольна. Но это был единственный раз, и ей забеременеть не удалось. Писала я ей, дуре, советовала дать кому-нибудь, чтобы подзалететь и таким образом женить его на себе. Не послушалась! Честной хочет быть! А честной на этом свете не проживёшь. Ты-то хоть не теряйся…
- А на хрен он мне сдался. У меня сейчас на горизонте замаячил папик поинтересней. Слышала про нефтяного магната Мамонова?
- Так ему за семьдесят и у него большая семья!
- Ну и что? - Ольга равнодушно пожала плечами, - старый конь борозды не испортит.
- Но и глубоко не пашет!
- Но ты же знаешь – мне глубоко и не надо! Он языком работает лучше, чем многие мужики другими своими органами. А что касается семьи – новая будет. Будет же он хоть иногда орошать меня, по словам Пушкина, своей старой лейкой! А кому на самом деле стругануть мне ребёнка, я всегда найду.
- Не сомневаюсь! – завистливо улыбнулась ей Нина Петровна, - Бог («Или чёрт?» - подумала она про себя) тебе, детка, в помощь!
Саттаровская дача – это тот самый особняк на Рублёвке, который Нина Петровна купила ещё девять лет назад, тогда же начала перестраивать, но так и не закончила строительство, попав в тюрьму на семь лет из-за известных событий 2001 года. Особняк был хоть и не достроен, но, тем не менее, представлял из себя немалую материальную ценность. Само трёхэтажное здание модного тогда фасона а-ля средневековый замок было подведено под крышу, снабжено электричеством и водопроводом, первый и второй этажи были фактически отделаны. Не был смонтирован ввод газа, отопление и на третьем этаже, как говорится, конь не валялся. Кроме того – не достроены флигели, не отделан фасад и не доделана наружная планировка территории вокруг здания. Но на первых двух этажах летом вполне можно было жить. Именно в этом особняке Нина Петровна инкогнито организовала празднование дня рождения Ольги, чтобы завлечь туда Алексеева с Полиной.
Но наибольшую ценность представлял участок, на котором стоял дом. Пятнадцать соток удобной территории с плодоносящими яблоневыми, сливовыми и вишнёвыми деревьями, ягодными кустами, теплицей для выращивания овощей, двумя красивыми уютными беседками. И всё это почти на самом берегу Москвы-реки. Конечно, за семь лет участок пришёл в страшное запущение, но энергичный хозяин с деньгами восстановил бы статус-кво достаточно быстро.
«Какая я дура, что не продала его раньше! – сокрушалась Нина Петровна, приходя в себя под струями тёплого душа после ухода визитёров. – На кой ляд он мне сдался? Кто будет жить в этом замке, ухаживать за насаждениями? Мужиков у нас с Ксенией нет, да и когда будет у неё муж, разве потянет он такую махину? Сколько денег нужно туда ещё вбухать, чтобы привести всё в божеский вид!»
«А, собственно, что мне мешает это сделать теперь? Кто знает про эту дурацкую дарственную, не заверенную нотариусом? Валет обещал подождать год. За это время я спокойно продам участок – желающих на землю в том районе и сейчас немало. Вырученных денег хватит, чтобы и с Валетом рассчитаться, и съездить с Ксюшей отдохнуть по-человечески, и на чёрный день припасти».
И как это раньше она об этом не додумалась? Эта спасительная мысль показалась ей приятным десертом к исключительно пикантному и острому блюду, испробованному ею недавно. Она сладко потянулась, вспоминая захватывающие эпизоды минувшей трапезы и, с удовольствием растираясь махровым полотенцем, запела, что с ней бывало чрезвычайно редко.
Именно в таком приподнятом настроении и застала свою мать вернувшаяся с работы Ксения.
- Ты что – выпила? – принюхиваясь, удивилась она, - и такая радостная! В казино выиграла?
- Лучше. Я нашла решение очень сложной проблемы, а это стоит многого.
И она в общих чертах рассказала дочери о принятом решении, не упоминая, разумеется, о Валете.
- Ты не против? – спросила она в конце, - ты ведь наследница этой недвижимости.
- Не против. Мне этот участок совершенно не нужен. Хоть налог на имущество платить не будем. А вот куда-нибудь на Канары или в Таиланд я бы с удовольствием слетала отдохнуть.
Так и решили, и на следующий день Нина Петровна заехала в риэлтерскую фирму и заключила с ней договор на продажу своего участка на Рублёвке.
- О-па, Валет, смотри, что я надыбал, - худосочный парень в очках, работавший за компьютером, повернулся к пахану, - твой участок выставлен на продажу.
- Какой участок?
- А на который не так давно тебе Клён вышиб дарственную из твоей знакомой.
- На Рублёвке, что ли?
- Ага.
- С чего ты взял?
- А вот – я залез в базу данных фирмы «Компаньон», хотел присмотреть хату для одной нашей бригады, а в их прайс-листе фигурирует твой участок. Продавец: Саттарова Нина Петровна. Смотри.
Тот, кого очкастый назвал Валетом, вскочил со своего места и заинтересованно уставился на монитор.
- Во, падла, - наконец, изрёк он, добавив виртуозное ругательство, - решила соскочить! Хитрожопая! Меня кинуть?! Нет, Нина Петровна, на этот раз Вы жестоко просчитались.
Он ещё раз зло выругался и, набрав на мобильном телефоне номер, коротко приказал:
- С Лосём ко мне. Срочно!
…Нина Петровна затормозила на красный сигнал светофора. Рядом с ней остановился чёрный джип. Из открытого переднего окна ей приветливо кивнул и улыбнулся моложавый рыжеволосый мужчина. Лицо – очень знакомое. Где-то она его видела. Ах, да, это же они с приятелем… ну да – Лосём заставили её тогда, месяца три назад, подписать эту чёртову дарственную, а потом напоили и отделали по первое число! В голове Нины Петровны замелькали картины того нескромного вечера. В это время стало опускаться тонированное стекло заднего окна джипа. Нина Петровна скосила глаз, чтобы посмотреть, кто сидит там, но успела только увидеть кончик пистолетного глушителя и яркую вспышку, словно молния, вырвавшуюся из него…
Светофор переключился на зелёный, и джип рванул с места. За машиной Нины Петровны начала нарастать какофония нетерпеливых сигналов позади стоящих автомобилей, но она не трогалась с места. Проклиная «чёртову бабу, уснувшую за рулём», водители, торопясь проскочить на зленный свет, стали объезжать её с обеих сторон. И только один, внимательно взглянув на неё, похолодел и, судорожно достав мобильник, набрал «02».
- Убийство на пересечении улицы 1905 года и Шмитовского проезда, - сообщил он ответившему дежурному, - женщина средних лет, серый «Фольксваген»…