Невыносимые страдания прекратились мгновенно, как будто невидимая рука нажала невидимую кнопку и выключила боль. Глеб ощутил необычайную лёгкость. Это было не только освобождение от мук. Лёгким стало само тело, которое тут же, вопреки всем законам физики взмыло вверх, и пройдя, что кажется вовсе невозможным, сквозь потолок, ещё четыре этажа и крышу больницы, стало подниматься всё выше и выше по спирали, как будто его засасывало в гигантскую воронку. Полёт прекратился резко, но без перегрузок для тела. Просто вокруг всё как бы остановилось, а Глеб услышал чавкающий звук, словно что-то тяжёлое бросили в грязь. Обнаружив, что вокруг него грязная лужа, он понял, что звук был от его упавшего тела. Странно. Очень странно. Удара о поверхность он не почувствовал.
- Или я сплю…, или я умер…, - Всё ещё сидя в грязи, Глеб осмотрелся. Окружающий пейзаж не радовал глаз. Болотные кочки, высохшие на корню деревья и много-много огней. Присмотревшись, он понял, что это костры. У каждого костра копошились люди…, или не люди… Рядом с Глебом тоже полыхало пламя костра, над которым хитрым образом был приспособлен котёл с каким-то варевом. К большому удивлению Глеб обнаружил, что сам он без одежды, не считая небольшого полотенца на бёдрах. Откуда оно взялось? Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, он посмотрел по сторонам. Существа у костров не обращали на него внимания.
Неожиданно грязь под ним стала подвижной. Сначала она раскачивала тело Глеба из стороны в сторону, затем приподняла и отбросила в сторону. вдруг, эта самая грязь, поднялась, стала трансформироваться, и, словно из рук скульптора в ускоренной видеосъёмке, появилась фигура странного существа. Голова, тело и четыре конечности. Человек? Ну, не то чтобы человек… Всё тело существа было покрыто густой светло-коричневой шёрсткой. На голове небольшие рожки, острые ушки, вместо носа и рта – рыльце, ноги с копытцами, да ещё из-за спины красовался изящный хвостик с пушистой кисточкой на конце, почему-то украшенной атласным бантом василькового цвета. В общем, как показалось Глебу – метис телёнка, медвежонка и поросёнка. И ещё было непонятно, как эта грязная противная жижа стала таким, вполне симпатичным существом. Глеб отполз немного в сторону и пристроившись на кочке, покрытой высохшей травой, спросил : «Мне снится всё это или я умер и в аду»?
- Умер, умер. Только почему в аду? Хотя, может и в аду. Смотря что под этим словом понимать.
- А ты значит чёрт?
- Что такое «чёрт»? Ах, ну да, понапридумывали всякой фигни «чёрт», «сатана»... Я – ангел Люциус.
- Люциус – это Люцифер?
- Сказал же – Люциус! Люцифер – персонаж вымышленный. Тупые людишки задолбали своими стереотипами! Забили себе головы детскими бреднями и лопочите все одно и то же. Совсем с фантазией туго.
- Ну ладно, ангел, так ангел. А я Глеб.
- Мне без разницы кто ты.
- Ты очень пренебрежителен к людям. Сам никогда не был человеком?
- Я ангел! – Люциус очень по-детски притопнул копытцем.
- Как то не похож…ни белых одежд, ни нимба, ни крыльев…
- Не тебе судить. Ангел и всё. Нимб, крылья…Как же вы все любите разную бутафорию. Люциус щёлкнул пальцами и сразу принял облик совершенно другого существа в белоснежном длинном одеянии. От всего тела исходило свечение, слепящее глаза, как будто в тёмной комнате включили свет. За спиной существа красовались два роскошных оперённых белых крыла. – Тебе так больше нравится?
- Да!
- Почему?
- Ну…, - Глеб не сразу нашёл что ответить на такой, казалось бы простой вопрос, - ну… ангел ведь… в белом… с крыльями… добрый…
- Добрый? – Люциус, ещё пребывающий в ангельском облике оскалился, обнажив ряд острых зубов, и изрыгнул на Глеба небольшое пламя, опалившее ему волосы. - Vultus est index animi, то есть морда отражает нутро. Сходи в рай и посмотри, какие там все добрые!
- Мне можно в рай?
- Можно.
- ???
- Иди, иди. Никто тебя здесь не держит. Всё равно вернёшься, все, кто уходил, вернулись. – Люциус довольно ухмыльнулся.
- Их оттуда выгнали? – Глеб чувствовал подвох.
- Сами ушли. Что вам, неучам, там делать? Латынь не знаете. В лучшем случае «In vino veritas». Вот ты, милок, латынь знаешь?
- Ты про английский спроси. По-инглишски немного балакаю - «май нэйм», там и все дела. А на кой мне латынь? Это мёртвый язык.
- Это ты – мёртвый. Ха-ха-ха! Мёртвый чел не знает мёртвый язык! – Люциус завалился на спину, дрыгая лапками хохотал басом, при этом, умудрялся щекотать кончиком хвоста в носу и, в перерывах между смехом, смачно чихать. Завершилась эта маленькая истерика тем, что Люциус растёкся в ртутного вида лужицу. Побыв в таком состоянии пару секунд, вернулся в обличие существа с рожками. Глеб, загоревшись надеждой, заволновался:
-Что в раю на латыни говорить нужно?,
Люциус сел на кочку рядом с Глебом и по-отечески его приобнял, - Писать подробный отчёт о каждом часе. С пользой ли ты его провёл. С кем встречался, о чём разговаривал… А если писать откажешься, долго там не пробудешь. Нет, тебя не выгонят, а сделают изгоем. Запретят остальным с тобой общаться. Потому, что рай – такое место, где должно быть, как говорят немцы «Ordnung und Arbeit».
- Прям настоящий коммунизм. Вот уж не думал, что ангелы так поступают.
- Homo homini lupus est. И если человек человеку волк, то уж ангел ангелу – сущий бес. Видишь, даже я оттуда ушёл. Здесь не нужно манерничать, не нужно носить парадные одеяния, создавать видимость занятости – ну там псалмы, органы и прочая иерихония…
- Ну а зачем латынь-то нужна?
- А с богом и ангелами ты как разговаривать собираешься? Они кроме латыни никаких языков не знают. Это ведь вы, людишки, придумали, что бог должен знать латынь. Вот он её и знает. Пришлось ему попотеть зубря этот «мёртвый язык». – Люциус вновь разразился хохотом. – Вижу, неймётся тебе. Сходи, сходи. Я тебя подожду., - в его руке (или, скорее, лапке) из ниоткуда появился черпак, которым он помешал в котле, после чего, черпак так же загадочно исчез.
- В церковных книжках написано, что там блаженство, а здесь людей в котлах варят на костре…
- Пробовали людей варить, но больше не варим, в них дерьма много, после смрад не проветривается долго. – Люциус брезгливо поморщился. Возьми вон из котла картошечки, поешь.
- А мне говорили, что это, извиняюсь, от вас смрад.
- С чего нам смердеть? Мы каждый день серные ванны принимаем.
- Так ведь серой и воняет.
- Кому зловоние, а кому - благовоние. На вкус и цвет, как говорится… Скоро сам привыкнешь и не только к серным ароматам. - Люциус взял Глеба за ногу, некоторое время изучал грязную ступню в мозолях. Нежно погладил её. Провёл по ней языком, от чего у Глеба закружилась голова. Он не почувствовал прикосновения к телу, просто необычность действия родила эротическую фантазию. Но как могли бы развиться события в этом направлении, он представить не успел, потому что Люциус сделал то, что Глеб от него никак не ожидал – откусил ему палец. Нет, не для того, чтобы сожрать. Так, из вредности. Глеб дико завопил, но не от боли. Тело и боль не чувствовало. Не чувствовало ничего, даже потери некоторых фрагментов. Он мгновенно представил боль, которая непременно должна быть, если тебе откусили часть тела.
- Что ты так орёшь? Я не глухой. – Люциус внимательно рассмотрел палец. – Жалко для друга кусочек мясца? Забери. – приставил палец к ноге Глеба. Палец занял своё место на ноге, как будто не покидал его. Глеб передёрнул плечами и потряс головой, как бы сбрасывая наваждения.
- Ну и шуточки у тебя! И, собственно, когда это ты ко мне в друзья записался?
- Не хочешь дружить – твоё дело. Всё равно пока при мне будешь. Буду присматривать за тобой пока не освоишься.
- То есть ты – мой ангел-хранитель?, - Глеб впервые рассмеялся, а Люциус недовольно фыркнул. Или чихнул., - Расскажи мне ангел-рогоносец, как ты превращаешься в того, с белыми крыльями?
- Не превращаюсь, а принимаю облик. Вообще-то, изначально это мой облик и есть, но теперешний вид мне больше по душе. Сам его придумал. Собственно чего я перед тобой распинаюсь? Тоже мне Rara avis!
- Достал уже своей латынью! Неприлично разговаривать с человеком на языке, которого он не знает.
- Так выучи. У тебя теперь свободного времени – целая вечность.