Переезд

Владимир Холева
(1980-е, Лубянка, рассказ Стаса, моего бывшего сослуживца)
1.
Близился очередной переезд, и мы сходили посмотреть наши будущие комнаты.
...Паркет был раздолбан еще при Берии, стены – цвета хаки, а двери красили суриком два стройбатовца. «Казарма», - буркнул Гена. «Сортир», - согласился шеф. Я промолчал, но и мне не понравилось – особенно вид из нашего окна на соседнюю стену. Пора было что-то предпринимать...
После обеда шеф надел подполковничью форму и пошел со мной к прапорщику, командовавшему ремонтом. Еще в коридоре он преобразился: лицо потемнело, а глаза засверкали почти настоящим гневом.
Заорал шеф еще с порога, и в не совсем цензурной форме разъяснил прапору, кем тот на самом деле является, откуда растут руки у его стройбатовцев, а также что и в какой именно извращенной форме полагается с ними всеми сделать – тем более, что в комнате «сам ........» будет сидеть. Фамилию он назвал мою. Прапор сверился со списком и струсил: фамилия у меня звучная и в списке, естественно, оказалась (а должности и звания там не указывались), орет на него подполковник. Значит, сидеть в комнате будет никак не меньше, чем генерал-лейтенант.
Расхохотаться мы смогли только на лестнице – чтобы не услышал прапор.
Уже через день в нашей комнате были кремовые стены, новый паркет, дубовая дверь, новая мебель и золотистые шелковые занавески.
Однако еще через день посмотрел начальник отдела нашу комнату - и пришлось нам с ним поменяться.
2.
Но история на этом не закончилась.
Когда окна отмыли, оказалось, что теперь у нас открывался чудесный вид на город. С нашего этажа пешеходов и машин не было видно – зато хорошо были видны зеленеющие кроны деревьев. Из окна взгляд вырывался на волю и летел к похожей на древний замок центральной АТС, потом чуть правее - над ветхим, но все еще благородным домом Черткова, потом дальше - в Кривоколенный, к белым пилястрам дома Веневитинова, и еще дальше – над крышами Лазаревской усадьбы. Потом взгляд упирался в громаду дома Кузнецова с лепными головами Меркурия в крылатых шлемах и неохотно сворачивал через серенькое ущелье Фуркасовского переулка назад, к Лубянке.
...Через неделю к нам зашел начальник отдела. Он тоже выглянул в наше окно, и грустно сказал: «Вид у вас хороший – только куполов не хватает». Он был прав: не хватало золотых куполов взорванной в 1925-м церкви – когда-то одной из самых красивых в Москве.
И вскоре нам пришлось вернуться в нашу дубово-кремовую комнату с видом на соседнюю стену. Мы приуныли.
Позже шеф сказал мне: «Не дуйся. Он вроде тебя – старину любит.»
Замполит подтвердил: «Был я у него – у нас жены дружат. Мебель ампирная, из окон вид на церковь. Хорошо у него – как до революции.»
Я и не сомневался.