Сделав большой глоток французского коньяка - для храбрости, Анна Петровна проглотила две таблетки, одну за другой и зажмурившись, как бы прощаясь с этим старым миром, окружавшим её до сих, сделала ещё глоток...
И ничего не случилось.
Она думала, по наивности конечно, что сейчас у неё сию минуту жутко забурлит, закипит в животе и "процесс омоложения", словно гейзер, вырвется наружу! Вернее, вырвется наружу её старость: морщины и прочее, включая шейный остеохондроз, а молодость, включая пышность упругих форм - останется или, по крайней мере, вернётся.
И ничего не случилось... Почему??? Анна Петровна не понимала.
- Может таблетки просрочены? - гадала она - Или я проболталась? А ведь, Фердыщенко строго предупреждал, три раза повторил - не поленился: "если хоть слово кому, то не подействует"!!!
Но это же чушь средневековая! Он просто один хотел омолаживаться, а другие пусть сдохнут от старости! Да и сказала то я одной Исабель, которой, при её красоте и за даром эта диета долбаная не нужна! И то по страшному секрету! Ну???
Анна Петровна опять прислушалась к себе - никаких позывов! Странно всё это...
- А чего это я переживаю так, будто замуж выхожу? - успокоила она себя неожиданно - Тем более, что всё подготовлено в случае чего? Действительно, Колобродька подготовилась к "процессу омоложения" основательно: дверь в туалет была открыта, стульчак опущен, на нижней полочке, сбоку, как на пюпитре, лежал толстый детектив, открытый на нужной странице - вдруг процесс затянется, там же сигареты и зажигалка рядышком, даже трусы сняла заблаговременно! Ах-ха...
Она то помнила, как носился Фердыщенко меж кустов с голой задницей - идиот! Нет, чтобы подготовиться, как следует! Признаться, последнее время Анна Петровна думала о Фердыщенко с некоторой нежной заботой, считая, что замужество уже практически состоялось... Между тем, дорогой французский коньяк, выпитый ею в изрядном количестве - омолаживаться, так с музыкой, стал проявлять необыкновенную активность - даже голова закружилась немного и она присела в потёртое со всех сторон старенькое кресло, на минутку, буквально...
Колобродька, слегка прикрыв глаза, будто по волнам плыла, так её укачивал заморский алкОголь. Вот перед ней, как в тумане, проплыл на ялике глупый Фердыщенко и радостно помахал ей рукой, бросив вёсла, вот на белоснежной яхте, с очередным богатым ухажёром в обнимку, ей улыбалась своей безукоризненной улыбкой её подруга - красавица Исабель... Исабель Полонски.
Боже, как летит время - уже лет двадцать, как они знакомы и дружны, стали подругами неразлей вода, если предположить, хотя бы гипотетически, что женская дружба существует, ибо ничто на земле так не притягивается, как две противоположности. В отличие от Анны Петровны, никогда не бывавшей замужем, да, что там долго объяснять - девственнице на склоне лет, Исабель Полонски, а по рождению чуть проще - Маша Лаптева, была замужем семь раз, официально, но не более трёх лет, каждый раз, а уж про гражданские браки и упоминать не стоит - времени не хватит, о том свидетельствовали лишь многочисленные откровенные фотографии, которые Колобродька любила разглядывать долгими зимними вечерами и слушать, с придыханием, душещипательные любовные истории своей подруги. Впрочем, у Исабель и сейчас, довольно часто, случались любовные романы - у красоты ведь нет возраста и Колобродька каждый раз с благодарностью и благоговением выслушивала довольно откровенную, иногда чуть циничную, исповедь.
Она была красива той неизбывной красотой, которая ранит мужчин раз и навсегда, и которая со временем не увядает, как у Элен Форсайт. Маша родилась в Москве и никогда не знала отца, это уже потом мать, так и оставшаяся на всю жизнь одинокой женщиной, перед преждевременной смертью, открыла тайну её рождения - отцом был известный народный артист N-ский.
Она восприняла это известие довольно спокойно и не стала искать с ним встреч, считала, может быть из гордости, что, если сам захочет познакомиться, тогда уж, а потом он неожиданно погиб в автокатастрофе и... ну, не сложилось. Маша Лаптева была девочкой исключительной красоты и ей об этом довольно рано пришлось узнать, как от старшеклассников, так и от дворовых мальчишек. Красота, как известно, - это природный талант, правда, как и любым другим талантом им надо уметь или, по крайней мере, научиться пользоваться. У Маши это умение было врождённым, как оказалось. Она быстро поняла, что может легко вертеть этими отъявленными школьными хулиганами и молодыми уличными бандитами, лишь поведя ресницами. А сколько драк и поножовщины было из-за неё, и всегда она доставалась сильнейшему, со всеми вытекающими от этого последствиями, что воспринимала легко и как должное. В десятом классе Маша выглядела на все двадцать и довольно благосклонно принимала ухаживания 30-летнего учителя физики, за которого и вышла замуж после окончания школы, сразу после смерти матери. Это был самый продолжительный её брак - два года и семь месяцев. В то время она уже училась на третьем курсе института, ушла от малообеспеченного и вечно сходившего с ума от ревности мужа, пытавшегося даже покончить с собой, потому что каждый день её кто то провожал и она не отказывала себе в удовольствии - кружить головы поклонникам. Как то Маша пришла пересдавать "Сопромат" и поскольку, так ничего и не усвоив из этого дремучего леса, как эпюра изгибающего момента, при защемлённом конце балки или... просто предложила 45-летнему профессору, очень даже ничего из себя, переспать. Как не странно, он не только не выгнал её с позором, чего она, признаться, побаивалась, а переспав, влюбился по уши и тут же предложил руку и сердце, и разумеется, профессорский кошелёк в придачу. После этого Маша окончательно уверовала в силу своей неотразимости и закончив институт с отличием, оставила "сопроматчика", выйдя замуж за молодого подающего большие надежды артиста МХАТа, давно являвшимся её богемным любовником, правда, не единственным. Вращаясь в среде артистов, она, непонятно почему, стала стыдиться своего простенького имени и сменила его на звучное и загадочное - Исабель, что гораздо больше соответствовало её безукоризненной внешности. Через год, на съёмках случилась трагедия: её муж погиб - не раскрылся парашют.
После этого Исабель жила, как хотела - купаясь в счастье молодости, богатстве и роскоши, принимая ухаживания и дорогие подарки сразу нескольких довольно высокопоставленных и успешных мужчин, конечно женатых, что ей очень нравилось - никто не посягал на её свободу: где, когда и с кем. Позже она вышла замуж за дипломата, который своей ревностью заставил её не только быстро развестись с ним, но и переехать в Ленинград на постоянное место жительства, подальше от насмерть влюблённого и на всё способного обманутого ею мужчины. Фамилию Полонски она получила от очередного мужа - богатого поляка, да так и оставила её - уж больно красиво звучало Исабель Полонски. В общем, после ещё нескольких официальных браков, она решила, что жить в гражданском браке куда, как лучше, проще и выгоднее, как это не прозвучит цинично - более обеспеченно.
Любила ли она когда-нибудь? На этот вопрос Исабель честно признавалась - почти всегда, ведь в каждом мужчине есть своя неповторимая изюминка, да и не простые мужики её добивались, а умные, сильные и чаще всего красивые, которые, несомненно, знали себе цену и ей отдавали должное, как редкостной красавице, требующей самых расточительных затрат. Так, Исабель Полонски приняла в дар новую трёхкомнатную квартиру в престижном "сталинском" доме, где и познакомилась с деятельной Приходько, тогда ещё вполне миловидной женщиной. Были они почти одних лет, но, как не странно, на Исабель время никак не сказывалось, оно проходило мимо ничуть её не затрагивая, как песок сквозь пальцы.
Может это происходило от счастливой, обеспеченной и беззаботной жизни, постоянно новой влюблённости, мужских гормонов, наконец, так необходимых женскому организму, ежедневной, двухчасовой изнуряющей гимнастики или природных генов? Да, бог его знает, но Исабель в свои 62 года выглядела не старше 40 и не только красивым лицом, но и пластикой движений, стройностью фигуры, наконец. Между тем, Колобродька состарилась явно и выглядела, согласно разнарядке глубоких морщин, на все свои 65, до последнего годочка. Она с восхищением смотрела на Исабель, а уж слушала - раскрыв рот, с тайной завистью разглядывая фотографии в очередной раз и с грустью вспоминая скольким же хорошим мужикам она отказала - не любила потому что. Исабель, конечно понимала, что, как женщина, она уже совсем скоро выйдет в тираж и воспринимала это, как не странно, не только спокойно, но и с долей циничного практицизма: требовала всё более дорогих подарков от любовников в обмен на свою близость. Как то, совсем недавно, сидела у неё Колобродька и Исабель ей с возмущением поведала, что заявился тут её давний ухажёр, правда, моложе её лет на 12, обещавший привезти из Лондона норковое манто и говорит так нагло, мол, не сегодня - нет сегодня у него манто.
- Ну, я и говорю ему ласково - Милый, ну, на нет: и туда - нет, и сюда - нет! Колобродьку, аж немного передёрнуло от такого натурализма, когда писаная красавица, на которую молиться можно было, искренно улыбаясь, мельком показывала, автоматически видимо, куда именно - нет! И в тот же день Исабель спросила, зная, что Анна Петровна в курсе всех событий в доме, мол, с чего это Фердыщенко так помолодел? Вопрос застал её врасплох и немного помявшись, она проболталась под самым страшным секретом про диету "Ahulinam" и американские чудодейственные таблетки "Dristall-Burlex", про Женечку Петухова, про... да, в общем, выложила всё до мельчайших подробностей. Взглянув мельком на каракули Фердыщенко, Исабель, в совершенстве зная английский, рассмеялась и уж было хотела расстроить глупую Колобродьку, переведя ей название диеты и таблеток, но вспомнила молодого Фердыщенку, которого она встретила вчера во дворе и даже не узнала сначала, и решила посмотреть, что будет после такого варварства, как "Ahulinam", с Анной Петровной. А чем чёрт не шутит? Ведь, даже такая умудрённая жизнью женщина, как она, готова была схватиться не только за пресловутую соломинку, но и за дерьмо, оставшееся от этой дурацкой соломинки после коровы Бурёнки, лишь бы помолодеть!
Исабель знала Фердыщенко давно, даже жила с ним пару недель по-молодости и, пожалуй, это был единственный мужчина в её жизни, который не влюбился в неё до потери пульса, как это обычно случалось со всеми. Однажды, видимо во сне, он назвал её Стешей и так трепетно прижал к себе, и поцеловал так нежно, как никто никогда не целовал ни до, ни после, что она женским чутьем - от сердца, поняла, что это не её он целует, а другую - любимую и единственную свою. Исабель оскорбилась до глубины души и в следующий раз просто захлопнула перед ним дверь, без всяких объяснений. Впрочем, Фердыщенко не обиделся, а раз и навсегда перестал к ней ходить - из гордости что ли, чем вызвал ещё большее негодование красивой женщины, за которой все увивались до последней возможности, правда, и некоторое уважение тоже. Да потом, этот Амник, был и вправду какой то идиот не по годам: ни тебе подарка какого, так цветочки-розочки, да коньяк, хоть и дорогой - сам он подарок, видите ли. А вот теперь помолодел ни с того, ни с сего...
- Может и правда, эта "Ахулинам" так действует? - подумала она и решила позвонить Колобродьке, проверить. Анна Петровна чуть было не задремала в ожидании "процесса омоложения", уютно прикорнув в своём стареньком кресле, как её разбудил резкий телефонный звонок.
- Алё? - возмутилась она и узнав Исабель, резко сбавила обороты гнева.
- Да, никак пока! - уже ласково стала рассказывать Анна Петровна - Вот поела вкусненько, коньячку выпила, таблеточки съела и пока ничего не происходит! Даже странно! Может... ОЙ!!! Ой-ёй-ёй!!!
Живот Колобродьки мгновенно завязался узлом и вспучился, как барабан и она не переставая вскрикивать, реально так, то есть на весь дом - Ой-ёй!!! Ой-ёй!! !- понеслась, подскакивая то на одной, то на другой ноге, будто зажимая пробоины в "корме корабля", в туалет, бросив как попало трубку, повисшую с участливым голосом Исабель - Что с вами? Что с вами, Анна Петровна? Началось омоложение???
Продолжение следует.