Когда мы говорим о мягкости натуры, мы склонны предполагать под такими словами некую утонченность вкуса, обнаженную чувственность, интеллигентность мышления. Но здесь не то. За мягкостью этой, как правило, лежит самое обыкновенное банальное и трусливое безволие. Если б вам случилось общаться с человеком подготовившим себя к самоубийству, но на него не решившемся, вы бы знали, что такое желе. Да. Такой вот, если хотите,термин – человеческое же-ле. Некая био- и ноо-масса, не имеющая ни узнаваемой формы, ни достойного содержания. Она не похожа даже на пустую глину, которой способно было бы хотя бы придать ну пусть какую-то, пусть брутальную, но форму, а, обжегши в печи, даже и закрепить ее. Она аморфна и, вместе с тем, адгезивна (да простятся мне тут иноплеменные слова), она способна вбирать в себя любые звуки, запахи или же принципы, руководствуясь лишь близостью к объекту, расстоянием до него и ничем иным. Сила конформности, мимикрии ее целиком зависит от мощи этого объекта, но никак не от потенциалов самого желе. Как мы превращаемся в подобное? Да проще простого… - непротивление злу. Да-да. Тот самый пресловутый Христов постулат.
То, что Иисус или его словоохотливые, вернее, словоблудливые интерпретаторы считают правильным, даже необходимым, для тонкой и праведной богоравной натуры человека, на самом деле - чистой воды мясорубка. Бросая в воронку этого блендера куски живого и жилистого своего мяса, не отвечая свингом на пинок, пощечиной на хамство, правдой на клевету, лишь бы уберечься от зла конфликта, мы превращаемся в фарш, который, приправленный лицемерной христианской моралью и сформованный шершавыми ладошками ханжеского общественного мнения, хорошо прожаренный в соусе вседневной бытовой трусости, подается на стол в виде тающих во рту, не дающих труда клыкам и желудку, котлет. Третий, равно, как и второй, и первый законы Ньютона больше не действует. Одним словом…, желе. Любопытное прочтение слова «свобода». Свобода сопротивляться и свобода подчиняться. Свобода выбора между этими свободами. Желе перед такими вопросами не стоит. Его единственная, но неистребимая сила в том, что оно просто есть, а религия его лишь в двух латинских словах – Ad Libitum, но не в смысле «свободно», а в смысле, «как угодно», «чего изволите».
Непротивление злу в контурах отдельной человеческой личности, это лишь начало. Как разбрызганные по столу горошины ртути, тянутся друг к другу желейные мои индивидуумы и, соприкасаясь, образуют атоллы, архипелаги, острова, материки…. Они даже бывают и избирательны по окрасу своему. Эти вот почкуются вкруг науки; другие, гляди, около искусства; третьи при власти; четвертые… Ну и все, конечно, около денег. Суммируя свою массу, они уже и не кисель, они уже чан, цистерна киселю и, по сути, бессмысленная, но, простите, все ж таки вес… Или, как говорил Ньютон, сила инерции. М-да. Если Господь решит однажды смыть всю эту липкую «красоту» с лица земли, то лишь дурак Его осудит, но уцелевшие позавидуют мертвым… Хотя, человеколюбивый Моисей, к примеру, никого не убивал, а просто дожидался, пока умрет своей смертью последний, что родился в рабстве. Может потому, что и сам был… желе?