В кабинете гинеколога так тихо, что даже слышен ход наручных часов. По-видимому, разговор идет давно, и сейчас наступила пауза. Врач пристально посмотрел в глаза еще молодой женщины.
- Все-таки настаиваете?
- Я уже сказала: ребенок внебрачный и у меня нет условий для его воспитания.
- Но это практически не возможно. Для аборта прошли все допустимые сроки.
Женщина промокнула глаза платком.
- Все равно.
- И, тем не менее, вам придется смириться. Можно, конечно, стимулировать преждевременные роды. В конце концов, можно оставить ребенка в роддоме. Существует еще немало бездетных пар, желающих усыновить ребенка.
Женщина безучастно смотрела в окно. И тут она вспомнила совет подруги, что существует одни юрист, который может все устроить.
Вечером она встретилась с тем самым юристом, а спустя три месяца оказалось в Штатах на тихом ранчо. Там уже находилась одна ее соотечественница. Отменное питание, наблюдение врача, обстановка как в загородном санатории. В положенный срок она родила девочку. Какой-то миг ее не покидало ощущение безмятежного счастья. Но прошло и это.
Она сидит в салоне Боинга, перебирая стодолларовые купюры. Но чем дольше продолжался полет, тем сильнее ее охватывало беспокойство. Над Атлантикой с ней случилась истерика.
- Вам плохо? Могу ли я вам чем-то помочь? – услышала как во сне, голос стюардессы.
- Оставьте меня. Мой ребенок, мой ребенок.
Прилетев в Шереметьево, она взяла такси до Сокольников. По пути купила бутылку виски. Поздним вечером, когда тоска невыносимо рвала грудь на части, она открыла окно своей квартиры на пятом этаже, закрыла глаза и бросилась в ночь.