Советские восьмидесятые для автовладельцев были золотыми, в финансовом плане, денёчками. Можно было приобретя по разнарядке новую машину, счастливо прокататься на ней пару десятков лет, а затем выгодно продать. По цене, трёхкратно превосходящей первоначальную стоимость. Автомобиль был не роскошью, а средством...
За своим средством, для нашей молодой семьи, я отправился в недалёкий тогда Казахстан. На поездку вдохновило сообщение тестя, о стоящих в казахских аулах новых волгах, неиспользуемых местным населением, по случаю отсутствия в баках бензина. Так что, если не волгу, то «тройку коренных» жигулей тесть обещал достать, раз плюнуть. Было бы куда запрягать.
Двое суток я добирался до искомой точки степи, где проживали мои казахстанские, родные по жене, вновь испечённые родственники. Я летел, ехал и ... опять ехал. Бесхозных машин, брошенных дикими казахами в бескрайней степи, не наблюдалось. Изредка, попадались специфические казахские захоронения маленьким домиком и насыпи, непонятного происхождения, с воткнутыми в них флажками и тряпочками. Эти изыски степной архитектуры баловали взгляд через каждые полсотни километров пути, а потому не приедались однообразием.
По приезду, я сразу пытался взять быка за рога, успокоив своё сердце жаждующее авточуда. Но мне объяснили, что больно мы, московские, торопливые. Поговорить надо, да чаю выпить. На третий день пития чая, путём наводящих вопросов выяснилось, что сам тесть этих волг, сохранённых в степи под воздействием благоприятного для железа повышенного радиоактивного фона, не видел. Люди рассказывали. Но, по непонятным причинам, место не указали.
На субботнем базаре продажи местной автотехники был выставлен запорожец, подбирающийся ко второму прогонному десятку, престижно красного цвета. А потому, по цене новых жигулей. Больше предложений к продаже не было, что слегка удивило тестя, не удосужившегося изучить вопрос, доверившись людской молве.
Вариантов у меня не было. Из двухнедельного отпуска оставалась неделя, на добраться обратно. После созерцания, воочую, бескрайних просторов края рискованного казахского земледелия, я был убеждён - неделя, это не так и много. Продавец красного малолитражного чуда, разделял мои опасения. Но заверил, доедет. Было бы желание. Железо в машине, несмотря на возраст, оказалось хорошего состояния. Вот что значат дороги, необработанные специальным соляным покрытием. Да и за машиной, старый немец, русский по призыву Екатерины и казахстанский по указу Сталина, следил с немецком пунктуальностью.
Решено. После получасовой торговли цена заметно упала, а после покупки, немец от себя добавил запчасть, которую он обозначил, как палец головки крышки двигателя. Его, следовало принудительно заменить, если мы собираемся в дальнюю дорогу. Ёкнуло у немца, когда узнал, что в столицу его машину везём. Зла нам не хотел. Аккумулятор, тоже советовал поменять. Потом выяснилось, что он этот запорожец уже как год продавал. Каждую субботу. Поэтому и его понять можно.
Я засобирался в дорогу. Тесть, огорчённый своим малым знанием рынка, предложил оставить запорожец, а забрать их москвич, в качестве утешительного приза. Тёща, которой принадлежал москвич, категорически возражала против такого смелого решения, и предлагала альтернативный вариант- к запорожцу добавить тестя, характеризуя его, как опытного водителя, много чего намотавшего по дорогам за свою жизнь. Пришлось соглашаться на тестя.
После небольшой консультации с рыцарем дорог, едущим со мной уже в одной упряжке, было решено, палец в двигатель не вкручивать. Автобаза, по воскресеньям, не работает, а потом ещё и отпуск у слесарей. Доедем до столицы, там и вкрутим. В аккумуляторе- ограничиться сменой электролита.
Дальше, пошла проверка багажа в дорогу. Тесть, с негодованием, отмёл двухнедельные съестные припасы, приготовленные заботливой тёщей, в расчёте подкормить и дочь, мыкавшую теперь в столице. Слова тестя звучали приговором. Ничего лишнего. Бежать надо, налегке. Из продуктов были заложены три батона чёрного ржаного и пять банок морской капусты. Питаться будем, в придорожных харчевнях. Капуста, на всякий, непредвиденный случай. Питательно и сытно. Водители дальнобойщики, так всегда делают. Да и других банок с продуктом, в казахстанских магазинах, не было.
В качестве охраны, нам была навязана тёщей маленькая собака Гитка, ирланский терьер второго поколения. Я отказывался, тёща настаивала. Переживала за безопасность тестя. Пришлось согласиться. Собака была смышлёная, чего о тёще, я сказать бы не решился. Последнюю ночь перед отъездом, она проспала на веранде, в непосредственной близости от родного москвича. Я не о себе. Я о машине, лежащей на тёще грузом частной собственности. Не верила она до конца, что я выбрал тестя, а не москвич.
Выступили мы поутру, чуть светало. Запорожец, как ни странно, если не летел, то бежал, резво покрывая пространство. До ближайшего, областного Семипалатинска, было ещё около пятисот километров по степи.
Первые трудности, встретили нас уже на подступе к городу. Встречный грузовик занял середину проезжей степи, и, тестю показалось, что мы не разменёмся. Резкий крен направо, с выскакиванием в придорожный арык, заставил наш запорожец прихрамывать на всю правую сторону, недобранные до города пару сотен километров.
Дальние семипалатинские родственники, найденные в местном шиномонтаже, что то подстучали кувалдой по осям и заверили, будет лучше прежнего. В доказательство своих слов, они переобули передние колёса нашей ласточки в новую резину от... не знаю чего, по-моему, инвалидной коляски с мотором. Колёса были чуть тоньше базовых, но, в остальном, вписались идеально.
Дорога, от города началась трассовая, осадков не предвиделось. И мы неслись навстречу столице, раз в день заправляя себя и машину. Плюс остановки для справления малых и больших нужд. Оставалось пересечь уральские горы - и мы в России. Хотя, я не силён в географии. Утверждаю, по факту. Дорога шла тупо в гору уже несколько часов.
Запорожец устал. Чувствовалось, как силы оставляют его, а обороты падают. До перевала, мы не дотянули. Машина заглохла, опустив обороты до нуля.
Через сотню метров спуска машины задним ходом, нашёлся уютный съезд, плохо видимый при подъёме, но имеющий природный родник и площадку на пару машин. Для знающих местность. Наши исследования, на местах, показали, что обороты уходят из пресловутого пальца головки блока, который нам, настоятельно, советовали заменить. Давление, уходило из той же дырки. Подкачал палец. Не доехал. На совете было решено, заночевать на месте, ожидая поддержки проезжающих.
Поддержка не пришла. Не нашлось ни одного желающего затормозить на подъёме, на радость двух придурков, размахивающих руками в приветственно- бедственном призыве.
Вместо обеда питались морской капустой. Собака Гита, от морского изыска решительно отказалась. Но, судя по её довольной мордочке, в ближайшем лесогористом окружении нашлась пищевая замена, которой непритязательная собачка довольствовалась все двое суток, пока мы торчали на горе. Мы, замены не нашли. Оставалось питаться капустой. Хлеб мы умяли как то очень быстро, пытаясь заесть непривычный запах морской пряности в масле.
Морские водоросли, при принудительном кормлении, очень освежают голову. Я решился на рискованный шаг. Заводил машину, трогался, проезжал пару десятков метров, глох, заводился с ручника и снова глох, проезжая свои пару десятков. В крайнем случае, мы оказались бы снова на поляне, скатившись к исходным позициям. В некрайнем- за поляной, долбанутые в зад грузовиком на подъёме. Это была безысходность. Капусты уже не хотелось.
Как говорят немцы- Гоот мит унс, с нами Бог, мы доползли до перевала. Не подвёл, старый немец. Аккумулятор, оказался ещё очень ничего, зря на него плохо думали. Под горку спустились налегке, освобождённые от груза банок с деликатесом.
Внизу, мы успешно отремонтировались, частным порядком, на государственном механическом заводе, отъелись, и, к концу недели, появились в столице. Где нас, похоже, уже никто не ждал, сломленный тишиной в эфире, неверием в нас и сроками отсутствия.
Всё кончилось, очень хорошо. Собака Гита стала москвичкой, красный запорожец, через полгода, был продан по спекулятивной цене, в расчёте на покупку нового автомобиля.
Новый автомобиль не подоспел, подоспела инфляция, оставившая о деньгах лишь запись в сберегательной книжке.
А тесть, после недельной гулянки по случаю успеха нашей авантюры, благополучно отбыл на поезде на свою историческую родину, в объятия неутешной от обретения тёщи. Через десять лет им выдали справки, официально заверяющие, что они являются жертвами, проживающими в районе с повышенной радиоактивностью, и имеющими права на социальные блага. В другой жизни. А на людей со справкой, кто же обижается?. Живут себе, не торопясь за обещанными в документе благами.