– Напиши мне рекламу, а? – попросил Друг. – Только не дежурную хрень, а так, чтоб читалось! У меня, понимаешь, новый препарат антикоррозионный на рынок выходит. Ну, похож на «Тектин» из Амстердама, только с примесью цинка. Фирма называется «Промула» – ты знаешь… Придумай чего-нибудь!
– Угу! – согласился я...
***
– Что??? – заорал Толстый. – То есть как это: нет?
– А вот так вот: нет – и все! – буркнул кэп. – Когда-то она должен был кончиться – вот и кончился. Астероид маленький, сам знаешь. Его уже насквозь просверлили!
Я сидел и пытался угадать, что же теперь будет дальше. Кэп не врет – это ясно: за каждый рейс на Амстер он получал втрое больше, чем за бросок в дальний космос на тот же Оберон, куда он мотался до этого за литием. И все потому, что этот чертов «Текцин» нужен всем до зарезу. А больше других – мне.
Толстый продолжает орать на кэпа, грозится сгноить того на челноках дальнего космоса и обещает лишить лицензии за срыв поставки. В конце концов побагровевший кэп не выдержал и сделал то, о чем давно мечтаю я. Толстый с расквашенной мордой рухнул под стол, а матерящийся кэп хлопнул дверью. Жалко мужика. Хотя без работы он не останется – в отличие от меня.
«Текцин» открыл я. По крайней мере, все в этом уверены – я не пытаюсь доказать обратное. Просто однажды мне немножко повезло – и это, черт возьми, было справедливо!
*
Я – плохой астронавт и знаю это. И инженер я тоже плохой. Зато у меня есть другой талант: быстро могу найти нужных людей и увлечь их своей идеей. Или чужой идеей, если хорошо заплатят – какая разница? Короче, я – прирожденный организатор, режиссер, массовик-затейник – называйте, как хотите. К моему удивлению, практически все остальные не умеют как раз этого, а потому я почти всегда довольно легко сводил концы с концами. До того, как однажды все куда-то рухнуло и меня подобрал кэп, которому в тот момент, как и мне, просто некуда было деваться.
Я тогда стоял у стойки и тупо пропивал последнюю кредитку, абсолютно не представляя себе, на что буду пить завтра. И стоит ли мне, вообще, думать насчет завтра? Авантюра с поставкой на Луну меркурианского лития накрылась на корню: найденный было литий оказался вовсе не литием, а какой-то другой, никому не нужной дрянью. Я-то в химии – не очень: мне без разницы, чем торговать. А вот когда на Лунных Стапелях просекли, что вместо обещанного лития к ним пришли три корабля с какой-то бурдой, причем сдуру оплаченной вперед – вот тут-то мне и поплохело… Тогда-то и появился кэп.
– Полетишь со мной на Амстер?
Рожа у кэпа не вполне интеллигентная. И голос, скажем так, не самый приятный. Но уже через десять минут я был согласен лететь с ним на какой-то вшивый астероид в громкой должности помощника капитана. Он мне чем-то понравился – уважаю мужиков, которые что-то умеют делать лучше других. А кэп точно умеет. Я же, в свою очередь, у всех вызываю доверие – даже когда не очень трезвый. А кэпу до смерти нужен был парень, который умеет разговаривать с инспекторами и таможенниками, оформлять любые документы и, короче говоря, делать так, чтобы кэпу не мешали заниматься основным делом. Моего предшественника, как я понял, кэп сильно побил и вытурил взашей. Я не стал спрашивать, за что.
Лететь на астероид кэпу вовсе не хотелось. Когда мы с ним раздавили по третьей или по четвертой, он поведал мне, что его сильно прижал Толстый, которому кэп доставлял то ли селен, то ли дейтерий – причем, на мое счастье, опять-таки, с Меркурия. Кэп действительно ни черта не смыслил в договорах, страховках и кредитах, а потому мой предшественник лихо этим пользовался. Короче, когда Толстый понял, что селен с Меркурия почему-то стал ему обходиться дороже, чем с Оберона, они с адвокатом легко обнулили счета кэпа, описали имущество, состоящее из трехлетнего корабля и Библии, после чего дали понять, что остаток долга ему лучше выплатить в течение месяца. Но, поскольку Толстый – добрейшая душа, то он, так и быть, даст ему возможность погасить долг, смотавшись на этот самый астероид. Куда кэп и решил позвать меня.
Толстому понадобилась… нефть! По крайней мере, именно это было сказано кэпу: в задачу вменялось добраться с бригадой буровиков до Амстера, просверлить скважину и доставить Толстому два резервуара с местной нефтью. Услышав это, я сразу заерзал: гонять маленькую посудину на далекий астероид за нефтью – что может быть глупее? Во-первых, ее на Юпитере – залейся: оттуда ее все и берут. А, во-вторых, кому она вообще теперь нужна? А уж два контейнера и на Земле найти несложно. Но если так, то Толстый что-то пронюхал и просто прикидывается дурачком. Нефть ему даром не нужна – но зачем же он ее заказал?
Или это… вообще не нефть?
*
– Да это нефть какая же? – презрительно взглянул на меня буровик-меркурианец. – Нефть – на вкус она другая и пахнет, а это запаха нет… Земляне – тупые.
Меркурианцы – редкие хамы и сволочи: они уважают и понимают только грубую силу. И при этом пьют абсолютно любую жидкость: на Меркурии с этим плохо, а потому они могут закосеть даже от сырой нефти. Но этого я сам же и напоил – пусть выговорится. Впрочем, он уже сказал главное: на исходе третьей недели все-таки выяснилось, что мы с кэпом заполняли резервуары грузового отсека корабля чем-то, очень похожим на нефть, но вовсе не нефтью. При этом Толстый на Земле тоже ведет себя как-то странно: посланные ему спектрограммы не вызвали у него никакого беспокойства. Значит, мы привезем именно то, что ему очень нужно. А вот этого-то я и не хотел делать…
– Земляне – тупые! – пробормотал с особым удовольствием меркурианец. – Раса неполноценная.
Прикинув, что остаток работы вполне потянет и один буровик, я с удовольствием врезал меркурианцу туда, где у нормального существа обычно находится челюсть. Однако немножко перестарался: меркурианец дрыгнул всеми своими конечностями и свалился прямиком в приемный резервуар, уйдя в нефть с головой.
Вытащить барахтающегося в жиже гада удалось минут через пять, когда матерящийся кэп догадался перебросить через края резервуара длинную трубу, за которую тот уцепился своими клешнями и кое-как выполз наружу. Разъяренный меркурианец, со всех частей которого ручьями лила нефть, промчался сквозь шлюзовую камеру, перемазав ее сверху донизу, а, оказавшись наружи, демонстративно отстегнул от пояса стальной альпеншток и запустил его чуть ли ни за горизонт. На астероиде это нетрудно.
Дело, конечно, не в альпенштоке: в этом климате они все равно ржавеют за неделю. Дело – в принципе. Поэтому мы с кэпом с удовольствием сдали бунтаря легавым с патрульного челнока, которые с не меньшим удовольствием быстренько повесили на него с десяток нераскрытых происшествий в радиусе парсека. Наши контейнеры к тому времени были уже заполнены, а потому в услугах гастарбайтеров мы больше не нуждались. Нефть благополучно была переправлена Толстому, который отечески похлопал кэпа по плечу и простил ему "прегрешения". После чего намекнул, что мог бы, в принципе, дать нам подзаработать подобным способом еще раз.
Потом – еще раз. И еще десяток раз…
Кэп злился, но терпел. Ему, настоящему космическому бродяге, западло было мотаться по одному и тому же маршруту ближнего космоса – даже за неплохие, в общем-то, бабки. Скряга Толстый все время намекал, что любой другой корабль обошелся бы ему вдвое дешевле, но при этом платил стабильно и явно не собирался ничего менять. И это окончательно выводило меня из себя, потому что меня переигрывали в открытую, голыми руками. А это – самое обидное.
Именно в таком, омерзительном состоянии духа, я бродил по исхоженному вдоль и поперек астероиду, мучительно пытаясь найти разгадку. И мне, наконец-то, повезло: зацепившись за какой-то выступ, я упал…
Знаю, знаю: на астероидах почти нет притяжения и просто "упасть" там нельзя. Так оно и было: кувыркаясь, я пролетел десяток метров, после чего врезался в кусок скалы, и уже окончательно свалился на грунт. Но мой мозг уже запечатлел странную, неестественную картинку, которую я, поднявшись на ноги, тут же помчался изучать подробнее. Так оно и было: я споткнулся о застрявший между камнями альпеншток!
Когда мужчина делает важное открытие, он меняется и внутренне, и внешне. Наверное, то же было и со мной – не знаю. Я споткнулся о том самый альпеншток, который у меня на глазах выбросила эта меркурианская дрянь – в этом сомнений не было. Но чудо заключалось в том, что это произошло два года назад. Для здешней погоды – с кислотными дождями и аммиачными лужами под ногами – это невозможно по определению. Любая стальная конструкция за это время превратилась бы не просто в ржавчину: она бы рассыпалась на атомы! А я споткнулся об инструмент, который чуть ли ни сиял первозданной красотой!
Но чем эта железяка отличается от десятков таких же, которые висят на поясе каждого чернорабочего, нанятого нами? Да только тем, что однажды она искупалась вместе с тем меркурианцем в жиже, которую Толстый предпочитает называть нефтью!
По-моему, я поступил тогда очень благородно: вернулся на корабль и все рассказал кэпу. И до сих пор не жалею об этом, потому что кэп – настоящий мужик.
Спектакль я сочинил почти мгновенно. Заскочив на Юпитер, мы быстренько наполнили наши контейнеры нормальной сырой нефтью и, как обычно, отправили Толстому результаты ее предварительного анализа. Шутка сработала – Толстый, как всегда, дал добро, потому что в химии смыслит еще меньше моего, а все эти бумажки ему нужны были исключительно для развода таких лохов, как кэп и я. Одновременно я навел справки и к нашему с кэпом удовольствию выяснил, что астероид – ничейный, как и миллиарды аналогичных булыжников, болтающихся туда-сюда по своим орбитам. Жадность подвела Толстого и на этот раз: оформлять право собственности на этот драгоценный камень он не стал… А мы с кэпом – оформили.
На Земле мы торжественно передали на склад нашего благодетеля два контейнера отборной нефти. Затем вежливо попросили его утроить наше жалованье в связи с тяжелыми условиями труда. Толстый, конечно же, немедленно выставил нас за дверь, проорав нам в спину, что за такие деньги он арендует три корабля вместо одного. А мы с кэпом отправились в пивнушку и здорово нажрались.
Толстый почувствовал неладное довольно быстро, поскольку уже через час нас с кэпом забрали легавые. Подозрительные документы, нарушение общественного правопорядка и еще какая-то дежурная глупость. Но нам уже было хорошо и мы особо не спорили – разбирайтесь, ребята… А мы за ваш счет сэкономим на гостинице.
Обвинение нам выкатили уже утром: до Толстого, наконец-то, дошло, что вместо ожидаемого зелья он получил что-то другое. Но мы удивленно пожимали плечами: заказывал нефть – вот и получи ее! Качество отменное, спектрограмму ты утвердил – какие вопросы к бедным наемникам? И, вообще: не нравится – нанимай других: Галактика большая… А мы уж как-нибудь перебьемся – без тебя.
На волю нас, естественно, выпустили, поскольку идиотом по всем статьям оказался как раз Толстый. Мы не стали дожидаться того момента, когда до него дойдет, что путь на Амстер ему теперь закрыт – гораздо важнее было понять, куда он в итоге сбывал эту нефтеобразную бурду. Это оказалось несложно, поскольку подсказку я получил в виде блестящего альпенштока еще там, на астероиде. И сразу понял, что знаю, где искать.
Корабль третьего класса защиты служит от силы два-три года. После этого на нем не полетит никто – даже такой авантюрист, как кэп. Кэп летал всюду и на всем, но даже спьяну умудрялся ни разу не переступить ту грань, за которой спасения уже нет, каким бы везучим ты ни был. А гнилой корпус корабля – это приговор без обжалования. Достаточно одной паршивой заклепке дать слабину, как пиши пропало. А за пару рейсов на Юпитер дает дуба весь кузов – аммиачные дожди и еще какая-то гадость живо сжирают защитный слой и начинают грызть металл. Если, конечно, он не покрыт «Текцином»!
Как предки летали без «Текцина» – не понимаю. Конечно, у корабля второго, а тем более – первого класса, защита получше, но исключительно за счет толстенного и тяжелого корпуса. А это – двойной расход горючки при каждом маневре. Для богатеньких туристов именно такие корабли и гоняют: топливо все равно оплачивает клиент. Да его особо много и не нужно: дальше Марса этих бездельников все равно не возят... А вот для рабочих лошадок, на которых гоняют кэп и ему подобные психи, такая роскошь недоступна: они получают деньги за перевозку конкретного груза, а потому каждый лишний центнер обшивки – это миллиарды километров холостого пробега...
Впрочем, искать ничего не пришлось. Толстый опять отыскал нас сам, и по его морде было видно, что он все понял. Еще было понятно, что больше всего на свете ему хотелось запихнуть нас обоих в реактор корабля, но вместо этого пришлось пригласить нас в крутой кабак, дабы обсудить ситуацию. А чего же не сходить?
К чести Толстого, он рассуждал довольно здраво. Мол, что было, то было, а покрывать корпуса кораблей «Текцином» – занятие хлопотное. Кстати, "Текцин" – это зарегистрированная им торговая марка, так что, ребята, давайте дружить. Кроме того, он уже бухнул кучу бабок в этот бизнес и подписал ряд контрактов с о-о-очень серьезными компаниями. Поэтому если мы перекроем кислород ему, то он, со своей стороны, сделает все, чтобы перекрыть его нам. Если, конечно, мы не располагаем капиталом, достаточным для того, чтобы пройти его путь еще раз – с нуля. Но ему кажется, что мы можем договориться – скажем так, на 20%…
Через час мы сошлись на 66%, пояснив взмокшему от ненависти Толстому, что нас с кэпом – двое, и каждый из нас ничуть не хуже его. Посему мы беремся исправно поставлять ему "текцин" – пусть эта бурда называется именно так, а его задача – впаривать это клиентам. Которых, кстати говоря, я готов ему поставлять – на это у меня талант. Чтобы всегда чувствовал, что, в крайнем случае, обойдемся и без него…
*
И вот произошло то, что должно было произойти. "Текцин" кончился…
Конечно, автоматически я успел продать наш астероид каким-то залетным придуркам, которые на радостях забыли поинтересоваться наличием на нем полезных ископаемых. Все знают, что "Текцин" поставлялся именно с Амстера – и это чистая правда, а что там происходит сейчас – дело второе. А первое дело – решить, как вести себя дальше?
Перерыть сотню других астероидов, в поисках второго такого Амстера – дело нереальное. Тем более, что Толстый, как я выяснил, сам наткнулся на него совершенно случайно, удачно разговорившись в кабаке с каким-то болтливым геологом-одиночкой, свихнувшимся по части химии. Такой шанс бывает один раз.
Стоит ли говорить, что тем же вечером мы с кэпом опять встретились за стойкой. Богатые, преуспевающие и… нищие! Потому что выплатить неустойку за полсотни контрактов мы, мягко говоря, не сможем – даже если продадим Толстого в рабство на Меркурий. И понимаем это.
Но мне иногда все же везет. Вспомнив про Меркурий, я невольно обвел мутным взором кабак и, конечно же, сразу увидел парочку меркурианцев – пока еще довольно трезвых. И что-то подсказало мне верное решение…
Через час мы с кэпом притащили из корабля канистру с "Текцином" – контрольную пробу месячной давности. Потом опять заказали себе, "как обычно", а для запаху бухнули в пустой стакан "Текцину"…
Вообще-то, он почти не пахнет, но у меркурианцев все органы обоняния устроены совсем не так, как у нас. Поэтому уже через несколько минут оба типа начали крутиться возле нас, тоскливо поглядывая на нетронутый стакан… Я наполнил нашей бурдой еще один и широким жестом махнул проходимцам: угощайтесь, мол!
После пятой пары стаканов меркурианцы, кажется, поняли, что мы их очень любим и готовы поить их подобным зельем хоть каждый день – из уважения к великой меркурианской нации. Но – увы: наши запасы ограничены вот этой вот канистрой, которую вы, ребята, только что вылакали… Так что: извините – магазин закрывается, а другого мы не знаем. Но, в принципе, готовы слетать – было бы, куда лететь…
– Лететь на Промулу надо! – смачно рыгнул первый меркурианец. – С-с-с-с-синтезировали такое же там, лучше только. Г-г-гиперактивное!
– Земляне тупые! – запел знакомую песню второй меркурианец. – Вместо астероид сверлить свой башка дырка ковыряют пусть!
Мы с кэпом встретились взглядами и мгновенно поняли друг друга. Опустошив канистру до донышка, я в последний раз наполнил стаканы наших «гостей» и торжественно признал, что земляне – действительно тупые, поскольку им не хватает талантливых учителей, на которых столь богат Меркурий. Придурки окончательно закосели и начали угрожать, требуя немедленно снарядить корабль на Промулу. Тем более, что это – совсем недалеко: они только что оттуда…
Когда до меня дошло, что кэп просек нужные ему кординаты, я облегчено вздохнул и с удовольствием врезал канистрой от имени всех землян по тупым меркурианским рожам. Еще через час кэп колдовал в своей рубке, прокладывая кратчайший курс на Промулу, а я терзал компьютер, пытаясь вытрясти из всех знакомых и незнакомых мне химиков хоть какие-то сведения о неизвестном мне продукте. Все что я просек, это – 3000 часов гарантированной мне защиты стального корпуса от соляного тумана: причем вообще без запаха! А про два типа ингибиторов коррозии, систему «двойного удара» и гибкость молекул – это увольте: ни черта не понимаю. Равно как про «поверхностные энергии контактирующих фаз», частицы цинка и «мелкодисперсное распыление». Но если вся эта синагога поможет мне сохранить бизнес, то я готов поклясться в вечной любви к химии и ко всем химикам, вместе взятым. И назову препарат как-нибудь так, чтобы Толстый со своим «Текцином» помер от злости. Например, «Тектин Эн-Тэ Цинк» – громко, непонятно и очень похоже на его «Текцин». Но это будет чуть позже.
А сейчас кэп выжимает из корабля все, что может: мы несемся на Промулу и у нас совсем нет времени.
Потому что нет никаких сомнений в том, что Толстый уже наверняка несется туда же…
***
– Супер! – радостно сообщила мне телефонная трубка с «Промулы». – Это то, что надо! Только знаешь… в общем, мы не знаем, как с тобой рассчитываться. Впрочем, мы же ничего конкретного и не обещали!
– Угу! – опять согласился я…